..
Поэтому вместо ответа он лишь вздохнул.
Ничего... Вспомнилось кое-что. Иди уложи Софи!
В кухне слышен был лишь неспешный, солидный стук маятника больших фламандских часов.
Оставшись один, Франсуа почувствовал, что нервы у него натянуты до предела. Все, что произошло на пастбище, не предвещало ничего хорошего. Нет, он был, конечно, человек не трусливого десятка. Но его выводило из себя то, что он не знал, с кем должен бороться!
"Возможно, именно на это те и рассчитывают!— думал он.— Просто идет война нервов, чтобы заставить меня продать ферму..."
Новая мысль мелькнула у него в голове.
"А может, чтобы заставить меня продать пастбище, что находится рядом с виллой?.."
В его сознании возник образ мсье Станисласа — как воплощение того, его таинственного врага. Он понял, что именно о нем безотчетно думал весь день.
"Надо было бы мне обходиться с ним осторожнее... и присматриваться к нему..."
Но сожалеть было слишком поздно. И совершенно бесполезно...
Жильберта Дарвьер, по совету мужа, тоже собралась лечь спать. Но перед этим все же пришла в кухню и спросила, не хочет ли Франсуа, чтобы она подежурила вместе с ним.
Не стоит, Жильберта,— сказал он.— Я уверен, ничего не случится...
Время тянулось невыносимо медленно. Луна еще не взошла, темень во дворе была непроглядной; Франсуа Дарвьер, сидя у окна кухни, следил из-за занавесок за каждым подозрительным движением...
* * *
Мишель и Даниель в их импровизированной тюрьме быстро поняли, что никакой надежды освободиться без посторонней помощи у них нет. Путы, которыми стянуты были их руки, оказались слишком крепкими.
После нескольких безуспешных попыток они пришли в полное уныние. Какое-то время они молчали; потом Мишель сказал:
Честное слово — хоть вой!.. Попасть в лапы к людям, о которых ничего не известно!.. Просто какое-то издевательство!
Самое скверное, по-моему, то, что мы оказались такими наивными. Нас поймали, как младенцев... Мне надо было идти вперед, а тебе остаться снаружи, на всякий случай. Тогда ты мог бы позвать на помощь дядю Франсуа...
Он наверняка подождет немного — и пойдет нас разыскивать.
Представь: именно этого-то я и боюсь! Наша история ужасно напоминает историю единоборства Горациев с Куриациями. Мы попадаем в руки этих негодяев маленькими группами!
Мишель задумался: сравнение было точным.
Правда, трудно было предположить, что в таком тихом месте, вдали от цивилизации, нас ожидает такое...
Во всяком случае, ясно, что в историю мы влипли неприятную! Если бы только узнать, с кем мы имеем дело!..
Все разговоры их сводились, таким образом, к одному: они понятия не имели, где находятся и чьими пленниками являются.
Они довольно долго лежали на полу своей темницы, когда за дверью послышался какой-то шорох. Через щели между плохо пригнанными досками просочился свет.
—Что*такое?..— пробормотал Мишель. Но скрежет ключа в замке заставил его замолить.
Даниель,— прошептал он,— не говори ничего! Если он один, попробуем сбить его с ног... Так, чтобы он посильнее ударился... Может, у него найдется нож в кармане!
Мальчики затаили дыхание. В глухой тишине подземелья каждое движение пришедшего доносилось до них отчетливо. Тихо скрипнули петли... Сердца мальчиков забились сильнее.
Но человек, кто бы он ни был, не вошел в ка-еру. Он лишь тихо позвал:
Мсье Мишель!.. Мсье Даниель!.. Вы здесь? Ошеломленным мальчикам потребовалось всего
несколько секунд, чтобы понять, кто обращается к ним таким странным образом.
Сквозь пальцы Медара, закрывающие стекло карманного фонарика, сочился розовый свет. Молодой работник стоял у двери в странной нерешительности. Не спрашивая, как и почему он тут оказался, Мишель тихо воскликнул:
Скорей, Медар! Развяжи нас! С каким удовольствием услышали они щелчок открываемого ножа!
Спустя несколько мгновений веревки были перерезаны. Мишель и Даниель мучительно разминали онемевшие от долгой неподвижности руки, растирали затекшие запястья.
Здесь нельзя оставаться! Очень опасно!— торопливо сказал Медар; голос его дрожал от нетерпения и тревоги.
Как ты здесь очутился? Тебя дядя Франсуа послал? Ты был на ферме?..
Сейчас... Идите за мной... Я все объясню... Но сначала уйдем отсюда!
Братья с грехом пополам поднялись на ноги и последовали за Медаром, который старательно запер дверь каморки.
Держитесь за меня!— сказал Медар.— Дорогу я знаю, фонарь зажигать не будем...
