Лавиния Чемсен и ее сестра приняли его, словно принца.
Даже старая Тилли Бансби, их служанка, в честь лондонского детектива, «который, конечно, наведет порядок», отложила церемонию сдачи передника на несколько дней.
- Триггс мучился, спрашивая себя, какой же порядок он будет наводить, но вслух ничего не говорил, ибо доверие дам льстило ему.
Сестры Чемсен заранее осведомились у мистера Дува о вкусах и привычках его знаменитого друга.
Дув ничего не знал, но обладал достаточно богатым воображением, чтобы их придумать. А посему мистер Триггс был усажен за стол, где стояли ^всяческие яства: щучьи тефтели, каплун, фаршированный белыми грибами (мистер Триггс смертельно боялся грибов), говяжий пудинг (столь неудобоваримое блюдо мало подходило для капризного желудка мистера Триггса) и пирог с творогом (мистер Триггс ненавидел его).
Он отыгрался на десерте, состоявшем из лимонного суфле, ананасного компота и превосходного французского вина.
После сиесты, которую украсили чудесные сигары, дар мистера Чедберна, и которую пришлось устроить из-за адской жары, мистер Триггс сообщил, что желает совершить небольшую разведывательную прогулку.
Под ярким солнцем Пелли громадная живописная пустошь с малоплодородными пастбищами - показалась ему совершенно лишенной каких-либо тайн. Он шел, ни о чем не думая, срубал тростью квадратные стебли коричника, кривился от горького запаха буквицы, росшей по берегам анемичного ручья, рассеянно следил за беспорядочным полетом хищника которого преследовала стая разъяренных воробьев.
«Интересно, где же прячутся „существа“?» - твердил он про себя, даже не представляя, о каких существах идет речь.
Гуляя по Пелли, он заметил, что она не столь безобидна, как кажется на первый взгляд: складки местности, вьющиеся дорожки, ныряющие в глубокие ямы, выглядели настоящими ловушками.
Из одной впадины поднималась тонкая струйка дыма, и Триггс удивился, что нашли люди, решившие развести огонь в подобный день.
Через четверть часа он добрался до табора цыган. Их было человек пятнадцать - мужчин, женщин я детей, толпившихся около двух убогих кибиток.
На костре из сушняка с шипением жарился, распространяя вокруг залах падали, кусок мяса, над которым колдовала скрюченная старуха.
Предводитель племени учтиво ответил на вопросы Сигмы Триггса.
Им было запрещено находиться на территории Суррея, но в одной миле отсюда проходила граница Миддлсекса, и они остановились здесь из-за наличия воды и тени.
Он не станет чинить им неприятностей? Они надеялись, что нет; ибо были бедны! Их, словно прокаженных, гнали отовсюду, хотя они никому не причиняли зла и не трогали чужого добра.
Они дрессировали прусаков, насекомых противных и не столь послушных, как блохи, и зарабатывали жалкие гроши, показывая их успехи прохожим. Если их превосходительство пожелают, посмотреть, ему все покажут бесплатно.
Какой-то мальчуган выпустил на широкую картонку семь или восемь этих глянцевых насекомых, и те начали бегать по кругу, делать кульбиты на соломинках и вертеться.
Триггс заметил, что дрессировщик пользовался длинной стальной иглой, нагретой в пламени свечи, чем и подчинял насекомых своей воле. Он не стал протестовать против подобной жестокости, ибо питал отвращение к прусакам, в то время как нищета цыган его равнодушным не оставляла.
- Вы могли бы пройти через Ингершам, - сказал Триггс, - и собрать там немного денег. Я поговорю с мэром, надеюсь, он разрешит вам краткое пребывание в городе.
Цыган смущенно почесал подбородок.
- Я… Мы предпочитаем перебраться в Миддлсекс.
- До ближайшего городка этого графства миль десять, а Ингершам в двух шагах, - возразил Триггс.
Остальные цыгане подошли поближе и с беспокойством прислушивались к беседе; наконец, одна из женщин осмелилась вмешаться в беседу:
- Мы не хотим идти в Ингершам.
Предводитель подтвердил ее слова:
- Сэр, мы действительно не хотим туда заходить.
- Правда? - искренне удивился детектив. - А почему?
- Ингершам - проклятый город, - с неохотой сказал предводитель. - В нем поселился дьявол.
- Ну-ну, - Сигма вытащил из кармана горсть монет, объяснитесь.
- Э! - ответил ему собеседник. - Я все сказал: дьявол есть дьявол.
- Мы бедны, как церковные крысы, - выкрикнула одна из женщин резким голосом, - но это не мешает нам любить наших детей, и мы не хотим видеть, как они умирают от страха!
- Мы застряли на этой проклятой Пелли, - проворчал предводитель, - но ночью нас уже здесь не будет.
Триггс опустил пару шиллингов в пустую ладонь цыгана и жестом показал, что ждет продолжения.
- Сэр, даже вам не следует здесь оставаться, после захода солнца надо опасаться встречи с Быком.
- Быком?
- Вы не из местных? И ничего не знаете?
Триггс подтвердил, что он приезжий.
- Вы знаете мэра, сурового Чедберна? Не говорите ему о нашем разговоре, - умоляюще произнес цыган. - Он рассвирепеет и постарается наделать нам кучу неприятностей. Мэр не любит, когда говорят о Великом Страхе Ингершама.
- Бык… Великий Страх… - недоуменно повторил Триггс.
- Страх есть страх, и его не объяснить, - продолжил цыган. - Мне кажется, каждый чувствует приближение дьявола; Бык - кошмарный зверь, призрак, у него бычья голова, он изрыгает огонь, рога у него с молодое дерево, а глаза… глаза…
Молодая цыганка собрала детишек вокруг себя, словно наседка, и Триггс заметил, что, несмотря на грязь, они были прелестны, как амурчики.
- Они могут умереть от голода, такова их судьба, но я не хочу, чтобы им, как кроликам, пускали кровь всякие чудовища! Никогда! - Она с ненавистью погрозила далеким башням ратуши, чьи золотые конусы горели в лучах жаркого солнца.
Раздав множество мелких монет, Триггс направился к «Красным Букам», спрашивая себя, что же он, собственно говоря, узнал.
После чая с сандвичами и кексами, которые примирили Триггса с его желудком, мисс Лавиния Чемсен предложила гостю послушать музыку в ее «святилище».
Триггс с трудом подавил в себе желание взбунтоваться - он любил только военные марши и с тревогой подумал, что дым его трубки не очень-то подходит к атмосфере «святилища» мисс Лавинии.
Однако нашел в себе силы улыбнуться и сказать, что восхищен.
- Как вы находите мой маленький музей? - жеманно спросила мисс Лавиния, когда они прошли в «святилище».
Слово «музей» поразило Триггса, ибо в памяти его тут же возникла унылая галерея Кобвела. Он ответил:
- Вы мне кажетесь поклонницей искусств и античности. Вот и бедняга Кобвел…
В глазах девушки показались слезы.
- Вы верно сказали «бедняга», мистер Триггс, - печально молвила она. - Мы его очень любили, мистер Кобвел всегда делал нам скидку.
- Он умер престраннейшим образом.
Мисс Лавиния вздрогнула.
- О да!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28