— Я читал статью, — признался я. — Но они гадают на кофейной гуще. И если хочешь знать, испытания никак нельзя назвать неудовлетворительными. Скорее наоборот, обнадеживающими.
— Ты сошел с ума, — громко сказал отец. — Ты ведешь конюшни к гибели! Я этого не потерплю! Ты слышишь, не потерплю!
Вместо обычного своего, холодного взгляда он уставился на меня горящими карими глазами. Все-таки разнообразие.
— Я пришлю к тебе Томми Хойлэйка, — сказал я. — Пусть он выскажет свое мнение.
* * *
За три дня до начала скакового сезона я зашел в контору, чтобы узнать у Маргарет, пока она не ушла за детьми, не надо ли подписать каких-либо писем, и увидел Алессандро, сидящего на краешке ее стола. На нем был темно-синий спортивный костюм и туфли для бега, а черные кудрявые волосы слиплись от пота.
Маргарет смотрела на Алессандро с явным удовольствием, слегка разрумянившись, как будто наконец-то нашла объект, ради которого могла хоть немного отвлечься от работы.
Она увидела меня раньше, чем Алессандро, который сидел спиной к двери, и тут же смущенно отвернулась, а он оглянулся, чтобы посмотреть, кто их обеспокоил.
На его худом изможденном лице была улыбка. Настоящая улыбка, теплая и незатейливая, от которой морщинки собрались в углах глаз, а верхняя губа обнажила великолепные зубы. В течение двух секунд я видел в Алессандро нечто такое, о чем даже не подозревал, а затем озарявший его внутренний свет погас, и мускулы лица постепенно приняли столь знакомое выражение настороженности и недовольства.
Алессандро легко соскользнул на пол и вытер тыльной стороной ладони пот, стекавший крупными каплями по лбу и щекам.
— Я хочу знать, на каких лошадях буду участвовать в скачках на этой неделе в Донкастере, — заявил он.
— Сезон уже начался.
Маргарет посмотрела на него с изумлением, никак не ожидая такого тона.
— На скачках в Донкастере мы подали всего одну заявку: Гороховый Пудинг на приз Линкольна в субботу, и выступать на нем будет Томми Хойлэйк. А причина, по которой мы подали всего одну заявку, — продолжал я, увидев, как лицо его исказилось гневом при мысли, что я специально решил помешать ему участвовать в скачках, — заключается в том, что мой отец попал в автомобильную катастрофу на той неделе, когда необходимо было подавать заявки, и мы просто не успели их разослать.
— А-а, — невыразительно протянул он.
— Тем не менее, — сказал я, — вам было бы совсем неплохо каждый день ходить на ипподром, чтобы разобраться что к чему и на следующей неделе не ударить лицом в грязь.
Я не добавил, что намереваюсь не пропустить ни одних скачек по той же самой причине. Никогда нельзя показывать противнику свои слабые стороны.
— Вы можете начать на Пуллитцере в среду, — сказал я. — В Кэттерике. А дальше — все зависит от вас. Черные глаза Алессандро угрожающе сверкнули.
— Нет, — резко бросил он. — От моего отца. — Он быстро повернулся на одной ноге и, не оглядываясь, вышел из конторы в манеж, свернул налево и трусцой побежал по дороге в направлении Бэри Роуд. Мы наблюдали за ним в окно; Маргарет с улыбкой, в которой чувствовалось некоторое удивление, а я — с тревогой, значительно большей, чем мне того хотелось.
— Он пробежал, не останавливаясь, до могилы мальчика и обратно, — сказала она. — Говорит, что весил шесть стонов двенадцать фунтов до пробежки, а с тех пор, как начал ездить верхом, скинул двадцать два фунта. Это ведь очень много, правда? Двадцать два фунта для такого малыша, как он?
— Прилично, — согласился я, кивнув головой.
— Но он сильный. Мускулы как стальные.
— Он вам нравится, — сказал я полувопросительным тоном.
Маргарет бросила на меня быстрый взгляд.
— С ним интересно.
Я расположился в вертящемся кресле и стал читать письма, которые Маргарет дала мне на подпись. Ни одного лишнего слова, прекрасный язык; великолепно, без единой ошибки, отпечатано.
— Если мы выиграем приз Линкольна, — сказал я, — вы получите прибавку к жалованью.
— Большое спасибо. — В ее голосе прозвучала ирония. — «Спортивная жизнь» расценивает мои шансы не слишком высоко.
Я подписал три письма и принялся за четвертое.
— Алессандро часто сюда заходит? — спросил я как бы между прочим.
— Сегодня — первый раз.
— Что ему было надо?
— Да ничего особенного. Сказал, что проходил мимо и решил заглянуть.
— И о чем вы говорили?
Она явно удивилась, услышав мой вопрос, но ответила не задумываясь:
— Я спросила, нравится ли ему в «Форбэри Инн», и он ответил, что там куда удобнее, чем в доме, который его отец снял в пригороде Кембриджа. Он сказал, что все равно отец сейчас там не живет, потому что уехал по делам. — Маргарет замолчала, стараясь припомнить разговор, и на губах у нее вновь появилась улыбка, а я подумал, что дом в Кембридже, должно быть, тот самый, куда меня отвезли типы в резиновых масках. Впрочем, сейчас это не имело значения. — Я спросила, всегда ли он любил ездить верхом, и он сказал, что да, а потом я спросила, есть ли у него мечта, и он ответил, что хочет выиграть скачки в дерби и стать чемпионом, а я сказала, что еще не родился такой ученик, который не мечтал бы об этом.
— Он сказал, что хочет стать чемпионом?
— Да.
Я мрачно уставился на свои ботинки. Стычка превратилась в драку, драка грозила превратиться в войну, а война, похоже, могла длиться не один месяц. Эскалация нарастала быстрыми темпами.
— Скажите, — поинтересовался я, — он о чем-нибудь вас спрашивал?
— Нет... По крайней мере... хотя... Конечно, спрашивал. — Маргарет удивленно на меня посмотрела.
— О чем?
— Он спросил, не является ли ваш отец владельцем каких-либо лошадей... и я ответила, что он у очень многих в доле, а он спросил, не принадлежит ли ему одному какая-нибудь лошадь. Я сказала, что только Холст, а он... он... — Маргарет нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Он сказал, что, наверное, лошадь застрахована, а я ответила, что нет, потому что мистер Гриффон не платил в прошлом году страховых взносов и что лучше ему поосторожнее проезжать Холста, в особенности на дорогах... — Внезапно в ее голосе послышалось волнение. — Ведь ничего страшного, что я ему сказала? Я думала, что, раз мистер Гриффон является владельцем Холста, тут нет секрета.
— Ну, конечно, — успокоил я Маргарет. — Ведь Холст участвует в скачках от его имени. Все знают, что отец — владелец.
Маргарет явно почувствовала облегчение, глаза ее вновь заулыбались, и я не сказал ей, что меня куда больше беспокоило то, что она рассказала о страховке.
* * *
Одна попавшая в беду фирма, которую я в связи с этим консультировал, выпускала электронное оборудование. Так как в результате консультаций фирма провела полную реорганизацию и сейчас радовала держателей акций, я позвонил главному администратору и попросил помощи для себя лично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49