Высокий следователь, наверно, выслушал бы меня. Ведь он все-таки просил меня сообщать ему мои предположения. Может быть, отдел воздушного движения поддерживает тесную связь с отделом страхования. А может быть, и нет.
Я вздохнул, взял газету мистера. Уайтнайта и стал разглядывать фотографии катастрофы на первой странице. Внизу, в левом углу под колонкой, описывающей несчастный случай, мне бросилась в глаза маленькая заметка.
Я читал бесстрастные строки официального сообщения, и сначала смутная, а потом жгучая тревога охватила меня.
Мужчина, как считают, майор Руперт Тайдермен, найден вчера утром на перегоне между Суиндоном и Бристолем, возле путей железной дороги, ведущей из Лондона в Южный Уэллс. Вначале предполагалось, что он умер, упав с поезда, но позднее было установлено, что смерть наступила в результате ножевого ранения. Майора Тайдермена разыскивала полиция, чтобы взять показания. Ведется расследование.
Чета Уайтнайтов вернулась как раз в тот момент, когда я принял решение и сказал им, что должен позвонить. Они недовольно заявили, что нет времени.
– Нужно узнать прогноз погоды, – соврал я. Они посмотрели на покрытое легкой дымкой, бледное от жары небо, а потом, с заслуженной укоризной, на меня. Но я все равно помчался к автомату.
Вежливый камердинер герцога поднял трубку.
– К сожалению, нет, мистер Шор. Его светлость полчаса назад уехал в Варвик. – Юный Мэтью с ним?
– Да, сэр.
– Не знаете, он собирался заехать в офис фонда до скачек?
– Полагаю, да, сэр.
Я положил трубку. Страх и тревога нарастали. Смерть Руперта Тайдермена перевела игру в другую лигу. Раньше подвергались риску люди в самолетах: бессердечность ограничивалась незнакомыми персонажами. Но во всех случаях чувствовалось намерение не убивать. Но сейчас, если Карти-Тодд решил не оставлять следов... Если он убрал Тайдермена, раскрывшего себя, проболтавшись о сознательной порче радио в самолете Нэнси... Если Карти-Тодд, чтобы помешать Тайдермену дать показания, не остановился перед убийством... тогда не сметет ли он с пути и простодушного, честного, правдивого герцога?..
"Нет, – холодно подумал я. – Не сможет".
Но я совсем не был в этом уверен.
* * *
У четы Уайтнайтов не было повода жаловаться на скорость, с какой я домчал их в Ковентри, но они довольно ухмыльнулись, лишь когда я предложил им свою долю в оплате такси, доставившего нас на ипподром. Расставшись с ними у главных ворот, я заспешил назад в центр города. Как герцог и говорил, офис фонда располагался совсем недалеко, меньше чем в четверти мили.
Офис занимал первый этаж скромного, но ухоженного дома, выходившего окнами прямо на тротуар. Парадная дверь была широко открыта, и над ней висел огромный плакат:
ФОНД ЗАЩИТЫ ОТ НЕСЧАСТНЫХ
СЛУЧАЕВ НА СКАЧКАХ.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Я вошел. Одна дверь вела в комнату секретаря и в туалет. На другой висел молоток в форме лошадиной головы. Я пару раз стукнул, и дверь резко распахнулась.
– Привет, – обрадовался Мэтью. – Дядя как раз только что сказал, что, наверно, вы нас не застанете. Мы уже собираемся на скачки.
– Заходите, дружище, – раздался голос герцога из глубины комнаты.
Я переступил порог. Первое впечатление – шикарный офис. Во весь пол – ковер цвета сливы, но на вид дешевый. Два громоздких стула с пластмассовыми сиденьями. Пара металлических шкафчиков для карточек. Современный письменный стол из дешевого дерева, но под дуб. Атмосферу солидного, серьезного, давно начатого бизнеса и роскоши создавали хорошие пропорции комнаты с множеством окон, лепной потолок прошлого века, красивая мраморная каминная полка и потемневшие, писанные маслом картины в золоченых рамах. Офис явно был выбран с целью убедить, заверить и очаровать. Но ведь клиенты страховых компаний редко посещают их офисы. Следовательно, задача была убедить, заверить и очаровать только герцога.
Герцог представил меня человеку, который сначала сидел за столом, а потом встал.
– Чарльз Карти-Тодд... Мэтью Шор.
Я пожал его руку. Он видел меня раньше, так же, как и я видел его. Но мы оба не показали виду, что уже встречались. Я надеялся, что он не заметил мгновенно охватившего меня напряжения, возникшего в ответ на то, что испытывал он. И напряжение, которое я ощущал, никак не хотело уходить.
