Вовсе нет. Он остановился на ней по двум причинам. Во-первых, он достиг таких высот в искусстве мошенничества, что ему не требовалось проявлять чрезмерную осторожность в отношении жертвы, которую он избрал. И во-вторых, он хотел Шейлу, именно ее, хотя это было рискованно, поскольку она была такой же изворотливой и жадной, как и он сам.
Шейла была исполнительницей экзотических танцев. Стриптизерка. И проститутка тоже? Нет. Никогда. Ее тело шло на продажу лишь как произведение искусства, как сокровище, которым должно восхищаться, но не трогать. Шейла презирала мужчин, которые платили, чтобы посмотреть на ее стриптиз, и особенно тех, кто слишком часто посещал низкопробные бары, в которых она работала, когда еще не достигла совершеннолетия. Однако затем Шейла простилась с бедностью и поклялась, что никогда больше не будет бедной; она пришла к выводу, что деньги, даже полученные в дешевых барах, — вещь хорошая и добывать их невероятно легко.
В последующем с деньгами и клиентурой стало легче. Шейла танцевала в самом шикарном частном клубе в Саванне, когда в ее жизнь вошел человек по имени Джейс Коултон.
Шейла оказалась не единственной жительницей Саванны, которая была им одурачена. Состоятельные мужчины, для которых она танцевала и которые обнимали ее, не переходя границ, обнимали также и Джейса Коултона. Он был у них один, так считала элита Саванны. Рожденный богатым и обреченный стать еще богаче. И кроме того, этот наследник судоходного магната был для них недосягаем, поскольку его допустили в постель Шейлы Шей. Бесплатно. А их — нет, никого из этих господ, хотя каждый из них готов был заплатить за это любую сумму.
Саваннская знать приглашала пришельца плавать с ними на яхте, играть в гольф и в карты, и они поверили, как поверила Шейла, что Джейс Коултон был потрясен ее беременностью.
Время было выбрано идеально. Его тридцать первый день рождения и дата предстоящих родов Шейлы практически совпадали. Поскольку будущей матери захотелось попутешествовать, он пообещал, что они отправятся в Сиэтл, где он войдет во владение своими миллионами, и они поженятся в семейной усадьбе на Магнолия-блафф.
За несколько недель до рождения сына очаровательный жулик убедил ошеломленных его натиском банковских клерков в тех банках, где находились счета Шейлы, снабдить его соответствующими документами, позволяющими добавить его имя к ее счетам. Суммы на счетах были весьма внушительными. Девушка, с детства знакомая с нищетой не понаслышке, много работала и усердно пополняла свои счета.
Он и Шейла вот-вот поженятся, объяснил он клеркам. Его будущая жена, с обезоруживающей улыбкой добавил он, уже беременна. На постельном режиме. Предписание врачей. Не мог бы он забрать все необходимые документы домой, чтобы она могла их подписать? Он вернет их на следующий день.
Джейс Коултон был законченный мошенник. Эта операция, когда он украл все, чем Шейла располагала, произошла в тот момент, когда Шейла находилась на работе. В клубе. Она была на восьмом месяце и уже не танцевала.
Шейла сменила амплуа танцовщицы на роль домохозяйки. И порой эта женщина, которая не выносила малейших прикосновений клиентов, позволяла этим состоятельным людям, которые были ее друзьями, а также друзьями Джейса, пощупать ее живот, чтобы ощутить, как еще не родившийся младенец танцует и бьет ножкой.
Джейс Коултон — лжец, самозванец и вор — покинул Саванну в тот день, когда Шейла рожала ему сына. Оставив ей лишь гнев. Ярость. Своего сына. И больше ничего.
Вначале, хотя и весьма недолго, Шейла рассматривала родившегося мальчика в качестве ценного родственника, кровного наследника человека, который — она продолжала верить — оставался богатым наследником. Именно с помощью мальчика она заставит скупого отца раскошелиться.
И заплатить.
Однако отца младенца найти не удалось, несмотря на то что Шейла наняла для поисков одного из лучших частных сыщиков Саванны, которому щедро заплатила своим обольстительным телом. У нее просто не было другого выбора. Человек, которого оня раньше любила, а теперь ненавидела, оставил ее нищей.
Никакого Джейса Коултона в природе не существовало. Среди верхних эшелонов светского общества Сиэтла не удалось отыскать отщепенца и наследника миллионов, который соответствовал бы внешним данным самозванца, пусть даже под другим именем.
Но существовал другой Джейс Коултон, внебрачный сын Шейлы Шей, которого она не хотела. Поэтому, когда в возрасте тринадцати лет нежеланный сын Шейлы заявил, что уходит из Саванны, она не выразила ни протеста, ни озабоченности по этому поводу.
