дело безнадежное.
— Однако, — попытался он все-таки настаивать, — я думаю, если обвинение — ложь и напраслина, то проблема тут существует. Младшая сестра специально приехала с Кюсю, чтобы попросить адвоката Оцуку, но он отказал, так как у просительницы не было денег. Из-за отсутствия денег она не смогла обратиться за помощью к первоклассному адвокату. Брату, очевидно, будет вынесен смертный приговор. Это вырастает в целую проблему современного судопроизводства.
— Но нет никаких оснований считать, что это дело можно было бы выиграть, участвуй в нем адвокат Оцука. — Танимура еще
сильнее закачался на стуле. — К тому же адвокат — человек деловой. Бесплатно вести дело он не возьмется. Нельзя его за это
осуждать.
— Но я и не осуждаю Оцуку персонально, — сказал Абэ. — Я лишь говорю о том, что бедный человек не может рассчитывать на должное рассмотрение своего дела в суде.
— Эта мысль неплоха. — Редактор затянулся сигаретой. — Ты хочешь затронуть эту проблему на примере происшествия на Кюсю?
-Да.
— Но тогда ты должен быть твердо уверен, что обвиняемый не виновен. Если окажется, что на самом деле он виноват, журнал попадет впросак. У тебя хватит мужества заявить, что обвинение против него — ложь?
— Вот я и хочу сам расследовать.
— Что — расследовать? — Глаза редактора насмешливо сощурились.
— Поеду туда, где это случилось, ознакомлюсь с материалами следствия, осмотрю место происшествия. Встречусь со всеми, с кем удастся. Хотелось бы собрать как можно больше данных, по какой-либо причине неизвестных полиции или умышленно скрываемых.
— Брось-ка ты это дело, — дружески посоветовал редактор. — Эта не та проблема, ради которой мы можем рисковать репутацией журнала.
Абэ встал, и Танимура сразу прекратил покачиваться на стуле.
— Договорились? Нет в этой истории материала для далеко идущих выводов. Простое убийство с целью грабежа. Был бы тут какой-то философский аспект, как' в инциденте Н., — это бы еще куда ни шло. А тут... только создадим у читателей впечатление, что пытаемся угнаться за модой критиковать суды и прокуратуру.
— Однако, — все еще не сдавался Абэ, — вы ведь не будете отрицать: человек без средств не может рассчитывать на объективное судопроизводство.
— И ты хочешь, — Танимуру уже начала раздражать непонятливость Абэ, — использовать этот случай в качестве реального примера существования этой проблемы? Ты говоришь, что поедешь на место событий. Но на это нужно достаточно много денег. Наконец, тебе придется на несколько дней, а то и недель оторваться от работы здесь, а ее и так невпроворот. Да и редакции эта командировка обойдется недешево. Вот я и говорю — стоит ли нам рисковать?
«Стоит», — подумал Абэ. Но у него не хватало смелости заявить, что обвинение против Масао Янагиды — ложное, да и особых надежд доказать это тоже не было. Но все-таки, если он вернется, удостоверившись, что Янагида полностью виновен?
Строгий взгляд девушки и тон ее разговора с конторой адвоката вселяли в Абэ смутную уверенность, что обвинение и впрямь ложное. Тем не менее весомых аргументов у Абэ пока не было. Он молча отошел от стола редактора.
Отделавшись от Абэ, Танимура с сигаретой в зубах снова склонился над письмами. Клубы табачного дыма явно щипали ему глаза, и Абэ невольно подумал, что редактор лишь напускает на себя довольную мину.
Тем вечером по пути с работы Абэ завернул в свой излюбленный бар.
— Послушай! — улыбаясь, подошел к нему один из коллег. — О чем ты говорил сегодня днем редактору?
Коллегу звали Хисаока. Он уже выпил немного, и глаза у него от этого стали маленькими, как у слона
— Хм-м... — Абэ не особенно хотелось обсуждать это. В вопросе Сутэкити Хисаоки прозвучало явное любопытство. Конечно, он видел, как Абэ с обескураженным видом поплелся на место после того, как его отфутболил редактор.
Хисаока был парень верткий и вечно что-то высматривающий. Он принадлежал к той породе людей, которые, скрывая в уголках рта кривую усмешку, постоянно шепчутся у других за спиной. Разумнее всего было отвязаться от него.
— Ну, что же ты, — настаивал Хисаока, хлопнув Абэ по плечу.
— Хм-м, — промямлил Абэ. Он не мог резко оборвать разговор, и не из-за настойчивости Хисаоки, а потому, что охватившая его после отказа тоска должна была как-то выплеснуться.
— Надо же! — воскликнул Хисаока, выслушав, что произошло.
— Тебе интересно? — спросил Абэ.
— Немножко. Не так, чтобы очень, но все-таки. — По физиономии Хисаоки было видно, насколько все это его занимает.
