Вскоре высоко поднялось солнце, жаркое и ослепительное, и от утренней прохлады и следа не осталось. Вокруг Мерсера и его коня роем жужжали мухи и осы. Примерно в пяти милях от Рисона дорога свернула налево, как и обещал Том. Теперь Мерсер ехал по старой, ухабистой, заросшей травой дороге. Похоже, ею не часто пользовались. Постепенно дорога поднималась на поросший дубами холм. Появились и первые сосны. Мерсер очень любил деревья, может быть потому, что их было слишком мало на просторах, где он провел последние годы. Растительность здесь была довольно бурная, и листва покрыта толстым слоем пыли. Похоже, дождя здесь не было уже очень давно.
Он выехал на большую поляну и увидел полуразвалившуюся бревенчатую хижину. Она была очень старой постройки, Мерсер давно уже таких не видел. Похоже, что здесь была когда-то маленькая ферма, которая пришла в упадок после какой-то катастрофы. А поблизости от нее был небольшой каменистый овраг. На его дне в грязи застыли тысячи отпечатков копыт; наверное, в дождливый сезон здесь протекает полноводный ручей. Мерсер долго взбирался на длинный склон. Вокруг был довольно густой и запущенный смешанный лес. Гниющие упавшие стволы деревьев, листья, сосновые иглы создали неповторимый аромат — было в этом сухом и горячем воздухе что-то острое, сладковатое, как в дыме догорающего костра. Мерсер с наслаждением вдыхал этот новый для него воздух, и тот бодрил и возбуждал его.
Наконец, он добрался до вершины и оглянулся, чтобы посмотреть на пройденный путь. Зрелище было настолько потрясающим, что он резко остановил Болди и застыл в немом восторге.
Под ним бушевали зеленые волны, наплывая на черно-красно-серые островки скал. С запада на восток это море казалось бесконечным, а многочисленные каньоны казались глубокими впадинами в пучине. Зеленый цвет в них густел, доходя почти до черного. Всю гору опоясывал широкий великолепный пояс голой скалы, который золотился на солнце и, очевидно, именно он дал название этой горе Рок Рим . Мерсер большую часть своей жизни провел на равнине, и такое буйство растительности и красок поражало его воображение после довольно однообразной выжженной солнцем прерии. А глухой рокот падающей воды добавлял еще больше прелести и дикости всей этой картине.
Мерсер еще долго стоял на вершине, оглядываясь вокруг, Там, откуда он пришел, бушевало зеленое море, а вправо было не менее грандиозное царство скал, горных пиков, хребтов. Никогда в жизни ему не приходилось видеть такого великолепия. Это было воплощение его детской мечты найти то место, откуда начинается радуга и где живут звезды. На этой мысли Мерсер опомнился и даже невольно оглянулся, как будто кто-то мог застать его при этом мальчишеском любовании природой.
Пора было ехать дальше, и он снова отправился в путь. Вскоре он въехал под спасительную тень деревьев и начал длинный спуск с горы. Время близилось к полудню, и он подумал, что покрыл порядочное расстояние. Послышалось журчание воды, лес стал более густым, деревья выше, и воздух прохладнее. Наконец, он достиг подножья склона и очутился на яркой цветущей поляне. В ее дальнем конце стояла бревенчатая хижина, а слева от нее бежала та тропинка, которую он искал.
Она увела его в лес, откуда слышалось журчание воды. Болди почувствовал близость живительной влаги и, если бы Мерсер не сдерживал его изо всех сил, он бы ринулся вниз напролом. Дорожка пересекла еще одну просеку, повернула, и он оказался во влажной тени сикамор, на берегу прозрачного ручья. Здесь не было и намека на засуху и испепеляющий зной.
Он соскочил на землю, припал к воде и пил, пил, не в силах оторваться.
— Болди! Если я когда-нибудь решу покончить жизнь самоубийством, я снова проделаю весь этот путь и упьюсь до смерти! — воскликнул он в изнеможении.
Он перевел коня через поток и присел отдохнуть на валун. Вода стремительно неслась под его ногами, успокаивая и остужая разгоряченное тело. После лошадей он больше всего любил бегущий поток воды. Этот ручей зародился где-то высоко в горах, бежал через лесистый склон, оживлял все на своем пути и превратил это место в настоящий оазис.
