Вначале быстрые шаги. Очень скоро — бег.
Теперь Феодора подняла голову. Она уставилась на дверь, сквозь которую убежали предатели.
Адский взгляд. Адское шипение.
— Теперь вы все — мертвецы. Куда бы вы ни пошли, я вас найду. Где бы вы ни спрятались, я вас найду. Я прикажу вас ослепить. Самому неловкому мяснику в мире.
Она опустила голову, черными глазами уставилась на лицо мужа.
Медленно, очень медленно адский огонь затух. Через некоторое время первые слезы стали омывать лицо Юстиниана.
Этих слез было немного. Совсем немного. Они исчезли в вине, которым Феодора промывала раны мужа, словно они были такой же природы, как и вино. Тек непрерывный небольшой ручеек слез из самого маленького, самого твердого, самого постоянного сердца в мире.
Глава 27
Первая ракета привела толпу на ипподроме в благоговейный трепет. Удачно, что ракета пролетела практически ровно и взорвалась, пока находилась в поле зрения всей толпы. Из хвоста вырывалось пламя, потом она взорвалась в небе, как раз над незанятыми сиденьями с юго-западной стороны.
Бандиты из группировок заорали, выражая свое одобрение. Многие из них вскочили со своих мест и победно размахивали оружием.
Судя по открытым ртам расположившихся в императорской ложе Ипатия и Помпея, зрелище произвело впечатление и на них. Но наблюдавший сзади Нарсес обратил внимание на маленькие нюансы.
Открытый рот Ипатия сопровождался хмурым выражением лица. Вновь коронованный «император» — тиара красовалась на голове — был далеко не всем доволен. Рев одобряющей ракеты толпы казался значительно более полон энтузиазма, чем рев, с которым они приветствовали его «взошествие на престол» менее пяти минут назад.
Открытый рот его брата Помпея тоже сопровождался гримасой недовольства. Но в этом случае на лице отражалась задумчивость. Помпей уже планировал сбросить брата.
Нарсес фыркнул в дальней части ложи. Это, как он знал, тоже было частью заговора малва. Индусы намеревались сделать низвержение Юстиниана точкой, с которой начнется целый раунд гражданских войн, один претендент на трон станет бороться с другим. Годы гражданской войны — как в худшие дни после правления Антонина, за три столетия до этого — в то время, как малва расправляются с Персией без чьего-либо вмешательства и готовятся к последнему решающему удару по Риму.
Как и всегда, Нарсес подумал, что малва перехитрят сами себя. Они бы лучше придерживались первоначального плана — поддерживали бы амбиции Юстиниана покорить Запад. Это послужило бы их целям, без дополнительного риска вооруженного восстания.
Но Нарсес медленно и осторожно убедил их в обратном. У евнуха имелись свои амбиции, которые требовали убрать Юстиниана с пути. Он рисковал будущими планами малва ради собственного немедленного приобретения большей власти. Не будет гражданских войн. Нарсес положит им конец, быстро и безжалостно.
Евнух проследил за следующей ракетой, взмывающей в небо. Траектория этой оказалась гораздо более неровной, чем первой, что было заметно невооруженным глазом. К тому времени, как ракета взорвалась, она скрылась из виду за северо-западной стеной ипподрома.
Нарсес вздохнул в отчаянии. Он тоже был очень умен. Но он стар. У него практически нет выбора. У Нарсеса нет времени ждать годами, пока Юстиниан вымотает Римскую империю в своей грандиозной попытке восстановить былую славу.
Еще одна ракета. Это вела себя правильно. Но четвертая посте начального многообещающего взлета внезапно пошла по дуге вниз и взорвалась на самом ипподроме. К счастью, в секторе, где она приземлилась, не сидели люди.
Нарсес снова вздохнул.
Не перехитрил ли он сам себя?
Он дернулся от другого взрыва. Сектор рядом с местом расположения группировки Голубых объяло пламенем и дымом. Однако никто не пострадал.
Нарсес нахмурился. Ракеты не было.
Еще один взрыв. Этот прогрохотал на грани толпы Голубых, убив нескольких бандитов и раскидав куски разорванных тел по находящимся поблизости приятелям.
Балбан, который сидел рядом с «императором» Ипатием, вскочил на ноги. Повернулся и гневно уставился на Аджатасутру.
— Ты, дурак, дал гранаты группировкам? — спросил он Аджатасутра стал отрицать обвинения, но замолчал. В его отрицаниях не было необходимости.
Истина внезапно стала очевидна.
Теперь серия взрывов содрогнула сектора, убивая как Голубых, так и Зеленых и не делая между ними различий. Огромная толпа поднималась на ноги, кричала и размахивала оружием.
