После того как они вылезли из паланкина, Велисарий выпучил глаза при виде баржи Великой Госпожи Холи.
Как Нанда Лал и говорил, она на самом деле выглядела потрясающе. По размеру и форме она не особо отличалась от остальных роскошных баржей малва. Примерно девяносто футов в длину и тридцать в ширину, несколько закругленная форма. Баржа напоминала некое мифическое существо с огромным брюхом. Самым странным на взгляд римлянина была двойная корма — создавалось впечатление, что при строительстве соединили две кормы от двух судов. Каждую корму на всех баржах украшала голова какого-нибудь животного. В случае баржи Великой Госпожи Холи — львы.
В общем и целом украшена она была просто великолепно. Везде бросались в глаза красные и золотые цвета династии. Огромные львиные головы покрывало чеканное золото. Все уключины были золочеными. Палубные ограждения покрыты золотыми пластинами с вставленными в них рубинами. И так далее, и тому подобное. Удивительно, что баржа не тонула от веса украшений.
Велисарий взошел вслед за Нандой Лалом по мостику, который соединял баржу с причалом. Мостик перешел в закрытую палубу, на которой располагались основные каюты. Взойдя на судно, Нанда Лал вошел в дверь, расположенную напротив мостика. Мгновение спустя Велисарий обнаружил, что находится в обитом плюшем нутре баржи.
Ментальный импульс от Эйда пришел подобно удару грома.
«Опасность»
Велисарий чуть не упал.
«В чем дело?»
«Здесь Линк. Я чувствую его»
Грани задрожали от возбуждения. Но полководец просто улыбался.
«Наконец-то. Мой враг»
Глава 12
На углу переулка Кунгас сделал легкое движение рукой. Следовавшие за ним кушанские солдаты тут же остановились. Кунгас пробрался вперед и выглянул на центральную улицу.
Он не волновался, что их заметят. Ночью улицы Каушамби освещались лампами, но малва отличались жадностью и размещали их на большом расстоянии друг от друга. Несмотря на огромное богатство империи, оно не было неограниченным, а широкомасштабная кампания по производству вооружения забирала большую часть ресурсов. Элита не боялась упасть или не найти дорогу в темноте. В конце концов, рабы всюду носили их в паланкинах. И если рабы упадут, доставив неприятности господам, какое это имеет значение? После того как рабов посадят на кол, их заменят новые. В отличие от уличных ламп, рабы стоили дешево.
Удовлетворившись, Кунгас отвернулся. Десять следовавших за ним кушанов собрались плотной группой, чтобы услышать его шепот.
— Две двери. Основная почти прямо напротив. Ее охраняют трое жрецов Махаведы. В пятидесяти футах есть еще одна дверь. Двое йетайцев.
— Это сторожка, — прошептал один из кушанов. — Внутри будет целое подразделение йетайцев.
Кунгас кивнул.
— Ведите императрицу.
Один из солдат двинулся назад по переулку. Вернулся минуту спустя с Шакунталой и женщинами из маратхи.
Наблюдая за их приближением, Кунгас смог не улыбнуться, хотя чтобы не улыбнуться, пришлось приложить усилия. Некоторым из его солдат не удалось. Двое открыто ухмылялись. К счастью, у них хватило ума, чтобы отвернуться.
«Еще никогда в индийской истории ни одна императрица так не одевалась», — подумал Кунгас, ухмыляясь про себя.
Все императорские регалии были отброшены, словно никогда и не существовали. Шакунтала и ее фрейлины облачились в традиционные одежды проституток, работающих на севере Индии. Сари не являлись чем-то необычным для уважаемых женщин, но ярко-оранжевые платки, которыми императрица и фрейлины обернули талии, приличные женщины никогда не носили. И если бедные женщины обычно ходили босиком, то проститутки носили большие безвкусные ножные браслеты на лодыжках.
Платки и браслеты предоставила Ахилабай. Оказалось, женщина из маратхи прятала их в своем рюкзаке. Она надеялась, что ей никогда не придется ими воспользоваться, но кто знает, что может преподнести жизнь? Она и другие женщины маратхи показали Шакунтале, как их носить.
Кунгас быстро описал обстановку императрице. Шакунтала кивнула:
— Значит, мы будем ждать сигнала. Если он поступит.
Она огляделась вокруг и нахмурилась.
— А что мы будем делать, если кто-то за это время нас обнаружит? Нам может потребоваться оставаться здесь какое-то время. И мы до сих пор не уверены, потребуется ли нам срочно покидать Каушамби.
Теперь Кунгас улыбнулся. Очень легко.
