У парнишки лицо стало таким непривычно злым, что мне показалось, что я вот-вот потеряю оруженосца. Теперь ему стало ясно, кого он призван охранять.
– Как, матушка, – спросил я попадью, подойдя к лавочке, за которой сидели мать с дочкой, – хорош у меня парень?
– Ты бы моего сыночка увидел, – ответила женщина, – тогда бы говорил.
– Братца и сестрицу на туретчину в полон угнали, – вмешалась в разговор Катя, – остальные братья и сестры в младенчестве умерли. У родителей только я одна осталась.
– Неправду говоришь! – воскликнула попадья. – Наш Варфоломей в Москву поехал и скоро назад воротится!
Я внимательно посмотрел на матушку. Похоже, с головой у нее было не все ладно: взгляд блуждал, не останавливаясь ни на чем конкретном, в то время как влажные губы собирались в умильную улыбку.
– Давно их угнали? – тихо спросил я Катю.
– Давно, я совсем маленькая была.
Работорговля на Руси была большой, почти неразрешимой проблемой. Существовала целая индустрия вывоза русских людей в восточное рабство. У державы были такие большие границы, что защитить граждан от постоянных набегов южных соседей правительство не могло.
Создавалась целая система городов-крепостей, пытались перекрыть дороги, но без Великой китайской стены сделать это было нереально.
– Нравится тебе Ваня? – тихо спросил я девочку, когда паренек отошел в сторону, а матушка отвлеклась на бродящих по двору кур.
– Не знаю, – ответила она, отводя взгляд, – парень как парень. Меня все равно за духовного выдадут, чтобы было кому тятин приход передать.
Как все женщины, поповна оказалась более реалистична, чем пребывающий в розовом тумане юноша.
– А если он пойдет в дьяки? – задал я провокационный вопрос.
Ответ оказался предельно лаконичный:
– Тогда я против родительской воли не пойду. Как они скажут, так и сделаю.
Идея пристроить паренька мне понравилась. Хотя он и помогал мне в странствиях, но одному было удобнее. Отправить его в родную деревню на холопство я не мог, а тут подворачивалась возможность одним выстрелом убить двух зайцев.
– Хочешь, я поговорю о Ване с твоим батюшкой?
– Не знаю, если тебе не в тягость, то поговори. Думаю, худого в этом не будет.
Какова была система подготовки священнослужителей в это время, я не знал. Предполагал, что, скорее сего, их пестуют в монастырях, но поговорить с отцом Петром, действительно, было бы не худо. Однако священник как ушел с утра в собор, так до сих пор и е возвращался. Тогда я сам отправился на поиски. Я уже говорил, что церковь в Богородском была бедной. Икон едва хватило на украшение алтаря. Только возле плохо выписанного лика Спасителя горела одинокая свеча. Отец Петр стоял перед иконой Сына божья на коленях и молился.
Я подождал, когда он кончит, не дождался и тихо вышел из храма. До вечера заняться мне было нечем, потому я решил его все-таки дождаться и переговорить о своем рынде.
Мимо церкви проходил крестьянин, приблизившись к паперти, он снял шапку, перекрестился и остался стоять на месте, с интересом глядя на нового человека. Заметив, что я на него смотрю, он подошел ближе и опять сиял шапку:
– Доброго здоровьишка, боярин, – вежливо поздоровался он, низко кланяясь.
Я ответил, ожидая, что тот будет говорить дальше. Лицо у него было заинтересованное и лукавое. Постояв на месте, он спросил:
– Никак в Москве, слышно, новый царь?
– Говорят, – ответил я, – только я сам там не был.
– Понятно, – сказал мужик, разом теряя ко мне интерес. – Думал, у тебя узнать, правду люди говорят, что нашелся младший сынок царя Ивана Васильевича.
Какая нужда была крепостному крестьянину в Московском царе, я не знал, думаю, как и он сам.
– А что за нечистые в вашем лесу обитают? – задал я интересующий уже меня вопрос.
– Какие еще нечистые? – удивился крестьянин.
– Ну, те, что вчера на стрельцов напали.
– Это, которые, у отца Николая на постое? – уточнил он.
– Да.
– То, поди, наши местные парни балуют.
– Какие еще парни! Хорошее баловство, за раз четверых стрельцов убили!
– Про то нам ничего не известно, а вот на черта зря напраслину возводят. Нет там нечистого, лес как лес.
– Может быть, ты меня туда вечером отведешь? – неожиданно для самого себя предложил я.
– Нет, на баловство у меня времени нет.
– Я заплачу.
– Сколько?
– Да хоть пару московок.
– Три, – вышел он со встречным предложением. – За три отведу, да по такой тропе, о которой никто, кроме меня, не знает.
– Ладно. Тогда приходи сюда, как стемнеет.
– А ты не обманешь?
– Не обману.
На том и порешили, крестьянин ушел по своим делам, а я продолжил ожидание.
Наконец отец Петр вышел из храма. Я подошел под благословение.
– Дождей нынче мало, – сказал после окончания ритуала священник, – как бы засухи не было. – Гости-то как, не балуют?
– Нет, лежат в избе. У меня, батюшка, к тебе вопрос. Мальчик, что при мне, круглый сирота, как бы выучить его на священника?
Старик удивленно посмотрел на меня.
– Мне сначала с отроком поговорить надо. Священство – оно не просто так, к нему нужно призвание иметь. Отрок-то из каких будет?
– Из благородных, – соврал я, – дед, слышно, у него священником был. Вот и он хочет по стопам...
– Дед, это похвально. А то много самозваных Господу служить хотят, думают, что у попа жизнь сладкая!
– Ваня так не думает, он совсем наоборот. Да и вам в семье мужчина не помешает. Парень он хороший, скромный, богобоязненный, к тому же оружием владеет, сможет, если что, защитить. Поговорите с ним, батюшка, может, он вам понравится. А я ему на обучение пару ефимок оставлю...
Последнее предложение было явно от дьявола, и отец Петр зорко посмотрел на меня, борясь с искушением. Однако достойно вышел из испытания:
– Если подаришь что на украшение храма, то, пожалуй, возьму к себе твоего парнишку. Тем более, если у него дед был попом... Молитвы-то он знает?
– Думаю не очень, но паренек он толковый и быстро схватывает.
– Хорошо, поговорю с ним, и если подойдет, возьму, почему и не взять.
На том мы и расстались, после чего я спешно отправился инструктировать новоявленного поповича.
Ване наша с Катериной идея пойти ему по жениховско-священной стезе так понравилась, что у него даже заблестели глаза. Правда, не столько в части служения Всевышнему, сколько в перспективе обладания белокурым сокровищем. Он тут же забросал меня вопросами о том, как теперь сложится его жизнь, причем такими разнообразными, на которые у меня ответов, увы, не было. Мне, конечно, было приятно чувствовать себя многоопытным патриархом, но стало и немного обидно, что для юной поповны я уже не предмет сексуального интереса, а скорее добрый дядюшка. Однако обида была не очень большая, скорее умозрительная, потому, не вдаваясь в психологию, я подвел итог разговору:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77