Тогда ему крышка. На этот раз ему вряд ли так повезет. В конце концов, вряд ли провидение будет настолько милостиво, что еще раз пошлет ему на выручку такую же полоумную девчонку. Он мысленно перебрал все известные ему укромные местечки, которые знал в Гарлеме, тщательно взвешивая каждую возможность. Наконец в голове у него мелькнула одна идея. Джонни понял, что судьба оставила ему еще один шанс. И все же он не торопился: тщательно обдумал все еще раз, взвесил все за и против и наконец решился.
Джонни вспомнил о заброшенном складе где-то в конце Сто двадцать пятой улицы, возле Лекса... кажется, он был где-то там. Или же Сто двадцать шестой? Проклятье, выругался он, неужели забыл?! Как бы там ни было, он разыщет этот склад, Джонни был уверен в этом. Этот склад был одним из многих, которые принадлежали большому мебельному магазину. Его обычно использовали для хранения только что поступивших товаров. Там еще, помнится, было небольшое окошко, которое обычно использовали, чтобы незаметно проскользнуть внутрь. Оно было зарешечено, но один из прутьев вывалился. Его легко было бесшумно вытащить, и никто бы ничего не заметил. Он вдруг вспомнил, как много лет назад, когда он был еще парнишкой, они с Кармен Диас и другими ребятами однажды пробрались туда. Здорово же они тогда позабавились, хмыкнул Джонни. К их услугам было сколько угодно мягкого поролона, которым оборачивали мебель, чтобы она не побилась, и в тот раз они с Кармен вволю накувыркались на нем, забыв о времени! Да, вздохнул он, не скоро он забудет тот день, Кармен чертовски здорово знала свое дело. И хоть остальные ребята то и дело поторапливали его, напоминая, что другие ждут своей очереди, все равно это было чертовски здорово! Впрочем, не забыл он и о том, как они пробрались на склад... да и как тут забудешь, если первой на подоконник вскарабкалась Кармен, и Джонни даже зажмурился, когда юбка ее задралась и он увидел край узеньких трусиков в тот момент, когда она проскользнула между прутьями решетки. Слава Богу, хозяева не додумались поставить охрану, наверно, потому, что все окна были зарешечены. Да и кому, к дьяволу, придет в голову красть мебель?! Впрочем, он вдруг вспомнил, как Микки Турку раз взбрело в голову что-то украсть. И как он, пыхтя и обливаясь потом, тащил полюбившуюся ему вещь к окну, и как расстроился до слез, когда убедился, что через щель между прутьями ее не вытащить. Один из их компании жил как раз неподалеку от склада, возле Триборо, почти возле самой невидимой границы, отделявшей Верхний Гарлем от всего остального города. Они еще порой дразнили его за то, что он, дескать, мордой не вышел, чтобы иметь право жить в собственно Гарлеме. Дразнили жестоко, пока тот, наконец, не привел им хорошенькую мексиканскую шлюху. После того случая шутки закончились.
Наконец он резко свернул в сторону, направляясь в восточную часть города. Может, и в самом деле лучше попробовать укрыться в другой части Гарлема, подумал он. Что, к примеру, ему делать в такой час на шумной, оживленной, залитой огнями Сто двадцать пятой? Джонни свернул за угол, на Сто двадцать четвертую, затем еще раз, оказавшись на Третьей авеню и мимоходом отметив пестрое смешение черных, белых и желтых лиц. Он упорно стремился попасть в верхнюю часть города. Наконец впереди, в самом конце улицы, показался тот самый склад, который был ему нужен. Кругом царила темнота. Не горел ни один фонарь, и Джонни мысленно возблагодарил Провидение за эту неожиданную милость. Кошка второпях шмыгнула через дорогу, заметила его и бросилась бежать со всех ног. Сколько он мог видеть, на улице не было ни души. Джонни тихо подобрался к ограде склада и торопливо перемахнул через нее, приземлившись по другую сторону на четвереньки. Сердце у него ухнуло в пятки. Вжавшись в землю, он затаил дыхание и огляделся по сторонам. Двор был пуст. Вокруг царила тишина. Джонни обвел глазами темную громаду склада и напряг свою память, воскрешая полузабытые воспоминания. Наконец он вспомнил. Встав, он направился к тому самому окну, с выломанным прутом.
А вдруг за это время решетку починили, мелькнула у него в голове ужасная мысль. В конце концов, сколько лет прошло! Господи...
