До сих пор слово «самогонщик» прямо не упоминалось и теперь оно больше всего обожгло его.
— Итак, кажется, мне есть за что поблагодарить нашего канзасского друга? — лицо его стало совершенно серым, глаза превратились в две горящие щелочки.
Но ему не удалось испугать ее. В ее жилах текла та же кровь, что и у Стива — кровь Лилли — и именно теперь она по-настоящему проявила себя. Но в вопросе Хатуэя слышался весьма недвусмысленный намек.
— Да, мистер Хатуэй, вы не ошиблись, — ответила она. Дядя Билл решительно отстранил ее в сторону, чтобы Хатуэй и Додж остались один на один на крыльце.
— Ах ты, паршивый проныра! Ты мне уже надоел! — взревел Хатуэй и выбросил правую руку в мощном скользящем ударе.
Додж вполне мог уклониться от удара, но вместо этого он стойко принял его. Могучий кулак ободрал ему скулу и подбородок, и Додж с трудом удержал равновесие.
— Вы все видели, что он сделал! — взволнованно вмешался дядя Билл и широко расставил руки, удерживая остальных зрителей этой стычки от вмешательства. — Бог свидетель, это ему дорого обойдется!
Додж спокойно потрогал рукой место, куда пришелся удар. Он был совершенно холоден и спокоен и не испытывал никакой злобы к противнику. Ему было даже отчасти жаль этого деревенского буяна, так необдуманно поднявшего на него руку. План своих дальнейших действий он уже давно обдумал и знал, что теперь ему следует проявить гнев и раздражение. Но после того, как Нан выступила с таким отважным и решительным заявлением, Додж решил сделать все возможное, чтобы не убивать Хатуэя у нее на глазах. Он попробовал для начала потянуть время.
— Итак, ты меня ударил? — медленно и холодно проговорил он.
— А ты что, не почувствовал? Давай, я могу еще раз, да посильнее! — насмешливо ответил Хатуэй. Не получив никакого отпора, он был теперь абсолютно уверен в своем преимуществе и приготовился выполнить свою угрозу.
— А ну-ка, посмотри сюда, — внезапно ответил Додж, выбросив вперед правую руку. Тут, конечно, было на что посмотреть — у него была красивая, смуглая, гибкая, мускулистая рука, в ней чувствовалась сила и угроза. — Бак, за последние десять лет эта рука ни разу не ударила человека. Она не знала перчатки, не держала лопату. Это значит что-нибудь для тебя, Хатуэй?
— К черту! Мне плевать на твою руку и на твою гладкую болтовню! — рявкнул в ответ Хатуэй. Но что-то его смущало, и в глубине души он чувствовал, что уже далеко не так уверен в себе, как вначале.
— Я так и думал. Поэтому я действительно не буду больше терять времени на бессмысленные разговоры с тобой, — с расстановкой ответил Додж. — Посмотрим, может быть, этот язык ты поймешь немного лучше.
После неторопливой речи молниеносный удар прозвучал особенно неожиданно. Мощный кулак попал точно в центр лица, и Хатуэй во всю длину тяжело рухнул вниз с крыльца, при этом еще сильно ударившись головой об ступеньки. Правда, правой рукой и локтем он сумел немного смягчить падение, но все равно эффект был потрясающим. На разбитом лице его было написано изумление и ярость раненого хищника. Из носа хлынула кровь, заливая рот и подбородок. В его горящих глазах была такая ненависть, что Додж почувствовал, как в нем поднимается ответное бешенство. Еще мгновение, и последний выстрел навсегда бы покончил с Хатуэем. Но враг находился в таком беспомощном положении, что Додж удержался от такого искушения. Он прыгнул, как кошка, и ударом ноги окончательно сбросил Хатуэя с крыльца.
С револьвером в руках Додж спустился еще на пару ступенек. Хатуэй лежал, задрав ноги. Лицо его представляло кровавое месиво, он был в сознании, но не мог даже пошевелиться.
— А ну, забирайте его отсюда, — резко приказал Додж. — Да поспешите, а то я убью его.
Двое приятелей подскочили к Хатуэю и потащили его по тропинке. Они попытались поставить его на ноги, но он не мог стоять без их поддержки. При движении он с трудом сдерживал стоны, воздух со свистом прорывался сквозь его разбитые губы.
— Эй, — напоследок окликнул их Додж, и парни испуганно оглянулись, — когда он придет в себя, скажите ему, чтобы без оружия мне больше на глаза не попадался. Затем он подождал, пока они исчезли из виду, и повернулся к веранде. Он медленно поднялся по ступенькам, засовывая револьвер в кобуру. Рок Лилли поднялся ему навстречу, и Додж впервые смог представить, что это был за человек до того, как ядовитое зелье начало свое разрушающее действие в его душе и теле.
— Лилли, боюсь, я не смог бы сделать ничего другого, — извиняющимся тоном проговорил Додж. — Простите, что я огорчил Вас — я испортил вам воскресенье и, боюсь, здорово навредил Нан. Но теперь уже ничего не изменишь. Скажу больше, если бы не Нан, я бы убил его.
