Он из тех, что сразу бросаются в глаза.
– И сколько раз он здесь был после того, как вселился?
– Ну, может, раза два. Один раз я вышла – просто познакомиться. Как-никак соседи. Чего ж тут такого? – Девушка возмущенно пожала плечами. Груди возмутились вместе с ней. Лифчика на ней не было, и этот факт влиял на самообладание Хейза весьма отрицательно. – Он сидел вот здесь, за кухонным столом, и резал газеты. Я спросила, что он делает. Он сказал, что собирает вырезки, у него специальный альбом.
– Когда это было?
– С неделю назад.
– Значит, резал газеты?
– Ага, – кивнула девушка. – С приветом. Вид у него был парня с приветом. Это точно. Ну, сами понимаете...
Хейз нагнулся над столом и принялся его изучать. Вблизи он увидел, что на грязной клеенке заметны следы клея. Выходит, Смит составлял свое послание здесь, и было это всего неделю назад, а вовсе не в воскресенье 23 июня. Просто он использовал старую газету.
– А клея на столе не было? – спросил Хейз.
– Ага, был как будто. Тюбик с клеем. Для его альбома, надо думать.
– Конечно, – подтвердил Хейз. – После того вечера вы еще с ним разговаривали?
– Только в коридоре.
– Сколько раз?
– Ну, он был тут еще однажды. На той неделе. Ну, и вчера он был здесь.
– Он вчера здесь ночевал?
– Надо думать, здесь. Мне-то откуда знать? – Девушка вдруг сообразила, что кроме комбинации на ней ничего нет. Одной рукой она прикрыла пышную грудь.
– Когда он пришел вчера вечером?
– Поздновато. Где-то после полуночи. Я как раз слушала радио. Сами знаете, какая вчера вечером стояла духотища. Спать в этих комнатах вообще невозможно, лежишь, как в печке. Ну, дверь у меня была открыта, я услышала, как он идет по коридору, и вышла поздороваться. Он как раз вставлял ключ в дверь и выглядел – точно русский шпион, ей-богу. Ему еще бомбу, и было бы в самый раз.
– С собой у него что-нибудь было?
– Сумка. Просто сумка с продуктами. Да, еще бинокль. Ну, знаете, обыкновенный театральный бинокль. Я еще спросила, не из театра ли он возвращается. И что он ответил?
– Засмеялся. Вообще, он был комик. Смит. Джон Смит. Смех один, правда же?
– Что смех? – не понял Хейз.
– Ну, таблетки от кашля и все такое, сами знаете. Комик он. Надо думать, здесь он больше не появится?
– Надо думать, нет, – ответил Хейз, стараясь не потерять нить этой туманной беседы.
– Он что, мошенник какой-нибудь?
– Этого мы не знаем. Он вам о себе ничего не рассказывал?
– Нет. Ничего. Он вообще был не шибко разговорчивый. И все будто куда-то торопился. Я как-то спросила его, это что, его летняя резиденция? Ну так, смеха ради. А он говорит, ага, я здесь уединяюсь. Комик, в общем. Смит. – Имя ее снова рассмешило.
– А он никогда не говорил, где работает? И работает ли вообще?
– Нет. – Девушка прикрыла грудь другой рукой. – Надо, наверное, что-нибудь на себя накинуть, верно? Я как раз прикорнула немножко, а тут началась эта пальба. Я так перепугалась, что, когда все кончилось, выскочила вниз в одной комбинации. Видок у меня будь здоров, да? – Она хихикнула. – Пойду что-нибудь на себя накину. А с вами было приятно поболтать. На фараона вы совсем не похожи.
– Спасибо, – сказал Хейз, соображая, расценивать ли это как комплимент.
В дверях девушка замешкалась.
– Надеюсь, вы его поймаете. Такого, как он, найти не трудно. А интересно, сколько таких может быть в городе?
– Сколько Смитов, вы хотите сказать? – спросил Хейз, и девушке это показалось чрезвычайно остроумным.
– Вы тоже комик, – произнесла она и пошла по коридору.
Он пожал плечами, закрыл за собой дверь и спустился вниз на улицу. Домовладелица продолжала вопить.
Хейз велел одному из полицейских никого не пускать в двадцать второй номер, пока ребята из лаборатории не сделают там все необходимое.
После этого он пошел в участок.
17.00.
В отделе Хейз застал одного Кареллу, который пил кофе. Уиллис с Мейером еще не вернулись. В отделе стояла тишина.
– Привет, Коттон, – махнул рукой Карелла.
– Привет, Стив.
– Ты, я слышал, попал на Двенадцатой в небольшую переделку?
– Ум-м.
– Жив-здоров?
– Вполне. Если не считать того, что этот тип второй раз уходит у меня из-под носа.
– Выпей кофе. У нас тут такой перезвон стоял – человек пятьдесят звонили насчет стрельбы. Значит, ему удалось смыться?
– Ум-м, – снова буркнул Хейз.
– Ну ладно, – Карелла пожал плечами. – Сливки? Сахар?
– Всего понемногу.
Приготовив кофе, Карелла протянул чашку Хейзу.
