– Когда-нибудь это случится. Я не хочу, чтобы она обнаружила эти бумаги; тогда она захотела бы продолжить роковое дело, которого я не смог завершить. И погибла бы так же, как умираю сейчас я!
– Я полагаю, что вы не уничтожили этих бумаг? – спросила Валентина и глаза ее засверкали.
– Такова была воля хозяина, – ответил старый слуга. – Я сжег документы, потому что он велел мне это сделать: я бросил в камин все до последнего листка.
– Значит, он ничего мне не оставил, – произнесла девушка, опустив голову. – Значит, мне не с чем будет идти в бой!
– Этого и желал мой хозяин, – откликнулся Жермен. – Он хотел, чтобы борьба стала невозможной. Он очень любил вас, мадемуазель. В последние минуты своей жизни он думал только о вас. Но зачем я это говорю? Сейчас вы сами увидите, как он обожал вас.
XXVIII
СМЕРТЬ РЕМИ
Мамаша Лео уже давно сидела молча. Она думала о смерти, о вечности, о Боге.
Что же касается Валентины, то ее занимали сейчас совсем другие вещи.
Эта молодая женщина была корсиканкой, и в ее жилах текла горячая кровь.
Внезапно перед Валентиной возникла стена, воздвигнутая для того, чтобы помешать мадемуазель д'Аркс покарать негодяев. Но препятствия лишь еще сильнее разжигали в сердце Валентины жажду мести.
В этот миг даже образ Мориса чуть померк в душе молодой женщины.
Перед ее глазами, как живой, стоял ее брат, Реми д'Аркс.
– Пока бумаги горели, хозяин разговаривал сам с собой, – продолжал Жермен. – Я ничего не понял, но каждое его слово навеки врезалось мне в память.
«Невидимое оружие! – говорил он. – Оружие, от которого нет никакой защиты! Они знали, что эта страсть не приведет ни к чему хорошему. Они все сделали очень умно. Эта страсть зародилась благодаря им. Они же ее искусно подогрели, превратили в навязчивую идею... Что есть у меня теперь, кроме этой идеи? О, что я натворил! Этот человек явился и спокойно подвел меня к краю бездны... Он сказал, что мое несчастье является преступлением!»
Валентина закрыла лицо руками.
– Я слишком поздно понял, – вздохнул старик, – что имел в виду хозяин, говоря о смертоносном оружии. На земле есть люди, более злые и жестокие, чем сам дьявол.
– Что касается меня, то я догадываюсь, что речь идет о какой-то страшной гнусности, – произнесла Леокадия. – И все-таки, может вы объясните поподробнее?
Мадемуазель д'Аркс отняла руки от лица. Из бледных ее щеки стали пунцовыми.
– Ни слова больше! – вскричала она почти грубо. – Я уважаю волю моего покойного брата, однако эти люди убили еще и моих родителей. Поэтому я вправе отомстить, и судить за это меня может лишь Господь Бог!
Вдова и Жермен опустили глаза – так ослепительно прекрасна в своем горе и гневе была эта молодая женщина.
– Может, я все же закончу свой рассказ? – робко предложил слуга.
– Да, мы слушаем вас, – кивнула Валентина.
– В камине полыхало пламя, – вновь заговорил старик. – Господин Реми привстал, опершись на локоть: он хотел видеть, как горят плоды его многолетних трудов, той работы, которой он посвящал себя днями и ночами. Ему показалось, что пламя недостаточно сильное.
– Жги! Жги все это! – повторял хозяин. – Из пепла родятся ее жизнь, ее покой, ее счастье!
Я слушал его, и понемногу ко мне возвращалась надежда: его голос становился все громче, а глаза сверкали.
Увы! Лихорадка так обманчива...
Наконец все было кончено. Господин Реми уронил голову на подушку и прошептал:
– Как же теперь она будет бороться с ними? Ведь у нее нет никакого оружия!
Валентина криво улыбнулась.
– Черт возьми! – воскликнула мамаша Лео. – Послушай, девочка моя, мне не нравится твой вид. Ты меня пугаешь. Я надеюсь, ты не собираешься дразнить этих тигров нарочно, чтобы они тебя проглотили?
– Пожалуйста, не мешайте Жермену рассказывать, – спокойно ответила Валентина.
– Некоторое время хозяин молчал: силы его были на исходе, – продолжал старик. – Затем господин Реми приказал мне вытащить правый ящик секретера. За ним был тайник, в котором лежал большой конверт. На нем было написано: «Марии-Амелии д'Аркс».
Вдова, которую снова охватило безудержное любопытство, пододвинула свое кресло поближе к рассказчику. Взволнованная Валентина прошептала:
– Так вот значит как меня зовут по-настоящему!
– Это имя вы получили при крещении в Тулузском соборе 30 октября 1819 года, – ответил Жермен. – Я был там. Моей покойной жене, вашей кормилице, вначале церемонии внезапно стало плохо, и я взял вас на руки.