— Так почему же, черт возьми, ты не сделал этого? Думаю, Нан смогла бы пережить это, — мрачно ответил старик. — Приехал сюда, заварил всю эту кашу, а до конца дело не довел.
— Но все случилось так неожиданно. Откуда мне знать?
— Черт побери, приятель, ты думаешь, я совсем выжил из ума? — резко возразил Лилли. — Может, на поле ты их поймал и случайно. Может быть. Но все остальное — спектакль. Ты, Нан, Билл пытаетесь разыграть меня. Да еще и Стив в вашей компании. Но не думай, что вам удалось обмануть меня. Я особенно рад за Стива. Давно уже подозревал, что с парнем что-то неладно. И что Бак — мерзавец — я тоже догадывался. Он вынудил меня дать слово — насчет Нан. Это подлая сделка. Но пока я жив, мое слово нерушимо. Это все.
Нан в смятении и растерянности выступила вперед.
— Папа, пожалуйста, не выгоняй Доджа!
— Да что ты, девочка, кто говорит об этом? Он может делать, что хочет. Может, тебе удастся повлиять на него и сделать его кротким, как овечка. Ха! Ха!
После этого Лилли, ссутулившись, как будто взвалив на плечи непосильный груз, ушел в дом. Жена последовала за ним.
— О, Додж, он обвиняет нас, — со слезами прошептала Нан. — Но это же несправедливо. По-другому быть не могло. О, если бы не отец, я бы сейчас чувствовала себя абсолютно счастливой!
— Ему сейчас нелегко, Нан, но так все-таки лучше.
— О, нет! Мой бедный старый папа! Он больше никогда не поднимет голову!
— Ну-ну, Нан, — заговорил дядя Билл, — так будет лучше для него, чем то, что было раньше.
Она посмотрела на Доджа полными слез и обожания глазами.
— Додж, ты освободил нас, — прошептала она и убежала.
Дядя Билл увел Доджа в дальний конец веранды.
— Ну что же, неплохо, для канзасского ковбоя, — усмехнулся он. — Думаю, Хатуэй еще не скоро очухается. Знаешь, я понимаю, почему ты именно так действовал. Если бы ты сам начал ссору и напал на него, то с твоей стороны это было бы чистое убийство. Но мне все-таки кажется, ты должен был с ним покончить. Потому что в следующий раз, когда вы с ним встретитесь, тебе придется сделать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Итак, кажется, мне есть за что поблагодарить нашего канзасского друга? — лицо его стало совершенно серым, глаза превратились в две горящие щелочки.
Но ему не удалось испугать ее. В ее жилах текла та же кровь, что и у Стива — кровь Лилли — и именно теперь она по-настоящему проявила себя. Но в вопросе Хатуэя слышался весьма недвусмысленный намек.
— Да, мистер Хатуэй, вы не ошиблись, — ответила она. Дядя Билл решительно отстранил ее в сторону, чтобы Хатуэй и Додж остались один на один на крыльце.
— Ах ты, паршивый проныра! Ты мне уже надоел! — взревел Хатуэй и выбросил правую руку в мощном скользящем ударе.
Додж вполне мог уклониться от удара, но вместо этого он стойко принял его. Могучий кулак ободрал ему скулу и подбородок, и Додж с трудом удержал равновесие.
— Вы все видели, что он сделал! — взволнованно вмешался дядя Билл и широко расставил руки, удерживая остальных зрителей этой стычки от вмешательства. — Бог свидетель, это ему дорого обойдется!
Додж спокойно потрогал рукой место, куда пришелся удар. Он был совершенно холоден и спокоен и не испытывал никакой злобы к противнику. Ему было даже отчасти жаль этого деревенского буяна, так необдуманно поднявшего на него руку. План своих дальнейших действий он уже давно обдумал и знал, что теперь ему следует проявить гнев и раздражение. Но после того, как Нан выступила с таким отважным и решительным заявлением, Додж решил сделать все возможное, чтобы не убивать Хатуэя у нее на глазах. Он попробовал для начала потянуть время.
— Итак, ты меня ударил? — медленно и холодно проговорил он.
— А ты что, не почувствовал? Давай, я могу еще раз, да посильнее! — насмешливо ответил Хатуэй. Не получив никакого отпора, он был теперь абсолютно уверен в своем преимуществе и приготовился выполнить свою угрозу.
— А ну-ка, посмотри сюда, — внезапно ответил Додж, выбросив вперед правую руку. Тут, конечно, было на что посмотреть — у него была красивая, смуглая, гибкая, мускулистая рука, в ней чувствовалась сила и угроза. — Бак, за последние десять лет эта рука ни разу не ударила человека. Она не знала перчатки, не держала лопату. Это значит что-нибудь для тебя, Хатуэй?