– Расслабься. Пользуйся свободной минутой.
– Сначала надо позвонить.
– Куда?
– В отдел регистрации оружия. – Хейз выложил содержимое своих карманов на стол. – Я это нашел в его комнате. Похоже на магазины для люгера, тебе не кажется?
– Могу побожиться, что это именно они, – уверенно заявил Карелла.
– Я хочу проверить, у кого на нашем участке есть разрешение на люгер. Кто знает, может, на что-то и наткнемся.
– Это было бы слишком просто, – скептически заметил Карелла. – А просто, Коттон, ничего не бывает.
– Ну попробовать-то стоит, – возразил Хейз. Он посмотрел на настенные часы. – Господи, – воскликнул он, – уже пять. Осталось только три часа.
Он подвинул к себе телефон и набрал номер. Закончив разговор, взял свою чашку кофе.
– Скоро позвонят, – сказал он Карелле и положил ноги на стол. – О-хо-хо.
– Эта проклятая жара, наверное, никогда не кончится.
– Бог с тобой, не говори так.
Воцарилась тишина. Двое мужчин потягивали кофе. На какое-то мгновение необходимость в общении исчезла. Они просто сидели, а послеполуденное солнце прорывалось сквозь зарешеченные окна и оставляло на полу вытянутые золотистые четырехугольники. Они сидели, а электрические вентиляторы с жужжанием гоняли по комнате горячий воздух. Они сидели, а снизу доносился приглушенный, далекий шум улицы. Они сидели и на какое-то мгновение перестали быть полицейскими, ведущими в этот жаркий день очень трудное дело, – это были просто два приятеля, собравшиеся выпить по чашечке кофе.
– У меня сегодня свидание, – сообщил Хейз.
– Хорошенькая? – поинтересовался Карелла.
– Вдова, – пояснил Хейз. – Очень симпатичная. Сегодня днем познакомились. Или даже утром? До обеда, в общем. Блондинка. Очень симпатичная.
– А Тедди брюнетка, – сказал Карелла. – Волосы черные-черные.
– Когда ты меня с ней познакомишь?
– Не знаю. Назначь день сам. Сегодня мы с ней собрались в кино. Она бесподобно читает по губам – от кино получает удовольствие не меньше нас с тобой.
Разговоры Кареллы о физическом недостатке своей жены, Тедди, Хейза уже не удивляли. Она родилась глухонемой, но, судя по всему, ей это нисколько не мешало жить счастливо. Со слов других детективов отдела, у Хейза складывался образ веселой, интересной, жизнерадостной и ослепительно красивой женщины – и образ этот полностью соответствовал истине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– И сколько раз он здесь был после того, как вселился?
– Ну, может, раза два. Один раз я вышла – просто познакомиться. Как-никак соседи. Чего ж тут такого? – Девушка возмущенно пожала плечами. Груди возмутились вместе с ней. Лифчика на ней не было, и этот факт влиял на самообладание Хейза весьма отрицательно. – Он сидел вот здесь, за кухонным столом, и резал газеты. Я спросила, что он делает. Он сказал, что собирает вырезки, у него специальный альбом.
– Когда это было?
– С неделю назад.
– Значит, резал газеты?
– Ага, – кивнула девушка. – С приветом. Вид у него был парня с приветом. Это точно. Ну, сами понимаете...
Хейз нагнулся над столом и принялся его изучать. Вблизи он увидел, что на грязной клеенке заметны следы клея. Выходит, Смит составлял свое послание здесь, и было это всего неделю назад, а вовсе не в воскресенье 23 июня. Просто он использовал старую газету.
– А клея на столе не было? – спросил Хейз.
– Ага, был как будто. Тюбик с клеем. Для его альбома, надо думать.
– Конечно, – подтвердил Хейз. – После того вечера вы еще с ним разговаривали?
– Только в коридоре.
– Сколько раз?
– Ну, он был тут еще однажды. На той неделе. Ну, и вчера он был здесь.
– Он вчера здесь ночевал?
– Надо думать, здесь. Мне-то откуда знать? – Девушка вдруг сообразила, что кроме комбинации на ней ничего нет. Одной рукой она прикрыла пышную грудь.
– Когда он пришел вчера вечером?
– Поздновато. Где-то после полуночи. Я как раз слушала радио. Сами знаете, какая вчера вечером стояла духотища. Спать в этих комнатах вообще невозможно, лежишь, как в печке. Ну, дверь у меня была открыта, я услышала, как он идет по коридору, и вышла поздороваться. Он как раз вставлял ключ в дверь и выглядел – точно русский шпион, ей-богу. Ему еще бомбу, и было бы в самый раз.
– С собой у него что-нибудь было?
– Сумка. Просто сумка с продуктами. Да, еще бинокль. Ну, знаете, обыкновенный театральный бинокль. Я еще спросила, не из театра ли он возвращается. И что он ответил?
– Засмеялся. Вообще, он был комик. Смит. Джон Смит. Смех один, правда же?
– Что смех? – не понял Хейз.
– Ну, таблетки от кашля и все такое, сами знаете. Комик он. Надо думать, здесь он больше не появится?
