Размером она приблизительно в четыре квадратных фута, и галерея получит за нее 10 тысяч долларов. Рядом с ней картина поменьше, это Сандрович, стоит пять тысяч. А вон та крошечная гуашь на дальней стене стоит три тысячи. Какого размера ваша фотография, Артур?
— Понятия не имею. Мы говорим о целой фотографии или о той части, которая есть у вас?
— Обо всей фотографии.
— Пять на семь? Шесть на восемь? Я только прикидываю.
— Значит, вы никогда не видели фотографию целиком?
— А вы?
— Я никогда не видела даже того крошечного кусочка, который вы ищите.
— Тогда откуда вы знаете, что он крошечный? — спросил Браун.
— Во сколько вы с вашим приятелем его цените, Артур? Крошечный или какой-нибудь еще?
— А он у вас есть?
— Если я сказала “нет” ему, то почему я должна сказать “да” вам?
— Может быть, я внушаю больше доверия?
— Конечно, вы только посмотрите на него — вот он, черный супермен. — Джерри улыбнулась. — Быстрый, как катящийся арбуз, и способный одним махом перепрыгнуть самого здоровенного громилу...
— ...который в обычной жизни, — продолжил Браун, — скромный Артур Стокс из журнала “Эбони”.
— Кто вы на самом деле, Артур, в обычной жизни?
— Страховой инспектор, я ведь уже сказал вам.
— Ваш приятель Рейнольдс или Рэндольф, или как его там, совсем не похож на страхового инспектора.
— На свете нет двух одинаковых страховых инспекторов.
— Верно. Только полицейские и воры выглядят и разговаривают одинаково. Вы и ваш дружок — полицейские, Артур? Или воры? Кто?
— Может быть, один из нас полицейский, а другой — вор.
— Кем бы вы ни были, но у меня нет того, что вам нужно.
— Думаю, что есть.
— Вы правы, — произнес чей-то голос сзади. — Есть.
Браун обернулся. Дверь в противоположной стене была распахнута, а на пороге стоял блондин в коричневом костюме, положив руку на дверную ручку. Рост — около пяти футов десяти дюймов, жилет под пиджаком, очки в золотой оправе, галстук в коричневую и золотую полоску. Он быстро подошел к ним, протянул Брауну руку и представился:
— Брэмли Кан. Как поживаете?
— Брэм, какого черта ты во все суешь нос? — сказала Джерри.
— Артур Стокс, — сказал Браун. — Рад с вами познакомиться.
— Если мы собираемся поговорить о деле...
— Мы не собираемся ни о чем говорить, — перебила его Джерри.
— ...то мне кажется, — продолжил Кан своим мягким голосом, что нам лучше перейти в офис. — Он сделал паузу, посмотрел на Джерри, потом снова на Брауна. — Ну, так что скажете?
— Почему бы и нет? — сказал Браун.
Они направились в дальний конец галереи. Офис оказался маленьким и просто обставленным — модернистский стол датского дизайна, на противоположной стене — единственная в комнате картина (обнаженная женщина, написанная в натуралистической манере), толстый серый ковер, белые стены, белый светильник в виде шара и нескольких легких стульев. Джерри Фергюсон с недовольной гримаской уселась неподалеку от Кана, подобрав ноги и подперев подбородок ладонью. Кан расположился за столом в старомодном вращающемся кресле, которое казалось совершенно неуместным в такой стильной обстановке.
— Я партнер Джерри, — объяснил Кан.
— Только в галерее, — огрызнулась Джерри.
— А также ее деловой советник.
— Это у меня есть для тебя один совет, — запальчиво сказала Джерри. — Держи свой нос...
— У Джерри характер, — сказал Кан.
— У Джерри партнер — ничтожество, — сказала Джерри.
— О, боже! — мотнул головой Кан.
Браун наблюдал за ними, пытаясь определить — “голубой” он или нет. Его манеры были жеманными, но в то же время и не женственными, у него был мягкий голос, но в нем отсутствовали женские интонации, столь характерные для гомосексуалистов, его движения были легкими и экономными, но не напоминали движений танцора. Браун так ничего и не решил. Самый отъявленный гомосексуалист, какой только попадался Брауну, имел борцовское сложение и двигался непринужденно с грацией грузчика.
— Та что там насчет фотографии? — спросил Браун.
— Она у нее есть, — сказал Кан.
— У меня ее нет, — сказала Джерри.
— Может быть, мне оставить вас вдвоем ненадолго? — предложил Браун.
— Сколько вы собираетесь заплатить за нее, мистер Стокс? — спросил Кан.
— Это зависит...
— От чего?
Браун промолчал.
— От того, есть ли у вас другой фрагмент — таков ответ!
Браун опять промолчал.
— У вас ведь уже есть какая-то часть, не так ли? Или несколько?
— Так она продается или нет? — спросил Браун.
— Нет! — сказала Джерри.
— Да, — сказал Кан. — Но вы еще не сделали никаких предложений, мистер Стокс.
