- Ты терпеть не мог, когда я пользовалась молокоотсосом!
Нед онемел. Эти слова выбили все подпорки из-под его принципиальной позиции. Принципы - хорошая вещь. Проблема в том, как им следовать в жизни. Он буквально упал на стул и протяжно выдохнул, словно пытался снизить опасное давление сдерживаемых чувств. С мрачным лицом, сжатыми челюстями, полуприкрытыми веками Нед подался вперед, уперев локти в колени.
- Это правда, - признал он, словно выдавливая слова под давлением своей совести. - Хотя и не из-за того, что ты мне приписываешь, а лишь потому, что чувствовал себя виноватым.
Она нахмурилась, не понимая.
С мукой глядя на нее, Нед придвинулся ближе и нежно погладил пальцами руку, лежавшую на краю кровати.
- Пожалуйста, выслушай меня, Дороти. Мне очень жаль, но ты неправильно понимаешь меня! Последнее, что я мог бы сделать, - это причинить тебе боль.
Ее пальцы инстинктивно приподнялись, чтобы переплестись с его, чтобы сжать их в поисках его тепла, его заботы. Дороти с надеждой неотрывно смотрела на Неда. Как она хотела, чтобы он избавил ее от чувства отчужденности, от которого она никак не могла отделаться!
- В первую нашу ночь я предварительно побеседовал с Джоанной, сказав ей, что было бы хорошо, если бы она проспала до утра, - покаялся он. - Что она и сделала… В результате ты была вынуждена пользоваться молокоотсосом, явно не испытывая при этом большого удовольствия. Потом я, конечно, сказал Джоанне, чтобы она лучше просыпалась как обычно, но у нее уже вошло в привычку спать всю ночь напролет, и я ничего не смог с этим поделать. Нельзя давать ребенку противоречивые указания - то так, то эдак. А ее вины в этом нет!
Дороти недоумевающе уставилась на Неда. Неужели он действительно полагает, что Джоанна поняла сказанное им?
- Она ни в чем не виновата. - Его глаза молили о прощении. - Это все я. Все я! Я был эгоистом, желая, чтобы мы провели ночь вдвоем, как прежде. Мне жаль, Дороти! Я даже представить себе не мог, как это отразится на тебе.
У Дороти внутри все сжалось. Значит, она неправильно поняла, неправильно рассудила! Но чтобы Нед чувствовал себя виновным? Такого еще никогда не было! А ведь он искренне верил в то, что только что сказал, как и в свое фантастическое общение с собакой и Джоанной.
- Если бы ты поделилась со мной своими опасениями, я бы смог тебе помочь, - с сожалением продолжал он. - Рассказал бы о капустных листьях. Возможно, это избавило бы тебя от боли.
- Капустные листья? - озадаченно повторила она.
- Мне о них рассказал один друг. У его жены в результате кормления заболели груди, и она вкладывала в лифчик компрессы из капустных листьев. Это помогло.
- Почему? Как? - Дороти не могла в это поверить.
Нед пожал плечами.
- Этому, нет научных объяснений, но это действует. Нужно подержать капустные листья в холодильнике, чтобы получился холодный компресс. Когда они нагреваются в лифчике, ты опять меняешь их на холодные. Мой друг шутил, рассказывая о тоннах приобретенной им капусты, но прекращал шутить, как только речь заходила о действенности метода. Мы могли бы попробовать.
Мы… Именно она внесла отчужденность в их отношения, а вовсе не Нед. Она должна была поверить ему и отбросить прочь все страхи, а она… она все время сомневалась в его чувстве к ребенку.
- Я знаю еще целую кучу полезных вещей! - с волнением добавил Нед. - Мои друзья буквально напичкали меня этой информацией. Думаю, именно поэтому я и считал детей маленькими чудовищами. Но ведь никто и не подумал рассказать мне о хорошем. О чем-нибудь вроде забавных выражений на личике Джоанны или о том, как замечательно чувствуешь себя, когда твой ребенок счастлив и доволен.
Водопад чувств обрушился на Дороти, но найти нужные слова она не смогла. Окончательно поняв, что виновата в произошедшем только она, Дороти растерялась. Она не была откровенна с Недом, не доверяла ему, не верила в него. Все могло бы быть иначе, если бы только она рассказала, поделилась, как говорил Нед, плохим, равно как и хорошим. Как она могла так ошибаться?
Ее глаза вновь наполнились слезами.
- Не плачь, любимая, - взмолился Нед. - Скажи, что я могу сделать для тебя? - Он схватил салфетку и ласково промокнул ручейки, струившиеся по ее щекам. - Если ты чего-нибудь хочешь…
- Прости, - выдавила Дороти. Неда не в чем винить. Виновата она одна.
- Ничего. Если тебе это помогает - плачь. Но не считай себя несостоятельной матерью, Дороти, - серьезно заявил он. - Ты великолепная мать! Самая лучшая! Любой ребенок был бы счастлив, имей он такую маму. Этот эпизод с кормлением грудью ничего не значит. Важна только любовь, а Джоанна знает, что ее любят.
Теплота в его голосе согрела Дороти, успокоила истерзанный сомнениями разум. Она безуспешно пыталась справиться со слезами, и Нед снова отер ей щеки. Болела ее голова, болело ее тело, и сердце ее болело тоже. Она чувствовала себя развалиной. Тем не менее Дороти заставила себя заговорить.
- Спасибо за то, что пришел на помощь, Нед. Я имею в виду - помощь с Джоанной.
- Я ее отец, - резко ответил Нед. - Мне бы хотелось, чтобы ты принимала это во внимание. Ты не одинока! Если, конечно, по-прежнему не стремишься к этому.
Болезненное ожидание на его лице требовало ответа.
- Нет, - просто сказала она. Его глаза изучали ее, с недоверием ища намек на скрытые желания и чувства.
- Ты непоследовательна, Дороти, - мягко сказал он. - Говоришь, что любишь меня. Говоришь, что даешь мне шанс. И все же обращаешься в трудную минуту к Трейси, а не ко мне. Именно Трейси попросила меня о помощи. А ты вышвырнула меня? Снова!
Эти слова не были горьким упреком - скорее, спокойной констатацией факта, - и оттого только с большей убедительностью окончательно развеяли ее сомнения.
Нед глубоко вздохнул. А когда продолжил, в его глазах светилось сострадание.
- Я отлично знаю, что тебе пришлось пережить в прошлом, Дороти, но у меня тоже есть незаживающие раны. Все мы несем ту или иную ношу. Родители многими способами вышвыривали меня из своей жизни. Меня не ругали, не оскорбляли. Меня просто и эффективно устраняли. Игнорируя, по большей части.
Он рассказывал как будто не о себе, не взывая ни к жалости, ни даже к сочувствию, но за его словами стояло одиночество бегуна на длинную дистанцию.
- Я понимаю, почему ты отстранила меня во время беременности, совершенно не учитывая мою любовь к тебе, - продолжал он. - Ты сочла, что я не заслуживаю внимания. Так же, как и сегодня. Как ты думаешь, что я чувствовал, узнав, что ты не хочешь обращаться ко мне, желая нести свой крест в одиночку?
Дороти не рассматривала ситуацию с этой точки зрения. Она лишь не хотела обременять его… Это просто другая форма внимания.
- Я много думаю о тебе, Нед, - жалобно произнесла она.
Он покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36