- безразличным тоном проговорил Крон. - Ты не умрешь от меча. Ты умрешь от страха, обмаравшись за мгновение до того, как меч опустится на твою голову.
Это не произвело впечатления. Плуст сидел все в том же каталептическом состоянии. Он уже умер.
Чувство гадливой жалости шевельнулось в сенаторе, чтобы хоть как-то заглушить его, он взял с блюда соленую сочну. И тут в зал вбежал Шекро.
- Господин! - крикнул он еще с порога. - Господин! К вам Кикена!
Крон не выразил удивления. Визит консула следовало ожидать. Он неторопливо прожевал сочну, выплюнул на ладонь косточку и аккуратно положил ее на край столика.
- Один? - спросил он.
- С ним десять стражников… «Начинается», - подумал Крон. Он встал с ковра.
- Консула положено встречать лично, - назидательно проговорил он и вздохнул. - Валург где?
- Ждет вас у выхода, мой господин.
Крон кивнул и пошел встречать Кикену. У выхода из зала он оглянулся - Плуст сидел в той же отрешенной позе. Похоже, он ничего не слышал.
В коридоре у парадного входа в виллу выстроилась шеренга стражников в полном боевом облачении. Перед ними прохаживался Валург и давал наставления. Увидев сенатора, он заспешил к нему, придерживая меч, бряцавший о накладные медные пластины на боевом панцире.
- Я думаю, что вы мне не понадобитесь, - предупреждая доклад начальника стражи, сказал Крон.
- Но…
- Знаю, - снова оборвал сенатор Валурга. - Если ты так уж хочешь, пусть сидят в людской и будут наготове. Чем бастурнак не шутит!
Валург кивнул, и стражники, сломав шеренгу, нестройной гурьбой, гремя латами, потянулись в людскую. Крон за локоть придержал Валурга.
- Пойдешь со мной. - Он оглянулся. - А где управитель?
Из-за завеси выглянуло испуганное лицо.
- Ты тоже пойдешь с нами, - бросил управителю Крон и, быстро прошагав по коридору, вышел на крыльцо.
Полуденный зной вязким плотным воздухом стекал по каменным ступеням виллы на посыпанный песком двор, расплавленной медью застывая на латах и шлемах консульского конвоя, полукругом стоявшего у входа в виллу. В центре полукруга, опершись правой ногой о нижнюю ступеньку, ждал Кч-кена. Как ферзь среди пешек. Что-что, а театральные эффекты консул обожал. Нашивки листового золота на кожаном панцире, на плечах и груди, на наколенниках и даже на сандалиях слепили глаза; плюмаж дымно-фиолетовых перьев колышущимся облаком повис над золоченым шлемом; а по спине спадал чуть ли не до земли кроваво-багряный плащ. Консулу в полуденную жару в полном боевом облачении было явно несладко.
- Приветствую консула на пороге моего дома! - сдержанно наклонил голову Крон.
- Приветствую и тебя, сенатор!
Кикена смотрел на сенатора снизу вверх, исподлобья, долгим, неподвижным, недобрым взглядом.
- Проходите в дом, консул. Я вижу, вас привели ко мне государственные дела. Их лучше решать в прохладе комнат, а не на жаре под открытым небом.
Кикена икнул и в нерешительности оглянулся на свой конвой. Случилась заминка. Конвой в дом не приглашали, и консул не знал, как ему поступить. То обстоятельство, что предводитель бунтовщиков в свое время был рабом в доме сенатора, не давало ему веского повода для вторжения в дом силой, поскольку Крон объявил на Атрана розыск как на сбежавшего раба.
Консул снова повернулся к сенатору, но тот молчал.
- Останьтесь здесь, - наконец решился Кикена и, махнув рукой конвою, стал подниматься по ступеням.
Крон указал глазами управителю в сторону консульского конвоя. Управитель сбежал вниз, перебросился несколькими фразами с десятником и повел легионеров в тень деревьев.
Кикена с явным облегчением снял шлем, обнажив редкие, коротко обрезанные волосы, слипшиеся от пота. В битве Кикена, конечно, участвовать не будет, войска поведет Тагула, но пускать зайчиков в глаза толпы блеском своего боевого облачения консул начал уже дня три назад.
- Трудная битва будет для нас по такой жаре, - проговорил Кикена, отдавая Крону шлем и проводя руками по волосам. Затем расстегнул застежку плаща.
Крон благоразумно промолчал. Он подхватил падающий плащ и передал его вместе со шлемом Валургу.
- Проходите, консул, - снова предложил сенатор, пропуская Кикену вперед. И уже за его спиной подозвал Шекро и шепотом приказал:
- Смени Калецию. Пусть к столу подает другая рабыня.
Кикена неторопливо шагал по вилле, хмуро осматриваясь. Больше всего его внимание привлекли настенные росписи: лаково-восковые фрески мифологических сюжетов.
