.. Я расстроилась, отгул взяла, а в тот день подружку мою насмерть порвали, она вместо меня встала...
– Нет, не из-за денег его взяли, точно, – переменила тему Тамара. – Враги у него были?
– Да... Один состоятельный человек хотел золотую уздечку на него набросить. Хотел, чтобы всех подряд миллионерш красавицами делал... А он на рога встал.
Даша удивлялась себе. Она никогда так не разговаривала. Не разговаривала так в прошлой жизни.
– Ну и правильно, что отказался. В натуре мужик. Им, что ли, все, а нам в "воронках" у ментов отсасывать? Ну, ладно, пойдем, посмотрим, что у нас выйдет. Получится – скажешь ему груди мне надуть. Чтобы как у Тамары были. Поняла?
– Да...
– И живот пусть надует, если красивый, – рассмеялась Тамара.
– Скажу... Давайте, покурим сначала, что-то мне не по себе.
Татьяна вынула из сумочки пачку "Парламента", раскрыла и протянула Даше. Та потянулась, но увидев, что с сигаретами соседствуют пакетики с презервативами, отдернула руку. Подружки рассмеялись.
Как только они закурили, на площадке появилось четверо мужчин.
– Черт, вот, не вовремя, – выцедила Тамара, в сердцах выбросив сигарету.
Мужчины подошли. Трое из них принялись рассматривать женщин, четвертый, это был Вовик – напряженный и до желтизны высохший мужчина лет двадцати пяти – уставился на Дашу глазами-отверстиями и спросил:
– Ты чья?
Она поднялась со скамейки.
– Ничья...
– А что здесь тогда делаешь?
– Сижу. Кошелек на рынке украли.
– Понятно, – расслабился Вовик. – Хочешь на обратный билет заработать? Вряд ли это у тебя получится.
Даша готова была расплакаться. Сутенер, поморщившись, достал бумажник, вынул из него пятьдесят рублей и протянул ей:
– Вот тебе бабки, вали, давай, отсюда.
К нему шагнул один из мужчин. Это был угловато-плотный смуглый человек с цепкими глазами.
– Спрячь свой полтинник, я ее беру за пятьдесят баксов.
Даша ополоумела. Смятение и тьма вокруг, заполнили ее всю, она, озиралась, смотрела ничего не видящими глазами, смотрела, пытаясь найти путь к бегству.
Татьяна взяла Вовика за локоть, увела в сторону. Минуты две она что-то сдавленно ему говорила. Послушав, Вовик подошел к смуглому мужчине.
– Слушай, она случайная здесь, я тебе другую дам, самую лучшую.
– Я хочу эту, – поморщился мужчина, как от головной боли.
– У меня целка за сто есть, возьми! Цветочек крашеный, губки бантиком, удочеришь, клянусь!
– Я хочу эту, – сузил глаза мужчина.
– Да не блядь она, ты что, не понимаешь? Заблудилась она, понимаешь!
– За полтинник она не блядь. Спроси у нее, за сколько она е...тся Вовик обратился к Татьяне.
– Спроси, сколько она хочет.
Татьяна спросила. Даша не могла говорить. Татьяна посадила ее на скамейку.
– Послушай, этот человек, Чихай его зовут, большой человек. И он стал на рога. Он случайно сюда пришел – его гости с Кавказа попросили, чтобы он экскурсию им устроил, потому что ресторанные бабы им разонравились. Они уже весь наш контингент обошли и все не то. Тебе, что, трудно с ним раз трахнуться? Он порядочный, анала и минета не любит и не садист. Прикажет тебе лечь на спину, попросит ноги раздвинуть, и все дела. И член у него знаменитый, – бабы хвастались, – так пропашет, что сама потом его искать станешь.
– Я... я не могу... – выдавила Даша.
– Знаешь, что он сделает, когда я ему скажу, что ты отказалась? Он скажет нам уйти, потом уведет в сосновый лес на той стороне дороги и там изнасилует без всякого комфорта, ля-ля и шампанского. А согласишься – в ресторан отведет, накормит, напоит и выдрючит так, что мычать будешь. И не от страха, как сейчас, а от кайфа.
– Я... я не могу... – пролепетала Даша, недоуменно посмотрев на Тамару, хихикавшую с мужчинами.
– Послушай, – сузив глаза, положила Татьяна руку ей на плечо. – Я тебе забыла сказать, что после того, как он тебя выдрючит, и ты выйдешь на улицу вся из себя довольная, то там тебя будет ждать вольвак с твоим хирургом. Это я тебе обещаю. И еще я тебе обещаю, что те люди, которые до него докапывались и докапываются, написают в штаны и долго-долго их будут сушить, причем не ближе ста километров он него. Сечешь масть?
Глаза Даши остановились. Она смотрела на Татьяну и... и понемногу приходила в себя.