Мерсер нашел продолжение своей тропки и поехал дальше. Дорожка шла в том же направлении, что и ручей, то удаляясь от него, то снова приближаясь и пересекая его. Журчание воды делало путешествие просто волшебным. Время от времени он придерживал коня и прислушивался. Но ни один посторонний звук не нарушал спокойствия и безмятежности леса. Потом он потерял счет, сколько раз ему пришлось переходить вброд ручей, забыл о цели своей поездки и весь отдался красоте и ароматам заповедной чащи. Но тут отдаленный лай собаки грубо вывел его из мечтательного состояния.
Мерсер моментально соскочил с коня и дальше пошел пешком. Через несколько минут он почувствовал запах дыма, и из глубины души выплыло грустное воспоминание о том, как когда-то мальчишками они сгребали осенью листья в кучу и устраивали восхитительные костры… Поначалу он собирался прямо отправиться к дому Лилли и представиться. Но теперь, когда настал этот ответственный момент, что-то ему мешало и в голове появились новые соображения, которые надлежало хорошенько обдумать, прежде чем явиться к незнакомым людям.
А ручей притих и петлял еще больше, чем раньше, как будто жалея, что ему приходиться покидать прохладный, напоенный влагой лес и выходить на голую, неуютную равнину. Несколько раз в просветах между листвой деревьев Мерсер видел эту серую горячую низину. Он подумал, что жилище Лилли, может быть, приютилось на самом краю леса, там, где ручей выходит на открытое пространство.
Наконец, Мерсер вышел на самую очаровательную полянку из всех, что ему когда-либо приходилось видеть. Ручей здесь изгибался, образуя полуостров площадью около акра. Над ним возвышались величественные сосны и какие-то неизвестные ему деревья с серебристой листвой. Менее высокие раскидистые платаны через всю поляну протянули свои белесые ветви с ярко-зеленой листвой. Все эти деревья образовывали довольно густой шатер, через который проникали только отдельные солнечные блики и казалось, что это золотистые шарики плавают в сонном зеленоватом полумраке. Мерсер отпустил Болди пощипать травки, а сам, как зачарованный, решил немного побродить вокруг. Огромные каменные глыбы нависали над ручьем. Они все заросли серым и красновато-коричневым лишайником, кружевными папоротниками и желтоватым мхом. В чистой спокойной заводи Мерсер заметил отблеск чешуи огромной форели, неподвижно застывшей на дне. Он вскарабкался на огромный плоский камень. Он решил отдохнуть здесь и, вспомнив свои детские забавы, немного понаблюдать за глупой форелью. Прямо над камнем возвышалась серебристая красавица с остроконечными ветвями — он так и не догадался, что это за дерево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Он выехал на большую поляну и увидел полуразвалившуюся бревенчатую хижину. Она была очень старой постройки, Мерсер давно уже таких не видел. Похоже, что здесь была когда-то маленькая ферма, которая пришла в упадок после какой-то катастрофы. А поблизости от нее был небольшой каменистый овраг. На его дне в грязи застыли тысячи отпечатков копыт; наверное, в дождливый сезон здесь протекает полноводный ручей. Мерсер долго взбирался на длинный склон. Вокруг был довольно густой и запущенный смешанный лес. Гниющие упавшие стволы деревьев, листья, сосновые иглы создали неповторимый аромат — было в этом сухом и горячем воздухе что-то острое, сладковатое, как в дыме догорающего костра. Мерсер с наслаждением вдыхал этот новый для него воздух, и тот бодрил и возбуждал его.
Наконец, он добрался до вершины и оглянулся, чтобы посмотреть на пройденный путь. Зрелище было настолько потрясающим, что он резко остановил Болди и застыл в немом восторге.
Под ним бушевали зеленые волны, наплывая на черно-красно-серые островки скал. С запада на восток это море казалось бесконечным, а многочисленные каньоны казались глубокими впадинами в пучине. Зеленый цвет в них густел, доходя почти до черного. Всю гору опоясывал широкий великолепный пояс голой скалы, который золотился на солнце и, очевидно, именно он дал название этой горе Рок Рим . Мерсер большую часть своей жизни провел на равнине, и такое буйство растительности и красок поражало его воображение после довольно однообразной выжженной солнцем прерии. А глухой рокот падающей воды добавлял еще больше прелести и дикости всей этой картине.
