Карелла закрыл последний ящик и подощел к шкафу.
Оказалось, что здесь такая же система, как в комоде. Плечики тоже были разделены, однако платья, брюки и костюмы Розы Лейден занимали добрых две трети шкафа, в то время как для костюмов, брюк и спортивных курток Эндрю Лейдена оставалась лишь одна треть. Галстуки висели на проволочном держателе, привинченном к дверце изнутри. Всю нижнюю часть шкафа заполняла обувь. Под висящей одеждой были видны туфли и домашние тапочки Розы, а обувь Эндрю стояла на полочках под одеждой. Все было в безупречном порядке и чистоте, и сразу было ясно, что принадлежит хозяину и что хозяйке.
Но что же в таком случае искал неизвестный в верхнем ящике комода? И был ли этим неизвестным Уолтер Дамаскус?
Головная боль у Кареллы чуточку усилилась.Клинг отпер дверь собственным ключом, потом нажал на ручку и толкнул дверь внутрь. Оказалось, что Синди приняла меры предосторожности и закрылась на цепочку, поэтому дверь со звяканьем остановилась. Образовалась
щель в какие-то семь дюймов, но дальше дверь не поддавалась ни на дюйм.
— Синди,— сказал Клинг,— сними эту цепочку! Я хочу поговорить с тобой.
— А я не хочу разговаривать с тобой! — крикнула она.
— Сними эту цепочку, или я вышибу дверь!
— Беги вышибать дверь к этой твоей зазнобе! Почему ты не бежишь?
— Она вовсе не моя зазноба!
— Не ври, негодяй! — заорала Синди.
— Синди, предупреждаю тебя, что я вышибу эту дверь!
— Только попробуй. Я вызову полицейских!
— Я сам полицейский.
— Ну так беги на дежурство к этой твоей зазнобе, негодяй!
— Послушай милая. Я тебя предупредил.
— Лучше беги получи санкцию на обыск квартиры,— крикнула она,— а не то я подам жалобу на тебя, на городские власти и дойду даже до...
Клинг вышиб дверь мастерски и без всяких усилий. Синди, сжав кулаки, стояла перед ним.
— Не входи сюда,— сказала она.— Тебя сюда не приглашают. И никогда уже больше не пригласят. Беги домой. Убирайся. Убирайся ко всем чертям.
— Я хочу поговорить с тобой.
— А я не хочу разговаривать с тобой, до самой смерти, и это мое последнее слово.
— Что тебя так разозлило?
— Я не выношу лгунов и тупых завравшихся позеров. Убирайся, Берт, я говорю серьезно.
— А кто лгун?
— Ты.
— Так, значит, я...
— Ты говорил, что любишь меня.
— Я действительно люблю тебя.
— Ха-ха-ха!
— Эта девушка...
— Эта вертихвостка...
— Она вовсе не вертихвостка.
— Нет, вертихвостка, это твоя драгоценная ирландочка. Беги подержись с ней за ручку. Почему ты не идешь? Убирайся, Берт, прежде, чем я снова не ударила тебя.
— Послушай, в этом вовсе нет...
— Ну, ясно, в этом вовсе ничего нет, между нами двумя тоже вовсе ничего нет, убирайся.
— Ты хоть не ори так, а не то соберется весь этот чертов дом.
— Она ворковала, как голубка, держала тебя за ручку, щурила на тебя глазки...
— У нее была информация...
— Ну, у нее, конечно, имеется информация.
— ... о деле супругов Лейден. Она пришла в полицейский участок...
— У нее, конечно, имеется информация,— повторила Синди, чуть истерично, подумал Клинг.— Информация, которая не снилась даже Клеопатре. Почему ты не уберешься отсюда? Почему не оставишь меня одну? Пожалуйста, уходи. Беги за этой информацией, которой она так вертит под юбкой, может она еще тепленькая... Убирайся.
— Синди...
— Я думала, что мы любим друг друга...
— Мы действительно любим друг друга.
— Я думала, что...
— Черт возьми, мы ведь действительно любим друг друга!
— Я думала, что мы хотим пожениться, хотим, чтобы у нас были дети, хотим жить за городом...
— Синди..
— И оказывается, достаточно, чтобы тебе подмигнула какая-то дура...
— Синди, это вполне приятная девушка и...
— Прекрати! — крикнула Синди.— Если ты явился сюда защищать эту потаскуху...
— Я не пришел защищать ее!
— Так что же ты здесь делаешь?
— Я пришел сказать, что люблю тебя.
— Ха-ха-ха!
— Я люблю тебя,— сказал Клинг.
— Ну да!
— Точно, люблю.
— Ну да!
— Я люблю тебя.
— Так почему же...
— Мы шли выпить кофе. Больше ничего.
— Так я тебе и поверила.
— Мне нужна только ты и больше никто,— сказал Клинг.
Синди не ответила.
— Я говорю серьезно. Она продолжала молчать.
— Я люблю тебя, милая,— сказал он.— Иди сюда.— Он ждал. Синди стояла, наклонив голову, и смотрела на пол. Он не решался подойти к ней поближе.— Ну, иди,— сказал он.
