А она все продолжала сопротивляться, не в силах свыкнуться с мыслью, что может воспользоваться помощью постороннего человека.
— Боюсь, что вам все-таки придется уехать, — сдержанно сказала она. Интересно, что она при этом думала, неужели она была уверена, что он обязательно останется?
— Ну, это сделать проще всего, — голос его зазвенел от волнения. — У меня есть вопрос, который незнакомый человек, на первый взгляд, не должен был бы задавать. И все-таки, я спрошу, думаю, вы меня простите. Вы любите этого Бака Хатуэя?
Грудь ее тяжело вздымалась, по лицу пробежала зловещая тень.
— Я ненавижу его! — вскричала она.
Потом они долго глядели в глаза друг друга через ручей.
— Спасибо, — наконец ответил Додж. — Я пока ничем не заслужил такого доверия. Я никуда не поеду. Возвращайтесь скорее на берег. Сейчас я переберусь к вам.
— Да вы весь вымокнете, — нерешительно сказала она.
После напряженного разговора и мучительного ожидания ее решения, Додж почувствовал такое облегчение, что ему хотелось петь. А потом он чуть не свалился со скалы, когда она сказала:
— Сидите. Я сама переберусь к вам. Мы с вами спрячемся под ветвями. А то сюда с минуты на минуту может прибежать целая компания ребятишек.
Она приподняла юбку выше колен и вступила в воду. Додж чувствовал себя на вершине блаженства, он был совершенно покорен девушкой. Солнечный свет пробивался сквозь листву, и он как будто купался в золотистых бликах; ручей все так же что-то бормотал, успокаивая Доджа, что никто кроме него не видит, как Нан Лилли переходит вброд через поток. А она храбро и уверенно перебиралась с одного камня на другой, наклонив сосредоточенное лицо, выбирая место, куда поставить ногу. Она шла к нему так доверчиво, что он тут же поклялся себе, что никогда не причинит вреда этой девушке, никогда не сделает ничего такого, что заставило бы ее пожалеть о своем решении поверить ему.
И вот она громко вскрикнула и легко, как проворная козочка, прыгнула на берег, опустив юбку.
Додж тут же нагнулся, протянув руки. Она еле удержала равновесие, но успела крепко схватиться за его руки, и он моментально втянул ее наверх. Он раздвинул листву, чтобы она смогла пробраться в укромный уголок, и опустил ветки.
— Вы раскрыли мой тайник, — удивленно сказала она. — Вот странно! Все странно — и наша встреча, и вы… Я сюда приходила, когда еще была девочкой, и теперь, когда вернулась домой, снова часто бываю здесь.
Додж все еще держал ее руку, несмотря на то, что она несколько раз пыталась мягко отнять ее. Потом они уселись рядом, с интересом разглядывая друг друга, а он все так же держал ее за руку. Вблизи она оказалась еще прелестнее, чем показалась ему вначале. Он еле удержался от желания поцеловать ее алые нежные губы.
— За кого вы меня все-таки принимаете? — спросила она, взглядом указывая на свою плененную руку.
— Мне кажется, это объяснять не надо, — просто ответил он.
— Мне кажется, вы или очень храбрый молодой человек, или очень плохой, — прошептала она.
— Когда-то на просторах Канзаса я действительно вел себя не очень хорошо, — признался он. — Теперь я вас только попрошу проявить немного терпения и подождать.
— Чего я должна ждать?
— Пока я не докажу вам то, в чем я вас уверял все это время.
— А тем временем вы будете держать меня за руку, целовать, обнимать и все такое? — с усмешкой поинтересовалась она.
— Я обидел вас? — нежно спросил он.
— Пожалуй нет. И это меня удивляет. В чем тут дело? За мной бегают почти все парни у нас в долине. Уж я-то их знаю. Я их всех отшила, кроме Бака Хатуэя. Он меня вообще не оставляет в покое. Я не могу довериться никому из них.
— Пожалуйста, не равняйте меня с ними, — сухо сказал он. — Кажется, до сих пор я не позволял себе никаких вольностей.
— Но вы до сих пор не отпустили мою руку, — возразила она.
— А вы ее и не вырываете, — ответил он.
Он был прав, и она вполне понимала это. И поэтому чувствовала себя в крайне затруднительном положении. А Мерсер был на вершине блаженства. Его присутствие явно ободряло ее, и она хотела доверять ему. Их случайная встреча казалась ему очень трогательной и пророческой.
— Да, конечно, вы совсем другой. К тому же Томми послал вас ко мне. Но… но…
— Нан, — прервал он ее. — Я влюбился в вас еще когда вы шли сюда по тропинке. А если и не тогда, то, может быть, в тот момент, когда вы шли ко мне через ручей.
— Глупости! — вспыхнув, воскликнула она. Но что бы она ни говорила, для нее это была совсем не чепуха, а знаменательное событие, которое очень сильно на нее подействовало.
