А те, кто остался на улице, там же и должны плюхаться на колени. И так – три раза в день. Этот дурацкий порядок действовал мне на нервы. Утешало лишь то, что в Ниоже, где религиозные законы ещё более строгие, молиться приходилось шесть раз на дню. После того, как призыв к молитве прошлый раз застал меня врасплох, мои колени ныли целый месяц.
Я успел добежать до гавани и был уже почти рядом с пакгаузом, как вдруг, к моему несчастью, с ближайшего минарета послышался вой, и мне ничего не оставалось, кроме как опуститься на колени и вознести молитву. От бессильной злости меня трясло. Эти бессмысленные упражнения страшно мешают любому расследованию. Если виновный сейчас на складе, у него будет масса времени для того, чтобы скрыться ещё до моего появления.
Вокруг меня стояли на коленях докеры, и я не имел возможности пойти на риск и плюнуть на молитвы. На меня бы обязательно донесли, и я без промедления предстал бы перед особым церковным трибуналом по обвинению в злостном богохульстве. Епископ Гжекий, заправляющий всеми религиозными делами в нашей округе, не упустит возможности отправить меня на каторжную галеру. Он не простил меня за то, что я несколько месяцев назад положил конец его жульническим операциям.
Как только я опустился на колени, снова полил дождь, и на сей раз с удвоенной силой. Я поплотнее завернулся в плащ, недоумевая, кто в подобных обстоятельствах может проникнуться религиозными чувствами.
Но вот время молитвы закончилось, и я снова поспешил к пакгаузу. Внутри здания я увидел множество загонов с отверстиями в ограде для кормления скота. Однако, ни людей, ни животных в пакгаузе не было. Повинуясь интуиции, я поднялся по железной лестнице на второй этаж, где, по моим расчетам, должна была находиться контора кладовщика. Контору я нашел, но никаких следов кладовщика не обнаружил. Так же как и следов других людей. Контора была на запоре, но я выкрикнул стандартное заклинание Размыкания, и дверь распахнулась. В помещении было темно, только узкие полосы света пробивались сквозь щели оконных ставень. Когда я распахнул ставни, в конторе сразу стало светлее, и мне удалось осмотреться. Комната была просто забита произведениями искусства. Я увидел девять или десять скульптур, несколько картин и древний, очень дорогой на первый взгляд ларец, инкрустированный золотом и слоновой костью. Я удовлетворенно кивнул. У меня было полное право собою гордиться. Когда доходит до расследования, Фракс, бесспорно – первая спица в колеснице. Призовите Фракса на поиски похищенных произведений искусства, и он доставит их вам в целости и сохранности уже на следующий день.
Коллекция Марсия, как мне казалось, представляла огромную ценность. Там была небольшая статуя Эльфочки, судя по всему – работы самого Ксикса. Ксикс творил в прошлом веке, и его работы с тех пор сильно поднялись в цене. Я осмотрел картины и нашел их первоклассными. Одна из них особенно привлекла мое внимание. Именно этот шедевр в первую очередь хотел вернуть Марсий. На картине была изображена группа молодых людей, в одном из которых я узнал Марсия. На нем был парадный мундир капитана. Все другие персонажи тоже были облачены в парадные мундиры, на поясе у них висели боевые мечи, а на плечах бравые парни держали длинные копья. В нижней части картины имелась надпись: “Офицеры Четвертого королевского полка после успешной обороны Турая от оркских агрессоров”.
Я тоже защищал Турай, но моих портретов после победы никто не писал.
Если бы я знал, что найду похищенное, я, чтобы забрать груз, мог бы заранее вложить в память одно из Такелажных заклинаний. Но я, увы, этого не сделал, и теперь надо было искать подходящий транспорт. Я выбежал из пакгауза и огляделся по сторонам. Докеры таскали ящики с вином, прибывшим, судя по виду небольшого корабля, с Южных островов. Узнав в десятнике артели парня, с которым я не раз выпивал в “Секире мщения”, я попросил уступить мне на время фургон. Но он лишь покачал головой.
Я извлек на свет десять гуранов.
Он снова ответил отказом.
Я достал ещё десять, и парень сказал докерам, что неплохо было бы сделать перерыв.
– Верни фургон через полчаса, – сказал он, пряча деньги в карман.
