ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Это потустороннее входит в тебя, – прошептал Хирург, усевшись рядом на высокой табуретке. – Ты окажешься там и получишь все, что хотела получить. Нет, не то, что хотела получить, не то, о чем мечтала. Там, у Бога, такой мелочи нет. Там – другое, там то, что нужно. Там заслуженное наказание, наказание, принимаемое, как радость, как должное. Там счастье, принимаемое, как незаслуженное и потому огромное и трепетное..."
На трепетном и огромном счастье входная дверь с грохотом распахнулась – крепкие армейские ботинки умеют распахивать двери. В дверях возник стокилограммовый начальник милиции Козлов. Увидев умиравшую Дашу, увидев ее мертвенно-бледное лицо, странное двойное лицо, он застыл. Рука, сжимавшая пистолет, опустилась.
59. Почудился на заборе черт.
Хирург смотрел на начальника милиции Козлова без чувств. Он смотрел на его погоны и видел, что недавно они были полковничьими. А теперь на каждом из них не хватало по звездочке, венчающей карьеру обычного службиста. От них остались пятна.
Начальник милиции обладал массой талантов. Основным из них было то, что в состоянии похмелья он соображал и действовал быстро, так же быстро, как... как в состоянии опьянения (в других состояниях он бывал редко).
– Ты, я вижу, не размазня, – сказал он Хирургу одобряющим голосом. – Это хорошо. Сейчас ты минуту подумаешь, и все мне расскажешь. Это нужно для того, чтобы я решил, что делать дальше.
Хирург подумал минуту и сказал, стараясь держать себя в руках:
– Я запойный алкоголик, хороший хирург, бывший хороший хирург. Так получилось, что я предложил сделать ее красавицей. Она согласилась, я начал делать, но деньги кончились. Она стала просить в электричках, ее избили. И ей пришлось идти вас обкрадывать. Как самого богатого человека в поселке. Нужно либо отвезти ее в больницу, либо найти два литра крови первой группы, резус отрицательный. Или она умрет. Через час.
– У меня первая группа, – сказал Козлов, показывая наколку на руке. – Желтухой, СПИДом не страдал.
Хирург изменился моментально. Он моментально перестал быть ничтожным страдающим человеком. Он стал врачом. Глаза его стали испытующими. Подполковник стал ниже ростом и смешался:
– Полчаса назад я выпил бутылку водки...
– В таком случае она проснется пьяной. Садитесь вот сюда. Я вижу, у вас отменное здоровье и потому потеря двух литров крови вам повредить не должна.
Подполковник занервничал. Он не боялся: крови он пролил достаточно. И своей, и чужой, и в своем районе, и в Улусмартановском.
Он занервничал, потому что боялся уколов в вену.
– Это я в нее, нетрезвый пальнул, – торопливо заговорил он, испуганно следя за приготовлениями хирурга, – Почудился черт на заборе, вот и пальнул. Утром вышел за ворота, вижу, лестница поперек дороги лежит. Посмотрел в крапиве на обочине и увидел пистолет и кровь вокруг. И по дороге тоже кровь.
– Лестницу убрали? – перешел в практическую плоскость Хирург.
– Причем тут лестница?
– Люди могут увидеть.
Козлов обернулся собой и похлопал его по плечу:
– В этом районе ты можешь ничего не бояться...
– Я не боюсь. Я не хочу, чтобы мне помешали ее оперировать. Сможете лечь с ней рядом?
– Здесь? Да тут швабру не уложишь!
– А вы подсуньте руку под ее плечи.
– Все равно не помещусь, да и столик сломается. Надо эту табуретку с той стороны поставить, в прихожей такая же есть.
– Так что вы тогда стоите? Действуйте! Она же умрет через час.
Подполковник пошел из комнаты. Через минуту из прихожей раздался грохот. Еще через минуту минут он вернулся с табуреткой и прямоугольным листом пятислойной фанеры. По обоям хирург узнал в нем обшивку торцевой стены прихожей...
60. Звони только...
Козлов ассистировал как заправская медицинская сестра. За два часа Хирург извлек пулю и все зашил.
– Дети-то у нее будут? – виновато глядя, спросил подполковник, когда они перешли в комнату. – Я видел, она не рожала, растяжек совсем нет... Не то что у моей полуторки.
– Будут, если очень захочет...
Козлов по-детски обрадовался.
– Выпьем, что ли, по такому поводу? У меня в машине есть.
Хирург посмотрел на него беспомощным взглядом.
– Понятно... – покивал подполковник. – Ну тогда я пошел... Вот тебе для нее деньги.
Он вынул из заднего кармана брюк сложенные вдвое сто долларовые бумажки и протянул Хирургу.
– Спасибо... – выдавил тот, беря спрессованные сидением купюры.
– Через час я заеду, продуктов привезу. Консервов там, мяса парного. Сын вчера кабана заколол...
– Спасибо... А черта вы и в самом деле видели?
– А черт его знает! Жена меня все белой горячкой пугает, вот я смотрю по сторонам, чертей выискиваю. Как напьюсь, так и хожу с пистолетом. Фиг они меня достанут.
– Делириум тременс, то есть белая горячка, не у всех сильно пьющих бывает, – мягко улыбнулся Хирург. – Индивидуальный у нее, видите ли, подход. Одного она съедает, а другого легонько посасывает. А почему вы пьете?
Подполковник тягостно вздохнул и ответил:
– Вырваться хочу. Мне с детства кажется, что я в кадушке какой-то сижу. Короче, не в том расположении воюю. Жизнь не моя, жена не моя, работа не моя. А выпью все так ясно становится...
– Что жизнь, жена и работа не ваши? – улыбнулся Хирург.
– Да. И сердце чувствует, что где-то все-таки есть настоящая жизнь, чувствует и тихонько так радуется.
– Если есть настоящая жизнь, то вы непременно в нее попадете. Император Александр Первый, самый, может быть, великий царь России, под конец жизни нашел ее в пустоши. И еще, знаете, Винни-пух говорил, что поэзия – это не та вещь, которую можно найти. И все, что вы можете сделать, так это пойти туда, где поэзия на вас может найти. То же самое можно сказать и о настоящей жизни. Если ходишь в разные стороны, то она непременно вас найдет.
Козлов задумался над словами Хирурга. Быстро разобраться у него не получилось и он, решив оставить мышление на дом, засобирался:
– Ну, я поеду, жена а то хватится. Потом, если что по моей части, заходи в любое время. Звони только... – виновато улыбнулся подполковник. – Я имею в виду – не надо через забор.
Хирург затоптался, скривил рот кислой улыбкой.
– Ну ладно, отдыхай, – положил Козлов ему руку на плечо и, глянув на дверь, за которой спала Даша, ушел.
Через минуту за забором взревел мотор дернувшего с места уазика.
61. Из колбы в колбу.
Даша поправлялась быстро; Хирург все более и более привыкал к ней. Через неделю после операции он сказал, что заживление идет нормально, но спустя пять месяцев, как раз перед Новым годом ему нужно будет ее непременно посмотреть.
– А что может случиться за пять месяцев? – испугалась Даша.
– Понимаешь, женские органы не любят грубого вмешательства... И реагируют на них болезненно.
– А почему ты меня тогда оперировал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67