Он принялся дрожащими руками ощупывать один прут за другим, почти потеряв всякую надежду. И вдруг пятый по счету прут подался у него под рукой. Из груди у Джонни вырвался вздох облегчения. Отодвинув его в сторону, он осторожно приоткрыл окно и замер, ожидая, не раздастся ли сигнал тревоги. Но все было тихо. Подтянувшись, он быстро проскользнул в окно. Само собой, сейчас это оказалось труднее, чем когда он был подростком, но все обошлось, и через мгновение он уже был внутри. Спрыгнув на пол, Джонни огляделся по сторонам и торопливо прикрыл за собой окно.
Везде царил все тот же знакомый ему с детства запах пыли. Стояла глубокая тишина, и Джонни показалось, что он внезапно оказался глубоко под водой. Обычно так бывает, когда с разбегу нырнешь далеко в воду, и сразу, будто по мановению волшебной палочки, стихнет шум вокруг и воцарится глубокая тишина. Не слышно ни смеха, ни разговоров тех, кто остался на берегу, ни шелеста волн — вокруг только глубокая, спокойная тишина. Все пространство комнаты занимала мебель, укутанная кусками рогожи и переложенная поролоновыми матами. Окна покрывал такой толстый слой грязи, что Джонни с трудом мог различать силуэты машин и свет их фар.
Было тепло. Уже за одно это он должен был быть благодарен судьбе. Здание было протоплено. У Джонни на мгновение мелькнула мысль о крысах, но он тут же отбросил ее в сторону. Что здесь делать крысам, когда вокруг нет ничего съестного, подумал он. Да и потом, разве ж он не может как следует закутаться в поролоновые маты, даже с головой, и тогда ему и вовсе не о чем будет беспокоиться! Он может чудесно спать всю ночь, даже если здесь и водятся крысы.
Он огляделся по сторонам, выбирая место, где бы он мог устроиться на ночь. Он проспит до утра, а утром... Будь все проклято, устало подумал он, наступит же наконец когда-нибудь утро!
В углу он обнаружил старую железную лестницу и вскарабкался на самый верх, где грудой валялись старые поролоновые маты, будто так и не тронутые с того самого дня, когда они забавлялись здесь с Кармен. Джонни прикрыл глаза. Он вдруг вспомнил все так, как будто все это случилось только вчера: всю их ватагу, взбиравшуюся наверх по тем же самым громыхающим ступеням старой лестницы, то и дело шикавшего на них Микки и юбку Кармен, приоткрывавшую длинные, стройные ноги. Ее смуглое лицо пылало румянцем возбуждения, и девушка, взбираясь по лестнице, не переставая, хихикала. Погрузившись в воспоминания, Джонни уверенно влез наверх. Вдруг в тишине, подобно удару грома, раздался чей-то голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Джонни вспомнил о заброшенном складе где-то в конце Сто двадцать пятой улицы, возле Лекса... кажется, он был где-то там. Или же Сто двадцать шестой? Проклятье, выругался он, неужели забыл?! Как бы там ни было, он разыщет этот склад, Джонни был уверен в этом. Этот склад был одним из многих, которые принадлежали большому мебельному магазину. Его обычно использовали для хранения только что поступивших товаров. Там еще, помнится, было небольшое окошко, которое обычно использовали, чтобы незаметно проскользнуть внутрь. Оно было зарешечено, но один из прутьев вывалился. Его легко было бесшумно вытащить, и никто бы ничего не заметил. Он вдруг вспомнил, как много лет назад, когда он был еще парнишкой, они с Кармен Диас и другими ребятами однажды пробрались туда. Здорово же они тогда позабавились, хмыкнул Джонни. К их услугам было сколько угодно мягкого поролона, которым оборачивали мебель, чтобы она не побилась, и в тот раз они с Кармен вволю накувыркались на нем, забыв о времени! Да, вздохнул он, не скоро он забудет тот день, Кармен чертовски здорово знала свое дело. И хоть остальные ребята то и дело поторапливали его, напоминая, что другие ждут своей очереди, все равно это было чертовски здорово! Впрочем, не забыл он и о том, как они пробрались на склад... да и как тут забудешь, если первой на подоконник вскарабкалась Кармен, и Джонни даже зажмурился, когда юбка ее задралась и он увидел край узеньких трусиков в тот момент, когда она проскользнула между прутьями решетки. Слава Богу, хозяева не додумались поставить охрану, наверно, потому, что все окна были зарешечены. Да и кому, к дьяволу, придет в голову красть мебель?! Впрочем, он вдруг вспомнил, как Микки Турку раз взбрело в голову что-то украсть. И как он, пыхтя и обливаясь потом, тащил полюбившуюся ему вещь к окну, и как расстроился до слез, когда убедился, что через щель между прутьями ее не вытащить. Один из их компании жил как раз неподалеку от склада, возле Триборо, почти возле самой невидимой границы, отделявшей Верхний Гарлем от всего остального города. Они еще порой дразнили его за то, что он, дескать, мордой не вышел, чтобы иметь право жить в собственно Гарлеме. Дразнили жестоко, пока тот, наконец, не привел им хорошенькую мексиканскую шлюху. После того случая шутки закончились.