— Мне хотелось убить тебя,— мягко сказала Синди.— Когда я увидела тебя с ней, мне захотелось убить тебя.— Она начала всхлипывать, по-прежнему глядя на пол, по-прежнему не поднимая глаз. Он подошел и обнял Синди, ее голова лежала у него на плече, как в колыбели, его пальцы нежно поглаживали ее волосы, ее слезы увлажняли ему куртку и рубашку.
— Я так люблю тебя, что мне хотелось убить тебя,— сказала Синди.
Глава 10
В воскресенье днем мистер Джордж Пимм с супругой вернулся из отпуска в Пуэрто-Рико, и его без промедления навестила полиция.
Они распаковывали багаж, когда пришли Карелла и Клинг. Было нелегко заставить супругов Пимм говорить по делу. Впервые в жизни они провели отпуск на Карибском море и, естественно, хотели рассказать кому-то — кому угодно — как они провели там время. К несчастью, детективы оказались первыми людьми, попавшими к ним в руки после возвращения.
— Волшебный остров,— заявил мистер Пимм.— Вы были там когда-нибудь?
— Нет,— сказал Карелла.
— Нет,— сказал Клинг.
— И знаете, какие у нас впечатления? — сказал Пимм. Это был стройный мужчина со светло-синими глазами и рыжими волосами. На острове он хорошо загорел, и сейчас распаковывал багаж с бодростью и самоуверенностью человека, который выглядит здоровым и чувствует себя здоровым. Его жена Джин была маленькая брюнетка, она занималась тем, что вещи, которые распаковывал мистер Пимм, укладывала в комод, развешивала в шкафу или уносила в ванную. У нее уже
начала шелушиться кожа, в особенности на носу. Слушая рассказ мужа об острове, она непрерывно улыбалась.— Если человек судит по нашему городу,— говорил Пимм,— он мог бы ожидать, что пуэрториканцы окажутся мошенниками и бездельниками, верно? Что они наркоманы, хулиганы, проститутки и Боп знает что еще. Извини, золотко,— сказал он жене.
— Ничего, все в порядке, Джордж,— с улыбкой прошептала Джин.
— Но можете мне поверить, что это самые милые и порядочные люди на свете,— сказал Пимм.— Мы как-то вышли из "Эль-Конвенто", это отель в старой части Сан-Хуана, вышли после ужина и эстрадного концерта, который там давали — кстати, этот концерт был замечательный — ну и, было уже после полуночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Оказалось, что здесь такая же система, как в комоде. Плечики тоже были разделены, однако платья, брюки и костюмы Розы Лейден занимали добрых две трети шкафа, в то время как для костюмов, брюк и спортивных курток Эндрю Лейдена оставалась лишь одна треть. Галстуки висели на проволочном держателе, привинченном к дверце изнутри. Всю нижнюю часть шкафа заполняла обувь. Под висящей одеждой были видны туфли и домашние тапочки Розы, а обувь Эндрю стояла на полочках под одеждой. Все было в безупречном порядке и чистоте, и сразу было ясно, что принадлежит хозяину и что хозяйке.
Но что же в таком случае искал неизвестный в верхнем ящике комода? И был ли этим неизвестным Уолтер Дамаскус?
Головная боль у Кареллы чуточку усилилась.Клинг отпер дверь собственным ключом, потом нажал на ручку и толкнул дверь внутрь. Оказалось, что Синди приняла меры предосторожности и закрылась на цепочку, поэтому дверь со звяканьем остановилась. Образовалась
щель в какие-то семь дюймов, но дальше дверь не поддавалась ни на дюйм.
— Синди,— сказал Клинг,— сними эту цепочку! Я хочу поговорить с тобой.
— А я не хочу разговаривать с тобой! — крикнула она.
— Сними эту цепочку, или я вышибу дверь!
— Беги вышибать дверь к этой твоей зазнобе! Почему ты не бежишь?
— Она вовсе не моя зазноба!
— Не ври, негодяй! — заорала Синди.
— Синди, предупреждаю тебя, что я вышибу эту дверь!
— Только попробуй. Я вызову полицейских!
— Я сам полицейский.
— Ну так беги на дежурство к этой твоей зазнобе, негодяй!
— Послушай милая. Я тебя предупредил.
— Лучше беги получи санкцию на обыск квартиры,— крикнула она,— а не то я подам жалобу на тебя, на городские власти и дойду даже до...
Клинг вышиб дверь мастерски и без всяких усилий. Синди, сжав кулаки, стояла перед ним.
— Не входи сюда,— сказала она.— Тебя сюда не приглашают. И никогда уже больше не пригласят. Беги домой. Убирайся. Убирайся ко всем чертям.
— Я хочу поговорить с тобой.
— А я не хочу разговаривать с тобой, до самой смерти, и это мое последнее слово.
— Что тебя так разозлило?
— Я не выношу лгунов и тупых завравшихся позеров. Убирайся, Берт, я говорю серьезно.
