Но никто не проронил ни слова. Никто.
И тогда вперед выступил отец Лео.
– Наш сеньор, Болдуин, мудрый и милостивый господин. Мы снова убедились в этом.
Бейлиф пожал плечами.
– Иначе нельзя, святой отец. Нам донесли, что этого негодяя видели в здешних краях.
– А что в другом документе? – крикнул кто-то из толпы. – Какие хорошие новости ты принес нам, бейлиф?
– Чуть не забыл... – Бейлиф улыбнулся, почесал голову, развернул пергамент и, не читая, пришпилил его к стене церкви. – Увеличение податей и сборов. На десятую часть. Всех без изъяна.
– Что? – выдохнула толпа. – Несправедливо. Такого не может быть. Мы не согласны.
– Могу только посочувствовать. – Бейлиф равнодушно пожал плечами. – Причины вам известны. Сухое лето, плохой урожай, много скота пало...
Он оборвал себя на полуслове. Как будто увидел что-то. Взгляд его уперся в постоялый двор. Я замер.
– Не тот ли это постоялый двор, что несколько недель назад был сожжен до основания? Не тот ли это постоялый двор, который принадлежал преступнику, которого мы ищем? – Все молчали. – Кто посмел отстраивать его заново? Если я правильно помню, последний его владелец... плохо кончил.
Люди беспокойно зашевелились.
– Я спрашиваю, кто его отстраивает?
Он наклонился и поднял с земли камень.
Все, подумал я. Это конец.
– Его отстраивает город, – прозвучал над площадью звучный голос. Отец Лео выступил вперед. – Нам нужен постоялый двор.
В глазах бейлифа вспыхнули злобные огоньки.
– Весьма похвально, святой отец. И очень благородно. Тем более что такие уверения я слышу от человека, в честности которого никто не сомневается. Тогда скажите мне, кто будет им управлять?
Снова молчание.
– Я! – Мари, жена мельника, встала рядом с отцом Лео. – Я буду присматривать за постоялым двором, пока мой муж чинит мельницу.
– Какая расторопность! Что ж, хороший выбор, если принять во внимание, что у вас, кажется, нет наследников, которым перешла бы мельница.
Бейлиф смотрел на Мари и, наверно, никак не мог решить, верить ей или нет. Наконец он бросил на землю камень, который все еще держал в руке, и положил руку на седло.
– Надеюсь, вы меня не обманули. Возможно, в следующий раз я задержусь здесь подольше. – Его взгляд снова уперся в Мари. – И тогда у меня будет возможность удостовериться в вашем гостеприимстве.
Глава 84
Едва бейлиф и солдаты скрылись из виду, как по городу прокатилась волна паники. Выбравшись из укрытия, я направился к площади, благодарный своим землякам – никто из них не сказал против меня ни слова. Но настроение людей заметно изменилось.
– И что нам теперь делать? – вопрошал, качая головой, перепуганный до смерти Мартин. – Ты все слышал, Хью? Эта сволочь что-то подозревает. Долго ли нам удастся притворяться, что мы ничего не знаем?
– Если герцог заберет землю, мы все погибнем, – добавил бледный от страха Жан Дье, крестьянин, у которого было несколько детей. – Без земли нам не на что рассчитывать.
Люди снова собирались вокруг меня, встревоженные, напуганные, злые. Многие видели во мне корень всех бед.
– Если хотите, чтобы я ушел, я уйду, – сказал я, опустив голову.
– Дело не в тебе, – пробормотал портной и огляделся, ища поддержки. – Все боятся. Мы только-только начали оживать. Если солдаты Болдуина вернутся...
– Они вернутся, Мартин, можешь не сомневаться. И будут возвращаться снова и снова. Независимо от того, уйду я или останусь.
– Мы приняли тебя, – крикнула жена пекаря. – Чего еще ты от нас хочешь?
Я подошел к постоялому двору. Где-то там, в его руинах, жила частичка души Софи.
– Неужели вы думаете, что я таскал камни и бревна и возводил стены только для того, чтобы кто-то снова все разрушил? Я обещал жене, что восстановлю наш дом. И я не собираюсь отказываться от своего обещания.
