Эллери осторожно выглянул наружу. Рядом со въездом он увидел бетонную дорожку. Метров через сорок она уходила в лес через проем в живой изгороди высотой по плечо человеку среднего роста.
– Сейчас будьте осторожны, – сказал он. – Идите нормальным шагом, ни в коем случае не бегите. Когда выйдете за изгородь, пригнитесь, чтобы вас не было видно.
Никем не замеченные, они дошли до проема и, пригнувшись, пробежали вдоль живой изгороди, пока она не перешла в заросли бирючины на северной опушке леса. Здесь бетонная дорожка кончилась и началась песчаная тропка, которая петляла среди деревьев. Несколько сот метров они так и бежали по ней друг за другом. Затем тропинка превратилась в две: одна пошла на запад, к оврагу, который выходил к реке, другая – на восток, в направлении Ган Хилл Авеню. Эллери Квин повернул к востоку, туда, где вдали слышался шум машин на шоссе.
Когда они вышли на Ган Хилл Авеню, он остановился и достал из бумажника визитку. Нацарапал на ней пару строк и протянул Никки.
– Здесь адрес моей квартиры, – пояснил он. – Я написал несколько слов Анни, нашей экономке, – она позаботится о вас. Вот. А сейчас садитесь в первое же такси, которое поймаете, и езжайте туда. И сидите, не высовывая носа за дверь.
– Но почему бы мне не… Он перебил ее.
– Это единственное место, где вас не будет искать полиция. К тому же оно явно уютнее, чем камера в женской тюрьме.
– Надеюсь, вы лучше знаете, что делать, – неуверенно проговорила Никки.
– Разумеется, – заверил он. – Я даже сознаю при этом, что меня могут счесть пособником убийцы. Но что мне остается? Ведь это я впутал вас в эту историю.
Никки глядела на него, широко раскрыв глаза.
– Но что же вы будете делать? Куда вы сейчас?
– Назад, в санаторий.
Он широко зашагал назад по дороге, по которой они только что пришли, и скоро скрылся в тени деревьев.
Глава 8
Вновь оказавшись в «Храме здоровья», Эллери поднялся в кабинет Брауна. Он как раз открывал его дверь, когда внизу, в холле, раздался голос отца. Тогда Эллери подошел к лестнице и, перегнувшись через перила, стал наблюдать, как миссис Браун, обливаясь слезами, обнимает девушку с каштановыми волосами – без сомнения, свою дочь Барбару.
– Ах, дитя мое, я так рада, так рада, – причитала она.
В дверях, возвышаясь над инспектором, будто гора, стоял сержант Велье, вертел в руках свою серую фетровую шляпу и благостно ухмылялся. Ни дать ни взять – Санта Клаус, который пришел с подарком, подумал Эллери.
Инспектор деликатно кашлянул.
– Миссис Браун, я дал вашей дочери обещание – если она поедет домой, я попытаюсь поговорить с ее отцом и, если удастся, помирить их.
– Спасибо вам, инспектор. Огромное, огромное спасибо.
Миссис Браун с трудом оторвалась от Барбары.
– Мне, правда, неловко вмешивать посторонних в наши семейные дела, но мой муж болен… И к тому же он довольно упрям…
– Будет лучше, если я поговорю с ним наедине, – сказал инспектор.
– Конечно. Он у себя в комнате, наверху, на втором этаже. Вторая дверь справа от лестницы. Не знаю, инспектор, что и делать. Как бы уладить все это.
Эллери Квин бесшумно скрылся за дверью в кабинете Брауна. Едва он сел за огромный письменный стол, в дверь постучали, – Войдите.
Дверь открылась.!
– О, а ты тут что делаешь? – осведомился инспектор Квин. – Ты-то здесь при чем?
– Жду тебя, – ответил Эллери тоном послушного сына. – Мне сказали по телефону, что едешь сюда.
– А тебе какое дело? – проворчал инспектор. – Я хочу поговорить с Джоном Брауном.
– Тебя ждет крупное разочарование.
– Не беспокойся, со мной-то он будет разговаривать.
– Даже несмотря на то, что у него перерезана глотка?
– Что ты сказал? – Инспектору показалось, что он ослышался.
– Кто-то перерезал ему горло, – пояснил Эллери. – Он мертв-мертвехонек. Лежит вон там.
Он указал на дверь спальни.
– О боже ты мой, – сказал инспектор Квин и пошел поглядеть.
Некоторое время он осматривал безжизненное тело, затем окинул взором комнату.
– Чем перерезано горло – не нашел?
– Нет. Ни ножа, ни бритвы. Ничего даже похожего.
– Значит, убийство?
– Сильно смахивает на то, папа.
Инспектор снял трубку телефона, позвонил в управление и отдал краткие распоряжения. Положив трубку, он обернулся к Эллери и нахмурил лоб.
– А ты, собственно, что здесь делаешь?
– Ищу эту девицу – Никки Портер.
– И зачем тебе она?