— К черту! Мне плевать на твою руку и на твою гладкую болтовню! — рявкнул в ответ Хатуэй. Но что-то его смущало, и в глубине души он чувствовал, что уже далеко не так уверен в себе, как вначале.
— Я так и думал. Поэтому я действительно не буду больше терять времени на бессмысленные разговоры с тобой, — с расстановкой ответил Додж. — Посмотрим, может быть, этот язык ты поймешь немного лучше.
После неторопливой речи молниеносный удар прозвучал особенно неожиданно. Мощный кулак попал точно в центр лица, и Хатуэй во всю длину тяжело рухнул вниз с крыльца, при этом еще сильно ударившись головой об ступеньки. Правда, правой рукой и локтем он сумел немного смягчить падение, но все равно эффект был потрясающим. На разбитом лице его было написано изумление и ярость раненого хищника. Из носа хлынула кровь, заливая рот и подбородок. В его горящих глазах была такая ненависть, что Додж почувствовал, как в нем поднимается ответное бешенство. Еще мгновение, и последний выстрел навсегда бы покончил с Хатуэем. Но враг находился в таком беспомощном положении, что Додж удержался от такого искушения. Он прыгнул, как кошка, и ударом ноги окончательно сбросил Хатуэя с крыльца.
С револьвером в руках Додж спустился еще на пару ступенек. Хатуэй лежал, задрав ноги. Лицо его представляло кровавое месиво, он был в сознании, но не мог даже пошевелиться.
— А ну, забирайте его отсюда, — резко приказал Додж. — Да поспешите, а то я убью его.
Двое приятелей подскочили к Хатуэю и потащили его по тропинке. Они попытались поставить его на ноги, но он не мог стоять без их поддержки. При движении он с трудом сдерживал стоны, воздух со свистом прорывался сквозь его разбитые губы.
— Эй, — напоследок окликнул их Додж, и парни испуганно оглянулись, — когда он придет в себя, скажите ему, чтобы без оружия мне больше на глаза не попадался. Затем он подождал, пока они исчезли из виду, и повернулся к веранде. Он медленно поднялся по ступенькам, засовывая револьвер в кобуру. Рок Лилли поднялся ему навстречу, и Додж впервые смог представить, что это был за человек до того, как ядовитое зелье начало свое разрушающее действие в его душе и теле.
— Лилли, боюсь, я не смог бы сделать ничего другого, — извиняющимся тоном проговорил Додж. — Простите, что я огорчил Вас — я испортил вам воскресенье и, боюсь, здорово навредил Нан. Но теперь уже ничего не изменишь. Скажу больше, если бы не Нан, я бы убил его.
— Так почему же, черт возьми, ты не сделал этого? Думаю, Нан смогла бы пережить это, — мрачно ответил старик. — Приехал сюда, заварил всю эту кашу, а до конца дело не довел.
— Но все случилось так неожиданно. Откуда мне знать?
— Черт побери, приятель, ты думаешь, я совсем выжил из ума? — резко возразил Лилли. — Может, на поле ты их поймал и случайно. Может быть. Но все остальное — спектакль. Ты, Нан, Билл пытаетесь разыграть меня. Да еще и Стив в вашей компании. Но не думай, что вам удалось обмануть меня. Я особенно рад за Стива. Давно уже подозревал, что с парнем что-то неладно. И что Бак — мерзавец — я тоже догадывался. Он вынудил меня дать слово — насчет Нан. Это подлая сделка. Но пока я жив, мое слово нерушимо. Это все.
Нан в смятении и растерянности выступила вперед.
— Папа, пожалуйста, не выгоняй Доджа!
— Да что ты, девочка, кто говорит об этом? Он может делать, что хочет. Может, тебе удастся повлиять на него и сделать его кротким, как овечка. Ха! Ха!
После этого Лилли, ссутулившись, как будто взвалив на плечи непосильный груз, ушел в дом. Жена последовала за ним.
— О, Додж, он обвиняет нас, — со слезами прошептала Нан. — Но это же несправедливо. По-другому быть не могло. О, если бы не отец, я бы сейчас чувствовала себя абсолютно счастливой!
— Ему сейчас нелегко, Нан, но так все-таки лучше.
— О, нет! Мой бедный старый папа! Он больше никогда не поднимет голову!
— Ну-ну, Нан, — заговорил дядя Билл, — так будет лучше для него, чем то, что было раньше.
Она посмотрела на Доджа полными слез и обожания глазами.
— Додж, ты освободил нас, — прошептала она и убежала.
Дядя Билл увел Доджа в дальний конец веранды.
— Ну что же, неплохо, для канзасского ковбоя, — усмехнулся он. — Думаю, Хатуэй еще не скоро очухается. Знаешь, я понимаю, почему ты именно так действовал. Если бы ты сам начал ссору и напал на него, то с твоей стороны это было бы чистое убийство. Но мне все-таки кажется, ты должен был с ним покончить. Потому что в следующий раз, когда вы с ним встретитесь, тебе придется сделать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46