– Свен улыбался, – Какой переход? Какие пространства? О чём ты?.. Я знаю историю Скандинавии и Рима, я не припомню в ней упоминаний о каких-то временных переходах. Время необратимо, Бегун, так нас учили, и это единственно верное знание. Кстати, ты же явно образованный человек. Ты не похож на них. Я искренне советую тебе не темнить, а рассказать всё начистоту. Или, может, ты не понимаешь, на что мы способны?
– Догадываюсь. Но мне нечего тебе сказать больше. Разве что…
– Что разве?
– Уж коли ты заговорил об образованности, позволю напомнить: она предполагает умение допускать ограниченность собственных знаний. Если в твоей истории нет ни слова о других пространствах и о времени, которое течёт чуть иначе, чем твоё, то ведь это не значит, что завтра твоя история не пополнится новыми знаниями…
Сказал тираду и понял: пустое содрогание воздуха.
Так и вышло.
– Жаль, – протянул слово Свен.
Поднялся, резко вышел, оставив Чернова с Кармелем под охраной десятка молодцов в рогатых касках.
– Что-то очень неприятное должно случиться, – пробормотал Кармель.
– Откуда ты знаешь? – спросил Чернов.
– Так написано…
– Где написано?..
– Разговоры прекратить! – рыкнул один из охранников.
– Это ещё почему? – Чернов встал и бессмысленно нагло подошёл вплотную к викингу.
Что-то многовато бессмысленных поступков делал он в этом Сдвиге, где существовало такое простое, такое до омерзения логичное, такое чёрно-белое ПВ.
– Приказ. – Викинг был лаконичен.
– А ты знаешь, где я видел твой приказ? – Бессмысленность так бессмысленность: ярость попёрла наружу, не сдерживаемая никаким здравым смыслом. – В гробу, вот где! В добротном цинковом гробу, понял? Хочу и буду разговаривать, а ты, башка рогатая, не лезь…
Куда не следует лезть рогатой башке, Чернов не придумал. А если бы и придумал, то сообщить не успел бы. Викинг сделал резкий выпад вперёд и молниеносно провёл удар Чернову в челюсть. Чернов повалился на деревянный стол, затем на пол, мощно треснулся затылком – до темноты в глазах, и параллельно всему происходящему ещё успел пожалеть о своей неумеренной и неуместной наглости.
– Что здесь происходит?
Чернов открыл глаза и увидел прямо перед собой сапоги вернувшегося Свена.
– На минуту нельзя оставить! Викинг, за что ты ударил задержанного?
– Он хотел напасть…
Чернов сел на полу и засмеялся.
– О, Сущий! Если так будет продолжаться, то вся рогатая скандинавская армия скоро будет трепетать при упоминании некоего Бегуна, который только и делает, что нападает на храбрых викингов!
– Хватит болтать. – Свен легонько пнул сидящего на полу Чернова. – Вставай, выходи, там для тебя кое-что интересное приготовлено. И этого, – он показал на Кармеля, – тоже выводите. Да и вообще – сгоните на площадь жителей, всех – от стариков до детей: пусть посмотрят!
Всех не всех, а человек двести на площадь согнали. Окружённые цепью рогатых бойцов, женщины, дети и откровенно подавленные собственным бессилием вефильцы-мужчины смотрели, как к семи столбам, врытым в землю, привязывали семерых человек. Вывели Чернова и Кармеля, поставили перед столбами. Народ встретил своего Бегуна сдержанным гулом. Что было в этом гуле? Удивление: Бегун схвачен, Бегун слаб… Надежда: Бегун опять с ними, Бегун найдёт Путь… Чернов не умел читать взгляды и слышать что-то, скрытое в гуле толпы.
– Эти семеро, – показал на привязанных Свен, – были пойманы нами в горах. Почти сразу после тебя, Бегун. Тоже смотрели, вынюхивали. Один даже ранил нашего солдата палкой. Говорить они отказываются, наверно – немые. Что ж, и немой должен нести наказание. Оно им всем предстоит: за шпионаж и несговорчивость. Мы сейчас с тобой поиграем, Бегун. Правила игры просты: каждым своим правдивым словом ты сможешь уменьшить их страдания. Скажешь всю правду сразу – они отделаются легко. Будешь темнить и увиливать – твои товарищи испытают ужасную боль. Невыносимую. Понял?
– Понять-то я понял, – тихо ответил Чернов, – но отказаться ведь я всё равно не могу?
– Можешь. Тогда это будет означать мгновенную смерть этих людей на глазах у толпы. Из которой мы потом возьмём ещё семерых… И я не могу гарантировать, что это не будут дети или женщины. И попытаемся поиграть снова. Всё просто, Бегун, мы – солдаты, нам рассуждать о сострадании запрещено уставом.
