Вам нужны наши услуги? Замечательно, выкладывайте, где, что и как. Если нам не подходит – разбегаемся и более не вспоминаем друг о друге. Подходит – договариваемся об условиях сделки и приступаем. Быстрее начнем – быстрее закончим.
Из полусумрака одобрительно закивал Аластор. Конан вроде собрался что-то сказать, но промолчал. Гном состроил гримасу, означавшую глубокую задумчивость.
– Вы можете быть сегодня вечером подле Чамган, на площадь Трезубца? – наконец решился он.
– Смотря по обстоятельствам, – ушел от ответа Проныра. – Что дальше?
– В переулке рядом стоять пустующий дом. Привести четыре или пять человек. Войти. Встретиться со мной. Пройти потайной ход и взять указанную вещь.
– Подробности? – вмешался Аластор. – Куда ведет ход? Что в доме – тайники, сундуки? Он охраняется? Сколько человек стражи?
– Узнать, когда придти, – отрезал Альбрих.
– Э-э, так дела не делаются, – замотал головой Джай. – Извините, почтеннейший, поросят в мешке не покупаем.
Повисла долгая неуютная пауза. Аластор принялся насвистывать, Джай сделал вид, будто полностью поглощен содержимым своей кружки.
– Охраны нет, – через силу выговорил карлик. – Никого нет. Пусто.
– Тогда зачем вам понадобились мы? – вполне разумно заметила Кэрли. – Я так понимаю, хозяева дома в отъезде, раз туда можно беспрепятственно войти?
Джейвар пнул под столом болтливую девчонку ногой. Гном пропустил вопрос Кэрли мимо заросших сероватой шерстью ушей, залез в пояс, извлек приятно округлый кошель и ловким движением, так, что ни одна монетка не звякнула, перебросил его Джаю.
– Для подумать, – невозмутимо сообщил он. – Вы ни о чем не спрашивать, только делать – находить нужную вещь и уносить. После всего – получать столько же на каждого, и в довесок – забирать, что понравится в доме. Уговор?
Джай вопросительно покосился на Аластора. Тот, перейдя на язык жестов, быстро зашевелил пальцами. Движения складывались в слова: «Я склонен согласиться. Гномы известные жулики, но туповаты. Вдобавок это может оказаться любопытным и выгодным».
Конан пока не имел права голоса в обсуждениях, Кэрли и еe рыжий дружок домушничеством не занимались и в подобных делах не участвовали, Ши всегда поддерживал Проныру, так что решение оставалось за ним.
– Идет, – в мешочке, куда Джай успел бросить быстрый взгляд, лежало не меньше двадцати полновесных, масляно-желтых туранских империалов.
– После захода солнца, у Трезубца, – прошамкал Альбрих, проворно соскочил со скамьи и едва ли не трусцой просеменил к двери.
– Зря, – тяжеловесно уронил Конан, как только гном выкатился во двор.
– Почему «зря»? – вцепился в него Проныра. – Думаешь, коротышка что-то скрывает?
– Не сомневаюсь, – Аластор выбрался из своего укрытия. – Обитатели Чамгана редко прибегают к помощи людей, значит, готовится нечто из ряда вон выходящее. Заметили, он не назвал нам ни своего семейства, ни клана? Только имя. Возможно, фальшивое. Кстати, возле Трезубца есть хоть один богатый дом?
– Совсем необязательно, чтобы дом стоял неподалеку от Трезубца, – Кэрли происходящее доставляло величайшее удовольствие. – Он же сказал – пойдете через подземный ход. Может, дом вовсе на другом конце города!
– Прекрасная девица глаголет сущую истину, – поддержал Аластор. – Все это до чрезвычайности странно, однако странности украшают жизнь. Лично я с удовольствием присоединюсь к грядущей вылазке. Что-то мы засиделись в четырех стенах, не находите?
Он побарабанил пальцами по корпусу виолы, кивнул и пропел:
Меч – твое перо, воитель,
Шкура вражья – чистый лист.
Сотни опусов творитель,
На сто первом – распишись!
Я ж певец замков с ловушкой,
Стихотворец мокрых крыш,
И пою свои куплеты,
В час ночной, когда ты спишь…
– Вот именно, – недовольно проворчал Джай. – Мешая честным людям вкушать заслуженный отдых. Ладно, раз взяли работу, начинаем готовиться. Где носит Ши, кто-нибудь знает?
– Хочешь прихватить его с собой? – уточнил Аластор.
– Его и Малыша. Хватит ему отсиживаться в трактире и выбивать дух из бедняги Райгарха.
– Ши дрыхнет, – наябедничала Кэрли. – Расскажете потом, как сходили?
– Эй, – вполголоса произнес Конан. Он смотрел в сторону черного хода, и Джаю пришлось обернуться, чтобы увидеть, что его так заинтересовало.
