Тем самым, если есть существование, мы должны по отношению к непрерывному континууму, в котором это существование случилось и который открывается случанием этого существования, принять аксиому согласованности всех существ по всем точкам пространства и времени в этом континууме. Эта аксиома соответствует нашей простой интуиции. Она ясна и неминуема. Она опирается на наш опыт жизни – мы просто не обращаем на это внимания, не эксплицируем в качестве аксиомы. Существует некая согласованность, которая далее неразложима. Помните, Кант в работе о Сведенборге вдруг говорит о системном устройстве некоторого невидимого мира с невидимыми существами, то есть мира душ, который предполагается Сведенборгом. И Кант говорит, что он принимает факт согласованности существа до того, как вспыхнут акты в пространстве и времени. А они разнообразны, многообразны, единичны. В эмпирическом срезе между ними могут быть самые различные связи. Но они уже согласованы. Почему они согласованы? Да просто потому, что в этом пространстве случается, что люди понимают друг друга и разделяют одни и те же идеалы. И достигают они этого не тем, что друг друга убеждают, что-то формулируют, аргументируют, передают и в этом смысле согласовывают (как согласовывают коллективное представление, вырабатывая «общее мнение»). Нет, это понимание аксиоматично. Значит, все уже понимали и я понимал. А необходимость что-либо объяснять говорит о том, что согласования нет и никогда не будет. Такова наша эмпирическая жизнь, где мы все время объясняемся. Но сам факт, что приходится объясняться, например, мужу и жене, говорит о том, что все уже безнадежно запутано, что в этом пространстве ничего не будет и нужно выходить в другое пространство. Или мы понимаем или не понимаем и не поймем никогда. Это, конечно, вопрос попадания в пространство понимания или выпадения из него, но это не психологическая проблема неспособности понять. Это продукт совершенно другой, космической игры.
Повторяю, тот же принцип, который обосновывает существование вещей,– показывает их подчинение закону общения, и тем самым посредством тех же определений обосновывается общение вещей друг с другом. И эта внутренняя структура не зависит от слов, они могут быть разные, просто это внутренняя структура трансцендентального аргумента у Канта. Все, что Кант называет трансцендентальным, мы можем называть элементом или стихией. Обозначим это условно – пси, оно будет относиться к тому, что я называл верхом, и обладать странными свойствами. Пытаясь понять пси, мы должны представить его расположенным – согласование есть то, что расположено одновременно в разных точках: у вас и у меня, если мы понимаем друг друга, у вас и у Платона и у любого другого сознательного существа в любое другое время и в любом другом географическом пространстве, там, где мы вступили в общение и сказали – это человек. Мы можем сказать – это человек, когда это очерчено одновременным бытием в разных местах, случается в разных точках чего-то всеохватывающего и в то же время невидимого, потому что мы видим предметы понимания, а согласование понимания мы не видим. Мы договариваемся о предметах, они видимые, и знаки, их обозначающие, тоже видимые, но условием того, что все это сцепилось на эмпирическом уровне, является некая согласованность, и это невидимое нами условие.
Я уже говорил, что человек у Канта не предмет науки, но объект, дающий язык, в том числе самой науке. Это существование, случившееся в мире, и общение, сообщенность, согласованность, завязавшееся пси – принцип существования, являющийся одновременно принципом согласованности субстанций. И это есть язык. Понятно, что под языком я в данном случае не имею в виду эмпирические вещи, называемые языком, я просто пользуюсь имеющимся словом. А имею я в виду очень простую вещь – то, что человек, существование, случившееся в мире, есть трансцендентальное существование, то есть относящееся к тому, что случается в виде факта, допускаемого законами мира, которые формулируются в содержании этого факта. Это и есть трансцендендентальный срез, или срез трансцендентального аргумента, который был изобретен Кантом. Эта же проблема выражена у него в таких словах: «…если бы мир не имел отношения к первым источникам нашего знания (а первые источники задаются аксиомой согласованности, аксиомой минимума существования и аксиомой взаимопроникновения существ), то мир был бы непознаваем, мы не могли бы понимать и познавать этот мир». Другими словами, в мире в принципе не может случиться не понимающее его существо, хотя бы потому, что если мы что-то называем миром (в силу принципа необратимости), то в нем уже случилось, реализовалось физическое условие понимания. Или иначе: мир устроен так, что в нем возможен незаместимый акт-минимум существования такого существа. И одновременно этот же акт определяет распростертость по всему пространству. То есть наше существование всегда в связке с элементом пси, или трансцендентальным элементом, или трансцендентальной, сверхчувственной материей. Теперь я называю это еще языком.