Двадцать монет за полчаса сумма немыслимая, но я был уверен, что сенатор Марсий за ценой не постоит. Однако, в тот момент, когда я повел запряженный лошадьми фургон к пакгаузу, меня охватило странное чувство. По-иному я его охарактеризовать не мог. Странное и все… Мне пришлось остановиться, чтобы попытаться определить, что происходит. Неужели колдовство? Если и так, то следы чрезвычайно слабые и точному определению не поддавались. Удар грома над головой прервал мои размышления, но чувство странного беспокойства снова охватило меня, когда я вошел в пакгауз. На сей раз тревога была гораздо сильнее. Все выглядело так же, как и прежде, но я знал, что что-то произошло. Склад просто пропах колдовством. Обнажив меч, я начал медленно подниматься по металлическим ступенькам.
У дверей конторы я задержался. Мне казалось, что все шесть моих чувств сошли с ума. Набрав полную грудь воздуха, я поднял меч и всей своей тушей навалился на дверь. В конторе никого не оказалось. Более того, помещение было совершенно пусто. Никаких следов скульптур или картин. Проклятие!
За те несколько минут, что я отсутствовал, какой-то маг успел меня надуть. Чтобы хоть чуть-чуть облегчить душу, я что есть силы пнул ногой дверцу шкафа, и та вдруг стала медленно открываться под действием какой-то скрытой внутри шкафа силы. Но эта сила не имела никакого отношения к магии. Я с ужасом следил за тем, как из шкафа вываливалось тело, чтобы тихо улечься у моих ног. Это был сенатор Марсий, из раны на его спине лилась кровь. Сенатор был мертв.
Я стоял, тупо пялясь на покойника и пытаясь сообразить, что произошло. Вдруг в пакгаузе раздался стук тяжелых сапог, а затем кто-то стал подниматься по лестнице. Я не мог ни спрятаться, ни убежать. Мгновение – и в контору ворвался целый взвод солдат Службы общественной охраны. Увидев меня рядом с окровавленным телом, охранники обнажили мечи. Их капитан подошел поближе и, взглянув на мертвеца, воскликнул:
– Да это же сенатор Марсий!
Короче, меня тут же арестовали и уже через минуту везли в крытом фургоне в местное управление Службы общественной охраны.
– На сей раз ты крепко влип, – фыркнул один из солдат.
Сенатор Марсий был героем Турая, и не требовалось большого ума, чтобы понять: я являюсь главным подозреваемым. Да, похоже, на сей раз я попал в серьезную передрягу. Когда меня вели в темницу, над головой непрерывно сверкали молнии.
Я был прав. Все мои расследования оборачиваются скверно. Это же обещало быть просто отвратительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Я успел добежать до гавани и был уже почти рядом с пакгаузом, как вдруг, к моему несчастью, с ближайшего минарета послышался вой, и мне ничего не оставалось, кроме как опуститься на колени и вознести молитву. От бессильной злости меня трясло. Эти бессмысленные упражнения страшно мешают любому расследованию. Если виновный сейчас на складе, у него будет масса времени для того, чтобы скрыться ещё до моего появления.
Вокруг меня стояли на коленях докеры, и я не имел возможности пойти на риск и плюнуть на молитвы. На меня бы обязательно донесли, и я без промедления предстал бы перед особым церковным трибуналом по обвинению в злостном богохульстве. Епископ Гжекий, заправляющий всеми религиозными делами в нашей округе, не упустит возможности отправить меня на каторжную галеру. Он не простил меня за то, что я несколько месяцев назад положил конец его жульническим операциям.
Как только я опустился на колени, снова полил дождь, и на сей раз с удвоенной силой. Я поплотнее завернулся в плащ, недоумевая, кто в подобных обстоятельствах может проникнуться религиозными чувствами.
Но вот время молитвы закончилось, и я снова поспешил к пакгаузу. Внутри здания я увидел множество загонов с отверстиями в ограде для кормления скота. Однако, ни людей, ни животных в пакгаузе не было. Повинуясь интуиции, я поднялся по железной лестнице на второй этаж, где, по моим расчетам, должна была находиться контора кладовщика. Контору я нашел, но никаких следов кладовщика не обнаружил. Так же как и следов других людей. Контора была на запоре, но я выкрикнул стандартное заклинание Размыкания, и дверь распахнулась. В помещении было темно, только узкие полосы света пробивались сквозь щели оконных ставень. Когда я распахнул ставни, в конторе сразу стало светлее, и мне удалось осмотреться. Комната была просто забита произведениями искусства. Я увидел девять или десять скульптур, несколько картин и древний, очень дорогой на первый взгляд ларец, инкрустированный золотом и слоновой костью. Я удовлетворенно кивнул. У меня было полное право собою гордиться. Когда доходит до расследования, Фракс, бесспорно – первая спица в колеснице. Призовите Фракса на поиски похищенных произведений искусства, и он доставит их вам в целости и сохранности уже на следующий день.