Они гуськом двинулись по коридору, спотыкаясь о неровности пола и задевая плечами о стену. Но братья были слишком счастливы, чтобы обращать на это внимание. Вслепую они шагали вслед за Медаром, даже не спрашивая, куда он их ведет. Время от времени они ощущали перед собой пустоту: это был вход в какой-то другой коридор... Им казалось, они идут гораздо дольше, чем шли сюда. Вроде бы они давно должны были добраться до зала, загроможденного ящиками... Дуновение свежего воздуха подсказало, что они, видимо, находятся вблизи выхода.
Медар замедлил шаг, потом остановился.
Оставайтесь пока здесь... Я посмотрю, можно ли выходить!
Он бесшумно удалился. Мишель и Даниель прижались к стене.
Как он здесь оказался?—тихо спросил Даниель.
— Спроси чего-нибудь полегче!— ответил Мишель.— Я только знаю, что мы должны за него большую свечу поставить! Если б не он, то не знаю, пришло бы кому-нибудь в голову искать нас здесь?
Верно. Но это-то меня и беспокоит,— тем же тоном продолжал Даниель.— Как он узнал, что нас надо искать? И тем более — что искать надо здесь?..
Не забывай, что он местный! Может, им всем известно про эти катакомбы... или шахту... Потому он и исчез после обеда... Когда он услышал, что Мари-Франс и Ив не вернулись домой, он, должно быть, сразу понял, где их искать... Эти ходы, наверно, куда длиннее, чем на первый взгляд кажется... Ив и Мари-Франс вполне могли в них заблудиться...
Мишель задумался. Кроме этой шахты, кроме густого соснового и лиственного леса, который, конечно, может скрывать в себе множество тайников, поблизости ведь еще находится вилла, принадлежащая мсье Станисласу.
Нет,— наконец сказал он.— Это, скорее всего, никакая не шахта. Возле шахты всегда грохот и суета, они беспокоили бы мсье Станисласа. Его вилла ведь совсем рядом... А может, он просто сообщник этих людей?.. Сам подумай, у дяди Франсуа должны быть какие-то серьезные причины его не любить! Ведь он так любезен, так приветлив со всеми... В общем-то было бы странно, если бы дядя ненавидел человека, который всего-то мечтает купить один из его участков!..
Гм!.. Ты, кажется, прав. А если Станис-лас — сообщник Фреда? Тогда это все объясняло бы. Они, должно быть, эксплуатируют шахту, стараясь не привлекать внимания дяди... Но он все равно догадался, что тут делается...
Медара все не было, и они вполголоса продолжали разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Поэтому вместо ответа он лишь вздохнул.
Ничего... Вспомнилось кое-что. Иди уложи Софи!
В кухне слышен был лишь неспешный, солидный стук маятника больших фламандских часов.
Оставшись один, Франсуа почувствовал, что нервы у него натянуты до предела. Все, что произошло на пастбище, не предвещало ничего хорошего. Нет, он был, конечно, человек не трусливого десятка. Но его выводило из себя то, что он не знал, с кем должен бороться!
"Возможно, именно на это те и рассчитывают!— думал он.— Просто идет война нервов, чтобы заставить меня продать ферму..."
Новая мысль мелькнула у него в голове.
"А может, чтобы заставить меня продать пастбище, что находится рядом с виллой?.."
В его сознании возник образ мсье Станисласа — как воплощение того, его таинственного врага. Он понял, что именно о нем безотчетно думал весь день.
"Надо было бы мне обходиться с ним осторожнее... и присматриваться к нему..."
Но сожалеть было слишком поздно. И совершенно бесполезно...
Жильберта Дарвьер, по совету мужа, тоже собралась лечь спать. Но перед этим все же пришла в кухню и спросила, не хочет ли Франсуа, чтобы она подежурила вместе с ним.
Не стоит, Жильберта,— сказал он.— Я уверен, ничего не случится...
Время тянулось невыносимо медленно. Луна еще не взошла, темень во дворе была непроглядной; Франсуа Дарвьер, сидя у окна кухни, следил из-за занавесок за каждым подозрительным движением...
* * *
Мишель и Даниель в их импровизированной тюрьме быстро поняли, что никакой надежды освободиться без посторонней помощи у них нет. Путы, которыми стянуты были их руки, оказались слишком крепкими.
После нескольких безуспешных попыток они пришли в полное уныние. Какое-то время они молчали; потом Мишель сказал:
Честное слово — хоть вой!.. Попасть в лапы к людям, о которых ничего не известно!.. Просто какое-то издевательство!
Самое скверное, по-моему, то, что мы оказались такими наивными. Нас поймали, как младенцев... Мне надо было идти вперед, а тебе остаться снаружи, на всякий случай. Тогда ты мог бы позвать на помощь дядю Франсуа...
Он наверняка подождет немного — и пойдет нас разыскивать.
Представь: именно этого-то я и боюсь! Наша история ужасно напоминает историю единоборства Горациев с Куриациями. Мы попадаем в руки этих негодяев маленькими группами!