— Сначала я хотел бы взглянуть на нее.
— Нет! — сказал Кан.
— Нет! — сказала Джерри на секунду раньше Кана.
— Сколько частей у вас уже есть, мистер Стокс?
Нет ответа.
— Является ли второй джентльмен вашим партнером? Имеется ли у вас больше, чем один фрагмент?
Нет ответа.
— Вы знаете, что должно быть изображено на целой фотографии?
— Теперь позвольте мне, — здесь Браун сделал ударение, — немного поспрашивать.
— Пожалуйста, — Кан сделал приглашающий жест.
— Мисс Фергюсон...
— Я думала — Джерри.
— Джерри, откуда у вас эта картинка?
— Да все это вам обоим приснилось. Я не знаю, о чем вы говорите.
— Мой клиент...
— Ваш клиент, господи боже мой! Вы полицейский. Кого вы хотите провести, Артур?
— Вы полицейский, мистер Стокс? — спросил Кан.
— Нет.
— Да от него на милю несет легавым, — сказала Джерри.
— Откуда вам так хорошо знаком этот запах? — спросил Браун.
— Можно я отвечу на этот вопрос? — спросил Кан.
— Заткни пасть, Брэм! — предупредила Джерри.
— У мисс Фергюсон есть сестра, которую зовут Пэтти Д'Амур. Это вам о чем-нибудь говорит?
— Абсолютно ни о чем.
— Она была замужем за дешевым гангстером по имени Лу Д'Амур. Его убили шесть лет назад вскоре после ограбления банка.
— Я не интересуюсь подобными вещами.
— Нет, я готова поспорить, что интересуетесь, — сказала Джерри. — Он полицейский, Брэм. А ты дурак.
— Сицилийская кровь закипает гораздо быстрее воды, — сказал Кан и усмехнулся. — Представляю, сколько разговоров о “запахе легавых” ты слышала в детстве, пока на кухне готовили лазанью, а, Джеральдина?
— Хочешь услышать отборное сицилийское ругательство?
— С удовольствием.
— Va fon goo.
— Даже я знаю, что это означает, — сказал Браун.
— Похоже на китайский, — сказал Кан.
— Ну, так как же насчет этой картинки?..
— Она у нас есть, и мы продадим ее, — сказал Кан. — Ведь это наш бизнес — продавать картины.
— У вас есть покупатели, способные купить картину, если они ее в глаза не видели? — спросил Браун.
— А у вас есть охотники до картины, которой вообще не существует? — переспросила Джеральдина.
— Ну, хорошо, — сказал Браун, — почему бы вам не позвонить мне после того, как вы договоритесь между собой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Понятия не имею. Мы говорим о целой фотографии или о той части, которая есть у вас?
— Обо всей фотографии.
— Пять на семь? Шесть на восемь? Я только прикидываю.
— Значит, вы никогда не видели фотографию целиком?
— А вы?
— Я никогда не видела даже того крошечного кусочка, который вы ищите.
— Тогда откуда вы знаете, что он крошечный? — спросил Браун.
— Во сколько вы с вашим приятелем его цените, Артур? Крошечный или какой-нибудь еще?
— А он у вас есть?
— Если я сказала “нет” ему, то почему я должна сказать “да” вам?
— Может быть, я внушаю больше доверия?
— Конечно, вы только посмотрите на него — вот он, черный супермен. — Джерри улыбнулась. — Быстрый, как катящийся арбуз, и способный одним махом перепрыгнуть самого здоровенного громилу...
— ...который в обычной жизни, — продолжил Браун, — скромный Артур Стокс из журнала “Эбони”.
— Кто вы на самом деле, Артур, в обычной жизни?
— Страховой инспектор, я ведь уже сказал вам.
— Ваш приятель Рейнольдс или Рэндольф, или как его там, совсем не похож на страхового инспектора.
— На свете нет двух одинаковых страховых инспекторов.
— Верно. Только полицейские и воры выглядят и разговаривают одинаково. Вы и ваш дружок — полицейские, Артур? Или воры? Кто?
— Может быть, один из нас полицейский, а другой — вор.
— Кем бы вы ни были, но у меня нет того, что вам нужно.
— Думаю, что есть.
— Вы правы, — произнес чей-то голос сзади. — Есть.
Браун обернулся. Дверь в противоположной стене была распахнута, а на пороге стоял блондин в коричневом костюме, положив руку на дверную ручку. Рост — около пяти футов десяти дюймов, жилет под пиджаком, очки в золотой оправе, галстук в коричневую и золотую полоску. Он быстро подошел к ним, протянул Брауну руку и представился:
— Брэмли Кан. Как поживаете?
— Брэм, какого черта ты во все суешь нос? — сказала Джерри.
— Артур Стокс, — сказал Браун. — Рад с вами познакомиться.
— Если мы собираемся поговорить о деле...
— Мы не собираемся ни о чем говорить, — перебила его Джерри.
