Фарисеи, почуяв, чем это грозит, тихо уходят из Иерусалима. Чуть раньше был другой исход – христианский.
Рим направил свежие легионы. Молодой полководец Тит, сын будущего императора Веспасиана и сам будущий император, принял от отца руководство операцией. Понимая, что дело будет нелегким, он предлагал иудеям условия почетной капитуляции, но получал в ответ лишь надменные и презрительные отказы. Город был взят в кольцо.
Иудейские пророки убеждали народ, что ничего плохого произойти не может, ибо иерусалимский храм находится под особой защитой Бога Иеговы. Вера была столь сильна, что даже те, кто мог еще бежать из города, не делали этого.
Повстанцы сражались с небывалой решительностью. Временами Тита охватывало уныние. Ни пустая ли это затея? Быть может, Бог и впрямь здесь участвует?
Но когда камнеметные осадные машины римлян стали бить по стенам храма, священный ужас охватил воинов богоизбранного народа. Храм загорелся. Находившийся внутри здания пророк провозгласил, что сейчас наступит чудесное спасение. Проходили страшные минуты, пламя пожирало внутренности храма. Господь медлил.
Шесть тысяч женщин, детей и стариков, спрятанных в святая святых столицы мира, ждали исполнения пророчеств, пока пламя не поглотило их всех. Римляне не щадили никого, священники сражались до последней крайности. Главари отступили к Сиону – самой высокой части города, но сопротивление было недолгим.
Многомесячная осада города завершилась полным его разрушением. Там, где было еврейское святилище, римляне водрузили своих орлов. Тит с триумфом въезжает в Рим, неся побежденную Тору – главный трофей.
В ходе сирийской кампании Наполеон действовал с жестокостью не меньшей, чем римляне. Но после стольких успехов все вдруг пошло по самому плохому сценарию. Успей Бонапарт подойти к крепости Сен-Жан-д'Акр до 15 марта, он бы быстро ее взял. Но он пришел туда 18 числа, и то была роковая потеря времени.
Англичане захватили французскую флотилию, перевозившую половину осадного парка. Сирийская армия Бонапарта попала под огонь собственной артиллерии.
Царственная голова
Франция ждет и волнуется.
В каких песках затерялся наш Бонапарт, от которого давно нет известий?
Император Павел, по восшествии на престол, отказался было от участия в коалициях и искал сближения с Францией, но вскоре переменил виды. А захват острова Мальта воспринял, как личное оскорбление (его посланник был выслан, причем французы объявили, что всякий русский корабль, появившийся близ Мальты и Ионических островов, будет потоплен).
В декабре 1798 года Россия заключила союз с Англией, Турцией и Неаполем, чтобы совместными силами покарать державу, в которой, как выразился Павел, «развратные правила и буйственное воспаление рассудка» попрали закон Божий и повиновение установленным властям.
Отечество в опасности! Австрийцы, поставленные героем на колени, вновь собрали грозные армии. Им помогает старик Суворов. Что, если он завладеет южными городами и двинется на Париж? С новой силой вспыхнут гражданские войны – гибель неминуема!
Нам не хватает Бонапарта. Где же он? Увяз в стычках с какими-то пашами и беями, имена которых ничего не говорят нашему слуху!
А если он ранен, убит?
Директория, и желавшая, и боявшаяся возвращения героя, замыслила соединить французские и испанские флоты и освободить Бонапарта из заморской ловушки, но проект провалился в самом начале.
Министр иностранных дел Талейран, «царственная голова» (выражение академика Тарле), предложит другой план.
В сложившейся ситуации он не увидит иного выхода, кроме как спасти Республику ценой капитуляции Восточной армии!
В условиях войны с Портой необходимо использовать возможности испанской дипломатии и предложить туркам и англичанам вернуть воинов Бонапарта на вражеских судах. Безусловно, это повлечет за собой выполнение ряда унизительных условий. Бонапарту придется взять обязательство не поднимать оружия против врагов Франции. Но, это та цена, которую следует платить, раз Отечество в опасности!
Директория согласилась. К осени 1799 года Талейран передаст министерский портфель Шарлю Рейнару, и тот «почти под диктовку директоров» напишет удивительное письмо Бонапарту: «Исполнительная Директория ждет Вас, генерал, – Вас и Ваших храбрецов… Она уполномочивает Вас, для обеспечения скорейшего Вашего возвращения, принимать все военные и политические меры, какие только подскажут Вам Ваш гений и события».
