Знаешь, если бы он был жив, то он стал бы наследником, а не папа. А обо мне и речи не было бы. Не было бы всей этой неразберихи с наследством. Мой дядя женился бы, имел бы детей, которые и наследовали бы ему, а не я, не ты, не Эдуард или Луи с Джеймсом. Странно, правда?
– Да, действительно.
– Интересно, что бы я сейчас делала и где жила? У меня вся жизнь протекала бы иначе. И папа был бы другим.
– Твои домыслы бессмысленны, – сказал Роберт, не поверив ей. Он решил, что все это выдумка. Мисс Баттерзби, вероятно, вычитала в книжке похожую историю. – Принимай жизнь такой, какова она есть.
– Я-то считала, что ты любишь рисковать.
– Не больше, чем любой человек моего положения.
– Ты выигрываешь в карты?
– Большей частью выигрываю. А иногда проигрываю. Почему тебя это интересует?
– Да потому, что мы оба сейчас рискуем. Разве нет? Я делаю ставку на то, что дедушка изменит свое намерение выдать меня замуж. А ты – на то, что я не осложню твою жизнь и ты выйдешь из этой истории с незапятнанной репутацией.
– В чем-то ты права.
– Обещаю: я расторгну нашу помолвку самым мирным образом. Тебя никто ни в чем не обвинит.
Он натянуто засмеялся.
– Спасибо, моя дорогая.
– Скажи, где мы будем жить в Лондоне? На Холлес-стрит?
– Нет. У меня холостяцкая квартирка в Олбани.
– А Эдуард?
– Когда брат бывает в городе, он живет на Ганноверской площади в Бландингз-Хаусе.
Белла знала, что девичья фамилия их матери Бландингз и дом унаследован от ее отца.
– Понятно, – сказала она.
– Неужели ты вообразила, что мы все живем как в курятнике? Упаси боже!
– Нет, конечно, нет, – ответила она. – Но ты будешь нас навещать?
– Разумеется, буду. Мама считает, что мы помолвлены.
– Ты уверен, что не надо сказать ей правду? – Белла побаивалась встречи с его матерью, и ее беспокоило, что их «маскарад» вышел за пределы Уэстмера. Она не думала, что так получится, когда предлагала Роберту свой план. Она всего лишь хотела усыпить подозрительность деда и ненадолго уехать, а не обманывать всех кругом. – Тогда нам не нужно было бы часто видеться.
Он криво усмехнулся. Выходит, он оказал ей услугу, освободил от деда, и теперь она хочет использовать эту свободу, чтобы получить удовольствие, а не связывать себя узами, ни реальными, ни придуманными.
– Я постараюсь чем-нибудь заняться, моя дорогая, но вместе нам тоже придется бывать. Не бойся, я не помешаю твоим развлечениям.
– А я – твоим, – язвительно ответила она. Пусть Роберт не думает, что она будет по нему горевать или пытаться его «заловить».
– Значит, мы договорились.
Дальнейший путь они продолжили в молчании, поддерживая необходимый разговор, лишь когда останавливались сменить лошадей.
Почти совсем стемнело, когда карета прогрохотала по главной улице деревушки и Роберт сообщил Белле, что это Палгрейв. Они свернули в сторону и через железные ворота подъехали к двери Палгрейв-Хауса.
Дом был вполовину меньше Уэстмер-Холла. В центре по фасаду находилась парадная дверь с портиком, а с двух сторон ее украшали окна. Какие-то красные растения вились по стенам к крыше. Дом притягивал простотой и уютом. Белла это сразу почувствовала, еще не входя внутрь.
Их впустил дворецкий, но не успел он открыть дверь в гостиную, как к ним вышла маленькая пухленькая женщина. Генриетта все еще носила траур по свекру и была одета в черное шелковое платье с белой кружевной вставкой на груди. Вместо траурного капора она повязала волосы черной кружевной лентой. Но улыбка у нее была вовсе не скорбная. Она взяла Беллу за обе руки и расцеловала.
– Вот вы и приехали! Я так рада, моя дорогая. Путешествие вас не утомило?
Белла была потрясена таким приемом, и ей стало очень стыдно за свой обман.
– Нет, благодарю вас, мэм.
– Не называйте меня «мэм». Я от этого чувствую себя совсем дряхлой. Лучше называйте «кузина Генриетта». – Она оглядела Беллу с головы до ног. – Дитя мое, у вас усталый вид. Роберт гнал без остановок? Он все делает в спешке, и его мало волнует, что других это может утомить.
– Мама, не преувеличивай.
– Нет, мэм… я хочу сказать, кузина, он был очень заботлив, – сказала Белла.
Генриетта обняла Беллу и повела наверх по лестнице.
– Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату, а когда вы отдохнете и переоденетесь, мы за ужином поболтаем, и вы расскажете мне, каким образом моему сыну-непоседе удалось хоть на минуту задержаться на месте и сделать вам предложение. – Она повернулась к ошеломленному Роберту. – Распорядись, чтобы вещи отнесли наверх, Роберт. Ужин будет через час.
Оказавшись без поддержки Роберта, Белла потеряла дар речи. Она смогла выдавить из себя лишь слова благодарности за приглашение.
– Господи, дитя мое, не надо меня все время благодарить. Совершенно естественно, что я вас пригласила. Надо же нам получше познакомиться. Конечно, я знаю вас с рождения, но ведь мы не часто виделись, правда? А теперь вы уже молодая леди и оказали моему шалопаю сыну честь стать его женой, так что нам есть о чем поразмышлять. – Она открыла дверь на галерею, которая тянулась вдоль верхнего этажа. – Вот ваша комната. Надеюсь, вам будет в ней удобно.
– О, я в этом уверена. – Белла дрожала от волнения и чувства вины. Она от всей души желала, чтобы Роберт поведал матери правду. Как только она останется с ним наедине, то настоит на том, чтобы он это сделал.
– А вот и ваша горничная и Питер с сундуком. Я челела принести горячей воды для умывания и чашку шоколада. Это вас подбодрит. Спускайтесь вниз, когда будете готовы, но не торопитесь. Сегодня вечером особых деликатесов на ужин не будет – только суп, жареная утка и фруктовое мороженое. Я нахожу, что тяжелая пища на ночь глядя плохо влияет на пищеварение. Правда?
– Да, конечно.
– Вы застенчивы. – Генриетта с улыбкой смотрела на свою юную гостью. – Роберт говорил, что это не так, но что он, мужчина, в этом понимает?
– Я немного смущена вашей добротой, мэм.
– Хорошо, не будем больше об этом. Я так рада, что вы составите мне компанию в Лондоне. Мы будем ходить по магазинам и посещать разные интересные места. А когда начнется светский сезон, то появятся приглашения на музыкальные и литературные вечера, не говоря уже о разных раутах и балах, от которых очень устаешь.
Постучав в дверь, вошла служанка с большим кувшином воды и поставила его на умывальник.
– А теперь я вас оставляю. Будьте как дома.
Когда Генриетта ушла, Белла огляделась. Комната была выдержана в розово-кремовых тонах, начиная от спинки кровати и дверец большого шкафа и кончая кувшинами и тазиком на умывальнике. Ступая по розовому ковру, Белла подошла к окну – оно выходило в сад, за которым тянулся парк с озером, а посередине озера был остров. Потом она обязательно все осмотрит, а сейчас ей надо переодеться и спуститься вниз, где ее ждет хозяйка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55