Джейс Коултон-сын избрал в качестве пункта назначения Эмерадд-Сити, единственное место — он был в этом уверен, — где не может находиться его мошенник-отец. Путешествие на перекладных привело его в Логанвилл. Последовали одиннадцать месяцев радости — и беспокойства, вплоть до той ясной и светлой ночи с колокольчиками саней, которые он не мог слышать, и тихим звучанием небесной арфы, вместо которых прозвучал глухой хлопок — сигнал разрушения и смерти.
Джейс бросился к месту адской трагедии и увидел на Блуберд-лейн машины «скорой помощи», пожарников, полицию и перепуганных граждан Логанвилла.
Кроме двоих.
Грейс и Мэри Бет находились внутри, среди яростно бушевавшего пламени, которое не хотело утихать, несмотря на потоки обрушенной на него воды. В полуночное небо взметались шлейфы густого дыма.
Джейс что было сил бежал туда, где бушевало пламя и валил дым, в надежде найти Мэри Бет и Грейс. Он знал, где они.
Дом превратился в черный скелет, а его переднее крыльцо, еще недавно столь приветливое, — в зловещий череп.
Никто не сможет его остановить. Во всяком случае, он верил в это.
Однако прежде чем он успел прыгнуть в разверзшуюся пасть смерти, его схватили двое дюжих рассерженных мужчин.
Это были Роули и Трой. Люди, которые любили Мэри Бет. Их лица были мокрыми от струй воды и нещадного жара. И они блестели — так же как их глаза.
Голоса их были глухими, они задыхались от ужаса и от черного дыма. В воздухе летали черные снежные хлопья.
Трой заговорил первым, обращаясь к нему как к Сэму, еще не зная того, что Джейс уже знал, — он никогда больше не будет Сэмом.
— Ты ничего здесь не сможешь сделать, Сэм. Ничего!
— Но ведь они там живы!
— Ты этого не знаешь.
— Мы знаем, — произнес глухим голосом Роули, борясь со слезами и пеплом. — Я пролез настолько далеко, насколько мог.
— Я могу пролезть дальше!
— Нет, Сэм! Не сможешь. Они погибли, сын мой. Грейс и Мэри Бет мертвы.
Джейс отреагировал с каким-то удивительным спокойствием:
— Отпустите меня. Пожалуйста.
Оба мужчины поверили, что он признает справедливость их доводов и соглашается с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Шейла была исполнительницей экзотических танцев. Стриптизерка. И проститутка тоже? Нет. Никогда. Ее тело шло на продажу лишь как произведение искусства, как сокровище, которым должно восхищаться, но не трогать. Шейла презирала мужчин, которые платили, чтобы посмотреть на ее стриптиз, и особенно тех, кто слишком часто посещал низкопробные бары, в которых она работала, когда еще не достигла совершеннолетия. Однако затем Шейла простилась с бедностью и поклялась, что никогда больше не будет бедной; она пришла к выводу, что деньги, даже полученные в дешевых барах, — вещь хорошая и добывать их невероятно легко.
В последующем с деньгами и клиентурой стало легче. Шейла танцевала в самом шикарном частном клубе в Саванне, когда в ее жизнь вошел человек по имени Джейс Коултон.
Шейла оказалась не единственной жительницей Саванны, которая была им одурачена. Состоятельные мужчины, для которых она танцевала и которые обнимали ее, не переходя границ, обнимали также и Джейса Коултона. Он был у них один, так считала элита Саванны. Рожденный богатым и обреченный стать еще богаче. И кроме того, этот наследник судоходного магната был для них недосягаем, поскольку его допустили в постель Шейлы Шей. Бесплатно. А их — нет, никого из этих господ, хотя каждый из них готов был заплатить за это любую сумму.
Саваннская знать приглашала пришельца плавать с ними на яхте, играть в гольф и в карты, и они поверили, как поверила Шейла, что Джейс Коултон был потрясен ее беременностью.
Время было выбрано идеально. Его тридцать первый день рождения и дата предстоящих родов Шейлы практически совпадали. Поскольку будущей матери захотелось попутешествовать, он пообещал, что они отправятся в Сиэтл, где он войдет во владение своими миллионами, и они поженятся в семейной усадьбе на Магнолия-блафф.
За несколько недель до рождения сына очаровательный жулик убедил ошеломленных его натиском банковских клерков в тех банках, где находились счета Шейлы, снабдить его соответствующими документами, позволяющими добавить его имя к ее счетам. Суммы на счетах были весьма внушительными. Девушка, с детства знакомая с нищетой не понаслышке, много работала и усердно пополняла свои счета.