Мерсер еще долго стоял на вершине, оглядываясь вокруг, Там, откуда он пришел, бушевало зеленое море, а вправо было не менее грандиозное царство скал, горных пиков, хребтов. Никогда в жизни ему не приходилось видеть такого великолепия. Это было воплощение его детской мечты найти то место, откуда начинается радуга и где живут звезды. На этой мысли Мерсер опомнился и даже невольно оглянулся, как будто кто-то мог застать его при этом мальчишеском любовании природой.
Пора было ехать дальше, и он снова отправился в путь. Вскоре он въехал под спасительную тень деревьев и начал длинный спуск с горы. Время близилось к полудню, и он подумал, что покрыл порядочное расстояние. Послышалось журчание воды, лес стал более густым, деревья выше, и воздух прохладнее. Наконец, он достиг подножья склона и очутился на яркой цветущей поляне. В ее дальнем конце стояла бревенчатая хижина, а слева от нее бежала та тропинка, которую он искал.
Она увела его в лес, откуда слышалось журчание воды. Болди почувствовал близость живительной влаги и, если бы Мерсер не сдерживал его изо всех сил, он бы ринулся вниз напролом. Дорожка пересекла еще одну просеку, повернула, и он оказался во влажной тени сикамор, на берегу прозрачного ручья. Здесь не было и намека на засуху и испепеляющий зной.
Он соскочил на землю, припал к воде и пил, пил, не в силах оторваться.
— Болди! Если я когда-нибудь решу покончить жизнь самоубийством, я снова проделаю весь этот путь и упьюсь до смерти! — воскликнул он в изнеможении.
Он перевел коня через поток и присел отдохнуть на валун. Вода стремительно неслась под его ногами, успокаивая и остужая разгоряченное тело. После лошадей он больше всего любил бегущий поток воды. Этот ручей зародился где-то высоко в горах, бежал через лесистый склон, оживлял все на своем пути и превратил это место в настоящий оазис.
Мерсер нашел продолжение своей тропки и поехал дальше. Дорожка шла в том же направлении, что и ручей, то удаляясь от него, то снова приближаясь и пересекая его. Журчание воды делало путешествие просто волшебным. Время от времени он придерживал коня и прислушивался. Но ни один посторонний звук не нарушал спокойствия и безмятежности леса. Потом он потерял счет, сколько раз ему пришлось переходить вброд ручей, забыл о цели своей поездки и весь отдался красоте и ароматам заповедной чащи. Но тут отдаленный лай собаки грубо вывел его из мечтательного состояния.
Мерсер моментально соскочил с коня и дальше пошел пешком. Через несколько минут он почувствовал запах дыма, и из глубины души выплыло грустное воспоминание о том, как когда-то мальчишками они сгребали осенью листья в кучу и устраивали восхитительные костры… Поначалу он собирался прямо отправиться к дому Лилли и представиться. Но теперь, когда настал этот ответственный момент, что-то ему мешало и в голове появились новые соображения, которые надлежало хорошенько обдумать, прежде чем явиться к незнакомым людям.
А ручей притих и петлял еще больше, чем раньше, как будто жалея, что ему приходиться покидать прохладный, напоенный влагой лес и выходить на голую, неуютную равнину. Несколько раз в просветах между листвой деревьев Мерсер видел эту серую горячую низину. Он подумал, что жилище Лилли, может быть, приютилось на самом краю леса, там, где ручей выходит на открытое пространство.
Наконец, Мерсер вышел на самую очаровательную полянку из всех, что ему когда-либо приходилось видеть. Ручей здесь изгибался, образуя полуостров площадью около акра. Над ним возвышались величественные сосны и какие-то неизвестные ему деревья с серебристой листвой. Менее высокие раскидистые платаны через всю поляну протянули свои белесые ветви с ярко-зеленой листвой. Все эти деревья образовывали довольно густой шатер, через который проникали только отдельные солнечные блики и казалось, что это золотистые шарики плавают в сонном зеленоватом полумраке. Мерсер отпустил Болди пощипать травки, а сам, как зачарованный, решил немного побродить вокруг. Огромные каменные глыбы нависали над ручьем. Они все заросли серым и красновато-коричневым лишайником, кружевными папоротниками и желтоватым мхом. В чистой спокойной заводи Мерсер заметил отблеск чешуи огромной форели, неподвижно застывшей на дне. Он вскарабкался на огромный плоский камень. Он решил отдохнуть здесь и, вспомнив свои детские забавы, немного понаблюдать за глупой форелью. Прямо над камнем возвышалась серебристая красавица с остроконечными ветвями — он так и не догадался, что это за дерево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46