– Ну, вот, и молодец! – похвалила ее девушка и, похлопав по плечу, пошла к Вовику. Тот стоял рядом с Чихаем. Друг на друга они не смотрели. Татьяна отвела сутенера в сторону и рассказала о деле, ради которого Даша приехала в Болшево. Вовик тихо выругался, с ненавистью глянул в сторону Даши и направился к авторитету. Минуту он передавал ему рассказ Татьяны. Тот сначала слушал, оставаясь непроницаемым, затем лицо его скривила неживая улыбка, он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. Когда ему ответили, он спросил:
– Послушай, дорогой, двести сорок шестой гараж у переезда за кем числится?.. Точно?.. Ну, пока.
Подумав, глядя в сторону, он позвонил еще.
– Савик? Найди Виктора с Вахой, пусть они достанут Соплю, – сказал он дождавшись ответа. – У него в гараже человек сидит. В общем, я хочу, чтобы к часу ночи этот человек сидел вместе с тобой в твоем вольваке, а вольвак пусть стоит у дверей моего ресторана. Ну, пока. Да, вот еще что. Возьми в машину пару бутылок портвейна получше и жареную курицу – пусть этому человеку будет хорошо, как в теплом сортире.
– Ну, вот, слышала? – улыбнулась Татьяна Даше. – Пару звонков и полный компот со сливками. Если постараешься, Чихай, четвертым в машину попа посадит, и он вас по дороге в Москву обвенчает по полной программе.
Даша поправила волосы и пошла к Чихаю. "Если делать нечего, то надо получать удовольствие, – подумала она, смотря на него, как на хозяина. – Надо будет ему сказать, вовремя сказать, сколько лет я не спала с мужчинами. А то ведь порвет со своим знаменитым".
19. Всего-то ничего.
Введя Дашу в кабинет своего ресторана, Чихай прошил ее глазами с ног до головы, и удалился, закрыв дверь на ключ.
Оставшись одна, Даша осмотрелась. Было уютно, несмотря на зеркальные стены и потолок. Стол на двоих, весь уставленный едой, – взяла пальчиками большую маслину, съела, – тяжелые резные кресла, оббитые розовым атласом. Широкий диван в стиле ампир, кругом хорошо сделанные искусственные цветы и декоративные растения.
Присев на диван, Даша попыталась расслабиться. У нее получилось, потому что тревоге не за что было зацепиться. И стыда не было. Было любопытство и ощущение упоительного движения. Десять лет сидеть в конторе, сидеть в окружении десяти таких же безнадежных женщин, спать с мужланами (Даша, улыбнулась, вспомнив, со сколькими мужланами спала) и вдруг очутится на перекате жизни. Пусть опасном и непредсказуемом, но перекате. Спасать близкого человека, знакомится с проститутками, носить оружие – штырь по-прежнему в сумочке, – и сидеть в шикарном кабинете, ожидая сильного мужчину – это жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Нет, не из-за денег его взяли, точно, – переменила тему Тамара. – Враги у него были?
– Да... Один состоятельный человек хотел золотую уздечку на него набросить. Хотел, чтобы всех подряд миллионерш красавицами делал... А он на рога встал.
Даша удивлялась себе. Она никогда так не разговаривала. Не разговаривала так в прошлой жизни.
– Ну и правильно, что отказался. В натуре мужик. Им, что ли, все, а нам в "воронках" у ментов отсасывать? Ну, ладно, пойдем, посмотрим, что у нас выйдет. Получится – скажешь ему груди мне надуть. Чтобы как у Тамары были. Поняла?
– Да...
– И живот пусть надует, если красивый, – рассмеялась Тамара.
– Скажу... Давайте, покурим сначала, что-то мне не по себе.
Татьяна вынула из сумочки пачку "Парламента", раскрыла и протянула Даше. Та потянулась, но увидев, что с сигаретами соседствуют пакетики с презервативами, отдернула руку. Подружки рассмеялись.
Как только они закурили, на площадке появилось четверо мужчин.
– Черт, вот, не вовремя, – выцедила Тамара, в сердцах выбросив сигарету.
Мужчины подошли. Трое из них принялись рассматривать женщин, четвертый, это был Вовик – напряженный и до желтизны высохший мужчина лет двадцати пяти – уставился на Дашу глазами-отверстиями и спросил:
– Ты чья?
Она поднялась со скамейки.
– Ничья...
– А что здесь тогда делаешь?
– Сижу. Кошелек на рынке украли.
– Понятно, – расслабился Вовик. – Хочешь на обратный билет заработать? Вряд ли это у тебя получится.
Даша готова была расплакаться. Сутенер, поморщившись, достал бумажник, вынул из него пятьдесят рублей и протянул ей:
– Вот тебе бабки, вали, давай, отсюда.
К нему шагнул один из мужчин. Это был угловато-плотный смуглый человек с цепкими глазами.
– Спрячь свой полтинник, я ее беру за пятьдесят баксов.
Даша ополоумела. Смятение и тьма вокруг, заполнили ее всю, она, озиралась, смотрела ничего не видящими глазами, смотрела, пытаясь найти путь к бегству.
Татьяна взяла Вовика за локоть, увела в сторону. Минуты две она что-то сдавленно ему говорила. Послушав, Вовик подошел к смуглому мужчине.
– Слушай, она случайная здесь, я тебе другую дам, самую лучшую.