Коллекция Марсия, как мне казалось, представляла огромную ценность. Там была небольшая статуя Эльфочки, судя по всему – работы самого Ксикса. Ксикс творил в прошлом веке, и его работы с тех пор сильно поднялись в цене. Я осмотрел картины и нашел их первоклассными. Одна из них особенно привлекла мое внимание. Именно этот шедевр в первую очередь хотел вернуть Марсий. На картине была изображена группа молодых людей, в одном из которых я узнал Марсия. На нем был парадный мундир капитана. Все другие персонажи тоже были облачены в парадные мундиры, на поясе у них висели боевые мечи, а на плечах бравые парни держали длинные копья. В нижней части картины имелась надпись: “Офицеры Четвертого королевского полка после успешной обороны Турая от оркских агрессоров”.
Я тоже защищал Турай, но моих портретов после победы никто не писал.
Если бы я знал, что найду похищенное, я, чтобы забрать груз, мог бы заранее вложить в память одно из Такелажных заклинаний. Но я, увы, этого не сделал, и теперь надо было искать подходящий транспорт. Я выбежал из пакгауза и огляделся по сторонам. Докеры таскали ящики с вином, прибывшим, судя по виду небольшого корабля, с Южных островов. Узнав в десятнике артели парня, с которым я не раз выпивал в “Секире мщения”, я попросил уступить мне на время фургон. Но он лишь покачал головой.
Я извлек на свет десять гуранов.
Он снова ответил отказом.
Я достал ещё десять, и парень сказал докерам, что неплохо было бы сделать перерыв.
– Верни фургон через полчаса, – сказал он, пряча деньги в карман.
Двадцать монет за полчаса сумма немыслимая, но я был уверен, что сенатор Марсий за ценой не постоит. Однако, в тот момент, когда я повел запряженный лошадьми фургон к пакгаузу, меня охватило странное чувство. По-иному я его охарактеризовать не мог. Странное и все… Мне пришлось остановиться, чтобы попытаться определить, что происходит. Неужели колдовство? Если и так, то следы чрезвычайно слабые и точному определению не поддавались. Удар грома над головой прервал мои размышления, но чувство странного беспокойства снова охватило меня, когда я вошел в пакгауз. На сей раз тревога была гораздо сильнее. Все выглядело так же, как и прежде, но я знал, что что-то произошло. Склад просто пропах колдовством. Обнажив меч, я начал медленно подниматься по металлическим ступенькам.
У дверей конторы я задержался. Мне казалось, что все шесть моих чувств сошли с ума. Набрав полную грудь воздуха, я поднял меч и всей своей тушей навалился на дверь. В конторе никого не оказалось. Более того, помещение было совершенно пусто. Никаких следов скульптур или картин. Проклятие!
За те несколько минут, что я отсутствовал, какой-то маг успел меня надуть. Чтобы хоть чуть-чуть облегчить душу, я что есть силы пнул ногой дверцу шкафа, и та вдруг стала медленно открываться под действием какой-то скрытой внутри шкафа силы. Но эта сила не имела никакого отношения к магии. Я с ужасом следил за тем, как из шкафа вываливалось тело, чтобы тихо улечься у моих ног. Это был сенатор Марсий, из раны на его спине лилась кровь. Сенатор был мертв.
Я стоял, тупо пялясь на покойника и пытаясь сообразить, что произошло. Вдруг в пакгаузе раздался стук тяжелых сапог, а затем кто-то стал подниматься по лестнице. Я не мог ни спрятаться, ни убежать. Мгновение – и в контору ворвался целый взвод солдат Службы общественной охраны. Увидев меня рядом с окровавленным телом, охранники обнажили мечи. Их капитан подошел поближе и, взглянув на мертвеца, воскликнул:
– Да это же сенатор Марсий!
Короче, меня тут же арестовали и уже через минуту везли в крытом фургоне в местное управление Службы общественной охраны.
– На сей раз ты крепко влип, – фыркнул один из солдат.
Сенатор Марсий был героем Турая, и не требовалось большого ума, чтобы понять: я являюсь главным подозреваемым. Да, похоже, на сей раз я попал в серьезную передрягу. Когда меня вели в темницу, над головой непрерывно сверкали молнии.
Я был прав. Все мои расследования оборачиваются скверно. Это же обещало быть просто отвратительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65