– Надо думать, нет, – ответил Хейз, стараясь не потерять нить этой туманной беседы.
– Он что, мошенник какой-нибудь?
– Этого мы не знаем. Он вам о себе ничего не рассказывал?
– Нет. Ничего. Он вообще был не шибко разговорчивый. И все будто куда-то торопился. Я как-то спросила его, это что, его летняя резиденция? Ну так, смеха ради. А он говорит, ага, я здесь уединяюсь. Комик, в общем. Смит. – Имя ее снова рассмешило.
– А он никогда не говорил, где работает? И работает ли вообще?
– Нет. – Девушка прикрыла грудь другой рукой. – Надо, наверное, что-нибудь на себя накинуть, верно? Я как раз прикорнула немножко, а тут началась эта пальба. Я так перепугалась, что, когда все кончилось, выскочила вниз в одной комбинации. Видок у меня будь здоров, да? – Она хихикнула. – Пойду что-нибудь на себя накину. А с вами было приятно поболтать. На фараона вы совсем не похожи.
– Спасибо, – сказал Хейз, соображая, расценивать ли это как комплимент.
В дверях девушка замешкалась.
– Надеюсь, вы его поймаете. Такого, как он, найти не трудно. А интересно, сколько таких может быть в городе?
– Сколько Смитов, вы хотите сказать? – спросил Хейз, и девушке это показалось чрезвычайно остроумным.
– Вы тоже комик, – произнесла она и пошла по коридору.
Он пожал плечами, закрыл за собой дверь и спустился вниз на улицу. Домовладелица продолжала вопить.
Хейз велел одному из полицейских никого не пускать в двадцать второй номер, пока ребята из лаборатории не сделают там все необходимое.
После этого он пошел в участок.
17.00.
В отделе Хейз застал одного Кареллу, который пил кофе. Уиллис с Мейером еще не вернулись. В отделе стояла тишина.
– Привет, Коттон, – махнул рукой Карелла.
– Привет, Стив.
– Ты, я слышал, попал на Двенадцатой в небольшую переделку?
– Ум-м.
– Жив-здоров?
– Вполне. Если не считать того, что этот тип второй раз уходит у меня из-под носа.
– Выпей кофе. У нас тут такой перезвон стоял – человек пятьдесят звонили насчет стрельбы. Значит, ему удалось смыться?
– Ум-м, – снова буркнул Хейз.
– Ну ладно, – Карелла пожал плечами. – Сливки? Сахар?
– Всего понемногу.
Приготовив кофе, Карелла протянул чашку Хейзу.
– Расслабься. Пользуйся свободной минутой.
– Сначала надо позвонить.
– Куда?
– В отдел регистрации оружия. – Хейз выложил содержимое своих карманов на стол. – Я это нашел в его комнате. Похоже на магазины для люгера, тебе не кажется?
– Могу побожиться, что это именно они, – уверенно заявил Карелла.
– Я хочу проверить, у кого на нашем участке есть разрешение на люгер. Кто знает, может, на что-то и наткнемся.
– Это было бы слишком просто, – скептически заметил Карелла. – А просто, Коттон, ничего не бывает.
– Ну попробовать-то стоит, – возразил Хейз. Он посмотрел на настенные часы. – Господи, – воскликнул он, – уже пять. Осталось только три часа.
Он подвинул к себе телефон и набрал номер. Закончив разговор, взял свою чашку кофе.
– Скоро позвонят, – сказал он Карелле и положил ноги на стол. – О-хо-хо.
– Эта проклятая жара, наверное, никогда не кончится.
– Бог с тобой, не говори так.
Воцарилась тишина. Двое мужчин потягивали кофе. На какое-то мгновение необходимость в общении исчезла. Они просто сидели, а послеполуденное солнце прорывалось сквозь зарешеченные окна и оставляло на полу вытянутые золотистые четырехугольники. Они сидели, а электрические вентиляторы с жужжанием гоняли по комнате горячий воздух. Они сидели, а снизу доносился приглушенный, далекий шум улицы. Они сидели и на какое-то мгновение перестали быть полицейскими, ведущими в этот жаркий день очень трудное дело, – это были просто два приятеля, собравшиеся выпить по чашечке кофе.
– У меня сегодня свидание, – сообщил Хейз.
– Хорошенькая? – поинтересовался Карелла.
– Вдова, – пояснил Хейз. – Очень симпатичная. Сегодня днем познакомились. Или даже утром? До обеда, в общем. Блондинка. Очень симпатичная.
– А Тедди брюнетка, – сказал Карелла. – Волосы черные-черные.
– Когда ты меня с ней познакомишь?
– Не знаю. Назначь день сам. Сегодня мы с ней собрались в кино. Она бесподобно читает по губам – от кино получает удовольствие не меньше нас с тобой.
Разговоры Кареллы о физическом недостатке своей жены, Тедди, Хейза уже не удивляли. Она родилась глухонемой, но, судя по всему, ей это нисколько не мешало жить счастливо. Со слов других детективов отдела, у Хейза складывался образ веселой, интересной, жизнерадостной и ослепительно красивой женщины – и образ этот полностью соответствовал истине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36