Здесь советские войска захватили плацдарм в районе Барвенково, откуда можно было попытаться обойти и окружить харьковскую группировку противника. Наступление на Харьков планировалось как начало операции по полному изгнанию немцев с Украины. После освобождения города войска Юго-Западного фронта должны были выйти к Днепру. Одновременно армии Крымского фронта должны были вырваться с Керченского полуострова, деблокировать Севастополь, освободить Крым и ударить в тыл обороняющихся на Украине немецких войск. Однако 8 мая Манштейн, упредив изготовившегося к наступлению противника, атаковал первым. Войска генерала Козлова были захвачены врасплох. Построенная в один эшелон оборона не выдержала удара танков, поддержанных пикировщиками. Армии Крымского фронта были сброшены в море, только пленными потеряв 150 тысяч человек и лишившись всей боевой техники. Немногим удалось добраться на судах и подручных средствах до Тамани.
Наступление советских войск с Барвенковского выступа и из района Волчанска началось 12 мая и в первые дни развивалось успешно. 6-я немецкая армия Паулюса, усиленная румынскими и венгерскими войсками, пятилась к Харькову. Тем временем 1-я танковая армия Клейста из района Славянска 17 мая нанесла удар под основание барвенковского выступа, смяла 9-ю армию Южного фронта и, во взаимодействии с войсками Паулюса, окружила ударную группировку Юго-Западного фронта. Было пленено 240 тысяч красноармейцев и захвачено 2026 танков и 1249 танков. Эта победа облегчила выполнение решения о новом генеральном наступлении вермахта на южном крыле Восточного фронта, в принципе принятого Гитлером еще в конце 1941 года.
Это наступление началось 28 июня 1942 года и имело своей целью захват Кавказа с его нефтяными источниками, а также Нижнего Поволжья от Сталинграда до Астрахани. В Крыму 11-я армия пошла на штурм Севастополя, который пал 2 июля. Морем удалось эвакуировать только высший командный состав Отдельной Приморской армии и Черноморского флота. 100 тысяч защитников Севастополя попали в плен.
Фюрер рассчитывал, что, лишившись нефти и промышленного и сырьевого потенциала этих регионов, Красная армия не сможет продолжать широкомасштабные боевые действия. После захвата Кавказа германские войска должны были вторгнуться в Иран и сокрушить позиции Британской империи на Среднем Востоке.
Немцам удалось легко прорвать фронт, занять Ростов, Новочеркасск и Воронеж и двинуться к Сталинграду и Кавказу. Наступление в двух расходящихся направлениях вело к растяжению линии фронта, для удержания которой немцам все активнее приходилось использовать на второстепенных участках итальянские, румынские и венгерские части, не отличавшиеся высокой боеспособностью.
За 8 дней до начала немецкого наступления советское командование узнало о нем, когда самолет с немецким офицером, имевшим при себе важные оперативные документы по плану «Блау», в условиях плохой видимости по ошибке сел на нейтральной полосе и был захвачен красноармейцами. Однако Сталин решил, что на юге Гитлер будет наносить только один из двух своих главных ударов, тогда как второй последует на западном направлении, и не отдал Тимошенко резервных дивизий из-под Москвы. Сталин заявил во время телеграфных переговоров с Военным Советом Юго-Западного фронта вечером 20 июня: «Возможно, что перехваченный приказ вскрывает лишь один уголок оперативного плана противника. Можно полагать, что аналогичные планы имеются и по другим фронтам. Мы думаем, что немцы постараются что-нибудь выкинуть в день годовщины войны и к этой дате приурочивают свои операции».
Между тем, для наступления на большей части советско-германского фронта у вермахта в тот момент просто не было достаточных сил и средств. Если зимой и весной 1942 года Сталин недооценивал противника, то после крымской и харьковской катастроф оправдалась поговорка, у страха глаза велики. Но советским войскам первое время удавалось отступать вглубь страны, избегая крупных окружений. Лишь в районе Миллерово немцам удалось захватить 89 тысяч пленных, но это не шло ни в какое сравнение даже с результатами харьковской операции, не говоря уж о «котлах» 41-го года. Советское командование собиралось упорно оборонять Сталинград и Кавказ, жертвуя пространством между Доном и Волгой. Вместе с тем Сталин был недоволен недостаточной, по его мнению, стойкостью бойцов и командиров и 28 июля 1942 года издал приказ № 227, где констатировал: «Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке (такого избытка не было никогда и в мирные 30-е годы, так что данный тезис был чистой сталинской фантазией, отражавший пропагандистский стереотип о „зажиточной колхозной жизни“. — Авт.). Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах… Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину… Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности… Паникеры и трусы должны истребляться на месте». Функции истребления должны были выполнять заградительные отряды, а всех нарушителей дисциплины отправляли в штрафные батальоны и роты «искупать вину кровью». Тем не менее, непосредственного влияния на военную ситуацию этот драконовский приказ не оказал, а на месте как «трусы и паникеры» часто расстреливались ни в чем не повинные люди.