— Нет никаких проблем, Ваше Величество. В темноте все просто будет выглядеть так, словно подразделение солдат развлекается в переулке. Никому не придет в голову разбираться, даже йетайцам. Солдаты обычно бывают очень недовольны, если их прерывают во время этого занятия. Тем, кто прервал, может не поздоровиться.
Шакунтала скорчила гримасу.
— Мне очень не нравится именно этот маскарадный костюм, — пробормотала она.
Но на самом деле недовольства в ее голосе не прозвучало. Наблюдая за ней, Кунгас подумал, что императрица почти надеется, что им с фрейлинами все-таки потребуется принимать участие в отвлекающем маневре, а потом срочно покидать столицу. У Шакунталы темперамент беговой лошади, и за исключением всего прочего отчаянный побег по крайней мере послужит облегчением после бесконечных недель неподвижности.
Он отвернулся, частично для того, чтобы наблюдать за входом в переулок. Однако в основном потому, что теперь Кунгас не мог сдержать улыбку.
«Служить охранником у этой императрицы будет интересно. Это все равно, что охранять муссон».
В другом переулке, в полумиле к северо-востоку Усанас тоже с трудом сдерживал улыбку. Охраняющие баржу Великой Госпожи Холи йетайцы, как и обычно, забыли о своем долге. Все четверо развлеклись игрой в кости и гоняли их по деревянному настилу причала. Сами кости почти не производили шума, но недовольное ворчание или радостные возгласы йетайцев разносились на тридцать ярдов.
Усанас осмотрел баржу. В месте соединения мостика с баржой стояли на страже два представителя малва. Стражники из малва, в отличие от йетайцев на причале под ними, были легко вооружены и имели при себе только короткие мечи. Гранаты, свисавшие у них с поясов, указывали, что они относятся к сословию кшатриев.
Кшатрии склонялись через палубное ограждение баржи и гневно смотрели сверху вниз на йетайцев. Усанас снова с трудом сдержал улыбку. Как и все, кто решает взять в качестве домашнего животного дикого зверя, малва часто приходили в отчаяние от йетайцев. Но несмотря на все очевидное неудовольствие поведением йетайцев, кшатрии не предпринимали попыток остановить игру. Ни один человек не станет пытаться отобрать кость у домашней гиены.
Усанас продвинулся немного дальше по переулку, спрятавшись под нависающими ветками большого куста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Как Нанда Лал и говорил, она на самом деле выглядела потрясающе. По размеру и форме она не особо отличалась от остальных роскошных баржей малва. Примерно девяносто футов в длину и тридцать в ширину, несколько закругленная форма. Баржа напоминала некое мифическое существо с огромным брюхом. Самым странным на взгляд римлянина была двойная корма — создавалось впечатление, что при строительстве соединили две кормы от двух судов. Каждую корму на всех баржах украшала голова какого-нибудь животного. В случае баржи Великой Госпожи Холи — львы.
В общем и целом украшена она была просто великолепно. Везде бросались в глаза красные и золотые цвета династии. Огромные львиные головы покрывало чеканное золото. Все уключины были золочеными. Палубные ограждения покрыты золотыми пластинами с вставленными в них рубинами. И так далее, и тому подобное. Удивительно, что баржа не тонула от веса украшений.
Велисарий взошел вслед за Нандой Лалом по мостику, который соединял баржу с причалом. Мостик перешел в закрытую палубу, на которой располагались основные каюты. Взойдя на судно, Нанда Лал вошел в дверь, расположенную напротив мостика. Мгновение спустя Велисарий обнаружил, что находится в обитом плюшем нутре баржи.
Ментальный импульс от Эйда пришел подобно удару грома.
«Опасность»
Велисарий чуть не упал.
«В чем дело?»
«Здесь Линк. Я чувствую его»
Грани задрожали от возбуждения. Но полководец просто улыбался.
«Наконец-то. Мой враг»
Глава 12
На углу переулка Кунгас сделал легкое движение рукой. Следовавшие за ним кушанские солдаты тут же остановились. Кунгас пробрался вперед и выглянул на центральную улицу.
Он не волновался, что их заметят. Ночью улицы Каушамби освещались лампами, но малва отличались жадностью и размещали их на большом расстоянии друг от друга. Несмотря на огромное богатство империи, оно не было неограниченным, а широкомасштабная кампания по производству вооружения забирала большую часть ресурсов. Элита не боялась упасть или не найти дорогу в темноте. В конце концов, рабы всюду носили их в паланкинах. И если рабы упадут, доставив неприятности господам, какое это имеет значение? После того как рабов посадят на кол, их заменят новые. В отличие от уличных ламп, рабы стоили дешево.