К привязанным мужчинам подошли викинги – тоже семеро. У каждого в руках по плётке.
– Чего ты хочешь, Свен? – Чернов спросил почти шёпотом.
– Одного, Бегун. Доступно и быстро объясни всё, что касается появления чужаков на территории Скандинавской Империи. И если твоё появление я могу, в принципе, понять сам: ты – явный римлянин, хотя и хорошо маскируешься, – то про город изволь рассказать. Твой рассказ должен быть правдивым и подробным. Начали…
– Подожди, – притормозил его Чернов. – Ты – солдат, да, но где твоя военная логика? Я – римлянин, пусть так, но какое отношение я имею тогда к этим крестьянам?
Свен засмеялся.
– Позаботься о собственной логике, римлянин, она у тебя хромает. Ты же только что говорил с их вожаком на его языке. Они знают тебя, это и слепому видно. И потом, город и ты возникли одновременно. Моя логика утверждает: вы едины в своей угрозе нам. Так что говори, время пошло. Бегун. Как это по-римски? Cursoris, так?..
Он кивнул семерым с плётками. Те кивнули в ответ и приготовились – бить.
Чернов растерялся. Нет – потерялся. Он даже предположить не мог, что сейчас следует делать. Начать старую и правдивую историю о Пути? Забьют семерых бедняг насмерть. Соврать про хитроумный заговор Рима? Тогда, не исключено, начнётся война двух Империй – викинги не упустят шанса погрызться за мировое господство с соседями по Великой Границе. Может, это и есть – правильный выбор: начать войну своим появлением в этом ПВ, сломать равновесие, изменить их историю или, наоборот, исправить её новой войной?..
Не его это дело – ломать или исправлять Историю. Помнится, была какая-то книга – о службе Мастеров, исправляющих всякие исторические сломы ради спокойствия этой службы. Фантастика!..
– Свен, я буду говорить на двух языках. Я хочу, чтобы народ тоже слушал.
– Как пожелаешь. Мне всё равно.
Чернов повернулся к толпе.
– Люди! Я рад, что снова с вами. Правда, в наш дом пришла беда: следуя по Пути, мы пересеклись с дорогой этих воинов. Они требуют, чтобы я рассказал всю правду. Но правда – это Путь. Я не знаю иной – удобной им. Поэтому они мне не поверят и станут бить наших земляков. Но что тогда мне делать?
– Говори, Бегун! – крикнул Кармель. – Говори правду: Путь велик и недосягаем для чужих.
– Говори как есть!.. Правду, Бегун! – кричали из толпы.
Выкрики не понравились викингам, стоящим в оцеплении. Один из них дал очередь из автомата поверх голов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Догадываюсь. Но мне нечего тебе сказать больше. Разве что…
– Что разве?
– Уж коли ты заговорил об образованности, позволю напомнить: она предполагает умение допускать ограниченность собственных знаний. Если в твоей истории нет ни слова о других пространствах и о времени, которое течёт чуть иначе, чем твоё, то ведь это не значит, что завтра твоя история не пополнится новыми знаниями…
Сказал тираду и понял: пустое содрогание воздуха.
Так и вышло.
– Жаль, – протянул слово Свен.
Поднялся, резко вышел, оставив Чернова с Кармелем под охраной десятка молодцов в рогатых касках.
– Что-то очень неприятное должно случиться, – пробормотал Кармель.
– Откуда ты знаешь? – спросил Чернов.
– Так написано…
– Где написано?..
– Разговоры прекратить! – рыкнул один из охранников.
– Это ещё почему? – Чернов встал и бессмысленно нагло подошёл вплотную к викингу.
Что-то многовато бессмысленных поступков делал он в этом Сдвиге, где существовало такое простое, такое до омерзения логичное, такое чёрно-белое ПВ.
– Приказ. – Викинг был лаконичен.
– А ты знаешь, где я видел твой приказ? – Бессмысленность так бессмысленность: ярость попёрла наружу, не сдерживаемая никаким здравым смыслом. – В гробу, вот где! В добротном цинковом гробу, понял? Хочу и буду разговаривать, а ты, башка рогатая, не лезь…
Куда не следует лезть рогатой башке, Чернов не придумал. А если бы и придумал, то сообщить не успел бы. Викинг сделал резкий выпад вперёд и молниеносно провёл удар Чернову в челюсть. Чернов повалился на деревянный стол, затем на пол, мощно треснулся затылком – до темноты в глазах, и параллельно всему происходящему ещё успел пожалеть о своей неумеренной и неуместной наглости.
– Что здесь происходит?
Чернов открыл глаза и увидел прямо перед собой сапоги вернувшегося Свена.
– На минуту нельзя оставить! Викинг, за что ты ударил задержанного?
– Он хотел напасть…
Чернов сел на полу и засмеялся.