— Естественно, что Танимура отказал. Такой материал не в его вкусе. Да и я бы отказал на месте редактора.
— Почему?
— Сама по себе вся эта история не имеет особого смысла. Как ни пыжься, занимательной ее не сделаешь. Я бы тоже не пошел на такой риск: посылать тебя в дорогостоящую командировку на Кюсю. Зачем литературно-художественному журналу затевать расследование. Вздор!
Абэ пожалел, что рассказал эту историю Хисаоке. Но ему все же запали в душу такие слова: «Если уж ты так хочешь заняться этим, поезжай-ка на Кюсю на свои деньги!»
Расставшись с Хисаокой, Абэ стал размышлять о таком варианте. Почему бы и впрямь не поехать в город К. на свои деньги. Фантазия его разыгралась. Но где бы он набрал нужные десять, а то и двадцать тысяч иен? Да и времени тоже не было. Можно попытаться взять отпуск, сославшись на какие-нибудь другие причины, но проводить такое расследование без поддержки журнала не имело смысла. Ведь цель заключалась в том, чтобы затронуть эту проблему в публицистике.
Абэ каждый день заглядывал в свои записи и постепенно потерял прежнюю уверенность. Он начал понимать, что даже если сам отправится на место происшествия, опровергнуть версию вряд ли удастся.
Он осознал, что редактор Танимура был прав, когда отказал ему. Видимо, тогда Абэ был взволнован и не мог трезво оценить ситуацию. Если бы он очертя голову все-таки ринулся на Кюсю, это, конечно, обернулось бы серьезной неудачей. Видимо, охватившее Абэ волнение было вызвано тем особенным впечатлением, которое произвела на него эта девушка Кирико Янагида.
Единственное, что располагало Абэ к Масао Янагиде, — причина, по которой он занял деньги. Вероятно, дети отправились потом на экскурсию, так ни о чем и не подозревая. А Масао Янагида, глядя на их довольные лица, конечно же, облегченно вздыхал, хотя, наверное, в душе его уже пылало адское пламя и он думал о взятых им деньгах. И все же эта причина, прекрасная сама по себе, не оправдывала преступление.
Абэ решился и написал Кирико Янагиде письмо по адресу, указанному в газете.
«Пишет Вам человек, которого Вы встретили, когда приезжали в Токио. Поскольку я тогда вручил Вам свою визитную карточку, Вы, возможно, увидев на конверте фамилию, вспомните меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Однако, — попытался он все-таки настаивать, — я думаю, если обвинение — ложь и напраслина, то проблема тут существует. Младшая сестра специально приехала с Кюсю, чтобы попросить адвоката Оцуку, но он отказал, так как у просительницы не было денег. Из-за отсутствия денег она не смогла обратиться за помощью к первоклассному адвокату. Брату, очевидно, будет вынесен смертный приговор. Это вырастает в целую проблему современного судопроизводства.
— Но нет никаких оснований считать, что это дело можно было бы выиграть, участвуй в нем адвокат Оцука. — Танимура еще
сильнее закачался на стуле. — К тому же адвокат — человек деловой. Бесплатно вести дело он не возьмется. Нельзя его за это
осуждать.
— Но я и не осуждаю Оцуку персонально, — сказал Абэ. — Я лишь говорю о том, что бедный человек не может рассчитывать на должное рассмотрение своего дела в суде.
— Эта мысль неплоха. — Редактор затянулся сигаретой. — Ты хочешь затронуть эту проблему на примере происшествия на Кюсю?
-Да.
— Но тогда ты должен быть твердо уверен, что обвиняемый не виновен. Если окажется, что на самом деле он виноват, журнал попадет впросак. У тебя хватит мужества заявить, что обвинение против него — ложь?
— Вот я и хочу сам расследовать.
— Что — расследовать? — Глаза редактора насмешливо сощурились.
— Поеду туда, где это случилось, ознакомлюсь с материалами следствия, осмотрю место происшествия. Встречусь со всеми, с кем удастся. Хотелось бы собрать как можно больше данных, по какой-либо причине неизвестных полиции или умышленно скрываемых.
— Брось-ка ты это дело, — дружески посоветовал редактор. — Эта не та проблема, ради которой мы можем рисковать репутацией журнала.
Абэ встал, и Танимура сразу прекратил покачиваться на стуле.
— Договорились? Нет в этой истории материала для далеко идущих выводов. Простое убийство с целью грабежа. Был бы тут какой-то философский аспект, как' в инциденте Н., — это бы еще куда ни шло. А тут... только создадим у читателей впечатление, что пытаемся угнаться за модой критиковать суды и прокуратуру.
— Однако, — все еще не сдавался Абэ, — вы ведь не будете отрицать: человек без средств не может рассчитывать на объективное судопроизводство.
