Чем скорее ты забудешь о нем и поймешь, что только я твой муж, тем лучше.
– Но ведь все так и есть. Я очень хочу, чтобы наш брак стал счастливым. Я люблю тебя.
– Довольно, хватит! Такие, как ты, говорят о любви только тогда, когда это им выгодно. – Глубоко вздохнув, он скрестил руки на груди. – Ты оскорбила меня и выставила посмешищем перед моими людьми. Мой авторитет держится на неукоснительном соблюдении определенных правил.
– Каких еще правил? – недоуменно переспросила она.
– Скажи, как должен поступить мужчина, которого предает жена? – спросил он, не отвечая на ее вопрос.
Ариана побледнела. Она слишком хорошо знала, что бывает с женщинами, которые не удовлетворяют своих мужей.
– Командир не может позволить себе, чтобы подчиненные видели его слабовольным по отношению к пленным и всем тем, кем он руководит, иначе недалеко и до бунта.
– Но они же видят, что у нас с тобой хорошие отношения…
– Потому что ты пользуешься моей терпимостью, моей снисходительностью.
– Снисходительностью? – Страх придал ей силы. – Ты прерываешь наше с Найджелом венчание, бросаешь его в сырой подвал. А захват моего замка – это тоже терпимость?
Гейбриел поморщился:
– Скажи, ты при этом пострадала? Тебя кто-нибудь тронул хоть пальцем?
– Нет.
– Возможно, пострадал твой сын или твои люди?
Ариана не знала, что ответить.
– Итак, ни ты, ни твой сын не пострадали. Твоим слугам тоже никто ничего плохого не сделал. А теперь ответь мне, кто из твоих друзей-лордов поступил бы так?
Ариана кусала губы. Она должна была признать, что он говорит правду. Аристократы часто унижают тех, кто стоит ниже их на социальной лестнице. На ее счастье, Гейбриел действительно сильно отличался от них; именно в этот момент она поняла, что бить ее он не собирается, и с трудом сдержала вздох облегчения.
– Я могу тебе показать милые качества твоих друзей. – Взявшись за край рубашки, Гейбриел снял ее, потом повернулся боком так, что Ариана могла увидеть его спину, которую сплошь покрывали безобразные рубцы. Они зигзагами спускались и прятались в его бриджах, а между лопаток была выжжена отчетливая буква «О».
Сильная боль пронзила ее сердце. Оказывается, со времени венчания ей ни разу не доводилось увидеть его спину, из-за беременности она всегда была наверху, Гейбриел никогда не снимал при ней рубашку.
– О Боже! – Это все, что она смогла произнести.
– Может быть, теперь тебе захочется поговорить о снисходительности к благородному кузену и Найджелу?
– Неужели это сделал кузен? – От ужаса в горле Арианы образовался ком.
– Это сделал Найджел.
– Нет! – Отчего-то ей стало трудно произносить слова. – Я тебе не верю. Найджел – музыкант и очень добрый человек.
Повернувшись к ней спиной, Гейбриел прошел через комнату туда, где стоял его сундук, а Ариана словно зачарованная смотрела, как шевелятся на его спине рубцы.
Внезапно она встала с кровати.
– Гейбриел…
– Найджел – любовник твоего кузена.
У Арианы подкосились колени.
– Это… невозможно, – еле слышно прошептала она.
Взгляд Гейбриела как будто пронзил ее насквозь. Достав что-то из сундука, он выпрямился во весь свой высокий рост, держа в руках железную цепь. Конец со звоном упал на пол.
– Они заставляли меня ползать перед ними на коленях для своего удовольствия.
– Нет. – Она покачала головой, а мысль о том, что этот гордый человек мог быть так унижен, вызвала у нее тошноту.
– Да. – Гейбриел сжал кулак, и звенья цепи заскрипели.
– Найджел никогда не мог бы сделать такое, – все еще пыталась возражать Ариана.
– Найджел, конечно, трус, но это не помешало ему испробовать на мне каленое железо.
Мороз прошел по спине Арианы, как будто кто-то бросил в нее глыбу льда.
– Клянусь тебе всеми святыми, даже если ты думаешь, что видел его, это не мог быть Найджел.
В глазах Гейбриела засверкала ярость.
– Он был там.
Ариана протянула руку и коснулась его плеча, надеясь, что это хоть немного успокоит его.
Переложив цепь, Гейбриел положил поверх ее руки ладонь.
– Он сделал это, Ариана, а ты отпустила его. При этом ты поставила передо мной сложную дилемму: я не могу нормально руководить людьми, если не в состоянии справиться с собственной женой. Больше того, ты предала меня, отпустив важного пленника, который должен был выступить свидетелем при обвинении епископа. А ведь ты сказала, что доверишься мне в этом деле!
Ариана хотела убрать руку, но он ее не отпустил. Ей стало ясно, что их разговор принял весьма неприятный для нее поворот.