– О, Сущий! Если так будет продолжаться, то вся рогатая скандинавская армия скоро будет трепетать при упоминании некоего Бегуна, который только и делает, что нападает на храбрых викингов!
– Хватит болтать. – Свен легонько пнул сидящего на полу Чернова. – Вставай, выходи, там для тебя кое-что интересное приготовлено. И этого, – он показал на Кармеля, – тоже выводите. Да и вообще – сгоните на площадь жителей, всех – от стариков до детей: пусть посмотрят!
Всех не всех, а человек двести на площадь согнали. Окружённые цепью рогатых бойцов, женщины, дети и откровенно подавленные собственным бессилием вефильцы-мужчины смотрели, как к семи столбам, врытым в землю, привязывали семерых человек. Вывели Чернова и Кармеля, поставили перед столбами. Народ встретил своего Бегуна сдержанным гулом. Что было в этом гуле? Удивление: Бегун схвачен, Бегун слаб… Надежда: Бегун опять с ними, Бегун найдёт Путь… Чернов не умел читать взгляды и слышать что-то, скрытое в гуле толпы.
– Эти семеро, – показал на привязанных Свен, – были пойманы нами в горах. Почти сразу после тебя, Бегун. Тоже смотрели, вынюхивали. Один даже ранил нашего солдата палкой. Говорить они отказываются, наверно – немые. Что ж, и немой должен нести наказание. Оно им всем предстоит: за шпионаж и несговорчивость. Мы сейчас с тобой поиграем, Бегун. Правила игры просты: каждым своим правдивым словом ты сможешь уменьшить их страдания. Скажешь всю правду сразу – они отделаются легко. Будешь темнить и увиливать – твои товарищи испытают ужасную боль. Невыносимую. Понял?
– Понять-то я понял, – тихо ответил Чернов, – но отказаться ведь я всё равно не могу?
– Можешь. Тогда это будет означать мгновенную смерть этих людей на глазах у толпы. Из которой мы потом возьмём ещё семерых… И я не могу гарантировать, что это не будут дети или женщины. И попытаемся поиграть снова. Всё просто, Бегун, мы – солдаты, нам рассуждать о сострадании запрещено уставом.
К привязанным мужчинам подошли викинги – тоже семеро. У каждого в руках по плётке.
– Чего ты хочешь, Свен? – Чернов спросил почти шёпотом.
– Одного, Бегун. Доступно и быстро объясни всё, что касается появления чужаков на территории Скандинавской Империи. И если твоё появление я могу, в принципе, понять сам: ты – явный римлянин, хотя и хорошо маскируешься, – то про город изволь рассказать. Твой рассказ должен быть правдивым и подробным. Начали…
– Подожди, – притормозил его Чернов. – Ты – солдат, да, но где твоя военная логика? Я – римлянин, пусть так, но какое отношение я имею тогда к этим крестьянам?
Свен засмеялся.
– Позаботься о собственной логике, римлянин, она у тебя хромает. Ты же только что говорил с их вожаком на его языке. Они знают тебя, это и слепому видно. И потом, город и ты возникли одновременно. Моя логика утверждает: вы едины в своей угрозе нам. Так что говори, время пошло. Бегун. Как это по-римски? Cursoris, так?..
Он кивнул семерым с плётками. Те кивнули в ответ и приготовились – бить.
Чернов растерялся. Нет – потерялся. Он даже предположить не мог, что сейчас следует делать. Начать старую и правдивую историю о Пути? Забьют семерых бедняг насмерть. Соврать про хитроумный заговор Рима? Тогда, не исключено, начнётся война двух Империй – викинги не упустят шанса погрызться за мировое господство с соседями по Великой Границе. Может, это и есть – правильный выбор: начать войну своим появлением в этом ПВ, сломать равновесие, изменить их историю или, наоборот, исправить её новой войной?..
Не его это дело – ломать или исправлять Историю. Помнится, была какая-то книга – о службе Мастеров, исправляющих всякие исторические сломы ради спокойствия этой службы. Фантастика!..
– Свен, я буду говорить на двух языках. Я хочу, чтобы народ тоже слушал.
– Как пожелаешь. Мне всё равно.
Чернов повернулся к толпе.
– Люди! Я рад, что снова с вами. Правда, в наш дом пришла беда: следуя по Пути, мы пересеклись с дорогой этих воинов. Они требуют, чтобы я рассказал всю правду. Но правда – это Путь. Я не знаю иной – удобной им. Поэтому они мне не поверят и станут бить наших земляков. Но что тогда мне делать?
– Говори, Бегун! – крикнул Кармель. – Говори правду: Путь велик и недосягаем для чужих.
– Говори как есть!.. Правду, Бегун! – кричали из толпы.
Выкрики не понравились викингам, стоящим в оцеплении. Один из них дал очередь из автомата поверх голов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110