— Долго еще мы будем здесь оставаться? — спросила Мора.
— Ну, пока…
— Судя по всему, стреляли из кабины вон того крана справа, — сказала Мора. — Дай мне вторую обойму.
— У меня нет второй…
— Тогда дай мне магазин твоей винтовки.
Тэд отсоединил магазин.
— А теперь, когда я выйду из-за укрытия, — сказала она, — ты залезешь внутрь и возьмешь четыре магазина и две батареи. И еще какое-нибудь оружие. И сколько сможешь унести — тех гранат, что я там видела.
— Что ты собираешься делать?
— Не стой, раскрыв рот. Шевелись.
Сказав это, женщина, которую он любил или начинал любить, вышла прямо на линию огня, прицелилась и выпустила всю обойму в кабину крана. Тэд слышал хлопки, когда стеклянные шарики калибра 15, 5 миллиметра переходили звуковой барьер. Сразу за хлопками последовал треск — это шарики пробивали сталь и плексиглас кабины.
— Быстрее, шевели задницей! — приказала ему Мора, отбросила пустой магазин в сторону и быстро поставила тот, что дал ей Тэд.
Пока Тэд карабкался на броню «дракона», он слышал еще хлопки. Ответного огня со стороны крана не было. Тэд сгреб в одну кучу все, что нашел в кабине, и приказал стрелку-капуцинцу — слишком поздно, — чтобы он их прикрывал, а пилоту приказал взлететь через двадцать секунд.
— Передайте всем подразделениям, — сказал Тэд, — сохранить в целости как можно больше кораблей на стапелях. Они нам могут еще понадобиться.
Цернианин кивнул, и Тэд вновь вылез из люка.
Мора стояла во весь рост, медленно поворачивалась и прижимала приклад пульсатора к бедру, хищно отыскивая новую цель. Она была великолепна!
Бертингас подбежал к ней, пристегнул к ее талии пояс с запасной амуницией, запихнул часть гранат ей в карманы и прижался к ней спина к спине, прикрывая Мору с тыла.
— Что теперь? — спросила она.
— Они вылетят из-под обстрела, а мы попробуем найти…
Голос Тэда утонул в треске и скрежете — словно гигантская рука сминала в комок листы жести и пластика в гулком и глубоком колодце. Он инстинктивно повернул голову к «дракону», но тот стоял неподвижно и был цел. Он посмотрел вверх.
В небе висела полоса пурпурно-белого света.
Бертингас зажмурился.
— Не смотри! — крикнул он Море.
Яркость полосы была такой интенсивной, что он всерьез стал опасаться, не повреждены ли у него роговицы. Может быть, навсегда. Может быть, только временно. Если бы после того, как он закрыл глаза, свечение под веками хоть как-то снизилось через — ну, скажем, пятнадцать секунд, — то он почувствовал бы себя лучше.
Пока Бертингас ждал, когда восстановится зрение, он изучал яркое пятно перед глазами. Трудно было сказать что-то определенное — как широк был поток плазмы или как далеко от них.
— Мы что, уже умерли? — прошептала Мора.
Яркое пятно под веками Тэда пошло на убыль. Он осторожно открыл глаза и осмотрелся.
— Этот выстрел, должно быть, произвела «Брошь», — медленно произнес он. — С верхних батарей. Они вынесены довольно высоко над ее корпусом…
— Да и мы стоим на верхней части острова, — заметила Мора.
— Правильно, но если мы сможем найти ее цель…
— Если они вообще куда-нибудь попали.
— Так, что изменилось на линии горизонта вокруг нас?
— Вон та башня. — Она указала на север, как раз в том направлении, куда мог попасть поток плазмы, который увидел Тэд. — Не была ли она… выше? С чем-то вроде антенны на верхушке?
Тэд разглядывал башню. Он смутно припомнил рогатую параболическую антенну. Рога все еще были видны, но уже ниже, у подножия башни. Сама башня стала гораздо ниже. Ее новая верхушка теперь представляла собой плоскость — словно кто-то откусил половину башни. Синтебетон и стальные опоры испарились под действием плазмы, нагретой до звездных температур. Тэд не видел ни упавших обломков, ни свисающих частей. Ясно, что, когда верх башни завалился, он оседал во все еще летящий поток плазмы и испарялся.
Сфокусированный поток ионизированного гелия, нагретый до миллиона градусов по Цельсию, вполне может сделать такое.
Да, шрам на башне располагался на высоте не менее десяти метров. Бертингас так и сказал Море.
— Итак, мы в безопасности, пока «Брошь» аккуратно выбирает свои цели, — произнесла она. — Что ты там говорил — где мы собираемся?
— В центре управления и контроля.
— И зачем нам туда идти?
— Я хочу отключить здесь все, что можно.
— Ага.
— Сюда!
Тэд повел ее через площадку, под носовой частью тупорылого транспортного корабля — или, может быть, какого-нибудь космического буксира, — у которого отсутствовала половина листов обшивки. Повреждения были нанесены сварочными аппаратами и гаечными ключами, а не являлись результатом сражения. Пока Тэд с Морой шли, никто в них не стрелял и никто не убегал от них. Для эпицентра жаркого боя здесь стояла необычная тишина.
Они быстро двигались вдоль высокой стены, которая была частью ограды, отделявшей один стапель от другого. Внезапно Тэд услышал шаги. Поначалу он подумал, что это просто эхо от их собственных шагов и ничего больше.
Из-за стены сначала донеслось шарканье бегущих ног и топот крепких подошв о синтебетон, затем чьи-то крики, затем звяканье оружия.
Бертингас выхватил гранату, вырвал чеку и перебросил гранату через стену.
Две секунды спустя даже Тэда и Мору слегка оглушило. Донесшийся до них звук взрыва состоял, казалось, из четырех частей: басового элемента — словно играл большой барабан духового оркестра; сопрано дребезжащей жести и бьющегося стекла; шипения, как от трения стального каната о кнехт; и звона, напоминающего бой колокола в первый день творения. Все четыре компонента слились воедино. Звуковой удар так оглушил их, что на целую минуту они почти потеряли сознание.
Тэд, едва пришел в себя, подбежал к пролому в стене и начал стрелять — сначала по низу, затем все выше.
Четыре человека, уже согнувшиеся и обхватившие головы руками, задергались, когда в них попали шарики, и повалились на землю. Они носили ту же самую зеленую униформу, что и те солдаты, с которыми Бертингас сражался на гиперволновой станции после долгого скитания по лесам. Он проверил, что они на самом деле мертвы, и сделал единственный выстрел милосердия в голову солдата, чьи ноги превратились в размозженную смесь крови, костей и сухожилий.
Мора подошла к нему.
— Откуда ты узнал, — спросила она, — что это не были наши собственные солдаты? Ты же их не видел из-за стены!
— На самом деле я не знал, — смутился Тэд. — Поэтому я бросил акустический парализатор, а не осколочную гранату. Но мои предположения оказались правильными.
— Да ты опасен! Даже на войне. — В ее голосе звучали одновременно и гордость, и раздражение. — Что теперь?
— Теперь вверх вон по тому трапу.
— Я поднимаюсь первой.
— Что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79