– Просто не поняли друг друга.
– А… дело о наследстве. Видите ли, я начинаю думать, что слухи оправданны и его светлость немного не в себе, если стал причиной стольких пересудов.
– Вы тоже об этом слышали? – спросила Белла.
– О, это ничего не значит. Жизнь некоторых людей настолько пуста, что они заполняют ее разговорами о других. Пусть вас это не волнует. А теперь я должна попрощаться с остальными гостями. После этого, Роберт, я хочу поговорить с тобой.
Она оставила Роберта и Беллу вдвоем. Белла спрятала сжатые в кулаки ладони в складках юбки, чтобы унять дрожь. На Роберта она старалась не смотреть. Выходит, что из всех людей, кого она встретила в Лондоне, только Генриетта выказала ей сердечность. Для остальных она была предметом зависти, неприязни и, в лучшем случае, любопытства.
– Белла, мне очень жаль, что тебе пришлось это выслушать, – тихо сказал Роберт.
– Ты знал о слухах?
– Слухи есть всегда. Мама права – некоторым людям просто нечего делать.
– Что они говорят?
– Обсуждают душевное здоровье его светлости… ну, то, о чем говорил в Уэстмере Луи.
– Но ты ведь знаешь, что у дедушки с головой все в порядке. У него острый ум.
– Да, острее не бывает.
Она не заметила иронии, прозвучавшей в его голосе.
– Пожалуй, я завтра поеду домой. Все оказалось совсем не так, как я себе представляла. Мне ничего не остается, как вернуться в Уэстмер и сказать дедушке, что я не могу подчиниться его желанию.
– Не будь такой простофилей.
– Я не простофиля, – сквозь зубы процедила она, боясь, что Генриетта может их услышать. – Я не могу выйти замуж ни за кого из вас, а дедушка не изменит своего решения. Он так и сказал Эдуарду.
– Откуда тебе это известно?
– Я случайно услышала, как Эдуард говорил это Шарлотте. Вот почему она так злится. Роберт, я не хочу, чтобы люди злились. Я должна вернуться домой и уповать на дедушкину милость.
– Разве ты не понимаешь, что это еще больше развяжет людям языки? Где твоя гордость?
– Моя гордость! При чем здесь моя гордость?
– А вот моя гордость имеет ко всему этому отношение, – сказал Роберт. – Из-за тебя я буду выглядеть дураком.
– Ты прекрасно справляешься с этим и без моего участия, развлекаясь с другой дамой на виду у всех, – не сдержалась Белла. – И если Шарлотта права и наша помолвка – так называемая помолвка – ни для кого не секрет, то такое поведение непростительно.
– Ты хотела ссоры, и вот случай для тебя представился. Скажи маме, что никогда меня не простишь. Расторгни помолвку. – Роберт рисковал, как никогда в жизни, хотя сохранял спокойное выражение лица.
Белла колебалась, уставившись в пол. Неужели он намеренно любезничал в театре с молодыми дамами, чтобы дать ей возможность с ним поссориться? У нее не было сил посмотреть на него, так как она сразу вспомнит о том поцелуе и начнет дрожать. С ней так уже бывало, даже если он не находился рядом. А теперь, когда он стоял настолько близко, что она почти ощущала тепло его тела, унять дрожь было невозможно. Ноги у нее вдруг подогнулись, и она опустилась на диван.
– Итак? – потребовал он ответа.
– Твоя мама сочтет меня черствой, если я разорву помолвку всего лишь из-за одного проступка. – Белле удалось холодно улыбнуться. – Она настоит на том, чтобы мы поцеловались и помирились.
Он откинул полы сюртука и уселся около нее.
– Тебе этого хочется? – еле слышно произнес он. Он опять ее дразнит. Он что, лоцелует ее, если она скажет «да»?
– Я могла бы обвинить твоих дурных друзей в том, что они сбивают тебя с пути.
– Меня никто не сбивает, – заявил Роберт, но сердце у него подпрыгнуло оттого, что она не ухватилась за предложенную ей возможность расторгнуть помолвку. – Что касается дурных друзей, то к Джорджу Фулбрайту это никак не относится. Он – верный собрат по оружию. И по отношению к его родителям, у которых ты вчера была в гостях, это тоже несправедливо. Дезмонд Нортон – джентльмен. Он владеет весьма уважаемой и процветающей издательской фирмой и наследник отцовского состояния.
– Он издатель? – оживилась Белла, на минуту забыв про ссору. – Роберт, ты должен меня с ним познакомить.
– Джордж, насколько мне помнится, познакомил вас вчера вечером.
– Я имею в виду – представить официально. Пожалуйста, Роберт.
– Но зачем?
– Я должна зарабатывать себе на жизнь. Мне кажется, что я могла бы писать.
– Зарабатывать себе на жизнь! Какая чушь.
– Это не чушь. Я давно об этом думала. Если я буду самостоятельна, то мне не придется вообще выходить замуж.
