Почти доказанным можно считать лишь то, что он не был сознательным обманщиком и являлся лишь орудием в чужих рукаx направленным к низвержению царя Бориса. Еще Щербатов считал истинными виновниками появления самозванца недовольных Борисом бояр. Мнение это разделяется большинством историков, причем некоторые из них немалую роль в подготовке самозванца отводят полякам и, в частности, иезуитам.
Однако то обстоятельство, что Лжедмитрий вполне владел русским языком и плохо знал латинский, бывший тогда обязательным для образованного человека в польском обществе, позволяет с большою вероятностью предположить, что по происхождению он был русским. Достоверная история Лжедмитрия начинается с появления его в 1601 году при дворе князя Константина Острожского, откуда он перешел в Гощу, в Арианскую школу, а затем в князю Адаму Вишневецкому, которому и объявил о своем якобы царском происхождении. Такое заявление было им сделано по одним рассказам, болезнью, по другим – оскорблением, нанесенным ему Вишневецким. Как бы то ни было, последний поверил Лжедмитрию, тем более, что тогда же в Польше появились русские, признавшие в нем мнимо-убитого царевича. Особенно близко сошелся Лжедмитрий с воеводой сандомирским, Юрием Мнишеком, в дочь которого, Марину, влюбился. Стремясь обеспечить себе успех, он пытался завести сношения с королем Сигизмундом, на которого, следуя, вероятно, советам своих польских доброжелателей, рассчитывал действовать чрез иезуитов, обещая последним присоединиться к католичеству. Папская курия, увидав в появлении Лжедмитрия давно желанный случай к обращению в католичество московского государства, поручила своему нунцию в Польше войти с ним в сношения, разведать его намерении и, обратив в католичество, оказать ему помощь.
В начале 1604 года Лжедмитрий в Кракове был представлен нунцием королю; 17 апреля совершился его переход в католичество. Сигизмунд признал в Лжедмитрий сына Ивана Грозного, обещал ему 40000 злотых ежегодного содержания, но официально не выступил на его защиту, разрешив лишь желающим помогать царевичу. За это тот обещал отдать Польше Смоленск и Северскую землю и ввести в московском государстве католицизм. Вернувшись в Самбор, царевич Дмитрий, будем пока его так называть, предложил руку Марине Мнишек. Предложение было принято, и царевич выдал невесте запись, по которой обязался не стеснять ее в делах веры и уступить ей в полное владение Великий Новгород и Псков, причем эти города должны были остаться за Мариной даже в случае ее неплодия. Юрий Мнишек набрал для будущего зятя небольшое войско из польских авантюристов, к которым присоединились 2000 малороссийских казаков и небольшой отряд донцов. С этими силами царевич 15 августа 1604 году начал поход, и в октябре перешел московскую границу. Обаяние имени царевича Димитрия и недовольство Годуновым сразу дали себя знать. Моравск, Чернигов, Путивль и др. города без боя сдались. Держался только Новгород-Северский, где воеводой был П.Ф. Басманов. 50000 московское войско, под начальством Мстиславского явившееся на выручку этого города, было наголову разбито царевичем с его 15000 армией. Русские люди неохотно сражались против человека, которого многие в душе считали истинным царевичем. Поведение боярства, которое Борис обвинил в поддержке самозванца, усиливало начинавшуюся смуту: некоторые воеводы, выступая в походы на Самозванца, прямо говорили, что трудно бороться против прирожденного государя.
В это время у царевича начинаются проблемы с наемным войском, большинство поляков, недовольных задержкой платы, оставило в это время его армию, но зато к нему на помощь явилось 12000 казаков. Однако его войско начало терпеть поражения. В.И. Шуйский 21 января 1605 года разбил его при Добрыничах, но затем московское войско занялось бесполезной осадой Рыльска и Кром, а тем временем Дмитрий, засевший в Путивле, получил новые подкрепления. Недовольный действиями своих воевод, царь Борис послал к войску осаждавшему Путивль Басманова, перед тем вызванного в Москву и щедро награжденного; но и Басманов не мог уже остановить разыгравшейся смуты. 13 апреля внезапно умер царь Борис, и 7 мая все войско во главе с Басмановым перешло на сторону царевича, и 20 июня, чему я был свидетелем, царевич Дмитрий торжественно въехал в Москву.
