В коридоре Тони Росс прощался с мальчишкой и его матерью. Мягкий заботливый голос Тони был пронизан искренним интересом и воодушевлением: он прилагал все усилия, чтобы каждый его пациент чувствовал себя неповторимой личностью.
– Чарли! Счастлив видеть тебя! Давай, заходи!
На нем был серый костюм в клеточку, достойный принца Уэльского, галстук с перекрещивающимися теннисными ракетками, а на ногах – кроссовки фирмы «Адидас». Серо-голубые глаза посверкивали на тощем лице, а рот почти беспрерывно улыбался. Серые с проседью волосы, остриженные аккуратно и коротко с боков, переходили в лысину на макушке, прикрытую слабым пушком. Он прямо-таки излучал уверенность, энергию и дружелюбие.
– Ну, как ты? – Он крепко пожал ее руку и подержал некоторое время. – Рад видеть тебя! Честное слово! Как Том?
– Отлично. – Она сглотнула.
– Я рад!
Чарли прошла за ним в крохотный кабинет.
– Спасибо, что принял меня.
– Извини, что тебе пришлось немного подождать. Я получил вашу записку. Сельская жизнь, да? Везет же вам.
– Мы все же хотим, чтобы ты остался нашим врачом.
– Разумеется, я был бы счастлив… Хотя вам следует зарегистрироваться у кого-то из местных на всякий случай. Выходит, Том у нас теперь землевладелец, а ты землевладелица?
Она пожала плечами:
– Нормально.
– Всего лишь нормально! – Его лоб наморщился, бровь приподнялась. – А в чем проблема?
– В нескольких вещах. – Она посмотрела себе под ноги. – Например, в том, что я постоянно чувствую запахи – либо очень сильный запах духов, словно кто-то надушенный ими входит в комнату, либо запах горелого, самый настоящий, кошмарный запах горелого. – Она нахмурилась. – Я где-то читала, что если чувствуешь запах горелого, то это симптом мозговой опухоли.
Его глаза изучали ее.
– Ты ощущаешь запахи в конкретных ситуациях?
– По-разному.
– А голова у тебя не кружится? Зрение не затуманивается? Головная боль?
– Головная боль.
– Резкая или тупая?
– Тупая. Голова как бы раскалывается.
Он достал из нагрудного кармана серебряную авторучку и нацарапал что-то на каталожной карточке.
– Что еще?
– Такое ощущение, как будто мой термостат разладился. В какой-то момент я замерзаю до костей, а в следующее мгновение – кипящая жара. И кажется, это не имеет отношения к тому, какая на самом деле температура.
Он сделал еще одну пометку.
– Меня очень часто тошнит.
– Что-нибудь еще?
– Порой бывают странные ощущения дежавю.
– То есть ты думаешь, что уже была где-то раньше?
– Да.
Он заметил отметины на ее шее и чуть-чуть наклонился вперед, рассматривая их.
– Это очень странно. А еще я хожу во сне.
– Диету ты не меняла?
– В общем нет.
– А тебе не хочется какой-нибудь еды, непохожей на обычную?
Тот сырой бифштекс, от которого она откусила кусочек. Китайская коробочка. Ну как же, Тони, конечно, да. Мне хотелось закопать жестянку, полную червей, и откопать ее недельки этак через две, чтобы обнаружить там одного здоровенного червяка. Восхитительного на вкус!
– Особенного – нет. Разве что пью иногда чуть побольше чая и кофе.
Серебряная авторучка Тони сверкнула, когда он сделал еще одну пометку. По стенам поплясывал крошечный белый шарик отраженного солнечного света.
– Как часто ты прогуливалась во сне?
– Я не уверена точно. Думаю, раза три.
– И ты просыпаешься?
– Нет.
– А Тома это не будит?
Она поколебалась.
– Нет.
Он помолчал.
– А это не твое воображение?
– Нет. Определенно нет.
– Как ты спишь в других случаях?
– Плохо.
– Ты чувствуешь себя усталой, просыпаясь по утрам?
Она кивнула.
– Испуганной?
– Да.
– Днем ты тоже чувствуешь себя испуганной?
– Да.
– Как насчет желудка? Все нормально?
– Все в порядке.
– А не мочишься хоть немного больше обычного?
Она пожала плечами:
– Точно не уверена.
– Какой у тебя вес?
– Прибавила немного с тех пор, как мы переехали. Я не ходила на тренировки и совсем не каталась на велосипеде.
Он ободряюще улыбнулся:
– А как у тебя с менструациями?
– Все так же.
– Такие же беспорядочные?
– Да.
– Когда была последняя?
Чарли попыталась припомнить.
– Около месяца назад.
– Не принимала ли ты таблеток, чтобы упорядочить менструацию?
– Мой иглоукалыватель хотел, чтобы я прекратила это.
– Ты ходишь на иглоукалывание?
– Да. – Она покраснела.
Росс улыбнулся:
– А почему бы и нет, Чарли? Попробуй все. Я слышал хорошие отзывы об иглоукалывании. – Он мельком просмотрел свои записи. – Сколько менструаций было за последние полгода?
– Точно не уверена. Две… а может, и три.
– Вы с Томом до сих пор пытаетесь завести детей?
Том. Том. Одно упоминание этого имени обжигало, как ядовитый укус.
– Да.
– А ты не собираешься снова попробовать имплантацию из пробирки?
– Не знаю. Не думаю, что я смогла бы перенести мысль об еще одной внематочной беременности.
– Тебе просто не повезло, Чарли. Шансы на вторую внематочную беременность очень малы.
– Но у меня осталась только одна труба.
– Еще есть время, и тебе не следует очертя голову принимать решение.
Он отложил авторучку и закатал рукава над волосатыми запястьями.
– За последние несколько лет тебе пришлось через многое пройти, ведь так? – спросил он.
Почувствовав желание расплакаться, Чарли изо всех сил сдерживала слезы. Она посмотрела в окно на маленький садик, на лужайку с грядкой роз под высокой кирпичной стеной и на пожарный выход из здания. В помещении было тихо, и Чарли почти не слышала шума уличного движения.
Росс снова смотрел на ее шею. Расскажи ему! Расскажи ему!
Том, это Тони Росс говорит. Думаю, тебе следует знать, что Чарли свихнулась, пытаясь повеситься.
– Переезд из дома в дом – очень большая травма, Чарли. Вероятно, все твои симптомы можно просто отнести на счет стресса, но мне бы хотелось провести несколько тестов. Я возьму у тебя анализы крови и мочи, а еще, думаю, имело бы смысл повидать психоневролога и сделать электроэнцефалограмму… просканировать твой мозг.
– Тони, – сказала она, – я могу у тебя спросить кое-что?
– Разумеется, конечно.
Она покраснела.
– У тебя хоть когда-нибудь были пациенты, которые… которые считали, что они воплощены в жизни заново?
– Да, их было несколько за долгие годы, – сказал он, кладя авторучку в карман. – Сейчас у меня есть женщина… слегка чокнутая, с болями в спине без видимой причины. Так она убеждена, что это, мол, потому, что в какой-то предыдущей жизни она попала в аварию на дилижансе.
– И ты веришь ей?
– Я доктор медицины, Чарли, а не парапсихолог. Думаю, это чушь собачья. А почему ты спрашиваешь?
– Я… да просто любопытно. Как ты считаешь, есть что-то, что могло бы объяснить с медицинской точки зрения… все вещи, которые со мной происходят?
– Безусловно, и это куда более убедительно, чем какая-то предыдущая жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79