Карти-Тодд точно соответствовал описанию герцога. Человек с располагающей внешностью, хорошим голосом, кончивший престижную школу. Именно таким ему и следовало быть, чтобы уловить герцога в свои сети. И на столе, конечно, стояли фотографии в серебряных рамках, о которых говорил герцог.
У него были темные волосы с благородной сединой на висках, маленькие густые усы, розовато-желтая загорелая кожа и серовато-голубые глаза, подчеркнутые массивными очками в черной оправе.
Герцог удобно расположился в кресле у окна, и вокруг его великолепной головы сиял солнечный нимб. Он закинул ногу на ногу и курил сигару. Весь его вид говорил о том, как он доволен и как прекрасно себя чувствует. Он с гордостью любовался офисом фонда, который создал с такими благородными целями. Ради его спокойствия мне искренне хотелось, чтобы он никогда не очнулся от этого розового сна.
Когда я вошел, Чарльз Карти-Тодд, достав из круглой, полупустой, красной с золотом жестянки апельсиновую корочку в шоколаде, угощал юного Мэтью. Теперь он сел и снова предложил Мэтью шоколад. Мэтью взял конфету, поблагодарил и съел ее. Но мальчик все время с настороженной сдержанностью следил за каждым движением Карти-Тодда. Как и герцог, я верил инстинкту Мэтью: он предусмотрительно включил желтый свет, если не красный. Я надеялся, что ради нас всех у него хватит хороших манер, чтобы не высовываться.
– Чарльз, дайте Мэтту форму для вступления в фонд, ведь он специально для этого пришел, – довольным тоном попросил герцог.
Карти-Тодд послушно поднялся, подошел к шкафу с картотекой, открыл верхний ящик и вытащил два листа бумаги. Один оказался формой, а другой – страховым сертификатом, украшенным причудливыми виньетками. Я заполнил очень простую форму, а Карти-Тодд вписал в сертификат мою фамилию и номер. Потом я вручил ему пять фунтов, в результате чего остался на кукурузных хлопьях до получки. Но дело было сделано.
– Теперь будьте осторожны, Мэтт, – пошутил герцог, а я улыбнулся и пообещал не рисковать.
– Боже милостивый! – Герцог посмотрел на часы и встал. – Теперь мы все вместе пойдем на скачки. Пора. И никаких извинений, Чарльз, больше не принимаю. Я настаиваю, чтобы вы позавтракали со мной. – Герцог повернулся ко мне и объяснил: – Чарльз очень редко бывает на скачках. Можете представить? Ему это не интересно! Но, поскольку ипподром совсем рядом...
Мне было понятно отвращение Карти-Тодда к конному спорту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Я вздохнул, взял газету мистера. Уайтнайта и стал разглядывать фотографии катастрофы на первой странице. Внизу, в левом углу под колонкой, описывающей несчастный случай, мне бросилась в глаза маленькая заметка.
Я читал бесстрастные строки официального сообщения, и сначала смутная, а потом жгучая тревога охватила меня.
Мужчина, как считают, майор Руперт Тайдермен, найден вчера утром на перегоне между Суиндоном и Бристолем, возле путей железной дороги, ведущей из Лондона в Южный Уэллс. Вначале предполагалось, что он умер, упав с поезда, но позднее было установлено, что смерть наступила в результате ножевого ранения. Майора Тайдермена разыскивала полиция, чтобы взять показания. Ведется расследование.
Чета Уайтнайтов вернулась как раз в тот момент, когда я принял решение и сказал им, что должен позвонить. Они недовольно заявили, что нет времени.
– Нужно узнать прогноз погоды, – соврал я. Они посмотрели на покрытое легкой дымкой, бледное от жары небо, а потом, с заслуженной укоризной, на меня. Но я все равно помчался к автомату.
Вежливый камердинер герцога поднял трубку.
– К сожалению, нет, мистер Шор. Его светлость полчаса назад уехал в Варвик. – Юный Мэтью с ним?
– Да, сэр.
– Не знаете, он собирался заехать в офис фонда до скачек?
– Полагаю, да, сэр.
Я положил трубку. Страх и тревога нарастали. Смерть Руперта Тайдермена перевела игру в другую лигу. Раньше подвергались риску люди в самолетах: бессердечность ограничивалась незнакомыми персонажами. Но во всех случаях чувствовалось намерение не убивать. Но сейчас, если Карти-Тодд решил не оставлять следов... Если он убрал Тайдермена, раскрывшего себя, проболтавшись о сознательной порче радио в самолете Нэнси... Если Карти-Тодд, чтобы помешать Тайдермену дать показания, не остановился перед убийством... тогда не сметет ли он с пути и простодушного, честного, правдивого герцога?..
"Нет, – холодно подумал я. – Не сможет".
Но я совсем не был в этом уверен.
