Вы словно смеетесь надо мной или угрожаете мне?
Реми отер со лба пот.
– Смеюсь! – горько воскликнул он. – Я смеюсь над собой, это мое последнее утешение. А угрожать? Разве я посмею? Я – раб, а вы – королева.
Глядя на нее умоляющим взглядом, он добавил:
– Чрезмерные страдания делают человека жестоким. Вы разбили мое сердце, я хотел отплатить вам болью за боль.
Опечаленная Валентина молчала.
– Вы не умете лгать, – продолжал Реми д'Аркс. – Отвечайте: что кроется за вашим предложением?
– Ничего не кроется, – тихо ответила Валентина. – Как только я спасу любимого человека и отомщу за него, все будет кончено между ним и мной. Я все взвесила и обдумала, можете не сомневаться во мне.
– А чем вы собираетесь осчастливить нелюбимого человека... если, конечно, он согласится принять вашу жертву?
– Я обещаю ему верность – в настоящем, а в будущем...
Она заколебалась.
– Да, в будущем? – повторил Реми. Валентина медлила с ответом.
Он опустился перед ней на колени и заговорил с вернувшейся нежностью:
– Валентина! Валентина! Вы не похожи на других женщин, но ведь и я – не заурядный человек. Следуя светским правилам, я должен отказаться от вашего предложения, но какое мне дело до светских правил? Да и что может понимать свет в огромной неодолимой любви? Я пытался бороться, я положил на это столько усилий, но каждое мое усилие лишь увеличивало мою любовь. Я люблю вас несказанной любовью, кроме вас ничего не существует для меня ни на этом, ни на том свете. Я готов посвятить всю мою жизнь вашему счастью. Вы говорите о будущем, Валентина, и я постараюсь сделать вас счастливейшей женщиной на свете. Если вы меня полюбите, я достану вам луну с неба. Вы меня полюбите: любовь всегда призывает любовь. Сила моего чувства смягчит и тронет ваше сердце. Я согласен, но вступая в сделку, я сам себе ставлю условие: уважать ваше прошлое и ваше горе, быть вам до поры до времени только братом... я клянусь умереть возле вас с покорностью и смирением, если моя любовь не вызовет в вас ответного чувства.
На глаза Валентины навернулись слезы, она обрела наконец дар речи:
– Благодарю вас, господин д'Аркс.
Затем, внезапно сменив тон, она с улыбкой добавила:
– Значит, мы обручились, и я имею право попросить у вас свадебный подарок.
– Говорите! – обрадовался Реми. – Вы можете попросить невозможного.
Она заставила его подняться и сказала:
– Господин д'Аркс, я хочу видеть в последний раз Мориса.
На судью словно обрушилась глыба льда.
– Конечно, – с горечью заметил он, – этого надо было ожидать. Вы принимаете мой вызов и требуете невозможного.
Она повторила ласково, но очень настойчиво:
– Мне непременно надо увидеть Мориса.
Бледное лицо Реми исказилось; сдерживая распиравшее его бешенство, он негромко промолвил:
– Вы слишком хорошо знаете, что я ни в чем не могу отказать вам. Хорошо. Потом... завтра...
– Сегодня, – прервала его Валентина, – нынче же вечером.
– Но уже поздно! – вскричал Реми. – Это прямое нарушение инструкций, и я...
Она снова его прервала словами:
– Вы следователь, господин д'Аркс, вы имеете право видеться с обвиняемым в любое время дня и ночи.
Реми опустил голову, он задыхался от гнева. Помолчав немного, он рывком схватил лампу и сказал:
– В таком случае следуйте за мной!
Он направился к двери, и Валентина двинулась за ним. Когда они подошли к порогу кабинета, с губ его непроизвольно сорвались два слова: «невидимое оружие».
Валентина, взяв его за руку, промолвила:
– У вас кружится голова, господин д'Аркс, обопритесь на меня. Да, невидимое оружие ранило нас обоих. Еще не получив церковного благословения, мы уже неким фатальным образом связаны.
В ответ на негодующий взгляд Реми девушка пояснила:
– Я просмотрела те страницы, где подводится итог труда всей вашей жизни. Вы правильно поступили, сделав три экземпляра рукописи. Неведомо, кому здесь можно довериться. Я принесла вам свою исповедь, прочитайте ее обязательно. Вы убедитесь сами, что каждый из нас двоих знает лишь половину мрачной тайны, – вот почему и вас, и меня пыталось поразить «невидимое оружие».
Реми, искавший любого предлога уклониться от своего тяжкого обещания, остановился.
– В исповеди, что лежит на вашем столе, – продолжала говорить Валентина, – вы найдете объяснение моим словам. Знайте, что опасный источник, из которого вы черпали информацию, иссяк.
Я давно боюсь за вас, господин Реми д'Аркс, а теперь, когда я стала вашей должницей, стану бояться еще больше. Зная, насколько могущественна тайная ассоциация, которую вы выслеживаете, я решила посмотреть на исполнителя их...
