Но он не хотел слушать. Не хотел на нее смотреть.
Осуждающее молчание казалось жестоким, поза непреклонной. Мгновением позже Сабрина заметила в глазах Иена такую решимость, что страх пронизал ее до самого нутра. Мужем овладела черная ярость, с какой Сабрине еще не приходилось встречаться.
Она побежала за ним, схватила за руку, упала на колени.
— Иен, не надо! Не преследуй его! Ты не должен его убивать! Потому что, убив его, ты убьешь частицу меня!
Его губы искривила усмешка.
— Как страстно ты просишь! И так же страстно его любишь, Сабрина?
— Клянусь тебе, нет! Не люблю! — Ее голос болезненно дрогнул. — Но простить никогда не смогу.
Она кожей почувствовала, как напряглось его тело. И, стараясь подавить нарастающее отчаяние, ждала, бесконечно ждала то, что готовила ей следующая минута.
Иен вырвал руку, а когда заговорил, его голос показался Сабрине страшным.
— Я не стану преследовать его. И не стану убивать.
Во всяком случае, теперь. Но ему лучше не попадаться мне на моих землях. — И он вышел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью. А Сабрина, наконец, дала волю слезам.
В тот вечер она не спустилась к ужину. В спальне Иен появился поздно, лег в постель, но не заговорил и не дотронулся до нее. И сердце Сабрины словно пронзил кинжал — никогда раньше она так сильно не желала его объятий. Чувство опустошения захлестнуло душу. Как бы она хотела залатать разверзшуюся между ними трещину, но боялась, что муж ее оттолкнет. А этого бы Сабрина сейчас не выдержала.
Заснула она только перед рассветом и, казалось, едва сомкнула глаза, как чья-то рука встряхнула ее за плечо.
— Сабрина!
Еще сонная, плохо понимая, что происходит, она подняла веки и увидела, что над ней возвышается Иен — выражение лица отстраненное, глаза чужие. У Сабрины упало сердце: муж по-прежнему сердился.
— Я должен ехать.
Он взял меч и вложил его в ножны. Глухой звук, и клинок с шорохом вошел в кожаное ложе. Сабрина моментально проснулась. Она приподнялась на локте, отвела со лба тяжелые пряди волос и посмотрела на Иена.
— Ехать? Куда?
— Я получил весть, что Брюс собирает армию, чтобы сразиться с Эдуардом Длинноногим. Еду, чтобы присоединиться к его войскам в Кэррике.
Эдуард Длинноногий… английский король… Сабрина похолодела от страха.
— Ты надолго уезжаешь? Иен покачал головой: — Не знаю. — Уже на пороге он повернулся к ней: — Запомни, никуда не выходи одна, — и ушел.
Сабрина откинулась на подушки, пытаясь справиться с душевными терзаниями. Что же сделать, чтобы убедить его в том, что она больше не любит Джеми? Вот он уезжает, и пропасть между ними увеличится. Но даже если бы он оставался, гордость не позволила бы Сабрине бросить к его ногам свое сердце, потому что он просто бы его растоптал. Иен не хотел ее любви и не нуждался в ней…
И сам не любил ее.
Но глубоко в душе Сабрину мучил страх, что Иен больше никогда не вернется.
И вдруг она вспомнила… Ей следовало бы сказать ему о ребенке!
Все горькое и нерешенное между ними было бы сразу забыто. Сабрина не бралась предсказать, обрадуется он или огорчится, но знала, что о ребенке он должен знать.
В этот миг она забыла о том, что не обута, что на ней одна ночная рубашка. Бегом скатилась по лестнице, вихрем пронеслась через зал и выскочила на улицу. В середине двора верховые ждали приказаний вождя. Когда, словно вихрь, Сабрина появилась среди них, далеко впереди муж принимал у конюха поводья.
Йен!
Ветер трепал ее волосы, и они развевались, точно огненное знамя. Сабрина выкрикивала имя снова и снова, умоляя небо, чтобы вихрь не относил звуки ее голоса прочь.
Наконец Иен услышал, посмотрел в ее сторону и с яростным выражением лица направился к ней.
— Сабрина, ты что, с ума сошла? Сейчас же в замок.
Иначе…
Ее ладонь прикрыла его губы и прервала гневную тираду. Каким-то чудом нашлись слова, которые так были нужны ей, и смелость, чтобы их произнести: — Иен, умоляю, будь осторожен! Я буду тебя ждать. Я… и твой сын.
Он непонимающе смотрел на жену.
— Мой… — И вдруг на него снизошло озарение. В горле заклокотало, черты лица исказились. Словно бы в поисках подтверждения, он осмотрел Сабрину с головы до пят. — Когда? Когда это случится?
— Точно не могу сказать. Думаю, в середине лета. Иен был потрясен, горло сдавил спазм так, что он не мог говорить.
— Боже! — наконец выдохнул он и погладил жену по волосам. — Сабрина, я не могу остаться. Как же теперь уезжать? Но ты не волнуйся, я все равно вернусь.
К стыду Сабрины, слезы затмили ее взор, и она сдавленно всхлипнула.
— Обещай мне, Иен. Обещай!
Черты его лица разгладились.
— Обещаю, девочка. — Он так крепко ее обнял, что почти оторвал от земли, и страстно поцеловал. И она, не стыдясь окружающих, ответила ему с той же пылкостью.
Тогда Иен взял Сабрину за руки, поцеловал ее ладони, вскочил на коня, подал команду, и маленькое войско тронулось из замка.
Глава 19
Недели шли, и Иен гадал, догадывалась ли его прелестная жена, каких сил ему стоило уехать от нее? Ее слезы в утро их расставания, несмотря на неминуемую близкую разлуку, вызвали в нем огромную, как окружающие их горы, радость.
С самого первого дня, когда он увидел Сабрину вновь, она поймала его в свои сети. Его сердце. Его разум. Все его чувства. Стала госпожой его сердца, властительницей души. Другие мужчины изменяли женам, его же не тянуло к женщинам. Иен понимал: ни с одной другой он не получит того наслаждения, какое он испытывает в объятиях Сабрины.
По ночам жена являлась к нему. Обнаженная и соблазнительная, с огненными волосами, она пламенными поцелуями еще больше разжигала его страсть. Иену грезилось, что Сабрина прижимается к нему. В такие минуты он ощущал ее шелковистую кожу, видел, как рассыпаются великолепные волосы по его животу… и ниже, переливаются там, где настойчиво и мучительно пульсирует желание. Потом наступала его очередь. Губами и языком он касался ее плоти, ласкал, сводил с ума, и в его объятиях Сабрина стонала, испытывая ответную страсть. Никогда наяву она не отдавалась так полно, без остатка, и он испытывал необыкновенное блаженство.
Да, она преследовала его, одинокими ночами не давала покоя, являлась в краткие минуты передышек. Он жаждал ее сердца, но не принадлежало ли оно кому-нибудь другому? Иен обладал ее телом, но была ли Сабрина истинно его?
Ревность точила его, отравляла, как медленный яд, и Иен мрачно сознавался себе, что между ними было еще много недосказанного. Временами ему приходило в голову, что ребенок, которого жена носила под сердцем, возможно, не его, но Мак-Грегор тут же отбрасывал мучительные сомнения. Сабрина поклялась, что не любила Джеми Мак-Дугала, но Иен подозревал, что она по-прежнему чувствовала к нему глубокую симпатию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76