Значит, я сказал, что человек есть объект, дающий язык, он есть нечто вроде пробного тела или пробного существования, дающего язык. Введя аксиому согласования, я объяснил, что язык можно рассматривать как средство взаимопонимания и общения и что в каком-то смысле языком является также условие языка, условие того, что в этом языке может случиться взаимопонимание нашего эмпирического языка. Если мы поняли друг друга, значит, мы были согласованы. Это согласование как условие понимания я теперь и называю языком. Топологическое дано как единое, единичное по всему миру. Помните, Кант называет мир индивидом, что есть одновременно следствие из его теоремы сознания: «Сознание есть нечто, что существует в одном экземпляре». Нет многих сознаний. То, что нам представляется многими сознаниями, в том числе помеченными чувством, или знаком Я,– это уже конструкции, вторичные структуры в лоне того, что существует одним экземпляром, что есть уникум, одно-единственность, данность в одном экземпляре, индивид. И это есть сознание. Понимание, о котором я говорил, есть Одно. Его ведь нельзя разделить между мной и вами. Если мы поняли друг друга, значит, вы уже понимали то, что я говорю. Значит, это было и у меня и у вас. Непрерывное многообразие, представляющее собой Одно. Сознание дано в одном экземпляре.
Есть один очень интересный мыслитель-физик, который всю жизнь полагал, что призван заниматься философией, а вот занимался почему-то физикой. В физике, которой он вынужден был заниматься, он сделал одно из решающих открытий в XX веке, открытие, лежащее в основе квантовой механики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Повторяю, тот же принцип, который обосновывает существование вещей,– показывает их подчинение закону общения, и тем самым посредством тех же определений обосновывается общение вещей друг с другом. И эта внутренняя структура не зависит от слов, они могут быть разные, просто это внутренняя структура трансцендентального аргумента у Канта. Все, что Кант называет трансцендентальным, мы можем называть элементом или стихией. Обозначим это условно – пси, оно будет относиться к тому, что я называл верхом, и обладать странными свойствами. Пытаясь понять пси, мы должны представить его расположенным – согласование есть то, что расположено одновременно в разных точках: у вас и у меня, если мы понимаем друг друга, у вас и у Платона и у любого другого сознательного существа в любое другое время и в любом другом географическом пространстве, там, где мы вступили в общение и сказали – это человек. Мы можем сказать – это человек, когда это очерчено одновременным бытием в разных местах, случается в разных точках чего-то всеохватывающего и в то же время невидимого, потому что мы видим предметы понимания, а согласование понимания мы не видим. Мы договариваемся о предметах, они видимые, и знаки, их обозначающие, тоже видимые, но условием того, что все это сцепилось на эмпирическом уровне, является некая согласованность, и это невидимое нами условие.
Я уже говорил, что человек у Канта не предмет науки, но объект, дающий язык, в том числе самой науке. Это существование, случившееся в мире, и общение, сообщенность, согласованность, завязавшееся пси – принцип существования, являющийся одновременно принципом согласованности субстанций. И это есть язык. Понятно, что под языком я в данном случае не имею в виду эмпирические вещи, называемые языком, я просто пользуюсь имеющимся словом. А имею я в виду очень простую вещь – то, что человек, существование, случившееся в мире, есть трансцендентальное существование, то есть относящееся к тому, что случается в виде факта, допускаемого законами мира, которые формулируются в содержании этого факта. Это и есть трансцендендентальный срез, или срез трансцендентального аргумента, который был изобретен Кантом. Эта же проблема выражена у него в таких словах: «…если бы мир не имел отношения к первым источникам нашего знания (а первые источники задаются аксиомой согласованности, аксиомой минимума существования и аксиомой взаимопроникновения существ), то мир был бы непознаваем, мы не могли бы понимать и познавать этот мир». Другими словами, в мире в принципе не может случиться не понимающее его существо, хотя бы потому, что если мы что-то называем миром (в силу принципа необратимости), то в нем уже случилось, реализовалось физическое условие понимания. Или иначе: мир устроен так, что в нем возможен незаместимый акт-минимум существования такого существа. И одновременно этот же акт определяет распростертость по всему пространству. То есть наше существование всегда в связке с элементом пси, или трансцендентальным элементом, или трансцендентальной, сверхчувственной материей. Теперь я называю это еще языком.
Значит, я сказал, что человек есть объект, дающий язык, он есть нечто вроде пробного тела или пробного существования, дающего язык. Введя аксиому согласования, я объяснил, что язык можно рассматривать как средство взаимопонимания и общения и что в каком-то смысле языком является также условие языка, условие того, что в этом языке может случиться взаимопонимание нашего эмпирического языка. Если мы поняли друг друга, значит, мы были согласованы. Это согласование как условие понимания я теперь и называю языком. Топологическое дано как единое, единичное по всему миру. Помните, Кант называет мир индивидом, что есть одновременно следствие из его теоремы сознания: «Сознание есть нечто, что существует в одном экземпляре». Нет многих сознаний. То, что нам представляется многими сознаниями, в том числе помеченными чувством, или знаком Я,– это уже конструкции, вторичные структуры в лоне того, что существует одним экземпляром, что есть уникум, одно-единственность, данность в одном экземпляре, индивид. И это есть сознание. Понимание, о котором я говорил, есть Одно. Его ведь нельзя разделить между мной и вами. Если мы поняли друг друга, значит, вы уже понимали то, что я говорю. Значит, это было и у меня и у вас. Непрерывное многообразие, представляющее собой Одно. Сознание дано в одном экземпляре.
Есть один очень интересный мыслитель-физик, который всю жизнь полагал, что призван заниматься философией, а вот занимался почему-то физикой. В физике, которой он вынужден был заниматься, он сделал одно из решающих открытий в XX веке, открытие, лежащее в основе квантовой механики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94