– Хочу свернуть ей шею.
– Хм. Может быть, ты расскажешь мне, наконец, что тебе известно обо всей этой истории?
Эллери чистосердечно рассказал обо всем, что знал, опустив только то обстоятельство, что Никки одна находилась в запертых комнатах, где произошло убийство. Он ограничился рассказом о том, как искал ее и, не найдя в комнате доктора Роджерса, заглянул в комнаты Брауна, где обнаружил того с перерезанной глоткой. А поскольку знал, что отец уже едет сюда, не стал поднимать тревогу до его появления, но решил занять пост у дверей кабинета, за письменным столом, чтобы в комнаты никого не пускать.
– Скверная история, – проворчал инспектор Квин. Потом вышел на лестницу и крикнул сердито:
– Велье! Сейчас же поднимайтесь наверх! Есть работа.
Детективы, эксперты по отпечаткам пальцев, фотографы приехали, исполнили свои функции и отбыли снова. Затем в «Храме здоровья» появился доктор Сэмюэль Праути, полицейский врач. Праути был старинным другом инспектора. Па работе он обыкновенно был сумрачен и саркастичен. Он постоянно – и с полным на то основанием! – жаловался на обилие вскрытии, а потому расценивал каждое убийство как личное оскорбление и посягательство на свой досуг.
В пять часов вечера он, тяжело ступая, вошел в спальню Брауна, кисло кивнул инспектору и сержанту Велье, не заметил Эллери и склонился над трупом Брауна.
– Не понимаю, зачем вы вытащили меня сюда, – накинулся он на инспектора, едва взглянув на тело.
– Хватит брюзжать. Принимайся за работу, – ответствовал тот невозмутимо.
– Нет, это просто невозможно: только соберешься в первый раз в жизни вовремя уйти с работы домой – и на тебе, обязательно прикончат какого-нибудь дурня!
Праути сунул в зубы изжеванный конец сигарного окурка и еще раз поглядел на труп.
– Перерезана глотка. Рана шейной артерии. До свидания.
– Так легко вы от меня не отделаетесь.
– Да тут и слепой увидит, что этот тип умер от потери крови – а вам понадобилось тащить меня ради этого в Спьютен Дайвил.
– Как давно наступила смерть? Праути ощупал конечности трупа и исследовал лужицу крови.
– Примерно два часа назад. Взглянул на часы и добавил:
– Что-то около трех. Инспектор повернулся к Эллери.
– А когда ты появился здесь, Эл?
– Чуть позже. В три пятнадцать, я бы сказал. Праути поглядел на Эллери – так, будто заметил его только сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Сейчас будьте осторожны, – сказал он. – Идите нормальным шагом, ни в коем случае не бегите. Когда выйдете за изгородь, пригнитесь, чтобы вас не было видно.
Никем не замеченные, они дошли до проема и, пригнувшись, пробежали вдоль живой изгороди, пока она не перешла в заросли бирючины на северной опушке леса. Здесь бетонная дорожка кончилась и началась песчаная тропка, которая петляла среди деревьев. Несколько сот метров они так и бежали по ней друг за другом. Затем тропинка превратилась в две: одна пошла на запад, к оврагу, который выходил к реке, другая – на восток, в направлении Ган Хилл Авеню. Эллери Квин повернул к востоку, туда, где вдали слышался шум машин на шоссе.
Когда они вышли на Ган Хилл Авеню, он остановился и достал из бумажника визитку. Нацарапал на ней пару строк и протянул Никки.
– Здесь адрес моей квартиры, – пояснил он. – Я написал несколько слов Анни, нашей экономке, – она позаботится о вас. Вот. А сейчас садитесь в первое же такси, которое поймаете, и езжайте туда. И сидите, не высовывая носа за дверь.
– Но почему бы мне не… Он перебил ее.
– Это единственное место, где вас не будет искать полиция. К тому же оно явно уютнее, чем камера в женской тюрьме.
– Надеюсь, вы лучше знаете, что делать, – неуверенно проговорила Никки.
– Разумеется, – заверил он. – Я даже сознаю при этом, что меня могут счесть пособником убийцы. Но что мне остается? Ведь это я впутал вас в эту историю.
Никки глядела на него, широко раскрыв глаза.
– Но что же вы будете делать? Куда вы сейчас?
– Назад, в санаторий.
Он широко зашагал назад по дороге, по которой они только что пришли, и скоро скрылся в тени деревьев.
Глава 8
Вновь оказавшись в «Храме здоровья», Эллери поднялся в кабинет Брауна. Он как раз открывал его дверь, когда внизу, в холле, раздался голос отца. Тогда Эллери подошел к лестнице и, перегнувшись через перила, стал наблюдать, как миссис Браун, обливаясь слезами, обнимает девушку с каштановыми волосами – без сомнения, свою дочь Барбару.
– Ах, дитя мое, я так рада, так рада, – причитала она.