Постепенно созерцание их настолько увлекло его, что его лицо разгладилось и он даже завистливо прицокнул языком.
- Я вижу, сенатор, - наконец сказал он, - что вы ценитель не только поэтического слова, но и живописи. Очень сожалею, что ранее мне не приходилось бывать у вас. И если между нами частенько случались расхождения по политическим вопросам, то в живописи, надеюсь, мы бы нашли общий язык.
- Я прекрасно отношусь к живописи, - сказал Крон, - но это не мое увлечение. Стены расписаны еще при моем дяде, Аурелике.
- А кто художник? Крон пожал плечами.
- Жаль… Я бы заказал ему под роспись несколько комнат.
Крон снова промолчал.
«Неужели консул настолько туп, - подумал он, - что не предвидит своего конца и продолжает хвататься за ускользающее благополучие? Или привычка играть свою роль для толпы настолько укоренилась в нем, что он не может ее оставить даже в столь трагический для Пата момент? А может, он верит в победу? Тогда он еще более туп. Просто удивительно, как этот напыщенный ханжа мог занять консульское место».
Они вошли в гостиную, где все в той же позе, тупо уставившись в обеденный столик, сидел Плуст.
- Ба! - удивленно воскликнул Кикена. - Парламентарий Плуст! Давненько я вас не встречал, а вы вот где прячетесь!
При звуке голоса Кикены Плуст вскочил.
- П-приветствую консула… - промямлил он. Появление Кикелы в доме Крона оказалось для него полной неожиданностью.
Консул подошел к столику и опустился на подушку.
- Садись, - милостиво разрешил он Плусту.
Плуст рухнул на свое место. Глаза его наконец остановились - их намертво приковал к себе кулон Осики Асилонского, висевший на шее Кикены.
Крон сел слева от Кикены и хлопнул в ладоши. Из-за завеси быстро просеменила рабыня с большой глиняной чашей воды. Опустившись на колени перед столиком, она протянула чашу консулу. Кикена неторопливо омыл руки, внимательным взглядом осматривая рабыню. Затем, так ничего и не сказав, отвернулся.
- Картретское или иларнское? - спросил Крон.
- Что похолоднее.
- Картрет, - приказал Крон рабыне.
Она молча подхватила чашу с водой и исчезла за завесью. Вскоре появилась с подносом, на котором стояли кувшины с вином и кубки. Когда она наливала вино, низко нагнувшись над столиком, Кикена не преминул заглянуть ей за вырез хиторны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Это не произвело впечатления. Плуст сидел все в том же каталептическом состоянии. Он уже умер.
Чувство гадливой жалости шевельнулось в сенаторе, чтобы хоть как-то заглушить его, он взял с блюда соленую сочну. И тут в зал вбежал Шекро.
- Господин! - крикнул он еще с порога. - Господин! К вам Кикена!
Крон не выразил удивления. Визит консула следовало ожидать. Он неторопливо прожевал сочну, выплюнул на ладонь косточку и аккуратно положил ее на край столика.
- Один? - спросил он.
- С ним десять стражников… «Начинается», - подумал Крон. Он встал с ковра.
- Консула положено встречать лично, - назидательно проговорил он и вздохнул. - Валург где?
- Ждет вас у выхода, мой господин.
Крон кивнул и пошел встречать Кикену. У выхода из зала он оглянулся - Плуст сидел в той же отрешенной позе. Похоже, он ничего не слышал.
В коридоре у парадного входа в виллу выстроилась шеренга стражников в полном боевом облачении. Перед ними прохаживался Валург и давал наставления. Увидев сенатора, он заспешил к нему, придерживая меч, бряцавший о накладные медные пластины на боевом панцире.
- Я думаю, что вы мне не понадобитесь, - предупреждая доклад начальника стражи, сказал Крон.
- Но…
- Знаю, - снова оборвал сенатор Валурга. - Если ты так уж хочешь, пусть сидят в людской и будут наготове. Чем бастурнак не шутит!
Валург кивнул, и стражники, сломав шеренгу, нестройной гурьбой, гремя латами, потянулись в людскую. Крон за локоть придержал Валурга.
- Пойдешь со мной. - Он оглянулся. - А где управитель?
Из-за завеси выглянуло испуганное лицо.
- Ты тоже пойдешь с нами, - бросил управителю Крон и, быстро прошагав по коридору, вышел на крыльцо.
Полуденный зной вязким плотным воздухом стекал по каменным ступеням виллы на посыпанный песком двор, расплавленной медью застывая на латах и шлемах консульского конвоя, полукругом стоявшего у входа в виллу. В центре полукруга, опершись правой ногой о нижнюю ступеньку, ждал Кч-кена. Как ферзь среди пешек. Что-что, а театральные эффекты консул обожал. Нашивки листового золота на кожаном панцире, на плечах и груди, на наколенниках и даже на сандалиях слепили глаза; плюмаж дымно-фиолетовых перьев колышущимся облаком повис над золоченым шлемом; а по спине спадал чуть ли не до земли кроваво-багряный плащ. Консулу в полуденную жару в полном боевом облачении было явно несладко.