– Глупости! Ты понятия не имеешь, как это трудно.
– Я должна попробовать. Пожалуйста, Роберт.
– И что потом? – уже мягче спросил он.
– Потом?
– Ты станешь такой богатой и известной, что не соизволишь меня узнать?
– Грешно так меня дразнить.
– С чего ты решила, что я тебя дразню?
– Я слишком хорошо тебя изучила. – Белла едва сдерживала слезы. – Уходи и оставь меня одну.
Но тут вошла Генриетта и направилась к ним. Роберт встал, а она уселась около Беллы.
– Ну-с, Роберт, я хочу, чтобы ты объяснился, – начала Генриетта. – Привести этих… этих…
– Дам легкого поведения, – уточнила Белла, бросив на Роберта ядовитый взгляд.
Генриетта была поражена, но продолжила отчитывать сына:
– Ради бога, сядь. Я сверну себе шею, глядя на тебя снизу вверх. – Она подождала, пока он сядет на стул напротив. – Ты перешел все границы дозволенного, когда пригласил этих… этих женщин сомнительного поведения туда, где, как тебе известно, будем мы с Беллой. О чем ты только думаешь? Удивительно, что Белла согласилась выйти за тебя.
– Я тоже этому удивляюсь, – печальным голосом сказал он.
– И поделом тебе будет, если она расторгнет помолвку. Вы о ней еще не объявили, так что… Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Белла, ради меня, вы простите этого шалопая и дадите ему возможность исправиться?
Как ей поступить? Не может же она сказать, что сейчас же разорвет помолвку. И заявить, что она уже устала от Лондона и хочет вернуться домой, тоже не может. А тут еще появилась возможность познакомиться с настоящим издателем.
– Да, конечно, – ответила Белла. – В конце концов, это всего лишь небольшой проступок, и было бы несправедливо так наказывать его.
Генриетта с облегчением вздохнула.
– Роберт, ты прощен, но не многие молодые леди поступили бы так великодушно.
– Спасибо, дорогая, – голосом раскаивающегося грешника произнес Роберт, подходя к Белле и поднося к губам ее руку. При этом он улыбался, и Белле очень захотелось залепить ему пощечину.
Генриетта позвонила в колокольчик, а когда появилась служанка, велела подавать ланч.
– После еды Роберт поедет с вами покататься верхом, – сказала она Белле. – И постарайтесь, чтобы вас увидели вместе. Только так можно заставить сплетников замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– А… дело о наследстве. Видите ли, я начинаю думать, что слухи оправданны и его светлость немного не в себе, если стал причиной стольких пересудов.
– Вы тоже об этом слышали? – спросила Белла.
– О, это ничего не значит. Жизнь некоторых людей настолько пуста, что они заполняют ее разговорами о других. Пусть вас это не волнует. А теперь я должна попрощаться с остальными гостями. После этого, Роберт, я хочу поговорить с тобой.
Она оставила Роберта и Беллу вдвоем. Белла спрятала сжатые в кулаки ладони в складках юбки, чтобы унять дрожь. На Роберта она старалась не смотреть. Выходит, что из всех людей, кого она встретила в Лондоне, только Генриетта выказала ей сердечность. Для остальных она была предметом зависти, неприязни и, в лучшем случае, любопытства.
– Белла, мне очень жаль, что тебе пришлось это выслушать, – тихо сказал Роберт.
– Ты знал о слухах?
– Слухи есть всегда. Мама права – некоторым людям просто нечего делать.
– Что они говорят?
– Обсуждают душевное здоровье его светлости… ну, то, о чем говорил в Уэстмере Луи.
– Но ты ведь знаешь, что у дедушки с головой все в порядке. У него острый ум.
– Да, острее не бывает.
Она не заметила иронии, прозвучавшей в его голосе.
– Пожалуй, я завтра поеду домой. Все оказалось совсем не так, как я себе представляла. Мне ничего не остается, как вернуться в Уэстмер и сказать дедушке, что я не могу подчиниться его желанию.
– Не будь такой простофилей.
– Я не простофиля, – сквозь зубы процедила она, боясь, что Генриетта может их услышать. – Я не могу выйти замуж ни за кого из вас, а дедушка не изменит своего решения. Он так и сказал Эдуарду.
– Откуда тебе это известно?
– Я случайно услышала, как Эдуард говорил это Шарлотте. Вот почему она так злится. Роберт, я не хочу, чтобы люди злились. Я должна вернуться домой и уповать на дедушкину милость.
– Разве ты не понимаешь, что это еще больше развяжет людям языки? Где твоя гордость?
– Моя гордость! При чем здесь моя гордость?
– А вот моя гордость имеет ко всему этому отношение, – сказал Роберт. – Из-за тебя я буду выглядеть дураком.