– Вы виделись с Куатье?! – догадавшись, вскричал судья. – Вы!
– Я виделась с ним, а вы больше не увидитесь. Кровь, пролитая этой ночью...
– Значит, это был он!
– Да, – ответила Валентина, – если бы вы не защитили себя тремя экземплярами своего доклада, против вас не понадобилось бы невидимое оружие, хватило бы одного Куатье... Вы богаты, господин д'Аркс, но Куатье угрожает виселица, и сколь бы вы ни потратили, Черные Мантии знают, чем перекрыть вашу щедрость.
– Но объясните же... – начал было Реми.
– Идемте, – ответила Валентина, – все это ничего не добавляет к вашей уверенности в невиновности Мориса. Куатье исчез после выполнения задания, но об этом вы не очень-то жалеете, ибо он вам уже все сказал. Недостающие сведения – то, чего он знать не мог, – вы найдете в моих записках.
Обернувшись, она указала на стол, где остался лежать принесенный ею бумажный сверток, а затем увлекла Реми в коридор.
Как только дверь за ними закрылась, бесшумно отворилась другая дверь, та самая, из которой появлялся секретарь Преольт.
В кабинете следователя было полутемно, он освещался лишь слабеньким светом горевшего во дворе фонаря.
Вошли, крадучись, двое мужчин.
– Странная девочка! – произнес один из них. – Вертит им как хочет, а он только извивается, точно пескарь на сковородке. Не забыть бы вознаградить Джовано-Баттисту, слышишь?
– Мы играем с огнем, Отец, – ответил другой, – тут не очень подходящее место для болтовни, тут попахивает судом присяжных.
Говоря это, человек шарил рукой по столу и наконец натолкнулся на пакет, оставленный Валентиной.
– Нашел, – объявил он, – уходим... Но черт возьми, Отец, что вы собираетесь там делать?
Его компаньон, уже устроившийся в кресле Реми д'Аркса, воскликнул с хорошо нам знакомым старческим смешком:
– Эта плутовка стоит дюжин Куатье, ты не находишь, Приятель?.. Значит, наш дорогой Реми посылал за тобой во второе отделение?
– Надо бы обзавестись полсотней имен, – пожав плечами, ответил Лекок, – вдова Саману слишком болтлива. Может, нам и удастся выпутаться из этого дела, патрон, но все мы висим на волоске, и надо покончить с этим как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Реми отер со лба пот.
– Смеюсь! – горько воскликнул он. – Я смеюсь над собой, это мое последнее утешение. А угрожать? Разве я посмею? Я – раб, а вы – королева.
Глядя на нее умоляющим взглядом, он добавил:
– Чрезмерные страдания делают человека жестоким. Вы разбили мое сердце, я хотел отплатить вам болью за боль.
Опечаленная Валентина молчала.
– Вы не умете лгать, – продолжал Реми д'Аркс. – Отвечайте: что кроется за вашим предложением?
– Ничего не кроется, – тихо ответила Валентина. – Как только я спасу любимого человека и отомщу за него, все будет кончено между ним и мной. Я все взвесила и обдумала, можете не сомневаться во мне.
– А чем вы собираетесь осчастливить нелюбимого человека... если, конечно, он согласится принять вашу жертву?
– Я обещаю ему верность – в настоящем, а в будущем...
Она заколебалась.
– Да, в будущем? – повторил Реми. Валентина медлила с ответом.
Он опустился перед ней на колени и заговорил с вернувшейся нежностью:
– Валентина! Валентина! Вы не похожи на других женщин, но ведь и я – не заурядный человек. Следуя светским правилам, я должен отказаться от вашего предложения, но какое мне дело до светских правил? Да и что может понимать свет в огромной неодолимой любви? Я пытался бороться, я положил на это столько усилий, но каждое мое усилие лишь увеличивало мою любовь. Я люблю вас несказанной любовью, кроме вас ничего не существует для меня ни на этом, ни на том свете. Я готов посвятить всю мою жизнь вашему счастью. Вы говорите о будущем, Валентина, и я постараюсь сделать вас счастливейшей женщиной на свете. Если вы меня полюбите, я достану вам луну с неба. Вы меня полюбите: любовь всегда призывает любовь. Сила моего чувства смягчит и тронет ваше сердце. Я согласен, но вступая в сделку, я сам себе ставлю условие: уважать ваше прошлое и ваше горе, быть вам до поры до времени только братом... я клянусь умереть возле вас с покорностью и смирением, если моя любовь не вызовет в вас ответного чувства.
На глаза Валентины навернулись слезы, она обрела наконец дар речи:
– Благодарю вас, господин д'Аркс.
Затем, внезапно сменив тон, она с улыбкой добавила:
– Значит, мы обручились, и я имею право попросить у вас свадебный подарок.