В дверях, возвышаясь над инспектором, будто гора, стоял сержант Велье, вертел в руках свою серую фетровую шляпу и благостно ухмылялся. Ни дать ни взять – Санта Клаус, который пришел с подарком, подумал Эллери.
Инспектор деликатно кашлянул.
– Миссис Браун, я дал вашей дочери обещание – если она поедет домой, я попытаюсь поговорить с ее отцом и, если удастся, помирить их.
– Спасибо вам, инспектор. Огромное, огромное спасибо.
Миссис Браун с трудом оторвалась от Барбары.
– Мне, правда, неловко вмешивать посторонних в наши семейные дела, но мой муж болен… И к тому же он довольно упрям…
– Будет лучше, если я поговорю с ним наедине, – сказал инспектор.
– Конечно. Он у себя в комнате, наверху, на втором этаже. Вторая дверь справа от лестницы. Не знаю, инспектор, что и делать. Как бы уладить все это.
Эллери Квин бесшумно скрылся за дверью в кабинете Брауна. Едва он сел за огромный письменный стол, в дверь постучали, – Войдите.
Дверь открылась.!
– О, а ты тут что делаешь? – осведомился инспектор Квин. – Ты-то здесь при чем?
– Жду тебя, – ответил Эллери тоном послушного сына. – Мне сказали по телефону, что едешь сюда.
– А тебе какое дело? – проворчал инспектор. – Я хочу поговорить с Джоном Брауном.
– Тебя ждет крупное разочарование.
– Не беспокойся, со мной-то он будет разговаривать.
– Даже несмотря на то, что у него перерезана глотка?
– Что ты сказал? – Инспектору показалось, что он ослышался.
– Кто-то перерезал ему горло, – пояснил Эллери. – Он мертв-мертвехонек. Лежит вон там.
Он указал на дверь спальни.
– О боже ты мой, – сказал инспектор Квин и пошел поглядеть.
Некоторое время он осматривал безжизненное тело, затем окинул взором комнату.
– Чем перерезано горло – не нашел?
– Нет. Ни ножа, ни бритвы. Ничего даже похожего.
– Значит, убийство?
– Сильно смахивает на то, папа.
Инспектор снял трубку телефона, позвонил в управление и отдал краткие распоряжения. Положив трубку, он обернулся к Эллери и нахмурил лоб.
– А ты, собственно, что здесь делаешь?
– Ищу эту девицу – Никки Портер.
– И зачем тебе она?
– Хочу свернуть ей шею.
– Хм. Может быть, ты расскажешь мне, наконец, что тебе известно обо всей этой истории?
Эллери чистосердечно рассказал обо всем, что знал, опустив только то обстоятельство, что Никки одна находилась в запертых комнатах, где произошло убийство. Он ограничился рассказом о том, как искал ее и, не найдя в комнате доктора Роджерса, заглянул в комнаты Брауна, где обнаружил того с перерезанной глоткой. А поскольку знал, что отец уже едет сюда, не стал поднимать тревогу до его появления, но решил занять пост у дверей кабинета, за письменным столом, чтобы в комнаты никого не пускать.
– Скверная история, – проворчал инспектор Квин. Потом вышел на лестницу и крикнул сердито:
– Велье! Сейчас же поднимайтесь наверх! Есть работа.
Детективы, эксперты по отпечаткам пальцев, фотографы приехали, исполнили свои функции и отбыли снова. Затем в «Храме здоровья» появился доктор Сэмюэль Праути, полицейский врач. Праути был старинным другом инспектора. Па работе он обыкновенно был сумрачен и саркастичен. Он постоянно – и с полным на то основанием! – жаловался на обилие вскрытии, а потому расценивал каждое убийство как личное оскорбление и посягательство на свой досуг.
В пять часов вечера он, тяжело ступая, вошел в спальню Брауна, кисло кивнул инспектору и сержанту Велье, не заметил Эллери и склонился над трупом Брауна.
– Не понимаю, зачем вы вытащили меня сюда, – накинулся он на инспектора, едва взглянув на тело.
– Хватит брюзжать. Принимайся за работу, – ответствовал тот невозмутимо.
– Нет, это просто невозможно: только соберешься в первый раз в жизни вовремя уйти с работы домой – и на тебе, обязательно прикончат какого-нибудь дурня!
Праути сунул в зубы изжеванный конец сигарного окурка и еще раз поглядел на труп.
– Перерезана глотка. Рана шейной артерии. До свидания.
– Так легко вы от меня не отделаетесь.
– Да тут и слепой увидит, что этот тип умер от потери крови – а вам понадобилось тащить меня ради этого в Спьютен Дайвил.
– Как давно наступила смерть? Праути ощупал конечности трупа и исследовал лужицу крови.
– Примерно два часа назад. Взглянул на часы и добавил:
– Что-то около трех. Инспектор повернулся к Эллери.
– А когда ты появился здесь, Эл?
– Чуть позже. В три пятнадцать, я бы сказал. Праути поглядел на Эллери – так, будто заметил его только сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28