35-я интернациональная дивизия под командованием генерала К. Сверчевского (в Испании он был известен под псевдонимом «Вальтер»), входившая в состав XV армейского корпуса, овладела возвышенностями Фатарелья и Сьерра-де-Кабальс. Битва на реке Эбро было последним сражением Гражданской войны, в котором участвовали интернациональные бригады. Осенью 1938 года по просьбе республиканского правительства они вместе с советскими советниками и добровольцами покинули Испанию. Республиканцы надеялись, что благодаря этому удастся добиться разрешения французских властей на пропуск в Испанию оружия и снаряжения, закупленных социалистическим правительством Хуана Негрина.
X и XV армейские корпуса республиканцев, которыми командовали генералы М. Татуэнья и Э. Листер, должны были окружить группировку франкистских войск в районе Эбро. Однако их продвижение было остановлено при помощи подкреплений, которые Франко перебросил с других фронтов. Из-за республиканской атаки на Эбро националистам пришлось прекратить наступление на Валенсию.
Франкистам удалось остановить продвижение V корпуса противника у Гандесы. Авиация Франко захватила господство в воздухе и постоянно бомбила и обстреливала переправы через Эбро. За 8 дней боев республиканские войска потеряли 12 тысяч убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В районе республиканского плацдарма началась длительная битва на истощение. Вплоть до конца октября 1938 года франкисты предпринимали безуспешные атаки, пытаясь сбросить республиканцев в Эбро. Лишь в начале ноября седьмое наступление войск Франко окончилось прорывом обороны на правом берегу Эбро.
Республиканцам пришлось оставить плацдарм. Их поражение было предопределено тем, что правительство Франции закрыло франко-испанскую границу и не пропускало вооружение для республиканской армии. Тем не менее битва на Эбро на несколько месяцев отсрочила падение Испанской Республики. Армия Франко потеряла в этом сражении около 80 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
В ходе Гражданской войны в Испании республиканская армия потеряла более 100 тысяч человек убитыми и умершими от ран. Безвозвратные потери армии Франко превысили 70 тысяч человек. Столько же солдат Национальной армии умерло от болезней. Можно предположить, что в республиканской армии потери от болезней были несколько меньше, поскольку по численности она уступала франкистской. Кроме того, потери интернациональных бригад погибшими превысили 6,5 тысячи человек, а потери советских советников и добровольцев достигли 158 человек убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести. Нет достоверных данных о потерях сражавшихся на стороне Франко германского авиационного легиона «Кондор» и итальянского экспедиционного корпуса.
СОВЕТСКО-ЯПОНСКИЕ ВОЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ У ОЗЕРА ХАСАН И У РЕКИ ХАЛХИН-ГОЛ
(1938–1939 годы)
Оба военных столкновения между СССР и Японией носили локальный характер и преследовали цели прощупать боеспособность армии противника.
Поводом к столкновениям послужили спорные территории — две небольшие сопки у озера Хасан, где сходились границы СССР, Кореи и Маньчжоу-Го и территория в районе реки Халхин-Гол у границы Монголии и Маньч-Жоу-Го. Обе эти территории не представляли никакой практической ценности. В случае с Халхин-Голом спор формально происходил между двумя государствами-сателлитами — зависевшей от СССР Монголии и созданной японцами на территории оккупированного ими Северного Китая Маньчжоу-Го.
Бои у Хасана начались со вторжения советских пограничников 12 июля 1938 года на сопку Заозерную (Чангуфэнь) и возведения там укреплений. Советская сторона стремилась спровоцировать японцев на боевые действия ограниченного масштаба с участием регулярных войск, чтобы продемонстрировать всему миру, что несмотря на широкомасштабную волну репрессий после дела Тухачевского, Красная армия сохранила боеспособность и может нанести поражение даже такому грозному противнику, как японская армия.
На практике вышел конфуз. 14 июля правительство Маньчжоу-Го, а 15 июля, когда в перестрелке погиб один японский жандарм, правительст Японии заявили протест по поводу нарушения советскими войсками маньчжурской границы. Заместитель наркома иностранных дел Б. Стомоняко заявил, что ни один советский солдат границы не нарушал.