Мишель задумался: сравнение было точным.
Правда, трудно было предположить, что в таком тихом месте, вдали от цивилизации, нас ожидает такое...
Во всяком случае, ясно, что в историю мы влипли неприятную! Если бы только узнать, с кем мы имеем дело!..
Все разговоры их сводились, таким образом, к одному: они понятия не имели, где находятся и чьими пленниками являются.
Они довольно долго лежали на полу своей темницы, когда за дверью послышался какой-то шорох. Через щели между плохо пригнанными досками просочился свет.
—Что*такое?..— пробормотал Мишель. Но скрежет ключа в замке заставил его замолить.
Даниель,— прошептал он,— не говори ничего! Если он один, попробуем сбить его с ног... Так, чтобы он посильнее ударился... Может, у него найдется нож в кармане!
Мальчики затаили дыхание. В глухой тишине подземелья каждое движение пришедшего доносилось до них отчетливо. Тихо скрипнули петли... Сердца мальчиков забились сильнее.
Но человек, кто бы он ни был, не вошел в ка-еру. Он лишь тихо позвал:
Мсье Мишель!.. Мсье Даниель!.. Вы здесь? Ошеломленным мальчикам потребовалось всего
несколько секунд, чтобы понять, кто обращается к ним таким странным образом.
Сквозь пальцы Медара, закрывающие стекло карманного фонарика, сочился розовый свет. Молодой работник стоял у двери в странной нерешительности. Не спрашивая, как и почему он тут оказался, Мишель тихо воскликнул:
Скорей, Медар! Развяжи нас! С каким удовольствием услышали они щелчок открываемого ножа!
Спустя несколько мгновений веревки были перерезаны. Мишель и Даниель мучительно разминали онемевшие от долгой неподвижности руки, растирали затекшие запястья.
Здесь нельзя оставаться! Очень опасно!— торопливо сказал Медар; голос его дрожал от нетерпения и тревоги.
Как ты здесь очутился? Тебя дядя Франсуа послал? Ты был на ферме?..
Сейчас... Идите за мной... Я все объясню... Но сначала уйдем отсюда!
Братья с грехом пополам поднялись на ноги и последовали за Медаром, который старательно запер дверь каморки.
Держитесь за меня!— сказал Медар.— Дорогу я знаю, фонарь зажигать не будем...
Они гуськом двинулись по коридору, спотыкаясь о неровности пола и задевая плечами о стену. Но братья были слишком счастливы, чтобы обращать на это внимание. Вслепую они шагали вслед за Медаром, даже не спрашивая, куда он их ведет. Время от времени они ощущали перед собой пустоту: это был вход в какой-то другой коридор... Им казалось, они идут гораздо дольше, чем шли сюда. Вроде бы они давно должны были добраться до зала, загроможденного ящиками... Дуновение свежего воздуха подсказало, что они, видимо, находятся вблизи выхода.
Медар замедлил шаг, потом остановился.
Оставайтесь пока здесь... Я посмотрю, можно ли выходить!
Он бесшумно удалился. Мишель и Даниель прижались к стене.
Как он здесь оказался?—тихо спросил Даниель.
— Спроси чего-нибудь полегче!— ответил Мишель.— Я только знаю, что мы должны за него большую свечу поставить! Если б не он, то не знаю, пришло бы кому-нибудь в голову искать нас здесь?
Верно. Но это-то меня и беспокоит,— тем же тоном продолжал Даниель.— Как он узнал, что нас надо искать? И тем более — что искать надо здесь?..
Не забывай, что он местный! Может, им всем известно про эти катакомбы... или шахту... Потому он и исчез после обеда... Когда он услышал, что Мари-Франс и Ив не вернулись домой, он, должно быть, сразу понял, где их искать... Эти ходы, наверно, куда длиннее, чем на первый взгляд кажется... Ив и Мари-Франс вполне могли в них заблудиться...
Мишель задумался. Кроме этой шахты, кроме густого соснового и лиственного леса, который, конечно, может скрывать в себе множество тайников, поблизости ведь еще находится вилла, принадлежащая мсье Станисласу.
Нет,— наконец сказал он.— Это, скорее всего, никакая не шахта. Возле шахты всегда грохот и суета, они беспокоили бы мсье Станисласа. Его вилла ведь совсем рядом... А может, он просто сообщник этих людей?.. Сам подумай, у дяди Франсуа должны быть какие-то серьезные причины его не любить! Ведь он так любезен, так приветлив со всеми... В общем-то было бы странно, если бы дядя ненавидел человека, который всего-то мечтает купить один из его участков!..
Гм!.. Ты, кажется, прав. А если Станис-лас — сообщник Фреда? Тогда это все объясняло бы. Они, должно быть, эксплуатируют шахту, стараясь не привлекать внимания дяди... Но он все равно догадался, что тут делается...
Медара все не было, и они вполголоса продолжали разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32