Это был карт-бланш: Бонапарт может делать все, что угодно – вступать в переговоры, капитулировать, но… вместе с армией!
Это был крик о помощи. Республика имела хороших генералов. Каждый из них одержал по одной-две победы, а у Бонапарта их двадцать, тридцать, сто! И ни одного поражения!
Впрочем, письмо не достигло и Средиземного моря.
Каффарелли штурмует крепость
Славный Каффарелли не унывал.
Подумаешь, потеряли несколько пушек! Но полевых орудий вполне достаточно, чтобы сокрушить еще одну крепость. К тому же есть мортиры и трофейные орудия. Он разработал инженерный план осады, предложив взламывать крепость в восточной ее части, как наиболее уязвимой.
«Во-первых, потому что над ним (восточным фасом) господствует, хотя и несколько издалека, гора Мечети; во-вторых, потому что другой фас – северный – находится под обстрелом орудий, стоявших во дворце паши; в-третьих, потому что к нему легче подойти. Если пробить брешь в куртине (а куртина – это часть вала между двумя бастионами), то придется либо окопаться между двумя башнями, что сопряжено с большими трудностями и потерями, либо войти в крепость, не окапываясь, что рискованно. Если проделать брешь в башне, то коль скоро армия овладеет ею, у нее будет обеспеченный выход в город.
Он предложил пробить брешь в большой башне: 1) как в наиболее удаленной от моря; 2) как самой большой и высокой, господствующей над всей крепостной оградой и всем городом; 3) как расположенной наиболее близко к акведуку, который должен был послужить плацдармом и параллелью. Верно, говорил он, что проделать брешь в кладке этого древнего сооружения будет более трудно, но 12-фунтовых пушек достаточно, чтобы пробить ее; со взятием же этой башни крепость падет сама собой; задача состоит не в том, чтобы взять Акру, а в том, чтобы взять ее, не потеряв при этом армии; потери очень быстро достигнут 7000–8000 человек, если пойти на риск боев с турками на улицах и в домах», – писал Наполеон.
Однако форт оказался крепким орешком. Его защищали пожилой босниец, бывший раб Джеззар-паша («мясник») и 35-летний Сидней Смит, пожалованный в рыцари шведским королем Густавом Третьим.
Смит был захвачен французами и посажен в парижскую тюрьму за пиратство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Рим направил свежие легионы. Молодой полководец Тит, сын будущего императора Веспасиана и сам будущий император, принял от отца руководство операцией. Понимая, что дело будет нелегким, он предлагал иудеям условия почетной капитуляции, но получал в ответ лишь надменные и презрительные отказы. Город был взят в кольцо.
Иудейские пророки убеждали народ, что ничего плохого произойти не может, ибо иерусалимский храм находится под особой защитой Бога Иеговы. Вера была столь сильна, что даже те, кто мог еще бежать из города, не делали этого.
Повстанцы сражались с небывалой решительностью. Временами Тита охватывало уныние. Ни пустая ли это затея? Быть может, Бог и впрямь здесь участвует?
Но когда камнеметные осадные машины римлян стали бить по стенам храма, священный ужас охватил воинов богоизбранного народа. Храм загорелся. Находившийся внутри здания пророк провозгласил, что сейчас наступит чудесное спасение. Проходили страшные минуты, пламя пожирало внутренности храма. Господь медлил.
Шесть тысяч женщин, детей и стариков, спрятанных в святая святых столицы мира, ждали исполнения пророчеств, пока пламя не поглотило их всех. Римляне не щадили никого, священники сражались до последней крайности. Главари отступили к Сиону – самой высокой части города, но сопротивление было недолгим.
Многомесячная осада города завершилась полным его разрушением. Там, где было еврейское святилище, римляне водрузили своих орлов. Тит с триумфом въезжает в Рим, неся побежденную Тору – главный трофей.
В ходе сирийской кампании Наполеон действовал с жестокостью не меньшей, чем римляне. Но после стольких успехов все вдруг пошло по самому плохому сценарию. Успей Бонапарт подойти к крепости Сен-Жан-д'Акр до 15 марта, он бы быстро ее взял. Но он пришел туда 18 числа, и то была роковая потеря времени.
Англичане захватили французскую флотилию, перевозившую половину осадного парка. Сирийская армия Бонапарта попала под огонь собственной артиллерии.
Царственная голова
Франция ждет и волнуется.
В каких песках затерялся наш Бонапарт, от которого давно нет известий?