– Итак, что я должен теперь делать?
Не зная, что отвечать, Ариана с ужасом смотрела на него.
– Идем. – Он произнес это приказание едва слышно, потом потянул ее к кровати. – Ты и так уже принесла мне достаточно бед.
Чувство вины полностью поглотило Ариану. Она пошла за Гейбриелом, не зная, что ее ожидает.
Остановившись у края кровати, Гейбриел снова приказал ей:
– Забирайся в постель. – Голос его звучал так, как будто он едва сдерживает себя: судя по всему, терпение его было на исходе. – Я не причиню тебе боли, хотя мы оба знаем, что у меня есть на это право.
От ужасных предчувствий у Арианы что-то судорожно сжалось в животе, и все же она молча залезла на кровать.
– Ложись на спину.
Она сделала то, что он велел, и почувствовала прохладу покрывала.
– Гейбриел? – Она вопросительно взглянула на него.
Он обеими руками взял ее колено, и Ариана, удивившись, села.
В следующий момент Гейбриел осторожно надавил ей на грудь.
– Не затевай войны, которую не можешь выиграть. У меня совершенно нет желания заставлять тебя подчиняться мне, но я это сделаю, если будет необходимо. – Он не сводил с жены суровых глаз, в которых было все: и злость, и решительность, и даже жалость.
Ариана медленно опять опустилась на спину. Ребенок, вероятно, был всем этим очень недоволен, поэтому начал брыкаться в животе. Тем временем Гейбриел молча обвязал ее колено железной цепью.
– Что ты намерен делать? – Ариана попробовала убрать ногу.
– Этой цепью они привязывали меня, когда били по спине, а потом я использовал ее, чтобы освободиться. Я сохраню ее как память, чтобы не ослабело мое желание отомстить. – Продолжая держать ее колено, Гейбриел взглянул ей в глаза. – Теперь я собираюсь держать тебя здесь.
– Ты хочешь держать меня пленницей в моей собственной комнате? – Ариана недоверчиво посмотрела на него.
– В моей кровати, – поправил он. – Это намного больше того, что предложил мне твой кузен. – Один из красных рубцов на плече, казалось, ожил при движении.
Чувство вины не покидало ее.
– Гейбриел, всем, что есть святого, клянусь: я не знала, что ты жив. Я приходила туда за тобой…
– Мне нет совершенно никакого дела до того, что ты считаешь святым. Я предоставляю тебе выбор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Но ведь все так и есть. Я очень хочу, чтобы наш брак стал счастливым. Я люблю тебя.
– Довольно, хватит! Такие, как ты, говорят о любви только тогда, когда это им выгодно. – Глубоко вздохнув, он скрестил руки на груди. – Ты оскорбила меня и выставила посмешищем перед моими людьми. Мой авторитет держится на неукоснительном соблюдении определенных правил.
– Каких еще правил? – недоуменно переспросила она.
– Скажи, как должен поступить мужчина, которого предает жена? – спросил он, не отвечая на ее вопрос.
Ариана побледнела. Она слишком хорошо знала, что бывает с женщинами, которые не удовлетворяют своих мужей.
– Командир не может позволить себе, чтобы подчиненные видели его слабовольным по отношению к пленным и всем тем, кем он руководит, иначе недалеко и до бунта.
– Но они же видят, что у нас с тобой хорошие отношения…
– Потому что ты пользуешься моей терпимостью, моей снисходительностью.
– Снисходительностью? – Страх придал ей силы. – Ты прерываешь наше с Найджелом венчание, бросаешь его в сырой подвал. А захват моего замка – это тоже терпимость?
Гейбриел поморщился:
– Скажи, ты при этом пострадала? Тебя кто-нибудь тронул хоть пальцем?
– Нет.
– Возможно, пострадал твой сын или твои люди?
Ариана не знала, что ответить.
– Итак, ни ты, ни твой сын не пострадали. Твоим слугам тоже никто ничего плохого не сделал. А теперь ответь мне, кто из твоих друзей-лордов поступил бы так?
Ариана кусала губы. Она должна была признать, что он говорит правду. Аристократы часто унижают тех, кто стоит ниже их на социальной лестнице. На ее счастье, Гейбриел действительно сильно отличался от них; именно в этот момент она поняла, что бить ее он не собирается, и с трудом сдержала вздох облегчения.
– Я могу тебе показать милые качества твоих друзей. – Взявшись за край рубашки, Гейбриел снял ее, потом повернулся боком так, что Ариана могла увидеть его спину, которую сплошь покрывали безобразные рубцы. Они зигзагами спускались и прятались в его бриджах, а между лопаток была выжжена отчетливая буква «О».
Сильная боль пронзила ее сердце. Оказывается, со времени венчания ей ни разу не доводилось увидеть его спину, из-за беременности она всегда была наверху, Гейбриел никогда не снимал при ней рубашку.