Ах, мадемуазель д'Аркс! – воскликнул старик. – Когда я видел вас в последний раз, вы были совсем крошкой. Однако я узнал вас. Клянусь, я ни с кем не смог бы вас спутать! Вы – живой портрет вашей матери!
Итак, когда хозяин взял этот конверт, он поцеловал ваше имя и произнес:
– Она – последняя из нас. И останется совсем одна. Потом господин Реми посмотрел мне в глаза и промолвил:
– Жермен, это имя моей сестры. Ты будешь любить ее, служить ей и защищать ее.
Он вскрыл конверт.
– Здесь свидетельство о рождении мадемуазель д'Аркс. Ты, конечно же, не хуже меня помнишь ту катастрофу, которая разлучила нас с малышкой. Теперь мою сестру зовут мадемуазель де Вилланове.
– И только тогда я понял все, – добавил старик. Его голос дрогнул. Но верный слуга продолжил свой рассказ.
Я встал перед хозяином на колени и вскричал:
– Реми, мое дорогое дитя, не умирайте. Господь исцелит ваши душевные раны.
Он медленно покачал головой.
– Господь милосерден, – ответил хозяин. – Он взирает на меня с доброй улыбкой. Умирая, я без страха могу заглянуть в свое сердце.
Взор хозяина был кроток и светел. Рука господина Реми покоилась в моей. На его бледных губах появилась улыбка. Это была улыбка отречения от всего земного. Хозяин выглядел совершенно измученным. Его глаза уже начинали закрываться.
Но он снова велел мне подойти к секретеру. Следуя указаниям месье Реми, я нашел свидетельства о смерти господина Матье д'Аркса и его супруги, ваших отца и матери.
За несколько месяцев до этого господин Реми распродал всю недвижимость, принадлежавшую его семье. Это очень удивило и даже встревожило меня: видимо, уже тогда он думал, что с ним может случиться несчастье. На вырученные деньги хозяин приобрел австрийские боны и английские ценные бумаги, что тоже меня весьма насторожило. Все это лежало в секретере. Господин Реми сказал мне:
«Жермен, я продал имущество моего отца дешевле, чем оно стоит на самом деле: но я очень торопился. Недавно произошло событие, которое убедило меня, что нельзя терять ни минуты. Слева от секретера находится касса. Вот, возьми ключ от нее. Там лежат ценные бумаги на предъявителя. Они приносят восемьдесят тысяч франков ренты. Весь капитал равен примерно полутора миллионам франков. Это богатство ни в коем случае не должно оставаться здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
– Я полагаю, что вы не уничтожили этих бумаг? – спросила Валентина и глаза ее засверкали.
– Такова была воля хозяина, – ответил старый слуга. – Я сжег документы, потому что он велел мне это сделать: я бросил в камин все до последнего листка.
– Значит, он ничего мне не оставил, – произнесла девушка, опустив голову. – Значит, мне не с чем будет идти в бой!
– Этого и желал мой хозяин, – откликнулся Жермен. – Он хотел, чтобы борьба стала невозможной. Он очень любил вас, мадемуазель. В последние минуты своей жизни он думал только о вас. Но зачем я это говорю? Сейчас вы сами увидите, как он обожал вас.
XXVIII
СМЕРТЬ РЕМИ
Мамаша Лео уже давно сидела молча. Она думала о смерти, о вечности, о Боге.
Что же касается Валентины, то ее занимали сейчас совсем другие вещи.
Эта молодая женщина была корсиканкой, и в ее жилах текла горячая кровь.
Внезапно перед Валентиной возникла стена, воздвигнутая для того, чтобы помешать мадемуазель д'Аркс покарать негодяев. Но препятствия лишь еще сильнее разжигали в сердце Валентины жажду мести.
В этот миг даже образ Мориса чуть померк в душе молодой женщины.
Перед ее глазами, как живой, стоял ее брат, Реми д'Аркс.
– Пока бумаги горели, хозяин разговаривал сам с собой, – продолжал Жермен. – Я ничего не понял, но каждое его слово навеки врезалось мне в память.
«Невидимое оружие! – говорил он. – Оружие, от которого нет никакой защиты! Они знали, что эта страсть не приведет ни к чему хорошему. Они все сделали очень умно. Эта страсть зародилась благодаря им. Они же ее искусно подогрели, превратили в навязчивую идею... Что есть у меня теперь, кроме этой идеи? О, что я натворил! Этот человек явился и спокойно подвел меня к краю бездны... Он сказал, что мое несчастье является преступлением!»
Валентина закрыла лицо руками.
– Я слишком поздно понял, – вздохнул старик, – что имел в виду хозяин, говоря о смертоносном оружии. На земле есть люди, более злые и жестокие, чем сам дьявол.
– Что касается меня, то я догадываюсь, что речь идет о какой-то страшной гнусности, – произнесла Леокадия. – И все-таки, может вы объясните поподробнее?