Размахивала, но не победно, а глядя на своих новых врагов — которые теперь строем заходили на ипподром через широкие ворота в незанятой юго-западной части.
Катафракты — пешком, что удивительно — по флангам защищали небольшую армию мужчин — и женщин? — которые отправляли гранаты в толпу на ипподроме. Из пращей!
Теперь все в императорской ложе вскочили на ноги и наклонились, прижимаясь к открывающей вид на ипподром стене.
Все за исключением Нарсеса, который просто остался сидеть на своем месте, вздыхая. Нарсес слышал слабые воинские кличи вновь прибывшего врага.
— Ничто! Ничто!
Он перехитрил сам себя.
Стоявший на причале Велисарий услышал те же взрывы. — Это Антонина! — воскликнула Ирина. — Сражение на ипподроме уже началось!
Ситтас и Гермоген посмотрели на Велисария.
— Ипподром может подождать, — заявил он. — Антонина в состоянии справиться с толпой, по крайней мере временно способна ее удерживать. Мы должны проверить, в порядке ли император с императрицей, до того как займемся чем-то еще.
Ситтас показал в море.
— Осталось еще несколько кораблей из флотилии Эгидия. Они вскоре причалят в порту Цезаря.
Велисарий пожал плечами.
— Пусть. Большая часть той армии разбита. Вероятно, сам Эгидий мертв. Даже если и нет, ему придется потратить немало времени, чтобы собрать войска и организованно пойти к внутренней части города. Мы разберемся с ними позднее.
Он показал вверх по склону.
— Мы должны обеспечить безопасность Большого Дворца. Прямо сейчас.
Не говоря больше ни слова, Велисарий пошел с причала. Ирина и фракийские букелларии последовали за ним. Ситтас с Гермогеном очень быстро организовали свои войска, и те тоже строем отправились из гавани.
До Большого Дворца было только четверть мили. С Велисарием во главе небольшая армия из пятисот катафрактов и двух тысяч пехотинцев добралась до стен, окружающих Большой Дворец, за несколько минут.
Большой Дворец в Константинополе представлял собой обширный комплекс. Это был почти маленький город в городе. Многие здания дворца отделялись перистилями или портиками, которые перемежались открытыми дворами и садами. Портики украшали мозаики, дворики и сады — статуи и фонтаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Теперь Феодора подняла голову. Она уставилась на дверь, сквозь которую убежали предатели.
Адский взгляд. Адское шипение.
— Теперь вы все — мертвецы. Куда бы вы ни пошли, я вас найду. Где бы вы ни спрятались, я вас найду. Я прикажу вас ослепить. Самому неловкому мяснику в мире.
Она опустила голову, черными глазами уставилась на лицо мужа.
Медленно, очень медленно адский огонь затух. Через некоторое время первые слезы стали омывать лицо Юстиниана.
Этих слез было немного. Совсем немного. Они исчезли в вине, которым Феодора промывала раны мужа, словно они были такой же природы, как и вино. Тек непрерывный небольшой ручеек слез из самого маленького, самого твердого, самого постоянного сердца в мире.
Глава 27
Первая ракета привела толпу на ипподроме в благоговейный трепет. Удачно, что ракета пролетела практически ровно и взорвалась, пока находилась в поле зрения всей толпы. Из хвоста вырывалось пламя, потом она взорвалась в небе, как раз над незанятыми сиденьями с юго-западной стороны.
Бандиты из группировок заорали, выражая свое одобрение. Многие из них вскочили со своих мест и победно размахивали оружием.
Судя по открытым ртам расположившихся в императорской ложе Ипатия и Помпея, зрелище произвело впечатление и на них. Но наблюдавший сзади Нарсес обратил внимание на маленькие нюансы.
Открытый рот Ипатия сопровождался хмурым выражением лица. Вновь коронованный «император» — тиара красовалась на голове — был далеко не всем доволен. Рев одобряющей ракеты толпы казался значительно более полон энтузиазма, чем рев, с которым они приветствовали его «взошествие на престол» менее пяти минут назад.
Открытый рот его брата Помпея тоже сопровождался гримасой недовольства. Но в этом случае на лице отражалась задумчивость. Помпей уже планировал сбросить брата.
Нарсес фыркнул в дальней части ложи. Это, как он знал, тоже было частью заговора малва. Индусы намеревались сделать низвержение Юстиниана точкой, с которой начнется целый раунд гражданских войн, один претендент на трон станет бороться с другим. Годы гражданской войны — как в худшие дни после правления Антонина, за три столетия до этого — в то время, как малва расправляются с Персией без чьего-либо вмешательства и готовятся к последнему решающему удару по Риму.