— А кто лгун?
— Ты.
— Так, значит, я...
— Ты говорил, что любишь меня.
— Я действительно люблю тебя.
— Ха-ха-ха!
— Эта девушка...
— Эта вертихвостка...
— Она вовсе не вертихвостка.
— Нет, вертихвостка, это твоя драгоценная ирландочка. Беги подержись с ней за ручку. Почему ты не идешь? Убирайся, Берт, прежде, чем я снова не ударила тебя.
— Послушай, в этом вовсе нет...
— Ну, ясно, в этом вовсе ничего нет, между нами двумя тоже вовсе ничего нет, убирайся.
— Ты хоть не ори так, а не то соберется весь этот чертов дом.
— Она ворковала, как голубка, держала тебя за ручку, щурила на тебя глазки...
— У нее была информация...
— Ну, у нее, конечно, имеется информация.
— ... о деле супругов Лейден. Она пришла в полицейский участок...
— У нее, конечно, имеется информация,— повторила Синди, чуть истерично, подумал Клинг.— Информация, которая не снилась даже Клеопатре. Почему ты не уберешься отсюда? Почему не оставишь меня одну? Пожалуйста, уходи. Беги за этой информацией, которой она так вертит под юбкой, может она еще тепленькая... Убирайся.
— Синди...
— Я думала, что мы любим друг друга...
— Мы действительно любим друг друга.
— Я думала, что...
— Черт возьми, мы ведь действительно любим друг друга!
— Я думала, что мы хотим пожениться, хотим, чтобы у нас были дети, хотим жить за городом...
— Синди..
— И оказывается, достаточно, чтобы тебе подмигнула какая-то дура...
— Синди, это вполне приятная девушка и...
— Прекрати! — крикнула Синди.— Если ты явился сюда защищать эту потаскуху...
— Я не пришел защищать ее!
— Так что же ты здесь делаешь?
— Я пришел сказать, что люблю тебя.
— Ха-ха-ха!
— Я люблю тебя,— сказал Клинг.
— Ну да!
— Точно, люблю.
— Ну да!
— Я люблю тебя.
— Так почему же...
— Мы шли выпить кофе. Больше ничего.
— Так я тебе и поверила.
— Мне нужна только ты и больше никто,— сказал Клинг.
Синди не ответила.
— Я говорю серьезно. Она продолжала молчать.
— Я люблю тебя, милая,— сказал он.— Иди сюда.— Он ждал. Синди стояла, наклонив голову, и смотрела на пол. Он не решался подойти к ней поближе.— Ну, иди,— сказал он.
— Мне хотелось убить тебя,— мягко сказала Синди.— Когда я увидела тебя с ней, мне захотелось убить тебя.— Она начала всхлипывать, по-прежнему глядя на пол, по-прежнему не поднимая глаз. Он подошел и обнял Синди, ее голова лежала у него на плече, как в колыбели, его пальцы нежно поглаживали ее волосы, ее слезы увлажняли ему куртку и рубашку.
— Я так люблю тебя, что мне хотелось убить тебя,— сказала Синди.
Глава 10
В воскресенье днем мистер Джордж Пимм с супругой вернулся из отпуска в Пуэрто-Рико, и его без промедления навестила полиция.
Они распаковывали багаж, когда пришли Карелла и Клинг. Было нелегко заставить супругов Пимм говорить по делу. Впервые в жизни они провели отпуск на Карибском море и, естественно, хотели рассказать кому-то — кому угодно — как они провели там время. К несчастью, детективы оказались первыми людьми, попавшими к ним в руки после возвращения.
— Волшебный остров,— заявил мистер Пимм.— Вы были там когда-нибудь?
— Нет,— сказал Карелла.
— Нет,— сказал Клинг.
— И знаете, какие у нас впечатления? — сказал Пимм. Это был стройный мужчина со светло-синими глазами и рыжими волосами. На острове он хорошо загорел, и сейчас распаковывал багаж с бодростью и самоуверенностью человека, который выглядит здоровым и чувствует себя здоровым. Его жена Джин была маленькая брюнетка, она занималась тем, что вещи, которые распаковывал мистер Пимм, укладывала в комод, развешивала в шкафу или уносила в ванную. У нее уже
начала шелушиться кожа, в особенности на носу. Слушая рассказ мужа об острове, она непрерывно улыбалась.— Если человек судит по нашему городу,— говорил Пимм,— он мог бы ожидать, что пуэрториканцы окажутся мошенниками и бездельниками, верно? Что они наркоманы, хулиганы, проститутки и Боп знает что еще. Извини, золотко,— сказал он жене.
— Ничего, все в порядке, Джордж,— с улыбкой прошептала Джин.
— Но можете мне поверить, что это самые милые и порядочные люди на свете,— сказал Пимм.— Мы как-то вышли из "Эль-Конвенто", это отель в старой части Сан-Хуана, вышли после ужина и эстрадного концерта, который там давали — кстати, этот концерт был замечательный — ну и, было уже после полуночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41