Мадемуазель д'Аркс отняла руки от лица. Из бледных ее щеки стали пунцовыми.
– Ни слова больше! – вскричала она почти грубо. – Я уважаю волю моего покойного брата, однако эти люди убили еще и моих родителей. Поэтому я вправе отомстить, и судить за это меня может лишь Господь Бог!
Вдова и Жермен опустили глаза – так ослепительно прекрасна в своем горе и гневе была эта молодая женщина.
– Может, я все же закончу свой рассказ? – робко предложил слуга.
– Да, мы слушаем вас, – кивнула Валентина.
– В камине полыхало пламя, – вновь заговорил старик. – Господин Реми привстал, опершись на локоть: он хотел видеть, как горят плоды его многолетних трудов, той работы, которой он посвящал себя днями и ночами. Ему показалось, что пламя недостаточно сильное.
– Жги! Жги все это! – повторял хозяин. – Из пепла родятся ее жизнь, ее покой, ее счастье!
Я слушал его, и понемногу ко мне возвращалась надежда: его голос становился все громче, а глаза сверкали.
Увы! Лихорадка так обманчива...
Наконец все было кончено. Господин Реми уронил голову на подушку и прошептал:
– Как же теперь она будет бороться с ними? Ведь у нее нет никакого оружия!
Валентина криво улыбнулась.
– Черт возьми! – воскликнула мамаша Лео. – Послушай, девочка моя, мне не нравится твой вид. Ты меня пугаешь. Я надеюсь, ты не собираешься дразнить этих тигров нарочно, чтобы они тебя проглотили?
– Пожалуйста, не мешайте Жермену рассказывать, – спокойно ответила Валентина.
– Некоторое время хозяин молчал: силы его были на исходе, – продолжал старик. – Затем господин Реми приказал мне вытащить правый ящик секретера. За ним был тайник, в котором лежал большой конверт. На нем было написано: «Марии-Амелии д'Аркс».
Вдова, которую снова охватило безудержное любопытство, пододвинула свое кресло поближе к рассказчику. Взволнованная Валентина прошептала:
– Так вот значит как меня зовут по-настоящему!
– Это имя вы получили при крещении в Тулузском соборе 30 октября 1819 года, – ответил Жермен. – Я был там. Моей покойной жене, вашей кормилице, вначале церемонии внезапно стало плохо, и я взял вас на руки.
Ах, мадемуазель д'Аркс! – воскликнул старик. – Когда я видел вас в последний раз, вы были совсем крошкой. Однако я узнал вас. Клянусь, я ни с кем не смог бы вас спутать! Вы – живой портрет вашей матери!
Итак, когда хозяин взял этот конверт, он поцеловал ваше имя и произнес:
– Она – последняя из нас. И останется совсем одна. Потом господин Реми посмотрел мне в глаза и промолвил:
– Жермен, это имя моей сестры. Ты будешь любить ее, служить ей и защищать ее.
Он вскрыл конверт.
– Здесь свидетельство о рождении мадемуазель д'Аркс. Ты, конечно же, не хуже меня помнишь ту катастрофу, которая разлучила нас с малышкой. Теперь мою сестру зовут мадемуазель де Вилланове.
– И только тогда я понял все, – добавил старик. Его голос дрогнул. Но верный слуга продолжил свой рассказ.
Я встал перед хозяином на колени и вскричал:
– Реми, мое дорогое дитя, не умирайте. Господь исцелит ваши душевные раны.
Он медленно покачал головой.
– Господь милосерден, – ответил хозяин. – Он взирает на меня с доброй улыбкой. Умирая, я без страха могу заглянуть в свое сердце.
Взор хозяина был кроток и светел. Рука господина Реми покоилась в моей. На его бледных губах появилась улыбка. Это была улыбка отречения от всего земного. Хозяин выглядел совершенно измученным. Его глаза уже начинали закрываться.
Но он снова велел мне подойти к секретеру. Следуя указаниям месье Реми, я нашел свидетельства о смерти господина Матье д'Аркса и его супруги, ваших отца и матери.
За несколько месяцев до этого господин Реми распродал всю недвижимость, принадлежавшую его семье. Это очень удивило и даже встревожило меня: видимо, уже тогда он думал, что с ним может случиться несчастье. На вырученные деньги хозяин приобрел австрийские боны и английские ценные бумаги, что тоже меня весьма насторожило. Все это лежало в секретере. Господин Реми сказал мне:
«Жермен, я продал имущество моего отца дешевле, чем оно стоит на самом деле: но я очень торопился. Недавно произошло событие, которое убедило меня, что нельзя терять ни минуты. Слева от секретера находится касса. Вот, возьми ключ от нее. Там лежат ценные бумаги на предъявителя. Они приносят восемьдесят тысяч франков ренты. Весь капитал равен примерно полутора миллионам франков. Это богатство ни в коем случае не должно оставаться здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130