Интересно, что Сталин, как и другие военные и политические руководители, знал о неизбежности отступления Красной армии в ближайшие месяцы. Ведь еще 13 июля Молотов, Ворошилов и освобожденный двумя месяцами раньше по болезни с поста начальника Генштаба Шапошников предупреждали союзных военных атташе в Москве, что советские войска вынуждены будут отступать до Волги и заставят немцев зимовать в этом районе, и что только Сталинград, Новороссийск и Кавказ будут удерживаться всеми имеющимися средствами. Но войскам Сталин предпочитал изображать отступление лета 42-го года как результат трусости и недисциплинированности отдельных бойцов и командиров. Он рассчитывал, что под угрозой расстрелов и штрафбатов красноармейцы будут сражаться упорнее и нанесут больше урона врагу. В действительности порой выходило наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230
Наступление советских войск с Барвенковского выступа и из района Волчанска началось 12 мая и в первые дни развивалось успешно. 6-я немецкая армия Паулюса, усиленная румынскими и венгерскими войсками, пятилась к Харькову. Тем временем 1-я танковая армия Клейста из района Славянска 17 мая нанесла удар под основание барвенковского выступа, смяла 9-ю армию Южного фронта и, во взаимодействии с войсками Паулюса, окружила ударную группировку Юго-Западного фронта. Было пленено 240 тысяч красноармейцев и захвачено 2026 танков и 1249 танков. Эта победа облегчила выполнение решения о новом генеральном наступлении вермахта на южном крыле Восточного фронта, в принципе принятого Гитлером еще в конце 1941 года.
Это наступление началось 28 июня 1942 года и имело своей целью захват Кавказа с его нефтяными источниками, а также Нижнего Поволжья от Сталинграда до Астрахани. В Крыму 11-я армия пошла на штурм Севастополя, который пал 2 июля. Морем удалось эвакуировать только высший командный состав Отдельной Приморской армии и Черноморского флота. 100 тысяч защитников Севастополя попали в плен.
Фюрер рассчитывал, что, лишившись нефти и промышленного и сырьевого потенциала этих регионов, Красная армия не сможет продолжать широкомасштабные боевые действия. После захвата Кавказа германские войска должны были вторгнуться в Иран и сокрушить позиции Британской империи на Среднем Востоке.
Немцам удалось легко прорвать фронт, занять Ростов, Новочеркасск и Воронеж и двинуться к Сталинграду и Кавказу. Наступление в двух расходящихся направлениях вело к растяжению линии фронта, для удержания которой немцам все активнее приходилось использовать на второстепенных участках итальянские, румынские и венгерские части, не отличавшиеся высокой боеспособностью.
За 8 дней до начала немецкого наступления советское командование узнало о нем, когда самолет с немецким офицером, имевшим при себе важные оперативные документы по плану «Блау», в условиях плохой видимости по ошибке сел на нейтральной полосе и был захвачен красноармейцами. Однако Сталин решил, что на юге Гитлер будет наносить только один из двух своих главных ударов, тогда как второй последует на западном направлении, и не отдал Тимошенко резервных дивизий из-под Москвы. Сталин заявил во время телеграфных переговоров с Военным Советом Юго-Западного фронта вечером 20 июня: «Возможно, что перехваченный приказ вскрывает лишь один уголок оперативного плана противника. Можно полагать, что аналогичные планы имеются и по другим фронтам. Мы думаем, что немцы постараются что-нибудь выкинуть в день годовщины войны и к этой дате приурочивают свои операции».
Между тем, для наступления на большей части советско-германского фронта у вермахта в тот момент просто не было достаточных сил и средств. Если зимой и весной 1942 года Сталин недооценивал противника, то после крымской и харьковской катастроф оправдалась поговорка, у страха глаза велики. Но советским войскам первое время удавалось отступать вглубь страны, избегая крупных окружений. Лишь в районе Миллерово немцам удалось захватить 89 тысяч пленных, но это не шло ни в какое сравнение даже с результатами харьковской операции, не говоря уж о «котлах» 41-го года. Советское командование собиралось упорно оборонять Сталинград и Кавказ, жертвуя пространством между Доном и Волгой. Вместе с тем Сталин был недоволен недостаточной, по его мнению, стойкостью бойцов и командиров и 28 июля 1942 года издал приказ № 227, где констатировал: «Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке (такого избытка не было никогда и в мирные 30-е годы, так что данный тезис был чистой сталинской фантазией, отражавший пропагандистский стереотип о „зажиточной колхозной жизни“. — Авт.). Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах… Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину… Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности… Паникеры и трусы должны истребляться на месте». Функции истребления должны были выполнять заградительные отряды, а всех нарушителей дисциплины отправляли в штрафные батальоны и роты «искупать вину кровью». Тем не менее, непосредственного влияния на военную ситуацию этот драконовский приказ не оказал, а на месте как «трусы и паникеры» часто расстреливались ни в чем не повинные люди.
Интересно, что Сталин, как и другие военные и политические руководители, знал о неизбежности отступления Красной армии в ближайшие месяцы. Ведь еще 13 июля Молотов, Ворошилов и освобожденный двумя месяцами раньше по болезни с поста начальника Генштаба Шапошников предупреждали союзных военных атташе в Москве, что советские войска вынуждены будут отступать до Волги и заставят немцев зимовать в этом районе, и что только Сталинград, Новороссийск и Кавказ будут удерживаться всеми имеющимися средствами. Но войскам Сталин предпочитал изображать отступление лета 42-го года как результат трусости и недисциплинированности отдельных бойцов и командиров. Он рассчитывал, что под угрозой расстрелов и штрафбатов красноармейцы будут сражаться упорнее и нанесут больше урона врагу. В действительности порой выходило наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230