По всем историческим свидетельствам, мой новый знакомый был весьма незаурядной личностью, чему я сам оказался свидетелем. Познакомиться с ним ближе, если удастся сойтись и попытаться разобраться в этом человеке, было бы чрезвычайно интересно.
Во все свое недолгое правление он принимал немало умных, дальновидных решений, что отмечал тот же Карамзин. Вот что он писал о проведенных царем реформах: «Угодив всей России милостями к невинным жертвам Борисова тиранства, Лжедимитрии старался угодить ей и благодеяниями общими: удвоил жалованье сановникам и войску; велел заплатить все долги казенные Иоаннова царствования, отменил многие торговые и судные пошлины; строго запретил всякое мздоимство и наказал многих судей бессовестных; обнародовал, что в каждую Среду и Субботу будет сам принимать челобитные от жалобщиков на Красном крыльце. Он издал также достопамятный закон о крестьянах и холопах: указал всех беглых возвратить их вотчинникам и помещикам, кроме тех, которые ушли во время голода, бывшего в Борисово царствование, не имев нужного пропитания; объявил свободными слуг, лишенных воли насилием, без крепостей внесенных в Государственные книги. Чтобы оказать доверенность к подданным, Лжедимитрии отпустил своих иноземных телохранителей и всех ляхов, дав каждому из них в награду за верную службу по сороку злотых, деньгами и мехами, но тем, не удовлетворив их корыстолюбию: они хотели более, не выезжали из Москвы, жаловались и пировали!»
Так что можно считать, что новый царь был весьма способным молодым человеком, с четким виденьем того, что нужно государству. Ну, а то, что из его правления получится, нам вскоре предстояло увидеть.
– Так он сделал тебя окольничим или не сделал? – пристала ко мне Наташа.
Вообще-то, как протекает такая процедура раздачи слонов, я не знал. Ну, там издается указ, проводят запись в каких-нибудь книгах. Пока только уже второй царь жаловал мне дворцовую должность, которую я не знал, принимать ли, и что с ней делать.
– Не знаю, сделал ли, но назвать назвал. И велел, когда я решу свои домашние дела, явиться к нему в Кремль.
– А какие у тебя такие дела? – заинтересовалась девушка.
– Честно говоря, никаких, – ответил я, даже не представляя, как я ошибаюсь. Пока у нас все было в полном порядке, и мы даже разбогатели на двадцать серебряных монет, что было очень неплохо ввиду моих недавних трат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Однако то обстоятельство, что Лжедмитрий вполне владел русским языком и плохо знал латинский, бывший тогда обязательным для образованного человека в польском обществе, позволяет с большою вероятностью предположить, что по происхождению он был русским. Достоверная история Лжедмитрия начинается с появления его в 1601 году при дворе князя Константина Острожского, откуда он перешел в Гощу, в Арианскую школу, а затем в князю Адаму Вишневецкому, которому и объявил о своем якобы царском происхождении. Такое заявление было им сделано по одним рассказам, болезнью, по другим – оскорблением, нанесенным ему Вишневецким. Как бы то ни было, последний поверил Лжедмитрию, тем более, что тогда же в Польше появились русские, признавшие в нем мнимо-убитого царевича. Особенно близко сошелся Лжедмитрий с воеводой сандомирским, Юрием Мнишеком, в дочь которого, Марину, влюбился. Стремясь обеспечить себе успех, он пытался завести сношения с королем Сигизмундом, на которого, следуя, вероятно, советам своих польских доброжелателей, рассчитывал действовать чрез иезуитов, обещая последним присоединиться к католичеству. Папская курия, увидав в появлении Лжедмитрия давно желанный случай к обращению в католичество московского государства, поручила своему нунцию в Польше войти с ним в сношения, разведать его намерении и, обратив в католичество, оказать ему помощь.