— И ты хочешь, — Танимуру уже начала раздражать непонятливость Абэ, — использовать этот случай в качестве реального примера существования этой проблемы? Ты говоришь, что поедешь на место событий. Но на это нужно достаточно много денег. Наконец, тебе придется на несколько дней, а то и недель оторваться от работы здесь, а ее и так невпроворот. Да и редакции эта командировка обойдется недешево. Вот я и говорю — стоит ли нам рисковать?
«Стоит», — подумал Абэ. Но у него не хватало смелости заявить, что обвинение против Масао Янагиды — ложное, да и особых надежд доказать это тоже не было. Но все-таки, если он вернется, удостоверившись, что Янагида полностью виновен?
Строгий взгляд девушки и тон ее разговора с конторой адвоката вселяли в Абэ смутную уверенность, что обвинение и впрямь ложное. Тем не менее весомых аргументов у Абэ пока не было. Он молча отошел от стола редактора.
Отделавшись от Абэ, Танимура с сигаретой в зубах снова склонился над письмами. Клубы табачного дыма явно щипали ему глаза, и Абэ невольно подумал, что редактор лишь напускает на себя довольную мину.
Тем вечером по пути с работы Абэ завернул в свой излюбленный бар.
— Послушай! — улыбаясь, подошел к нему один из коллег. — О чем ты говорил сегодня днем редактору?
Коллегу звали Хисаока. Он уже выпил немного, и глаза у него от этого стали маленькими, как у слона
— Хм-м... — Абэ не особенно хотелось обсуждать это. В вопросе Сутэкити Хисаоки прозвучало явное любопытство. Конечно, он видел, как Абэ с обескураженным видом поплелся на место после того, как его отфутболил редактор.
Хисаока был парень верткий и вечно что-то высматривающий. Он принадлежал к той породе людей, которые, скрывая в уголках рта кривую усмешку, постоянно шепчутся у других за спиной. Разумнее всего было отвязаться от него.
— Ну, что же ты, — настаивал Хисаока, хлопнув Абэ по плечу.
— Хм-м, — промямлил Абэ. Он не мог резко оборвать разговор, и не из-за настойчивости Хисаоки, а потому, что охватившая его после отказа тоска должна была как-то выплеснуться.
— Надо же! — воскликнул Хисаока, выслушав, что произошло.
— Тебе интересно? — спросил Абэ.
— Немножко. Не так, чтобы очень, но все-таки. — По физиономии Хисаоки было видно, насколько все это его занимает.
— Естественно, что Танимура отказал. Такой материал не в его вкусе. Да и я бы отказал на месте редактора.
— Почему?
— Сама по себе вся эта история не имеет особого смысла. Как ни пыжься, занимательной ее не сделаешь. Я бы тоже не пошел на такой риск: посылать тебя в дорогостоящую командировку на Кюсю. Зачем литературно-художественному журналу затевать расследование. Вздор!
Абэ пожалел, что рассказал эту историю Хисаоке. Но ему все же запали в душу такие слова: «Если уж ты так хочешь заняться этим, поезжай-ка на Кюсю на свои деньги!»
Расставшись с Хисаокой, Абэ стал размышлять о таком варианте. Почему бы и впрямь не поехать в город К. на свои деньги. Фантазия его разыгралась. Но где бы он набрал нужные десять, а то и двадцать тысяч иен? Да и времени тоже не было. Можно попытаться взять отпуск, сославшись на какие-нибудь другие причины, но проводить такое расследование без поддержки журнала не имело смысла. Ведь цель заключалась в том, чтобы затронуть эту проблему в публицистике.
Абэ каждый день заглядывал в свои записи и постепенно потерял прежнюю уверенность. Он начал понимать, что даже если сам отправится на место происшествия, опровергнуть версию вряд ли удастся.
Он осознал, что редактор Танимура был прав, когда отказал ему. Видимо, тогда Абэ был взволнован и не мог трезво оценить ситуацию. Если бы он очертя голову все-таки ринулся на Кюсю, это, конечно, обернулось бы серьезной неудачей. Видимо, охватившее Абэ волнение было вызвано тем особенным впечатлением, которое произвела на него эта девушка Кирико Янагида.
Единственное, что располагало Абэ к Масао Янагиде, — причина, по которой он занял деньги. Вероятно, дети отправились потом на экскурсию, так ни о чем и не подозревая. А Масао Янагида, глядя на их довольные лица, конечно же, облегченно вздыхал, хотя, наверное, в душе его уже пылало адское пламя и он думал о взятых им деньгах. И все же эта причина, прекрасная сама по себе, не оправдывала преступление.
Абэ решился и написал Кирико Янагиде письмо по адресу, указанному в газете.
«Пишет Вам человек, которого Вы встретили, когда приезжали в Токио. Поскольку я тогда вручил Вам свою визитную карточку, Вы, возможно, увидев на конверте фамилию, вспомните меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42