— Неужели вы не верите в любовь с первого взгляда? — спросил он.
— Я… я не знаю. Но я не должна позволять вам…
— Нан Лилли, вы больше не чужой человек для меня. Мне кажется, мы знакомы целую вечность. Поймите, я внутренне неосознанно стремился к этой встрече. Когда я расскажу вам о себе, вы поймете, что наша встреча для меня не простая случайность.
— Так расскажите же мне, — с нетерпением попросила она.
— Когда-нибудь после. А теперь я хотел бы договориться с вами вот о чем. Дайте мне время, и я докажу вам, что мне можно доверять. А потом я попрошу вас выйти за меня замуж.
— Выйти за вас! — в изумлении воскликнула она. — Но послушайте, мой отец обещал меня Баку Хатуэю!
Мерсер в смятении отпустил ее руку и схватил ее в объятия. Но прежде чем он успел сделать еще что-нибудь, она с силой уперлась ему в грудь и оттолкнула его. Но ее лицо было все еще так близко!
— Не подходите, — прошептала она. Она была страшно напугана, едва владела собой и чувствовала себя на грани катастрофы.
Мерсер понял, что если позволит себе еще хоть один подобный жест, то немедленно падет в ее глазах до уровня тех ухажеров, на которых она только что ему жаловалась, и постарался взять себя в руки. Она отодвинулась от него как можно дальше и сидела, по-прежнему протянув руку к его груди. Ее черные глаза, мерцая, смотрели неподвижно в его глаза. Она была как зачарованная и ждала, сама не зная чего.
— Ну вот! Кажется, я, наконец, доказал, что люблю вас, — тяжело дыша, сказал он. Мерсер не стал разъяснять, что именно он имел в виду — то ли страстный порыв, когда он схватил ее в объятия, то ли смиренное отступление, когда она оттолкнула его. — Я виноват, простите меня, Нан. Надо же, после всех обещаний, как низко я пал! Но вы оказались именно такой, как вас описал Томми. Я очень долго шел, но наконец-то я нашел то, что искал.
Приняв его слова за полное смирение, она расслабилась, и с ее лица сошло выражение тревожного ожидания чего-то. Она слегка откинулась назад, и в ее волосах вспыхнули солнечные огоньки. Юбка у нее была совершенно мокрая, она облепила ей ноги, и с нее уже натекли маленькие лужицы в которых плавали сосновые иголки. Она была как дыхание свежего ветерка, как лесная фея, и ощущение соблазна не покидало его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Боюсь, что вам все-таки придется уехать, — сдержанно сказала она. Интересно, что она при этом думала, неужели она была уверена, что он обязательно останется?
— Ну, это сделать проще всего, — голос его зазвенел от волнения. — У меня есть вопрос, который незнакомый человек, на первый взгляд, не должен был бы задавать. И все-таки, я спрошу, думаю, вы меня простите. Вы любите этого Бака Хатуэя?
Грудь ее тяжело вздымалась, по лицу пробежала зловещая тень.
— Я ненавижу его! — вскричала она.
Потом они долго глядели в глаза друг друга через ручей.
— Спасибо, — наконец ответил Додж. — Я пока ничем не заслужил такого доверия. Я никуда не поеду. Возвращайтесь скорее на берег. Сейчас я переберусь к вам.
— Да вы весь вымокнете, — нерешительно сказала она.
После напряженного разговора и мучительного ожидания ее решения, Додж почувствовал такое облегчение, что ему хотелось петь. А потом он чуть не свалился со скалы, когда она сказала:
— Сидите. Я сама переберусь к вам. Мы с вами спрячемся под ветвями. А то сюда с минуты на минуту может прибежать целая компания ребятишек.
Она приподняла юбку выше колен и вступила в воду. Додж чувствовал себя на вершине блаженства, он был совершенно покорен девушкой. Солнечный свет пробивался сквозь листву, и он как будто купался в золотистых бликах; ручей все так же что-то бормотал, успокаивая Доджа, что никто кроме него не видит, как Нан Лилли переходит вброд через поток. А она храбро и уверенно перебиралась с одного камня на другой, наклонив сосредоточенное лицо, выбирая место, куда поставить ногу. Она шла к нему так доверчиво, что он тут же поклялся себе, что никогда не причинит вреда этой девушке, никогда не сделает ничего такого, что заставило бы ее пожалеть о своем решении поверить ему.
И вот она громко вскрикнула и легко, как проворная козочка, прыгнула на берег, опустив юбку.
Додж тут же нагнулся, протянув руки. Она еле удержала равновесие, но успела крепко схватиться за его руки, и он моментально втянул ее наверх. Он раздвинул листву, чтобы она смогла пробраться в укромный уголок, и опустил ветки.
— Вы раскрыли мой тайник, — удивленно сказала она. — Вот странно! Все странно — и наша встреча, и вы… Я сюда приходила, когда еще была девочкой, и теперь, когда вернулась домой, снова часто бываю здесь.