В проеме стоял Ши, озираясь с таким видом, будто не мог понять, куда его занесло. Зацепившись взглядом за Конана, он отчаянно замахал руками, подзывая его к себе и одновременно настойчиво тыча в сторону хлопотавшей за стойкой Лорны. Убедившись, что привлек внимание, он шарахнулся назад и сгинул в коридоре.
– Пошли глянем, с чего вдруг его разбирает, – Аластор почему-то забеспокоился и начал поспешно выбираться из-за стола. – Кэрли, мне кажется, что тебе следует остаться и занять госпожу тавернщицу увлекательной беседой.
Девушка недовольно надула губы, но возражать не рискнула. Кажется, запас неожиданностей этого утра еще не исчерпался до конца.
Ши ждал их у выхода из черного хода, заканчивавшегося на задворках птичника. Маленький воришка сидел на пороге, раскачиваясь взад-вперед, и еле слышно подвывал. Поблизости обнаружился Хисс – этот устроился на перевернутой кормушке, и вел себя весьма странно: то начинал безостановочно хихикать, то мрачнел и старался дать пинка важно ковылявшим мимо уткам.
– Ну? – грозно вопросил Джай. – Что теперь?
– Смотри сам, – Хисс поднялся, подошел к некогда выкрашенной в зеленый цвет, а теперь безнадежно облупившейся будке нужника, повернул щеколду, широким жестом распахнул дверцу и отступил в сторону. – Я второй раз такого зрелища не вынесу.
Аластор успел первым. Бросив внутрь один-единственный взгляд, сделал пару шагов назад, плюхнулся на усыпанную соломой и куриным пометом землю и захохотал, жмурясь и запрокидывая голову.
– Не вижу ничего смешного! – возмутился Ши. – Ты представь, каково с утра наткнуться на эдакий кошмар! Я уж решил, что умом повредился!
– Искренне соболезную, – с трудом выговорил Аластор, сгибаясь вдвое и всхлипывая.
Нужник претерпел удивительнейшее изменение.
Там, где вчера находилась обычная, небрежно оструганная толстая доска с прорезанным посередине отверстием, теперь красовался рот.
Большой – около трех ладоней длиной. Несомненно, принадлежавший женщине, ибо пухлые губки ярко блестели от нанесенных на них кроваво-алых румян и то складывались в очаровательную улыбку, то призывно вытягивались. Иногда между ними мелькал кончик языка.
Джай созерцал их ровно три удара сердца, после чего захлопнул дверь, запер на щеколду и обессилено привалился к ней спиной.
Выражение его лица стало, что называется, неопределенным.
Аластор перестал смеяться, вытер слезы, уселся поудобнее и язвительно осведомился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Из полусумрака одобрительно закивал Аластор. Конан вроде собрался что-то сказать, но промолчал. Гном состроил гримасу, означавшую глубокую задумчивость.
– Вы можете быть сегодня вечером подле Чамган, на площадь Трезубца? – наконец решился он.
– Смотря по обстоятельствам, – ушел от ответа Проныра. – Что дальше?
– В переулке рядом стоять пустующий дом. Привести четыре или пять человек. Войти. Встретиться со мной. Пройти потайной ход и взять указанную вещь.
– Подробности? – вмешался Аластор. – Куда ведет ход? Что в доме – тайники, сундуки? Он охраняется? Сколько человек стражи?
– Узнать, когда придти, – отрезал Альбрих.
– Э-э, так дела не делаются, – замотал головой Джай. – Извините, почтеннейший, поросят в мешке не покупаем.
Повисла долгая неуютная пауза. Аластор принялся насвистывать, Джай сделал вид, будто полностью поглощен содержимым своей кружки.
– Охраны нет, – через силу выговорил карлик. – Никого нет. Пусто.
– Тогда зачем вам понадобились мы? – вполне разумно заметила Кэрли. – Я так понимаю, хозяева дома в отъезде, раз туда можно беспрепятственно войти?
Джейвар пнул под столом болтливую девчонку ногой. Гном пропустил вопрос Кэрли мимо заросших сероватой шерстью ушей, залез в пояс, извлек приятно округлый кошель и ловким движением, так, что ни одна монетка не звякнула, перебросил его Джаю.
– Для подумать, – невозмутимо сообщил он. – Вы ни о чем не спрашивать, только делать – находить нужную вещь и уносить. После всего – получать столько же на каждого, и в довесок – забирать, что понравится в доме. Уговор?
Джай вопросительно покосился на Аластора. Тот, перейдя на язык жестов, быстро зашевелил пальцами. Движения складывались в слова: «Я склонен согласиться. Гномы известные жулики, но туповаты. Вдобавок это может оказаться любопытным и выгодным».
Конан пока не имел права голоса в обсуждениях, Кэрли и еe рыжий дружок домушничеством не занимались и в подобных делах не участвовали, Ши всегда поддерживал Проныру, так что решение оставалось за ним.
– Идет, – в мешочке, куда Джай успел бросить быстрый взгляд, лежало не меньше двадцати полновесных, масляно-желтых туранских империалов.
