Мейер ударил ее дважды. Первым ударом он выбил у нее из рук ружье, прежде чем она нащупала курок, а вторым отшвырнул в сторону так, что она сползла на пол грудою белой плоти и скользящего красного шелка. Но это не угомонило ее. Она поднялась с пола, как адская фурия, ощеря рот и выставив перед собой растопыренные, как грабли, пальцы с острыми ногтями. Она поднялась не для того, чтобы вести мирные переговоры, и Мейер это понял. Он подбросил свой револьвер 38-го калибра в руке, так что ствол оказался зажатым у него в ладони, а рукоять смотрела вперед, и изо всей силы заехал ей сбоку в челюсть. Блондинка пошатнулась, раскинув руки в стороны, голова ее запрокинулась назад, и, слегка взвыв от боли, она стала медленно-медленно, как тонущая в Гарбе «Куин Мэри», опускаться вниз, производя странное впечатление разрушающейся постройки, одновременно и грандиозной, и полной женского изящества.
О'Брайен уже склонился в углу над Соколиным. Мейер вытер со лба пот и посмотрел на него.
– Как он?
– Жив, – ответил О'Брайен.
– Я знал, что дело кончится пальбой, – кротко сказал Мейер. Он повернулся к тому месту, где, словно изогнутая подставка для огромного коня-качалки, лежал Коттон Хейз. – Так-так, – произнес он, – а это что у нас здесь за старье? Взгляни-ка, Боб.
– Развяжи меня, – попросил Хейз.
– Оно еще и разговаривает, – сказал Мейер. – Ей-богу, по-моему, это говорящая качалка. Вот диковинка!
– Кончай, Мейер, – взмолился Хейз, и тут Мейер впервые заметил его распухшее, изуродованное лицо и быстро наклонился, чтобы разрезать веревки.
Хейз с трудом поднялся, потирая затекшие запястья и лодыжки:
– Да, надо сказать, вы прибыли тютелька в тютельку.
– Морская пехота всегда прибывает вовремя, – парировал Мейер.
– И кавалерия США тоже, – добавил О'Брайен. Он взглянул на блондинку: – У нее обалденные ноги.
Мужчины с минуту оценивающе разглядывали ее.
– Так, – произнес наконец Мейер. – Ну, вот и все, я полагаю. Нам, видимо, понадобится санитарная машина для этого типа.
– Угу, – сказал О'Брайен безразлично.
– Не хочешь сходить позвонить, Боб?
– Ладно.
Он вышел. Мейер наклонился над блондинкой и защелкнул ей на запястьях наручники. С бесстрастием примерного семьянина он посмотрел в последний раз на ее оголившиеся ноги и затем одернул на ней платье.
– Ну, вот, – сказал он. – Еще одна победа морали и приличий. У нее был совершенно бешеный взгляд, у этой дамочки. Хорошо, что не пришлось сцепиться с ней всерьез.
– А мне пришлось, – сказал Хейз.
– М-м-м. – Мейер внимательно разглядывал его лицо. – Боюсь, что у нас есть еще один пассажир для санитарной машины. Выглядишь ты, надо сказать, не шибко, дружище.
– Я себя и чувствую не шибко, – ответил Хейз.
Мейер засунул револьвер в кобуру.
– Люблю повеселиться, особенно в воскресенье.
– Ты-то что выступаешь? – возмутился Хейз. – Сегодня, между прочим, у меня выходной.
* * *
– Лгу? – переспросил Бен Дарси. – Что вы хотите сказать? Зачем мне...?
– Вставай, Бен. Пойдем в дом, – сказал Карелла.
– Для чего это? Что я... – Карелла, словно бы машинально, покрутил перед его глазами револьвером.
Дарси оторопело уставился на него, потом спросил:
– Господи, вы что, серьезно?
– А ты? – спросил Карелла, и они вдвоем направились через кусты к дому. Позади них лопались ракеты и восхищенные стоны толпы сопровождали каждое новое чудо пиротехники. Возле веранды их встретил Клинг.
– Я искал тебя, Стив, – сказал он. – Уже девятый час, а я должен заехать за Клер в девять. Так что я, пожалуй, покачу.
– Задержись еще на несколько минут, Берт.
– Зачем?
– Задержись, пожалуйста.
– Ладно, но ты же знаешь, что мне бывает от Клер, когда я опаздываю.
– Иди в дом, – сказал Карелла Дарси.
Они вошли внутрь и поднялись в комнату, которая раньше была детской Стива. Школьные спортивные вымпелы до сих пор украшали стены. С потолка свисали модели аэропланов. Справа от окна, рядом с письменным столом, висел на стене самурайский меч, который Стив прислал домой с флота. Карелла не испытывал никакой ностальгической грусти. Он привел сюда Дарси потому, что в этой комнате им никто не помешает, а он собирался провести допрос по всем правилам, и ему для этого нужно было психологическое воздействие замкнутого и беззвучного пространства (четыре стены), которое создавало полное впечатление ловушки. В восемьдесят седьмом участке он повел бы его в специальную комнату для допросов, находившуюся рядом с канцелярией, и тоже по этой же самой причине. Некоторые полицейские использовали этот кабинет и для силового давления, но Карелла за все годы службы ни разу не тронул ни одного заключенного и сейчас тоже не собирался менять свои привычки. Но отказываться от психологического воздействия он не хотел. Он твердо знал, что Дарси лжет, и ему было важно понять, почему он лжет. Карелла и револьвер свой не убирал с этой же целью. Он знал, что оружие ему не понадобится, но оно придавало их разговору большую значительность и официальность. И Клинга он попросил сопровождать их наверх для того же, резонно полагая, что присутствие второго полицейского еще более вызовет у допрашиваемого чувство неизбежного разоблачения: напрасно будет ложь выпускать свои щупальца, их он неумолимо отсечет все новыми и новыми уличающими Дарси доводами.
– Сядь! – приказал он Дарси.
Дарси сел.
– А теперь ответь, почему ты хочешь смерти Томми? – без всякой подготовки спросил он.
– Что?
– То, что ты слышал. – Карелла встал справа от стула, на котором сидел Дарси. Клинг, понимая, что происходит, немедленно навис над допрашиваемым слева.
– Смерти Томми?! – воскликнул Дарси. – Вы что, разыгрываете меня?
Для чего мне...
– Именно об этом я тебя и спросил.
– Но я...
– Ты сказал, что какой-то мужчина, ростом чуть повыше тебя, подошел к тебе сзади в кустах и обхватил тебя рукой за горло, так?
– Да.
– А затем он ударил тебя по голове, так? Один раз? Так?
– Да. Все так и произошло. Но какое это имеет...
– У меня рост шесть футов, – сказал Карелла, – плюс-минус четверть дюйма. Вот здесь Берт, он на два дюйма выше. Между нами примерно такая же разница в росте, как между тобой и нападавшим, не так ли? Ты ведь, кажется, так говорил?
– Да, именно это я...
– Берт, схвати-ка меня, пожалуйста, сзади. И попробуй так отставить руку, которой ты меня обхватишь, чтобы я видел, во что ты одет. Ты ведь говорил мне, Бен, что на твоем обидчике был смокинг, не правда ли?
– Ну, я...
– Разве не так?
– Так.
– Давай, Берт.
Клинг обхватил шею Кареллы. Тот стоял с револьвером в руке лицом к Дарси.
– Мы ведь очень близко стоим друг к другу, Дарси, не правда ли? Практически вплотную. Так вот, Берт просто не сможет ударить меня по голове, если только не оттолкнет меня от себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41