Он и Шейла вот-вот поженятся, объяснил он клеркам. Его будущая жена, с обезоруживающей улыбкой добавил он, уже беременна. На постельном режиме. Предписание врачей. Не мог бы он забрать все необходимые документы домой, чтобы она могла их подписать? Он вернет их на следующий день.
Джейс Коултон был законченный мошенник. Эта операция, когда он украл все, чем Шейла располагала, произошла в тот момент, когда Шейла находилась на работе. В клубе. Она была на восьмом месяце и уже не танцевала.
Шейла сменила амплуа танцовщицы на роль домохозяйки. И порой эта женщина, которая не выносила малейших прикосновений клиентов, позволяла этим состоятельным людям, которые были ее друзьями, а также друзьями Джейса, пощупать ее живот, чтобы ощутить, как еще не родившийся младенец танцует и бьет ножкой.
Джейс Коултон — лжец, самозванец и вор — покинул Саванну в тот день, когда Шейла рожала ему сына. Оставив ей лишь гнев. Ярость. Своего сына. И больше ничего.
Вначале, хотя и весьма недолго, Шейла рассматривала родившегося мальчика в качестве ценного родственника, кровного наследника человека, который — она продолжала верить — оставался богатым наследником. Именно с помощью мальчика она заставит скупого отца раскошелиться.
И заплатить.
Однако отца младенца найти не удалось, несмотря на то что Шейла наняла для поисков одного из лучших частных сыщиков Саванны, которому щедро заплатила своим обольстительным телом. У нее просто не было другого выбора. Человек, которого оня раньше любила, а теперь ненавидела, оставил ее нищей.
Никакого Джейса Коултона в природе не существовало. Среди верхних эшелонов светского общества Сиэтла не удалось отыскать отщепенца и наследника миллионов, который соответствовал бы внешним данным самозванца, пусть даже под другим именем.
Но существовал другой Джейс Коултон, внебрачный сын Шейлы Шей, которого она не хотела. Поэтому, когда в возрасте тринадцати лет нежеланный сын Шейлы заявил, что уходит из Саванны, она не выразила ни протеста, ни озабоченности по этому поводу.
Джейс Коултон-сын избрал в качестве пункта назначения Эмерадд-Сити, единственное место — он был в этом уверен, — где не может находиться его мошенник-отец. Путешествие на перекладных привело его в Логанвилл. Последовали одиннадцать месяцев радости — и беспокойства, вплоть до той ясной и светлой ночи с колокольчиками саней, которые он не мог слышать, и тихим звучанием небесной арфы, вместо которых прозвучал глухой хлопок — сигнал разрушения и смерти.
Джейс бросился к месту адской трагедии и увидел на Блуберд-лейн машины «скорой помощи», пожарников, полицию и перепуганных граждан Логанвилла.
Кроме двоих.
Грейс и Мэри Бет находились внутри, среди яростно бушевавшего пламени, которое не хотело утихать, несмотря на потоки обрушенной на него воды. В полуночное небо взметались шлейфы густого дыма.
Джейс что было сил бежал туда, где бушевало пламя и валил дым, в надежде найти Мэри Бет и Грейс. Он знал, где они.
Дом превратился в черный скелет, а его переднее крыльцо, еще недавно столь приветливое, — в зловещий череп.
Никто не сможет его остановить. Во всяком случае, он верил в это.
Однако прежде чем он успел прыгнуть в разверзшуюся пасть смерти, его схватили двое дюжих рассерженных мужчин.
Это были Роули и Трой. Люди, которые любили Мэри Бет. Их лица были мокрыми от струй воды и нещадного жара. И они блестели — так же как их глаза.
Голоса их были глухими, они задыхались от ужаса и от черного дыма. В воздухе летали черные снежные хлопья.
Трой заговорил первым, обращаясь к нему как к Сэму, еще не зная того, что Джейс уже знал, — он никогда больше не будет Сэмом.
— Ты ничего здесь не сможешь сделать, Сэм. Ничего!
— Но ведь они там живы!
— Ты этого не знаешь.
— Мы знаем, — произнес глухим голосом Роули, борясь со слезами и пеплом. — Я пролез настолько далеко, насколько мог.
— Я могу пролезть дальше!
— Нет, Сэм! Не сможешь. Они погибли, сын мой. Грейс и Мэри Бет мертвы.
Джейс отреагировал с каким-то удивительным спокойствием:
— Отпустите меня. Пожалуйста.
Оба мужчины поверили, что он признает справедливость их доводов и соглашается с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60