– После захода солнца, у Трезубца, – прошамкал Альбрих, проворно соскочил со скамьи и едва ли не трусцой просеменил к двери.
– Зря, – тяжеловесно уронил Конан, как только гном выкатился во двор.
– Почему «зря»? – вцепился в него Проныра. – Думаешь, коротышка что-то скрывает?
– Не сомневаюсь, – Аластор выбрался из своего укрытия. – Обитатели Чамгана редко прибегают к помощи людей, значит, готовится нечто из ряда вон выходящее. Заметили, он не назвал нам ни своего семейства, ни клана? Только имя. Возможно, фальшивое. Кстати, возле Трезубца есть хоть один богатый дом?
– Совсем необязательно, чтобы дом стоял неподалеку от Трезубца, – Кэрли происходящее доставляло величайшее удовольствие. – Он же сказал – пойдете через подземный ход. Может, дом вовсе на другом конце города!
– Прекрасная девица глаголет сущую истину, – поддержал Аластор. – Все это до чрезвычайности странно, однако странности украшают жизнь. Лично я с удовольствием присоединюсь к грядущей вылазке. Что-то мы засиделись в четырех стенах, не находите?
Он побарабанил пальцами по корпусу виолы, кивнул и пропел:
Меч – твое перо, воитель,
Шкура вражья – чистый лист.
Сотни опусов творитель,
На сто первом – распишись!
Я ж певец замков с ловушкой,
Стихотворец мокрых крыш,
И пою свои куплеты,
В час ночной, когда ты спишь…
– Вот именно, – недовольно проворчал Джай. – Мешая честным людям вкушать заслуженный отдых. Ладно, раз взяли работу, начинаем готовиться. Где носит Ши, кто-нибудь знает?
– Хочешь прихватить его с собой? – уточнил Аластор.
– Его и Малыша. Хватит ему отсиживаться в трактире и выбивать дух из бедняги Райгарха.
– Ши дрыхнет, – наябедничала Кэрли. – Расскажете потом, как сходили?
– Эй, – вполголоса произнес Конан. Он смотрел в сторону черного хода, и Джаю пришлось обернуться, чтобы увидеть, что его так заинтересовало.
В проеме стоял Ши, озираясь с таким видом, будто не мог понять, куда его занесло. Зацепившись взглядом за Конана, он отчаянно замахал руками, подзывая его к себе и одновременно настойчиво тыча в сторону хлопотавшей за стойкой Лорны. Убедившись, что привлек внимание, он шарахнулся назад и сгинул в коридоре.
– Пошли глянем, с чего вдруг его разбирает, – Аластор почему-то забеспокоился и начал поспешно выбираться из-за стола. – Кэрли, мне кажется, что тебе следует остаться и занять госпожу тавернщицу увлекательной беседой.
Девушка недовольно надула губы, но возражать не рискнула. Кажется, запас неожиданностей этого утра еще не исчерпался до конца.
Ши ждал их у выхода из черного хода, заканчивавшегося на задворках птичника. Маленький воришка сидел на пороге, раскачиваясь взад-вперед, и еле слышно подвывал. Поблизости обнаружился Хисс – этот устроился на перевернутой кормушке, и вел себя весьма странно: то начинал безостановочно хихикать, то мрачнел и старался дать пинка важно ковылявшим мимо уткам.
– Ну? – грозно вопросил Джай. – Что теперь?
– Смотри сам, – Хисс поднялся, подошел к некогда выкрашенной в зеленый цвет, а теперь безнадежно облупившейся будке нужника, повернул щеколду, широким жестом распахнул дверцу и отступил в сторону. – Я второй раз такого зрелища не вынесу.
Аластор успел первым. Бросив внутрь один-единственный взгляд, сделал пару шагов назад, плюхнулся на усыпанную соломой и куриным пометом землю и захохотал, жмурясь и запрокидывая голову.
– Не вижу ничего смешного! – возмутился Ши. – Ты представь, каково с утра наткнуться на эдакий кошмар! Я уж решил, что умом повредился!
– Искренне соболезную, – с трудом выговорил Аластор, сгибаясь вдвое и всхлипывая.
Нужник претерпел удивительнейшее изменение.
Там, где вчера находилась обычная, небрежно оструганная толстая доска с прорезанным посередине отверстием, теперь красовался рот.
Большой – около трех ладоней длиной. Несомненно, принадлежавший женщине, ибо пухлые губки ярко блестели от нанесенных на них кроваво-алых румян и то складывались в очаровательную улыбку, то призывно вытягивались. Иногда между ними мелькал кончик языка.
Джай созерцал их ровно три удара сердца, после чего захлопнул дверь, запер на щеколду и обессилено привалился к ней спиной.
Выражение его лица стало, что называется, неопределенным.
Аластор перестал смеяться, вытер слезы, уселся поудобнее и язвительно осведомился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80