Додж все еще держал ее руку, несмотря на то, что она несколько раз пыталась мягко отнять ее. Потом они уселись рядом, с интересом разглядывая друг друга, а он все так же держал ее за руку. Вблизи она оказалась еще прелестнее, чем показалась ему вначале. Он еле удержался от желания поцеловать ее алые нежные губы.
— За кого вы меня все-таки принимаете? — спросила она, взглядом указывая на свою плененную руку.
— Мне кажется, это объяснять не надо, — просто ответил он.
— Мне кажется, вы или очень храбрый молодой человек, или очень плохой, — прошептала она.
— Когда-то на просторах Канзаса я действительно вел себя не очень хорошо, — признался он. — Теперь я вас только попрошу проявить немного терпения и подождать.
— Чего я должна ждать?
— Пока я не докажу вам то, в чем я вас уверял все это время.
— А тем временем вы будете держать меня за руку, целовать, обнимать и все такое? — с усмешкой поинтересовалась она.
— Я обидел вас? — нежно спросил он.
— Пожалуй нет. И это меня удивляет. В чем тут дело? За мной бегают почти все парни у нас в долине. Уж я-то их знаю. Я их всех отшила, кроме Бака Хатуэя. Он меня вообще не оставляет в покое. Я не могу довериться никому из них.
— Пожалуйста, не равняйте меня с ними, — сухо сказал он. — Кажется, до сих пор я не позволял себе никаких вольностей.
— Но вы до сих пор не отпустили мою руку, — возразила она.
— А вы ее и не вырываете, — ответил он.
Он был прав, и она вполне понимала это. И поэтому чувствовала себя в крайне затруднительном положении. А Мерсер был на вершине блаженства. Его присутствие явно ободряло ее, и она хотела доверять ему. Их случайная встреча казалась ему очень трогательной и пророческой.
— Да, конечно, вы совсем другой. К тому же Томми послал вас ко мне. Но… но…
— Нан, — прервал он ее. — Я влюбился в вас еще когда вы шли сюда по тропинке. А если и не тогда, то, может быть, в тот момент, когда вы шли ко мне через ручей.
— Глупости! — вспыхнув, воскликнула она. Но что бы она ни говорила, для нее это была совсем не чепуха, а знаменательное событие, которое очень сильно на нее подействовало.
— Неужели вы не верите в любовь с первого взгляда? — спросил он.
— Я… я не знаю. Но я не должна позволять вам…
— Нан Лилли, вы больше не чужой человек для меня. Мне кажется, мы знакомы целую вечность. Поймите, я внутренне неосознанно стремился к этой встрече. Когда я расскажу вам о себе, вы поймете, что наша встреча для меня не простая случайность.
— Так расскажите же мне, — с нетерпением попросила она.
— Когда-нибудь после. А теперь я хотел бы договориться с вами вот о чем. Дайте мне время, и я докажу вам, что мне можно доверять. А потом я попрошу вас выйти за меня замуж.
— Выйти за вас! — в изумлении воскликнула она. — Но послушайте, мой отец обещал меня Баку Хатуэю!
Мерсер в смятении отпустил ее руку и схватил ее в объятия. Но прежде чем он успел сделать еще что-нибудь, она с силой уперлась ему в грудь и оттолкнула его. Но ее лицо было все еще так близко!
— Не подходите, — прошептала она. Она была страшно напугана, едва владела собой и чувствовала себя на грани катастрофы.
Мерсер понял, что если позволит себе еще хоть один подобный жест, то немедленно падет в ее глазах до уровня тех ухажеров, на которых она только что ему жаловалась, и постарался взять себя в руки. Она отодвинулась от него как можно дальше и сидела, по-прежнему протянув руку к его груди. Ее черные глаза, мерцая, смотрели неподвижно в его глаза. Она была как зачарованная и ждала, сама не зная чего.
— Ну вот! Кажется, я, наконец, доказал, что люблю вас, — тяжело дыша, сказал он. Мерсер не стал разъяснять, что именно он имел в виду — то ли страстный порыв, когда он схватил ее в объятия, то ли смиренное отступление, когда она оттолкнула его. — Я виноват, простите меня, Нан. Надо же, после всех обещаний, как низко я пал! Но вы оказались именно такой, как вас описал Томми. Я очень долго шел, но наконец-то я нашел то, что искал.
Приняв его слова за полное смирение, она расслабилась, и с ее лица сошло выражение тревожного ожидания чего-то. Она слегка откинулась назад, и в ее волосах вспыхнули солнечные огоньки. Юбка у нее была совершенно мокрая, она облепила ей ноги, и с нее уже натекли маленькие лужицы в которых плавали сосновые иголки. Она была как дыхание свежего ветерка, как лесная фея, и ощущение соблазна не покидало его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46