– Я хочу эту, – поморщился мужчина, как от головной боли.
– У меня целка за сто есть, возьми! Цветочек крашеный, губки бантиком, удочеришь, клянусь!
– Я хочу эту, – сузил глаза мужчина.
– Да не блядь она, ты что, не понимаешь? Заблудилась она, понимаешь!
– За полтинник она не блядь. Спроси у нее, за сколько она е...тся Вовик обратился к Татьяне.
– Спроси, сколько она хочет.
Татьяна спросила. Даша не могла говорить. Татьяна посадила ее на скамейку.
– Послушай, этот человек, Чихай его зовут, большой человек. И он стал на рога. Он случайно сюда пришел – его гости с Кавказа попросили, чтобы он экскурсию им устроил, потому что ресторанные бабы им разонравились. Они уже весь наш контингент обошли и все не то. Тебе, что, трудно с ним раз трахнуться? Он порядочный, анала и минета не любит и не садист. Прикажет тебе лечь на спину, попросит ноги раздвинуть, и все дела. И член у него знаменитый, – бабы хвастались, – так пропашет, что сама потом его искать станешь.
– Я... я не могу... – выдавила Даша.
– Знаешь, что он сделает, когда я ему скажу, что ты отказалась? Он скажет нам уйти, потом уведет в сосновый лес на той стороне дороги и там изнасилует без всякого комфорта, ля-ля и шампанского. А согласишься – в ресторан отведет, накормит, напоит и выдрючит так, что мычать будешь. И не от страха, как сейчас, а от кайфа.
– Я... я не могу... – пролепетала Даша, недоуменно посмотрев на Тамару, хихикавшую с мужчинами.
– Послушай, – сузив глаза, положила Татьяна руку ей на плечо. – Я тебе забыла сказать, что после того, как он тебя выдрючит, и ты выйдешь на улицу вся из себя довольная, то там тебя будет ждать вольвак с твоим хирургом. Это я тебе обещаю. И еще я тебе обещаю, что те люди, которые до него докапывались и докапываются, написают в штаны и долго-долго их будут сушить, причем не ближе ста километров он него. Сечешь масть?
Глаза Даши остановились. Она смотрела на Татьяну и... и понемногу приходила в себя.
– Ну, вот, и молодец! – похвалила ее девушка и, похлопав по плечу, пошла к Вовику. Тот стоял рядом с Чихаем. Друг на друга они не смотрели. Татьяна отвела сутенера в сторону и рассказала о деле, ради которого Даша приехала в Болшево. Вовик тихо выругался, с ненавистью глянул в сторону Даши и направился к авторитету. Минуту он передавал ему рассказ Татьяны. Тот сначала слушал, оставаясь непроницаемым, затем лицо его скривила неживая улыбка, он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. Когда ему ответили, он спросил:
– Послушай, дорогой, двести сорок шестой гараж у переезда за кем числится?.. Точно?.. Ну, пока.
Подумав, глядя в сторону, он позвонил еще.
– Савик? Найди Виктора с Вахой, пусть они достанут Соплю, – сказал он дождавшись ответа. – У него в гараже человек сидит. В общем, я хочу, чтобы к часу ночи этот человек сидел вместе с тобой в твоем вольваке, а вольвак пусть стоит у дверей моего ресторана. Ну, пока. Да, вот еще что. Возьми в машину пару бутылок портвейна получше и жареную курицу – пусть этому человеку будет хорошо, как в теплом сортире.
– Ну, вот, слышала? – улыбнулась Татьяна Даше. – Пару звонков и полный компот со сливками. Если постараешься, Чихай, четвертым в машину попа посадит, и он вас по дороге в Москву обвенчает по полной программе.
Даша поправила волосы и пошла к Чихаю. "Если делать нечего, то надо получать удовольствие, – подумала она, смотря на него, как на хозяина. – Надо будет ему сказать, вовремя сказать, сколько лет я не спала с мужчинами. А то ведь порвет со своим знаменитым".
19. Всего-то ничего.
Введя Дашу в кабинет своего ресторана, Чихай прошил ее глазами с ног до головы, и удалился, закрыв дверь на ключ.
Оставшись одна, Даша осмотрелась. Было уютно, несмотря на зеркальные стены и потолок. Стол на двоих, весь уставленный едой, – взяла пальчиками большую маслину, съела, – тяжелые резные кресла, оббитые розовым атласом. Широкий диван в стиле ампир, кругом хорошо сделанные искусственные цветы и декоративные растения.
Присев на диван, Даша попыталась расслабиться. У нее получилось, потому что тревоге не за что было зацепиться. И стыда не было. Было любопытство и ощущение упоительного движения. Десять лет сидеть в конторе, сидеть в окружении десяти таких же безнадежных женщин, спать с мужланами (Даша, улыбнулась, вспомнив, со сколькими мужланами спала) и вдруг очутится на перекате жизни. Пусть опасном и непредсказуемом, но перекате. Спасать близкого человека, знакомится с проститутками, носить оружие – штырь по-прежнему в сумочке, – и сидеть в шикарном кабинете, ожидая сильного мужчину – это жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67