Наконец он резко свернул в сторону, направляясь в восточную часть города. Может, и в самом деле лучше попробовать укрыться в другой части Гарлема, подумал он. Что, к примеру, ему делать в такой час на шумной, оживленной, залитой огнями Сто двадцать пятой? Джонни свернул за угол, на Сто двадцать четвертую, затем еще раз, оказавшись на Третьей авеню и мимоходом отметив пестрое смешение черных, белых и желтых лиц. Он упорно стремился попасть в верхнюю часть города. Наконец впереди, в самом конце улицы, показался тот самый склад, который был ему нужен. Кругом царила темнота. Не горел ни один фонарь, и Джонни мысленно возблагодарил Провидение за эту неожиданную милость. Кошка второпях шмыгнула через дорогу, заметила его и бросилась бежать со всех ног. Сколько он мог видеть, на улице не было ни души. Джонни тихо подобрался к ограде склада и торопливо перемахнул через нее, приземлившись по другую сторону на четвереньки. Сердце у него ухнуло в пятки. Вжавшись в землю, он затаил дыхание и огляделся по сторонам. Двор был пуст. Вокруг царила тишина. Джонни обвел глазами темную громаду склада и напряг свою память, воскрешая полузабытые воспоминания. Наконец он вспомнил. Встав, он направился к тому самому окну, с выломанным прутом.
А вдруг за это время решетку починили, мелькнула у него в голове ужасная мысль. В конце концов, сколько лет прошло! Господи...
Он принялся дрожащими руками ощупывать один прут за другим, почти потеряв всякую надежду. И вдруг пятый по счету прут подался у него под рукой. Из груди у Джонни вырвался вздох облегчения. Отодвинув его в сторону, он осторожно приоткрыл окно и замер, ожидая, не раздастся ли сигнал тревоги. Но все было тихо. Подтянувшись, он быстро проскользнул в окно. Само собой, сейчас это оказалось труднее, чем когда он был подростком, но все обошлось, и через мгновение он уже был внутри. Спрыгнув на пол, Джонни огляделся по сторонам и торопливо прикрыл за собой окно.
Везде царил все тот же знакомый ему с детства запах пыли. Стояла глубокая тишина, и Джонни показалось, что он внезапно оказался глубоко под водой. Обычно так бывает, когда с разбегу нырнешь далеко в воду, и сразу, будто по мановению волшебной палочки, стихнет шум вокруг и воцарится глубокая тишина. Не слышно ни смеха, ни разговоров тех, кто остался на берегу, ни шелеста волн — вокруг только глубокая, спокойная тишина. Все пространство комнаты занимала мебель, укутанная кусками рогожи и переложенная поролоновыми матами. Окна покрывал такой толстый слой грязи, что Джонни с трудом мог различать силуэты машин и свет их фар.
Было тепло. Уже за одно это он должен был быть благодарен судьбе. Здание было протоплено. У Джонни на мгновение мелькнула мысль о крысах, но он тут же отбросил ее в сторону. Что здесь делать крысам, когда вокруг нет ничего съестного, подумал он. Да и потом, разве ж он не может как следует закутаться в поролоновые маты, даже с головой, и тогда ему и вовсе не о чем будет беспокоиться! Он может чудесно спать всю ночь, даже если здесь и водятся крысы.
Он огляделся по сторонам, выбирая место, где бы он мог устроиться на ночь. Он проспит до утра, а утром... Будь все проклято, устало подумал он, наступит же наконец когда-нибудь утро!
В углу он обнаружил старую железную лестницу и вскарабкался на самый верх, где грудой валялись старые поролоновые маты, будто так и не тронутые с того самого дня, когда они забавлялись здесь с Кармен. Джонни прикрыл глаза. Он вдруг вспомнил все так, как будто все это случилось только вчера: всю их ватагу, взбиравшуюся наверх по тем же самым громыхающим ступеням старой лестницы, то и дело шикавшего на них Микки и юбку Кармен, приоткрывавшую длинные, стройные ноги. Ее смуглое лицо пылало румянцем возбуждения, и девушка, взбираясь по лестнице, не переставая, хихикала. Погрузившись в воспоминания, Джонни уверенно влез наверх. Вдруг в тишине, подобно удару грома, раздался чей-то голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57