Тем временем в дело вмешался Блюхер, пославший на Заозерную собственную комиссию. В секретном приказе наркома обороны Ворошилова, изданном 31 августа 1938 года и посвященного итогам хасанских боев, с возмущением говорилось: «Руководство командующего Дальневосточного Краснознаменного фронта маршала Блюхера в период боевых действий у озера Хасан было совершенно неудовлетворительным и граничило с сознательным пораженчеством. Все его поведение за время, предшествовавшее боевым действиям и во время самих боев, явилось сочетанием двуличия, недисциплинированности и саботирования вооруженного отпора японским войскам, захватившим часть нашей территории. Заранее зная о готовящейся японской провокации (точнее, советской. — Авт.) и о решениях правительства по этому поводу, объявленных тов. Литвиновым послу Сигемицу, получив еще 22 июля директиву наркома обороны о приведении всего фронта в боевую готовность, тов. Блюхер ограничился отдачей соответствующих приказов и ничего не сделал для проверки подготовки войск для отпора врагу и не принял действительных мер для поддержки пограничников полевыми войсками. Вместо этого он совершенно неожиданно 24 июля подверг сомнению законность действий наших пограничников у озера Хасан. Втайне от члена Военного Совета тов. Мазепова, своего начальника штаба тов. Штерна, зам. наркома обороны тов. Мехлиса и заместителя наркома внутренних дел тов. Фриновского, находившихся в это время в Хабаровске (все они далеко не случайно прибыли еще до начала боев. — Авт.), тов. Блюхер послал комиссию на высоту Заозерная и без участия начальника погранучастка произвел расследование действий наших пограничников. Созданная таким подозрительным порядком комиссия обнаружила „нарушение“ нашими пограничниками маньчжурской границы на 3 метра и, следовательно, „установила“ нашу „виновность“ в возникновении конфликта на озере Хасан. Ввиду этого тов. Блюхер шлет телеграмму наркому обороны об этом мнимом нарушении нами маньчжурской границы и требует немедленного ареста начальника погранучастка и других „виновников в провоцировании конфликта“ с японцами. Эта телеграмма была отправлена тов. Блюхером также втайне от перечисленных выше товарищей. Даже после указания от правительства о прекращении возни со всякими комиссиями и расследованиями и о точном выполнении решений Советского правительства и приказов наркома обороны, тов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230
X и XV армейские корпуса республиканцев, которыми командовали генералы М. Татуэнья и Э. Листер, должны были окружить группировку франкистских войск в районе Эбро. Однако их продвижение было остановлено при помощи подкреплений, которые Франко перебросил с других фронтов. Из-за республиканской атаки на Эбро националистам пришлось прекратить наступление на Валенсию.
Франкистам удалось остановить продвижение V корпуса противника у Гандесы. Авиация Франко захватила господство в воздухе и постоянно бомбила и обстреливала переправы через Эбро. За 8 дней боев республиканские войска потеряли 12 тысяч убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В районе республиканского плацдарма началась длительная битва на истощение. Вплоть до конца октября 1938 года франкисты предпринимали безуспешные атаки, пытаясь сбросить республиканцев в Эбро. Лишь в начале ноября седьмое наступление войск Франко окончилось прорывом обороны на правом берегу Эбро.
Республиканцам пришлось оставить плацдарм. Их поражение было предопределено тем, что правительство Франции закрыло франко-испанскую границу и не пропускало вооружение для республиканской армии. Тем не менее битва на Эбро на несколько месяцев отсрочила падение Испанской Республики. Армия Франко потеряла в этом сражении около 80 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
В ходе Гражданской войны в Испании республиканская армия потеряла более 100 тысяч человек убитыми и умершими от ран. Безвозвратные потери армии Франко превысили 70 тысяч человек. Столько же солдат Национальной армии умерло от болезней. Можно предположить, что в республиканской армии потери от болезней были несколько меньше, поскольку по численности она уступала франкистской. Кроме того, потери интернациональных бригад погибшими превысили 6,5 тысячи человек, а потери советских советников и добровольцев достигли 158 человек убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести. Нет достоверных данных о потерях сражавшихся на стороне Франко германского авиационного легиона «Кондор» и итальянского экспедиционного корпуса.