Удовлетворившись, Кунгас отвернулся. Десять следовавших за ним кушанов собрались плотной группой, чтобы услышать его шепот.
— Две двери. Основная почти прямо напротив. Ее охраняют трое жрецов Махаведы. В пятидесяти футах есть еще одна дверь. Двое йетайцев.
— Это сторожка, — прошептал один из кушанов. — Внутри будет целое подразделение йетайцев.
Кунгас кивнул.
— Ведите императрицу.
Один из солдат двинулся назад по переулку. Вернулся минуту спустя с Шакунталой и женщинами из маратхи.
Наблюдая за их приближением, Кунгас смог не улыбнуться, хотя чтобы не улыбнуться, пришлось приложить усилия. Некоторым из его солдат не удалось. Двое открыто ухмылялись. К счастью, у них хватило ума, чтобы отвернуться.
«Еще никогда в индийской истории ни одна императрица так не одевалась», — подумал Кунгас, ухмыляясь про себя.
Все императорские регалии были отброшены, словно никогда и не существовали. Шакунтала и ее фрейлины облачились в традиционные одежды проституток, работающих на севере Индии. Сари не являлись чем-то необычным для уважаемых женщин, но ярко-оранжевые платки, которыми императрица и фрейлины обернули талии, приличные женщины никогда не носили. И если бедные женщины обычно ходили босиком, то проститутки носили большие безвкусные ножные браслеты на лодыжках.
Платки и браслеты предоставила Ахилабай. Оказалось, женщина из маратхи прятала их в своем рюкзаке. Она надеялась, что ей никогда не придется ими воспользоваться, но кто знает, что может преподнести жизнь? Она и другие женщины маратхи показали Шакунтале, как их носить.
Кунгас быстро описал обстановку императрице. Шакунтала кивнула:
— Значит, мы будем ждать сигнала. Если он поступит.
Она огляделась вокруг и нахмурилась.
— А что мы будем делать, если кто-то за это время нас обнаружит? Нам может потребоваться оставаться здесь какое-то время. И мы до сих пор не уверены, потребуется ли нам срочно покидать Каушамби.
Теперь Кунгас улыбнулся. Очень легко.
— Нет никаких проблем, Ваше Величество. В темноте все просто будет выглядеть так, словно подразделение солдат развлекается в переулке. Никому не придет в голову разбираться, даже йетайцам. Солдаты обычно бывают очень недовольны, если их прерывают во время этого занятия. Тем, кто прервал, может не поздоровиться.
Шакунтала скорчила гримасу.
— Мне очень не нравится именно этот маскарадный костюм, — пробормотала она.
Но на самом деле недовольства в ее голосе не прозвучало. Наблюдая за ней, Кунгас подумал, что императрица почти надеется, что им с фрейлинами все-таки потребуется принимать участие в отвлекающем маневре, а потом срочно покидать столицу. У Шакунталы темперамент беговой лошади, и за исключением всего прочего отчаянный побег по крайней мере послужит облегчением после бесконечных недель неподвижности.
Он отвернулся, частично для того, чтобы наблюдать за входом в переулок. Однако в основном потому, что теперь Кунгас не мог сдержать улыбку.
«Служить охранником у этой императрицы будет интересно. Это все равно, что охранять муссон».
В другом переулке, в полумиле к северо-востоку Усанас тоже с трудом сдерживал улыбку. Охраняющие баржу Великой Госпожи Холи йетайцы, как и обычно, забыли о своем долге. Все четверо развлеклись игрой в кости и гоняли их по деревянному настилу причала. Сами кости почти не производили шума, но недовольное ворчание или радостные возгласы йетайцев разносились на тридцать ярдов.
Усанас осмотрел баржу. В месте соединения мостика с баржой стояли на страже два представителя малва. Стражники из малва, в отличие от йетайцев на причале под ними, были легко вооружены и имели при себе только короткие мечи. Гранаты, свисавшие у них с поясов, указывали, что они относятся к сословию кшатриев.
Кшатрии склонялись через палубное ограждение баржи и гневно смотрели сверху вниз на йетайцев. Усанас снова с трудом сдержал улыбку. Как и все, кто решает взять в качестве домашнего животного дикого зверя, малва часто приходили в отчаяние от йетайцев. Но несмотря на все очевидное неудовольствие поведением йетайцев, кшатрии не предпринимали попыток остановить игру. Ни один человек не станет пытаться отобрать кость у домашней гиены.
Усанас продвинулся немного дальше по переулку, спрятавшись под нависающими ветками большого куста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122