— ...то мне кажется, — продолжил Кан своим мягким голосом, что нам лучше перейти в офис. — Он сделал паузу, посмотрел на Джерри, потом снова на Брауна. — Ну, так что скажете?
— Почему бы и нет? — сказал Браун.
Они направились в дальний конец галереи. Офис оказался маленьким и просто обставленным — модернистский стол датского дизайна, на противоположной стене — единственная в комнате картина (обнаженная женщина, написанная в натуралистической манере), толстый серый ковер, белые стены, белый светильник в виде шара и нескольких легких стульев. Джерри Фергюсон с недовольной гримаской уселась неподалеку от Кана, подобрав ноги и подперев подбородок ладонью. Кан расположился за столом в старомодном вращающемся кресле, которое казалось совершенно неуместным в такой стильной обстановке.
— Я партнер Джерри, — объяснил Кан.
— Только в галерее, — огрызнулась Джерри.
— А также ее деловой советник.
— Это у меня есть для тебя один совет, — запальчиво сказала Джерри. — Держи свой нос...
— У Джерри характер, — сказал Кан.
— У Джерри партнер — ничтожество, — сказала Джерри.
— О, боже! — мотнул головой Кан.
Браун наблюдал за ними, пытаясь определить — “голубой” он или нет. Его манеры были жеманными, но в то же время и не женственными, у него был мягкий голос, но в нем отсутствовали женские интонации, столь характерные для гомосексуалистов, его движения были легкими и экономными, но не напоминали движений танцора. Браун так ничего и не решил. Самый отъявленный гомосексуалист, какой только попадался Брауну, имел борцовское сложение и двигался непринужденно с грацией грузчика.
— Та что там насчет фотографии? — спросил Браун.
— Она у нее есть, — сказал Кан.
— У меня ее нет, — сказала Джерри.
— Может быть, мне оставить вас вдвоем ненадолго? — предложил Браун.
— Сколько вы собираетесь заплатить за нее, мистер Стокс? — спросил Кан.
— Это зависит...
— От чего?
Браун промолчал.
— От того, есть ли у вас другой фрагмент — таков ответ!
Браун опять промолчал.
— У вас ведь уже есть какая-то часть, не так ли? Или несколько?
— Так она продается или нет? — спросил Браун.
— Нет! — сказала Джерри.
— Да, — сказал Кан. — Но вы еще не сделали никаких предложений, мистер Стокс.
— Сначала я хотел бы взглянуть на нее.
— Нет! — сказал Кан.
— Нет! — сказала Джерри на секунду раньше Кана.
— Сколько частей у вас уже есть, мистер Стокс?
Нет ответа.
— Является ли второй джентльмен вашим партнером? Имеется ли у вас больше, чем один фрагмент?
Нет ответа.
— Вы знаете, что должно быть изображено на целой фотографии?
— Теперь позвольте мне, — здесь Браун сделал ударение, — немного поспрашивать.
— Пожалуйста, — Кан сделал приглашающий жест.
— Мисс Фергюсон...
— Я думала — Джерри.
— Джерри, откуда у вас эта картинка?
— Да все это вам обоим приснилось. Я не знаю, о чем вы говорите.
— Мой клиент...
— Ваш клиент, господи боже мой! Вы полицейский. Кого вы хотите провести, Артур?
— Вы полицейский, мистер Стокс? — спросил Кан.
— Нет.
— Да от него на милю несет легавым, — сказала Джерри.
— Откуда вам так хорошо знаком этот запах? — спросил Браун.
— Можно я отвечу на этот вопрос? — спросил Кан.
— Заткни пасть, Брэм! — предупредила Джерри.
— У мисс Фергюсон есть сестра, которую зовут Пэтти Д'Амур. Это вам о чем-нибудь говорит?
— Абсолютно ни о чем.
— Она была замужем за дешевым гангстером по имени Лу Д'Амур. Его убили шесть лет назад вскоре после ограбления банка.
— Я не интересуюсь подобными вещами.
— Нет, я готова поспорить, что интересуетесь, — сказала Джерри. — Он полицейский, Брэм. А ты дурак.
— Сицилийская кровь закипает гораздо быстрее воды, — сказал Кан и усмехнулся. — Представляю, сколько разговоров о “запахе легавых” ты слышала в детстве, пока на кухне готовили лазанью, а, Джеральдина?
— Хочешь услышать отборное сицилийское ругательство?
— С удовольствием.
— Va fon goo.
— Даже я знаю, что это означает, — сказал Браун.
— Похоже на китайский, — сказал Кан.
— Ну, так как же насчет этой картинки?..
— Она у нас есть, и мы продадим ее, — сказал Кан. — Ведь это наш бизнес — продавать картины.
— У вас есть покупатели, способные купить картину, если они ее в глаза не видели? — спросил Браун.
— А у вас есть охотники до картины, которой вообще не существует? — переспросила Джеральдина.
— Ну, хорошо, — сказал Браун, — почему бы вам не позвонить мне после того, как вы договоритесь между собой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36