– Говорите! – обрадовался Реми. – Вы можете попросить невозможного.
Она заставила его подняться и сказала:
– Господин д'Аркс, я хочу видеть в последний раз Мориса.
На судью словно обрушилась глыба льда.
– Конечно, – с горечью заметил он, – этого надо было ожидать. Вы принимаете мой вызов и требуете невозможного.
Она повторила ласково, но очень настойчиво:
– Мне непременно надо увидеть Мориса.
Бледное лицо Реми исказилось; сдерживая распиравшее его бешенство, он негромко промолвил:
– Вы слишком хорошо знаете, что я ни в чем не могу отказать вам. Хорошо. Потом... завтра...
– Сегодня, – прервала его Валентина, – нынче же вечером.
– Но уже поздно! – вскричал Реми. – Это прямое нарушение инструкций, и я...
Она снова его прервала словами:
– Вы следователь, господин д'Аркс, вы имеете право видеться с обвиняемым в любое время дня и ночи.
Реми опустил голову, он задыхался от гнева. Помолчав немного, он рывком схватил лампу и сказал:
– В таком случае следуйте за мной!
Он направился к двери, и Валентина двинулась за ним. Когда они подошли к порогу кабинета, с губ его непроизвольно сорвались два слова: «невидимое оружие».
Валентина, взяв его за руку, промолвила:
– У вас кружится голова, господин д'Аркс, обопритесь на меня. Да, невидимое оружие ранило нас обоих. Еще не получив церковного благословения, мы уже неким фатальным образом связаны.
В ответ на негодующий взгляд Реми девушка пояснила:
– Я просмотрела те страницы, где подводится итог труда всей вашей жизни. Вы правильно поступили, сделав три экземпляра рукописи. Неведомо, кому здесь можно довериться. Я принесла вам свою исповедь, прочитайте ее обязательно. Вы убедитесь сами, что каждый из нас двоих знает лишь половину мрачной тайны, – вот почему и вас, и меня пыталось поразить «невидимое оружие».
Реми, искавший любого предлога уклониться от своего тяжкого обещания, остановился.
– В исповеди, что лежит на вашем столе, – продолжала говорить Валентина, – вы найдете объяснение моим словам. Знайте, что опасный источник, из которого вы черпали информацию, иссяк.
Я давно боюсь за вас, господин Реми д'Аркс, а теперь, когда я стала вашей должницей, стану бояться еще больше. Зная, насколько могущественна тайная ассоциация, которую вы выслеживаете, я решила посмотреть на исполнителя их...
– Вы виделись с Куатье?! – догадавшись, вскричал судья. – Вы!
– Я виделась с ним, а вы больше не увидитесь. Кровь, пролитая этой ночью...
– Значит, это был он!
– Да, – ответила Валентина, – если бы вы не защитили себя тремя экземплярами своего доклада, против вас не понадобилось бы невидимое оружие, хватило бы одного Куатье... Вы богаты, господин д'Аркс, но Куатье угрожает виселица, и сколь бы вы ни потратили, Черные Мантии знают, чем перекрыть вашу щедрость.
– Но объясните же... – начал было Реми.
– Идемте, – ответила Валентина, – все это ничего не добавляет к вашей уверенности в невиновности Мориса. Куатье исчез после выполнения задания, но об этом вы не очень-то жалеете, ибо он вам уже все сказал. Недостающие сведения – то, чего он знать не мог, – вы найдете в моих записках.
Обернувшись, она указала на стол, где остался лежать принесенный ею бумажный сверток, а затем увлекла Реми в коридор.
Как только дверь за ними закрылась, бесшумно отворилась другая дверь, та самая, из которой появлялся секретарь Преольт.
В кабинете следователя было полутемно, он освещался лишь слабеньким светом горевшего во дворе фонаря.
Вошли, крадучись, двое мужчин.
– Странная девочка! – произнес один из них. – Вертит им как хочет, а он только извивается, точно пескарь на сковородке. Не забыть бы вознаградить Джовано-Баттисту, слышишь?
– Мы играем с огнем, Отец, – ответил другой, – тут не очень подходящее место для болтовни, тут попахивает судом присяжных.
Говоря это, человек шарил рукой по столу и наконец натолкнулся на пакет, оставленный Валентиной.
– Нашел, – объявил он, – уходим... Но черт возьми, Отец, что вы собираетесь там делать?
Его компаньон, уже устроившийся в кресле Реми д'Аркса, воскликнул с хорошо нам знакомым старческим смешком:
– Эта плутовка стоит дюжин Куатье, ты не находишь, Приятель?.. Значит, наш дорогой Реми посылал за тобой во второе отделение?
– Надо бы обзавестись полсотней имен, – пожав плечами, ответил Лекок, – вдова Саману слишком болтлива. Может, нам и удастся выпутаться из этого дела, патрон, но все мы висим на волоске, и надо покончить с этим как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130