– О Боже! – Это все, что она смогла произнести.
– Может быть, теперь тебе захочется поговорить о снисходительности к благородному кузену и Найджелу?
– Неужели это сделал кузен? – От ужаса в горле Арианы образовался ком.
– Это сделал Найджел.
– Нет! – Отчего-то ей стало трудно произносить слова. – Я тебе не верю. Найджел – музыкант и очень добрый человек.
Повернувшись к ней спиной, Гейбриел прошел через комнату туда, где стоял его сундук, а Ариана словно зачарованная смотрела, как шевелятся на его спине рубцы.
Внезапно она встала с кровати.
– Гейбриел…
– Найджел – любовник твоего кузена.
У Арианы подкосились колени.
– Это… невозможно, – еле слышно прошептала она.
Взгляд Гейбриела как будто пронзил ее насквозь. Достав что-то из сундука, он выпрямился во весь свой высокий рост, держа в руках железную цепь. Конец со звоном упал на пол.
– Они заставляли меня ползать перед ними на коленях для своего удовольствия.
– Нет. – Она покачала головой, а мысль о том, что этот гордый человек мог быть так унижен, вызвала у нее тошноту.
– Да. – Гейбриел сжал кулак, и звенья цепи заскрипели.
– Найджел никогда не мог бы сделать такое, – все еще пыталась возражать Ариана.
– Найджел, конечно, трус, но это не помешало ему испробовать на мне каленое железо.
Мороз прошел по спине Арианы, как будто кто-то бросил в нее глыбу льда.
– Клянусь тебе всеми святыми, даже если ты думаешь, что видел его, это не мог быть Найджел.
В глазах Гейбриела засверкала ярость.
– Он был там.
Ариана протянула руку и коснулась его плеча, надеясь, что это хоть немного успокоит его.
Переложив цепь, Гейбриел положил поверх ее руки ладонь.
– Он сделал это, Ариана, а ты отпустила его. При этом ты поставила передо мной сложную дилемму: я не могу нормально руководить людьми, если не в состоянии справиться с собственной женой. Больше того, ты предала меня, отпустив важного пленника, который должен был выступить свидетелем при обвинении епископа. А ведь ты сказала, что доверишься мне в этом деле!
Ариана хотела убрать руку, но он ее не отпустил. Ей стало ясно, что их разговор принял весьма неприятный для нее поворот.
– Итак, что я должен теперь делать?
Не зная, что отвечать, Ариана с ужасом смотрела на него.
– Идем. – Он произнес это приказание едва слышно, потом потянул ее к кровати. – Ты и так уже принесла мне достаточно бед.
Чувство вины полностью поглотило Ариану. Она пошла за Гейбриелом, не зная, что ее ожидает.
Остановившись у края кровати, Гейбриел снова приказал ей:
– Забирайся в постель. – Голос его звучал так, как будто он едва сдерживает себя: судя по всему, терпение его было на исходе. – Я не причиню тебе боли, хотя мы оба знаем, что у меня есть на это право.
От ужасных предчувствий у Арианы что-то судорожно сжалось в животе, и все же она молча залезла на кровать.
– Ложись на спину.
Она сделала то, что он велел, и почувствовала прохладу покрывала.
– Гейбриел? – Она вопросительно взглянула на него.
Он обеими руками взял ее колено, и Ариана, удивившись, села.
В следующий момент Гейбриел осторожно надавил ей на грудь.
– Не затевай войны, которую не можешь выиграть. У меня совершенно нет желания заставлять тебя подчиняться мне, но я это сделаю, если будет необходимо. – Он не сводил с жены суровых глаз, в которых было все: и злость, и решительность, и даже жалость.
Ариана медленно опять опустилась на спину. Ребенок, вероятно, был всем этим очень недоволен, поэтому начал брыкаться в животе. Тем временем Гейбриел молча обвязал ее колено железной цепью.
– Что ты намерен делать? – Ариана попробовала убрать ногу.
– Этой цепью они привязывали меня, когда били по спине, а потом я использовал ее, чтобы освободиться. Я сохраню ее как память, чтобы не ослабело мое желание отомстить. – Продолжая держать ее колено, Гейбриел взглянул ей в глаза. – Теперь я собираюсь держать тебя здесь.
– Ты хочешь держать меня пленницей в моей собственной комнате? – Ариана недоверчиво посмотрела на него.
– В моей кровати, – поправил он. – Это намного больше того, что предложил мне твой кузен. – Один из красных рубцов на плече, казалось, ожил при движении.
Чувство вины не покидало ее.
– Гейбриел, всем, что есть святого, клянусь: я не знала, что ты жив. Я приходила туда за тобой…
– Мне нет совершенно никакого дела до того, что ты считаешь святым. Я предоставляю тебе выбор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60