В начале 1604 года Лжедмитрий в Кракове был представлен нунцием королю; 17 апреля совершился его переход в католичество. Сигизмунд признал в Лжедмитрий сына Ивана Грозного, обещал ему 40000 злотых ежегодного содержания, но официально не выступил на его защиту, разрешив лишь желающим помогать царевичу. За это тот обещал отдать Польше Смоленск и Северскую землю и ввести в московском государстве католицизм. Вернувшись в Самбор, царевич Дмитрий, будем пока его так называть, предложил руку Марине Мнишек. Предложение было принято, и царевич выдал невесте запись, по которой обязался не стеснять ее в делах веры и уступить ей в полное владение Великий Новгород и Псков, причем эти города должны были остаться за Мариной даже в случае ее неплодия. Юрий Мнишек набрал для будущего зятя небольшое войско из польских авантюристов, к которым присоединились 2000 малороссийских казаков и небольшой отряд донцов. С этими силами царевич 15 августа 1604 году начал поход, и в октябре перешел московскую границу. Обаяние имени царевича Димитрия и недовольство Годуновым сразу дали себя знать. Моравск, Чернигов, Путивль и др. города без боя сдались. Держался только Новгород-Северский, где воеводой был П.Ф. Басманов. 50000 московское войско, под начальством Мстиславского явившееся на выручку этого города, было наголову разбито царевичем с его 15000 армией. Русские люди неохотно сражались против человека, которого многие в душе считали истинным царевичем. Поведение боярства, которое Борис обвинил в поддержке самозванца, усиливало начинавшуюся смуту: некоторые воеводы, выступая в походы на Самозванца, прямо говорили, что трудно бороться против прирожденного государя.
В это время у царевича начинаются проблемы с наемным войском, большинство поляков, недовольных задержкой платы, оставило в это время его армию, но зато к нему на помощь явилось 12000 казаков. Однако его войско начало терпеть поражения. В.И. Шуйский 21 января 1605 года разбил его при Добрыничах, но затем московское войско занялось бесполезной осадой Рыльска и Кром, а тем временем Дмитрий, засевший в Путивле, получил новые подкрепления. Недовольный действиями своих воевод, царь Борис послал к войску осаждавшему Путивль Басманова, перед тем вызванного в Москву и щедро награжденного; но и Басманов не мог уже остановить разыгравшейся смуты. 13 апреля внезапно умер царь Борис, и 7 мая все войско во главе с Басмановым перешло на сторону царевича, и 20 июня, чему я был свидетелем, царевич Дмитрий торжественно въехал в Москву.
По всем историческим свидетельствам, мой новый знакомый был весьма незаурядной личностью, чему я сам оказался свидетелем. Познакомиться с ним ближе, если удастся сойтись и попытаться разобраться в этом человеке, было бы чрезвычайно интересно.
Во все свое недолгое правление он принимал немало умных, дальновидных решений, что отмечал тот же Карамзин. Вот что он писал о проведенных царем реформах: «Угодив всей России милостями к невинным жертвам Борисова тиранства, Лжедимитрии старался угодить ей и благодеяниями общими: удвоил жалованье сановникам и войску; велел заплатить все долги казенные Иоаннова царствования, отменил многие торговые и судные пошлины; строго запретил всякое мздоимство и наказал многих судей бессовестных; обнародовал, что в каждую Среду и Субботу будет сам принимать челобитные от жалобщиков на Красном крыльце. Он издал также достопамятный закон о крестьянах и холопах: указал всех беглых возвратить их вотчинникам и помещикам, кроме тех, которые ушли во время голода, бывшего в Борисово царствование, не имев нужного пропитания; объявил свободными слуг, лишенных воли насилием, без крепостей внесенных в Государственные книги. Чтобы оказать доверенность к подданным, Лжедимитрии отпустил своих иноземных телохранителей и всех ляхов, дав каждому из них в награду за верную службу по сороку злотых, деньгами и мехами, но тем, не удовлетворив их корыстолюбию: они хотели более, не выезжали из Москвы, жаловались и пировали!»
Так что можно считать, что новый царь был весьма способным молодым человеком, с четким виденьем того, что нужно государству. Ну, а то, что из его правления получится, нам вскоре предстояло увидеть.
– Так он сделал тебя окольничим или не сделал? – пристала ко мне Наташа.
Вообще-то, как протекает такая процедура раздачи слонов, я не знал. Ну, там издается указ, проводят запись в каких-нибудь книгах. Пока только уже второй царь жаловал мне дворцовую должность, которую я не знал, принимать ли, и что с ней делать.
– Не знаю, сделал ли, но назвать назвал. И велел, когда я решу свои домашние дела, явиться к нему в Кремль.
– А какие у тебя такие дела? – заинтересовалась девушка.
– Честно говоря, никаких, – ответил я, даже не представляя, как я ошибаюсь. Пока у нас все было в полном порядке, и мы даже разбогатели на двадцать серебряных монет, что было очень неплохо ввиду моих недавних трат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77