* * *
У четы Уайтнайтов не было повода жаловаться на скорость, с какой я домчал их в Ковентри, но они довольно ухмыльнулись, лишь когда я предложил им свою долю в оплате такси, доставившего нас на ипподром. Расставшись с ними у главных ворот, я заспешил назад в центр города. Как герцог и говорил, офис фонда располагался совсем недалеко, меньше чем в четверти мили.
Офис занимал первый этаж скромного, но ухоженного дома, выходившего окнами прямо на тротуар. Парадная дверь была широко открыта, и над ней висел огромный плакат:
ФОНД ЗАЩИТЫ ОТ НЕСЧАСТНЫХ
СЛУЧАЕВ НА СКАЧКАХ.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Я вошел. Одна дверь вела в комнату секретаря и в туалет. На другой висел молоток в форме лошадиной головы. Я пару раз стукнул, и дверь резко распахнулась.
– Привет, – обрадовался Мэтью. – Дядя как раз только что сказал, что, наверно, вы нас не застанете. Мы уже собираемся на скачки.
– Заходите, дружище, – раздался голос герцога из глубины комнаты.
Я переступил порог. Первое впечатление – шикарный офис. Во весь пол – ковер цвета сливы, но на вид дешевый. Два громоздких стула с пластмассовыми сиденьями. Пара металлических шкафчиков для карточек. Современный письменный стол из дешевого дерева, но под дуб. Атмосферу солидного, серьезного, давно начатого бизнеса и роскоши создавали хорошие пропорции комнаты с множеством окон, лепной потолок прошлого века, красивая мраморная каминная полка и потемневшие, писанные маслом картины в золоченых рамах. Офис явно был выбран с целью убедить, заверить и очаровать. Но ведь клиенты страховых компаний редко посещают их офисы. Следовательно, задача была убедить, заверить и очаровать только герцога.
Герцог представил меня человеку, который сначала сидел за столом, а потом встал.
– Чарльз Карти-Тодд... Мэтью Шор.
Я пожал его руку. Он видел меня раньше, так же, как и я видел его. Но мы оба не показали виду, что уже встречались. Я надеялся, что он не заметил мгновенно охватившего меня напряжения, возникшего в ответ на то, что испытывал он. И напряжение, которое я ощущал, никак не хотело уходить.
Карти-Тодд точно соответствовал описанию герцога. Человек с располагающей внешностью, хорошим голосом, кончивший престижную школу. Именно таким ему и следовало быть, чтобы уловить герцога в свои сети. И на столе, конечно, стояли фотографии в серебряных рамках, о которых говорил герцог.
У него были темные волосы с благородной сединой на висках, маленькие густые усы, розовато-желтая загорелая кожа и серовато-голубые глаза, подчеркнутые массивными очками в черной оправе.
Герцог удобно расположился в кресле у окна, и вокруг его великолепной головы сиял солнечный нимб. Он закинул ногу на ногу и курил сигару. Весь его вид говорил о том, как он доволен и как прекрасно себя чувствует. Он с гордостью любовался офисом фонда, который создал с такими благородными целями. Ради его спокойствия мне искренне хотелось, чтобы он никогда не очнулся от этого розового сна.
Когда я вошел, Чарльз Карти-Тодд, достав из круглой, полупустой, красной с золотом жестянки апельсиновую корочку в шоколаде, угощал юного Мэтью. Теперь он сел и снова предложил Мэтью шоколад. Мэтью взял конфету, поблагодарил и съел ее. Но мальчик все время с настороженной сдержанностью следил за каждым движением Карти-Тодда. Как и герцог, я верил инстинкту Мэтью: он предусмотрительно включил желтый свет, если не красный. Я надеялся, что ради нас всех у него хватит хороших манер, чтобы не высовываться.
– Чарльз, дайте Мэтту форму для вступления в фонд, ведь он специально для этого пришел, – довольным тоном попросил герцог.
Карти-Тодд послушно поднялся, подошел к шкафу с картотекой, открыл верхний ящик и вытащил два листа бумаги. Один оказался формой, а другой – страховым сертификатом, украшенным причудливыми виньетками. Я заполнил очень простую форму, а Карти-Тодд вписал в сертификат мою фамилию и номер. Потом я вручил ему пять фунтов, в результате чего остался на кукурузных хлопьях до получки. Но дело было сделано.
– Теперь будьте осторожны, Мэтт, – пошутил герцог, а я улыбнулся и пообещал не рисковать.
– Боже милостивый! – Герцог посмотрел на часы и встал. – Теперь мы все вместе пойдем на скачки. Пора. И никаких извинений, Чарльз, больше не принимаю. Я настаиваю, чтобы вы позавтракали со мной. – Герцог повернулся ко мне и объяснил: – Чарльз очень редко бывает на скачках. Можете представить? Ему это не интересно! Но, поскольку ипподром совсем рядом...
Мне было понятно отвращение Карти-Тодда к конному спорту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54