Как и всегда, Нарсес подумал, что малва перехитрят сами себя. Они бы лучше придерживались первоначального плана — поддерживали бы амбиции Юстиниана покорить Запад. Это послужило бы их целям, без дополнительного риска вооруженного восстания.
Но Нарсес медленно и осторожно убедил их в обратном. У евнуха имелись свои амбиции, которые требовали убрать Юстиниана с пути. Он рисковал будущими планами малва ради собственного немедленного приобретения большей власти. Не будет гражданских войн. Нарсес положит им конец, быстро и безжалостно.
Евнух проследил за следующей ракетой, взмывающей в небо. Траектория этой оказалась гораздо более неровной, чем первой, что было заметно невооруженным глазом. К тому времени, как ракета взорвалась, она скрылась из виду за северо-западной стеной ипподрома.
Нарсес вздохнул в отчаянии. Он тоже был очень умен. Но он стар. У него практически нет выбора. У Нарсеса нет времени ждать годами, пока Юстиниан вымотает Римскую империю в своей грандиозной попытке восстановить былую славу.
Еще одна ракета. Это вела себя правильно. Но четвертая посте начального многообещающего взлета внезапно пошла по дуге вниз и взорвалась на самом ипподроме. К счастью, в секторе, где она приземлилась, не сидели люди.
Нарсес снова вздохнул.
Не перехитрил ли он сам себя?
Он дернулся от другого взрыва. Сектор рядом с местом расположения группировки Голубых объяло пламенем и дымом. Однако никто не пострадал.
Нарсес нахмурился. Ракеты не было.
Еще один взрыв. Этот прогрохотал на грани толпы Голубых, убив нескольких бандитов и раскидав куски разорванных тел по находящимся поблизости приятелям.
Балбан, который сидел рядом с «императором» Ипатием, вскочил на ноги. Повернулся и гневно уставился на Аджатасутру.
— Ты, дурак, дал гранаты группировкам? — спросил он Аджатасутра стал отрицать обвинения, но замолчал. В его отрицаниях не было необходимости.
Истина внезапно стала очевидна.
Теперь серия взрывов содрогнула сектора, убивая как Голубых, так и Зеленых и не делая между ними различий. Огромная толпа поднималась на ноги, кричала и размахивала оружием.
Размахивала, но не победно, а глядя на своих новых врагов — которые теперь строем заходили на ипподром через широкие ворота в незанятой юго-западной части.
Катафракты — пешком, что удивительно — по флангам защищали небольшую армию мужчин — и женщин? — которые отправляли гранаты в толпу на ипподроме. Из пращей!
Теперь все в императорской ложе вскочили на ноги и наклонились, прижимаясь к открывающей вид на ипподром стене.
Все за исключением Нарсеса, который просто остался сидеть на своем месте, вздыхая. Нарсес слышал слабые воинские кличи вновь прибывшего врага.
— Ничто! Ничто!
Он перехитрил сам себя.
Стоявший на причале Велисарий услышал те же взрывы. — Это Антонина! — воскликнула Ирина. — Сражение на ипподроме уже началось!
Ситтас и Гермоген посмотрели на Велисария.
— Ипподром может подождать, — заявил он. — Антонина в состоянии справиться с толпой, по крайней мере временно способна ее удерживать. Мы должны проверить, в порядке ли император с императрицей, до того как займемся чем-то еще.
Ситтас показал в море.
— Осталось еще несколько кораблей из флотилии Эгидия. Они вскоре причалят в порту Цезаря.
Велисарий пожал плечами.
— Пусть. Большая часть той армии разбита. Вероятно, сам Эгидий мертв. Даже если и нет, ему придется потратить немало времени, чтобы собрать войска и организованно пойти к внутренней части города. Мы разберемся с ними позднее.
Он показал вверх по склону.
— Мы должны обеспечить безопасность Большого Дворца. Прямо сейчас.
Не говоря больше ни слова, Велисарий пошел с причала. Ирина и фракийские букелларии последовали за ним. Ситтас с Гермогеном очень быстро организовали свои войска, и те тоже строем отправились из гавани.
До Большого Дворца было только четверть мили. С Велисарием во главе небольшая армия из пятисот катафрактов и двух тысяч пехотинцев добралась до стен, окружающих Большой Дворец, за несколько минут.
Большой Дворец в Константинополе представлял собой обширный комплекс. Это был почти маленький город в городе. Многие здания дворца отделялись перистилями или портиками, которые перемежались открытыми дворами и садами. Портики украшали мозаики, дворики и сады — статуи и фонтаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122