СОВЕТСКО-ЯПОНСКИЕ ВОЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ У ОЗЕРА ХАСАН И У РЕКИ ХАЛХИН-ГОЛ
(1938–1939 годы)
Оба военных столкновения между СССР и Японией носили локальный характер и преследовали цели прощупать боеспособность армии противника.
Поводом к столкновениям послужили спорные территории — две небольшие сопки у озера Хасан, где сходились границы СССР, Кореи и Маньчжоу-Го и территория в районе реки Халхин-Гол у границы Монголии и Маньч-Жоу-Го. Обе эти территории не представляли никакой практической ценности. В случае с Халхин-Голом спор формально происходил между двумя государствами-сателлитами — зависевшей от СССР Монголии и созданной японцами на территории оккупированного ими Северного Китая Маньчжоу-Го.
Бои у Хасана начались со вторжения советских пограничников 12 июля 1938 года на сопку Заозерную (Чангуфэнь) и возведения там укреплений. Советская сторона стремилась спровоцировать японцев на боевые действия ограниченного масштаба с участием регулярных войск, чтобы продемонстрировать всему миру, что несмотря на широкомасштабную волну репрессий после дела Тухачевского, Красная армия сохранила боеспособность и может нанести поражение даже такому грозному противнику, как японская армия.
На практике вышел конфуз. 14 июля правительство Маньчжоу-Го, а 15 июля, когда в перестрелке погиб один японский жандарм, правительст Японии заявили протест по поводу нарушения советскими войсками маньчжурской границы. Заместитель наркома иностранных дел Б. Стомоняко заявил, что ни один советский солдат границы не нарушал.
Тем временем в дело вмешался Блюхер, пославший на Заозерную собственную комиссию. В секретном приказе наркома обороны Ворошилова, изданном 31 августа 1938 года и посвященного итогам хасанских боев, с возмущением говорилось: «Руководство командующего Дальневосточного Краснознаменного фронта маршала Блюхера в период боевых действий у озера Хасан было совершенно неудовлетворительным и граничило с сознательным пораженчеством. Все его поведение за время, предшествовавшее боевым действиям и во время самих боев, явилось сочетанием двуличия, недисциплинированности и саботирования вооруженного отпора японским войскам, захватившим часть нашей территории. Заранее зная о готовящейся японской провокации (точнее, советской. — Авт.) и о решениях правительства по этому поводу, объявленных тов. Литвиновым послу Сигемицу, получив еще 22 июля директиву наркома обороны о приведении всего фронта в боевую готовность, тов. Блюхер ограничился отдачей соответствующих приказов и ничего не сделал для проверки подготовки войск для отпора врагу и не принял действительных мер для поддержки пограничников полевыми войсками. Вместо этого он совершенно неожиданно 24 июля подверг сомнению законность действий наших пограничников у озера Хасан. Втайне от члена Военного Совета тов. Мазепова, своего начальника штаба тов. Штерна, зам. наркома обороны тов. Мехлиса и заместителя наркома внутренних дел тов. Фриновского, находившихся в это время в Хабаровске (все они далеко не случайно прибыли еще до начала боев. — Авт.), тов. Блюхер послал комиссию на высоту Заозерная и без участия начальника погранучастка произвел расследование действий наших пограничников. Созданная таким подозрительным порядком комиссия обнаружила „нарушение“ нашими пограничниками маньчжурской границы на 3 метра и, следовательно, „установила“ нашу „виновность“ в возникновении конфликта на озере Хасан. Ввиду этого тов. Блюхер шлет телеграмму наркому обороны об этом мнимом нарушении нами маньчжурской границы и требует немедленного ареста начальника погранучастка и других „виновников в провоцировании конфликта“ с японцами. Эта телеграмма была отправлена тов. Блюхером также втайне от перечисленных выше товарищей. Даже после указания от правительства о прекращении возни со всякими комиссиями и расследованиями и о точном выполнении решений Советского правительства и приказов наркома обороны, тов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230