Сирокко сморщила нос:
- Если ты хочешь носить ее, то вперед. Скоро она будет, наверное,
прилично вонять. А кроме того, здесь достаточно тепло, чтобы
обходиться вообще без одежды.
Было бы неразумно бросать большую часть туши животного, но
они пришли к выводу, что вынуждены это сделать. Обе женщины
прихватили по мослу, которые они собирались использовать в качестве
оружия, Сирокко откромсала большой кусок мяса, Габи тем временем
нарезала полоски кожи, чтобы, как завязками, скрепить ими части
комбинезона. Она сделала для себя необработанный пояс и повесила на
него связку. После этого они с Сирокко двинулись вниз по реке.
Им попадалось много кенгуроподобных существ, они встречались
и поодиночке, и группами от трех до шести животных. Встречались и
другие, более мелкие животные, которые с дикой скоростью носились по
стволам деревьев и успокаивались только стоя на берегу у воды. Ни одно
из животных не позволяло приблизиться к себе. Когда древесные
животные останавливались на более или менее продолжительное время,
можно было рассмотреть, что у них как будто бы нет головы. Они
казались голубыми пушистыми мячами о шести когтистых лапах и
передвигались с одинаковой скоростью в любом направлении, как вверх,
так и вниз. Рот у них находился внизу, посередине между ногами.
Окружающая природа начала изменяться. Появилось больше
животных, изменилась и растительность. Сирокко и Габи продолжали
брести вперед, сто тысяч шагов приходилось бы на двадцать четыре часа
в сутки. К сожалению, они скоро сбились со счета. Из-за зеленого шатра
деревьев свет стал бледно-зеленым. Расступаясь, примитивные деревья
уступали дорогу сотне различных видов растений, тысяче разнообразных
цветущих кустарников, вьющегося винограда и растений-паразитов.
Единственное, что оставалось неизменным - это продолжающая свой
путь река и все так же стремящиеся ввысь деревья Фемиды. На них не
хватало табличек с названием и толп туристов вокруг, как в
национальном парке секвой.
Кроме того, их перестала окружать мертвая тишина. На
протяжении первого дня своего путешествия Сирокко и Габи слышали
лишь звук собственных шагов да клацанье металлических остатков своих
комбинезонов. Теперь же лес наполнился щебетанием, отрывистыми
звуками и гомоном.
Когда они остановились передохнуть, мясо оказалось еще вкуснее.
Сирокко с жадностью поглощала его, она сидела спиной к спине Габи
рядом с искривленным деревом, ствол которого был теплее, чем
обычный ствол дерева. Кора у него была мягкая, сплетенные в узел
корни - больше домов. Верхние ветви терялись в невероятном сплетении
высоко над головой.
- Готова поклясться,- сказала Сирокко,- что там, в ветвях,
гораздо больше жизни, чем здесь, на земле.
- Посмотри вон туда, вверх,- проговорила Габи,- я бы сказала,
что кто-то сплел эти виноградные лозы вместе. Со дна протекает вода.
- Нам следует обсудить это. Как здесь насчет разумной жизни?
Как это выяснить? Это одна из причин, почему я не хотела, чтобы ты
убивала то животное.
Габи сосредоточено жевала.
- Мне надо было сначала спросить тебя?
- Знаю, знаю. Я больше опасалась, что оно обернется и собьет
тебя с ног. Но теперь, когда мы знаем, насколько они неагрессивны, нам,
наверное, следует сделать следующее: попытаться заговорить с одним из
них.
- Ты говоришь глупости. У этого существа меньше мозгов, чем у
коровы. Ты могла убедиться в этом собственными глазами.
- Наверное, ты права.
- Не наверное, а права. Зато ты права в том, что нам следует быть
осторожными. Мне претит мысль, что я могу есть что-то такое, с кем
могла разговаривать. Эй, что это?
Это был даже не звук, а ощущение, что должен быть звук, но его
пресекли. Тишину нарушал лишь плеск воды да шум листьев высоко над
головой. Затем послышался протяжный стон.
Так мог бы стонать Господь Бог, если бы он терял все, что ему
дорого, и если бы у него было горло, как у органной трубы длиной в
тысячу километров. Тот, кто издавал этот стон, умудрялся поднимать
звук без какого-либо отклонения от самого нижнего предела
человеческого слуха. Звук вынимал душу и давил на глазные яблоки.
Он, казалось, заполнил уже всю вселенную и все же становился все
громче.
Сирокко подумала, что у нее сейчас лопнет череп. Она смутно
сознавала, что Габи обнимает ее. Открыв рот, они изумленно смотрели,
как на них сверху сыплются сухие листья. Кувыркаясь и кружась, с
вершины дерева падали крошечные животные. Одновременно начала
содрогаться земля, она словно стремилась взлететь в воздух. Налетел
дьявольский порыв ветра и разбился об огромные суставы дерева, под
которым, съежившись, сидели Сирокко и Габи. На них посыпались
обломки.
Над их головами раздавался треск, ветер начал проникать вниз, к
подножию деревьев. В середину реки вонзилась массивная ветвь, деревья
в лесу качались из стороны в сторону, протестующе скрипели.
Неистовство достигло плато и продолжало бушевать. Ветер,
казалось, налетал со скоростью семьдесят километров в час. Наверху его
вой был еще более зловещим. Сирокко и Габи оставались внизу под
защитой огромных корней дерева и оттуда наблюдали бушевавшую
вокруг бурю. Сирокко вынуждена была кричать, чтобы перекричать вой
ветра:
- Как ты думаешь, почему ураган налетел так внезапно?
- Не имею понятия,- прокричала в ответ Габи.- Местное
нагревание или охлаждение, большие перепады давления. Но это лишь
мои предположения, я не могу сказать наверняка.
- Думаю, худшее уже позади. Эй, да у тебя стучат зубы!
- Мне уже не страшно. Я просто замерзла.
Холодно было и Сирокко. Температура падала. Всего за несколько
минут приятная прохлада превратилась в холод, и сейчас, по
предположению Сирокко, температура опускалась ниже нуля. Если
добавить к этому сумасшедший ветер, то было не до смеха. Они
прижались друг у дружке, но Сирокко чувствовала, как последнее тепло
поглощается холодом ее спины.
- Нам надо найти какое-нибудь укрытие! - прокричала она Габи.
- Да, но каким образом?
Ни одна из них не хотела покидать маленькое убежище под
корнями огромного дерева. Они пытались прикрыть друг друга сухими
грязными листьями, но ветер тотчас сдувал их.
Когда они уже уверились, что до смерти замерзнут, ветер внезапно
прекратился. Он не притих; он совершенно затих. У Сирокко заложило
уши. Она ничего не слышала, пока не зевнула.
- Вот это да! Я слышала, что происходит при перепадах давления,
но ничего подобного и предположить не могла.
Лес опять стоял совершенно спокойный. Но, прислушавшись,
Сирокко услышала замирающий отзвук завывания ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85