Император Павел, по восшествии на престол, отказался было от участия в коалициях и искал сближения с Францией, но вскоре переменил виды. А захват острова Мальта воспринял, как личное оскорбление (его посланник был выслан, причем французы объявили, что всякий русский корабль, появившийся близ Мальты и Ионических островов, будет потоплен).
В декабре 1798 года Россия заключила союз с Англией, Турцией и Неаполем, чтобы совместными силами покарать державу, в которой, как выразился Павел, «развратные правила и буйственное воспаление рассудка» попрали закон Божий и повиновение установленным властям.
Отечество в опасности! Австрийцы, поставленные героем на колени, вновь собрали грозные армии. Им помогает старик Суворов. Что, если он завладеет южными городами и двинется на Париж? С новой силой вспыхнут гражданские войны – гибель неминуема!
Нам не хватает Бонапарта. Где же он? Увяз в стычках с какими-то пашами и беями, имена которых ничего не говорят нашему слуху!
А если он ранен, убит?
Директория, и желавшая, и боявшаяся возвращения героя, замыслила соединить французские и испанские флоты и освободить Бонапарта из заморской ловушки, но проект провалился в самом начале.
Министр иностранных дел Талейран, «царственная голова» (выражение академика Тарле), предложит другой план.
В сложившейся ситуации он не увидит иного выхода, кроме как спасти Республику ценой капитуляции Восточной армии!
В условиях войны с Портой необходимо использовать возможности испанской дипломатии и предложить туркам и англичанам вернуть воинов Бонапарта на вражеских судах. Безусловно, это повлечет за собой выполнение ряда унизительных условий. Бонапарту придется взять обязательство не поднимать оружия против врагов Франции. Но, это та цена, которую следует платить, раз Отечество в опасности!
Директория согласилась. К осени 1799 года Талейран передаст министерский портфель Шарлю Рейнару, и тот «почти под диктовку директоров» напишет удивительное письмо Бонапарту: «Исполнительная Директория ждет Вас, генерал, – Вас и Ваших храбрецов… Она уполномочивает Вас, для обеспечения скорейшего Вашего возвращения, принимать все военные и политические меры, какие только подскажут Вам Ваш гений и события».
Это был карт-бланш: Бонапарт может делать все, что угодно – вступать в переговоры, капитулировать, но… вместе с армией!
Это был крик о помощи. Республика имела хороших генералов. Каждый из них одержал по одной-две победы, а у Бонапарта их двадцать, тридцать, сто! И ни одного поражения!
Впрочем, письмо не достигло и Средиземного моря.
Каффарелли штурмует крепость
Славный Каффарелли не унывал.
Подумаешь, потеряли несколько пушек! Но полевых орудий вполне достаточно, чтобы сокрушить еще одну крепость. К тому же есть мортиры и трофейные орудия. Он разработал инженерный план осады, предложив взламывать крепость в восточной ее части, как наиболее уязвимой.
«Во-первых, потому что над ним (восточным фасом) господствует, хотя и несколько издалека, гора Мечети; во-вторых, потому что другой фас – северный – находится под обстрелом орудий, стоявших во дворце паши; в-третьих, потому что к нему легче подойти. Если пробить брешь в куртине (а куртина – это часть вала между двумя бастионами), то придется либо окопаться между двумя башнями, что сопряжено с большими трудностями и потерями, либо войти в крепость, не окапываясь, что рискованно. Если проделать брешь в башне, то коль скоро армия овладеет ею, у нее будет обеспеченный выход в город.
Он предложил пробить брешь в большой башне: 1) как в наиболее удаленной от моря; 2) как самой большой и высокой, господствующей над всей крепостной оградой и всем городом; 3) как расположенной наиболее близко к акведуку, который должен был послужить плацдармом и параллелью. Верно, говорил он, что проделать брешь в кладке этого древнего сооружения будет более трудно, но 12-фунтовых пушек достаточно, чтобы пробить ее; со взятием же этой башни крепость падет сама собой; задача состоит не в том, чтобы взять Акру, а в том, чтобы взять ее, не потеряв при этом армии; потери очень быстро достигнут 7000–8000 человек, если пойти на риск боев с турками на улицах и в домах», – писал Наполеон.
Однако форт оказался крепким орешком. Его защищали пожилой босниец, бывший раб Джеззар-паша («мясник») и 35-летний Сидней Смит, пожалованный в рыцари шведским королем Густавом Третьим.
Смит был захвачен французами и посажен в парижскую тюрьму за пиратство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60