– Ты прекрасно справляешься с этим и без моего участия, развлекаясь с другой дамой на виду у всех, – не сдержалась Белла. – И если Шарлотта права и наша помолвка – так называемая помолвка – ни для кого не секрет, то такое поведение непростительно.
– Ты хотела ссоры, и вот случай для тебя представился. Скажи маме, что никогда меня не простишь. Расторгни помолвку. – Роберт рисковал, как никогда в жизни, хотя сохранял спокойное выражение лица.
Белла колебалась, уставившись в пол. Неужели он намеренно любезничал в театре с молодыми дамами, чтобы дать ей возможность с ним поссориться? У нее не было сил посмотреть на него, так как она сразу вспомнит о том поцелуе и начнет дрожать. С ней так уже бывало, даже если он не находился рядом. А теперь, когда он стоял настолько близко, что она почти ощущала тепло его тела, унять дрожь было невозможно. Ноги у нее вдруг подогнулись, и она опустилась на диван.
– Итак? – потребовал он ответа.
– Твоя мама сочтет меня черствой, если я разорву помолвку всего лишь из-за одного проступка. – Белле удалось холодно улыбнуться. – Она настоит на том, чтобы мы поцеловались и помирились.
Он откинул полы сюртука и уселся около нее.
– Тебе этого хочется? – еле слышно произнес он. Он опять ее дразнит. Он что, лоцелует ее, если она скажет «да»?
– Я могла бы обвинить твоих дурных друзей в том, что они сбивают тебя с пути.
– Меня никто не сбивает, – заявил Роберт, но сердце у него подпрыгнуло оттого, что она не ухватилась за предложенную ей возможность расторгнуть помолвку. – Что касается дурных друзей, то к Джорджу Фулбрайту это никак не относится. Он – верный собрат по оружию. И по отношению к его родителям, у которых ты вчера была в гостях, это тоже несправедливо. Дезмонд Нортон – джентльмен. Он владеет весьма уважаемой и процветающей издательской фирмой и наследник отцовского состояния.
– Он издатель? – оживилась Белла, на минуту забыв про ссору. – Роберт, ты должен меня с ним познакомить.
– Джордж, насколько мне помнится, познакомил вас вчера вечером.
– Я имею в виду – представить официально. Пожалуйста, Роберт.
– Но зачем?
– Я должна зарабатывать себе на жизнь. Мне кажется, что я могла бы писать.
– Зарабатывать себе на жизнь! Какая чушь.
– Это не чушь. Я давно об этом думала. Если я буду самостоятельна, то мне не придется вообще выходить замуж.
– Глупости! Ты понятия не имеешь, как это трудно.
– Я должна попробовать. Пожалуйста, Роберт.
– И что потом? – уже мягче спросил он.
– Потом?
– Ты станешь такой богатой и известной, что не соизволишь меня узнать?
– Грешно так меня дразнить.
– С чего ты решила, что я тебя дразню?
– Я слишком хорошо тебя изучила. – Белла едва сдерживала слезы. – Уходи и оставь меня одну.
Но тут вошла Генриетта и направилась к ним. Роберт встал, а она уселась около Беллы.
– Ну-с, Роберт, я хочу, чтобы ты объяснился, – начала Генриетта. – Привести этих… этих…
– Дам легкого поведения, – уточнила Белла, бросив на Роберта ядовитый взгляд.
Генриетта была поражена, но продолжила отчитывать сына:
– Ради бога, сядь. Я сверну себе шею, глядя на тебя снизу вверх. – Она подождала, пока он сядет на стул напротив. – Ты перешел все границы дозволенного, когда пригласил этих… этих женщин сомнительного поведения туда, где, как тебе известно, будем мы с Беллой. О чем ты только думаешь? Удивительно, что Белла согласилась выйти за тебя.
– Я тоже этому удивляюсь, – печальным голосом сказал он.
– И поделом тебе будет, если она расторгнет помолвку. Вы о ней еще не объявили, так что… Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Белла, ради меня, вы простите этого шалопая и дадите ему возможность исправиться?
Как ей поступить? Не может же она сказать, что сейчас же разорвет помолвку. И заявить, что она уже устала от Лондона и хочет вернуться домой, тоже не может. А тут еще появилась возможность познакомиться с настоящим издателем.
– Да, конечно, – ответила Белла. – В конце концов, это всего лишь небольшой проступок, и было бы несправедливо так наказывать его.
Генриетта с облегчением вздохнула.
– Роберт, ты прощен, но не многие молодые леди поступили бы так великодушно.
– Спасибо, дорогая, – голосом раскаивающегося грешника произнес Роберт, подходя к Белле и поднося к губам ее руку. При этом он улыбался, и Белле очень захотелось залепить ему пощечину.
Генриетта позвонила в колокольчик, а когда появилась служанка, велела подавать ланч.
– После еды Роберт поедет с вами покататься верхом, – сказала она Белле. – И постарайтесь, чтобы вас увидели вместе. Только так можно заставить сплетников замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55