- Приветствую консула на пороге моего дома! - сдержанно наклонил голову Крон.
- Приветствую и тебя, сенатор!
Кикена смотрел на сенатора снизу вверх, исподлобья, долгим, неподвижным, недобрым взглядом.
- Проходите в дом, консул. Я вижу, вас привели ко мне государственные дела. Их лучше решать в прохладе комнат, а не на жаре под открытым небом.
Кикена икнул и в нерешительности оглянулся на свой конвой. Случилась заминка. Конвой в дом не приглашали, и консул не знал, как ему поступить. То обстоятельство, что предводитель бунтовщиков в свое время был рабом в доме сенатора, не давало ему веского повода для вторжения в дом силой, поскольку Крон объявил на Атрана розыск как на сбежавшего раба.
Консул снова повернулся к сенатору, но тот молчал.
- Останьтесь здесь, - наконец решился Кикена и, махнув рукой конвою, стал подниматься по ступеням.
Крон указал глазами управителю в сторону консульского конвоя. Управитель сбежал вниз, перебросился несколькими фразами с десятником и повел легионеров в тень деревьев.
Кикена с явным облегчением снял шлем, обнажив редкие, коротко обрезанные волосы, слипшиеся от пота. В битве Кикена, конечно, участвовать не будет, войска поведет Тагула, но пускать зайчиков в глаза толпы блеском своего боевого облачения консул начал уже дня три назад.
- Трудная битва будет для нас по такой жаре, - проговорил Кикена, отдавая Крону шлем и проводя руками по волосам. Затем расстегнул застежку плаща.
Крон благоразумно промолчал. Он подхватил падающий плащ и передал его вместе со шлемом Валургу.
- Проходите, консул, - снова предложил сенатор, пропуская Кикену вперед. И уже за его спиной подозвал Шекро и шепотом приказал:
- Смени Калецию. Пусть к столу подает другая рабыня.
Кикена неторопливо шагал по вилле, хмуро осматриваясь. Больше всего его внимание привлекли настенные росписи: лаково-восковые фрески мифологических сюжетов.
Постепенно созерцание их настолько увлекло его, что его лицо разгладилось и он даже завистливо прицокнул языком.
- Я вижу, сенатор, - наконец сказал он, - что вы ценитель не только поэтического слова, но и живописи. Очень сожалею, что ранее мне не приходилось бывать у вас. И если между нами частенько случались расхождения по политическим вопросам, то в живописи, надеюсь, мы бы нашли общий язык.
- Я прекрасно отношусь к живописи, - сказал Крон, - но это не мое увлечение. Стены расписаны еще при моем дяде, Аурелике.
- А кто художник? Крон пожал плечами.
- Жаль… Я бы заказал ему под роспись несколько комнат.
Крон снова промолчал.
«Неужели консул настолько туп, - подумал он, - что не предвидит своего конца и продолжает хвататься за ускользающее благополучие? Или привычка играть свою роль для толпы настолько укоренилась в нем, что он не может ее оставить даже в столь трагический для Пата момент? А может, он верит в победу? Тогда он еще более туп. Просто удивительно, как этот напыщенный ханжа мог занять консульское место».
Они вошли в гостиную, где все в той же позе, тупо уставившись в обеденный столик, сидел Плуст.
- Ба! - удивленно воскликнул Кикена. - Парламентарий Плуст! Давненько я вас не встречал, а вы вот где прячетесь!
При звуке голоса Кикены Плуст вскочил.
- П-приветствую консула… - промямлил он. Появление Кикелы в доме Крона оказалось для него полной неожиданностью.
Консул подошел к столику и опустился на подушку.
- Садись, - милостиво разрешил он Плусту.
Плуст рухнул на свое место. Глаза его наконец остановились - их намертво приковал к себе кулон Осики Асилонского, висевший на шее Кикены.
Крон сел слева от Кикены и хлопнул в ладоши. Из-за завеси быстро просеменила рабыня с большой глиняной чашей воды. Опустившись на колени перед столиком, она протянула чашу консулу. Кикена неторопливо омыл руки, внимательным взглядом осматривая рабыню. Затем, так ничего и не сказав, отвернулся.
- Картретское или иларнское? - спросил Крон.
- Что похолоднее.
- Картрет, - приказал Крон рабыне.
Она молча подхватила чашу с водой и исчезла за завесью. Вскоре появилась с подносом, на котором стояли кувшины с вином и кубки. Когда она наливала вино, низко нагнувшись над столиком, Кикена не преминул заглянуть ей за вырез хиторны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37