– Мы все тебя понимаем, Хью, – заговорил портной. – И чувствуем то же, что и ты. Но что нам делать? Как остановить их?
– Мы должны защищаться, – крикнул я.
– Защищаться? – шепотом повторила толпа.
– Да, защищаться. Положить конец беззаконию. Сказать «хватит!». Драться. Показать им, что мы не сдадимся, не покоримся, не отступим.
– Предлагаешь драться с нашим сеньором? Но мы связаны с ним клятвой.
– Я уже говорил. Откажемся от клятвы.
Откажемся от клятвы. Слова эти, громко прозвучавшие над площадью, заставили людей замолчать.
– Если мы это сделаем, то совершим измену.
Портной покачал головой.
Я повернулся к мельнику.
– Ты тоже так считаешь, Жорж? Разве убийство твоего сына меньшее преступление? А ты как думаешь, Марта? Ведь твой муж лежит в земле неподалеку от моего Филиппа. Разве он совершил измену, когда встал на защиту собственного дома? А чем провинился мой ребенок, которого бросили в огонь?
– Болдуин, конечно, тот еще негодяй, – согласился мельник, – но ты призываешь нарушить закон. Если мы это сделаем, он придет сюда со всем своим войском. Он раздавит нас, как комаров.
– Все в наших силах, Жорж. Я сам видел, как горстка людей держала оборону против превосходящих сил в течение нескольких месяцев. Я не собираюсь разжигать огонь, чтобы сгореть в пожаре вместе со всеми. Но мы сможем выстоять против него, если будем держаться вместе.
– У герцога обученное войско, – возразил, выступая вперед, Одо. – Его солдаты вооружены. А кто мы? Крестьяне да кузнецы. Нас всего-то и наберется человек пятьдесят.
– Это только в нашем городке. Но и в других герцога ненавидят не меньше. Если в каждом найдется по пятьдесят человек, наши силы увеличатся в несколько раз. Разве мы одни страдаем от нищеты и угнетения? Нас поддержат, как только увидят, что мы выстояли. Болдуин не сможет драться со всеми.
Слушая меня, одни согласно кивали, другие качали головой – сама мысль о противостоянии сеньору казалась им невероятной.
– Хью прав, – сказала Мари, жена мельника. – Мы все потеряли близких, мужей и детей. Наши дома разрушены. Мне надоело дрожать от страха каждый раз, когда я слышу цокот копыт.
– И мне тоже, – выкрикнул Одо. – Мы всю жизнь гнули спину на этого ублюдка. И что? Ничего. Ничего, кроме нищеты и смерти. – Он подошел ко мне и встал рядом. – Я кузнец, а не солдат. Но если понадобится, смогу выковать не только серп, но и топор. Рассчитывай на меня, Хью!
Один за другим люди поднимали руки. Сапожники и крестьяне, возчики и плотники. Они дошли до предела и не хотели больше терпеть.
– А вы что скажете, святой отец? – обратился к священнику, рассчитывая найти в нем союзника, портной. – Ведь даже если мы выстоим против Болдуина, что ждет нас дальше? Проклятие и вечные муки ада?
– Я ничего не скажу, – ответил отец Лео. – Но обещаю, что когда здесь снова появятся люди Болдуина, у меня хватит сил швырнуть в них камень.
Заявление встретили одобрительными криками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
И тогда вперед выступил отец Лео.
– Наш сеньор, Болдуин, мудрый и милостивый господин. Мы снова убедились в этом.
Бейлиф пожал плечами.
– Иначе нельзя, святой отец. Нам донесли, что этого негодяя видели в здешних краях.
– А что в другом документе? – крикнул кто-то из толпы. – Какие хорошие новости ты принес нам, бейлиф?
– Чуть не забыл... – Бейлиф улыбнулся, почесал голову, развернул пергамент и, не читая, пришпилил его к стене церкви. – Увеличение податей и сборов. На десятую часть. Всех без изъяна.
– Что? – выдохнула толпа. – Несправедливо. Такого не может быть. Мы не согласны.
– Могу только посочувствовать. – Бейлиф равнодушно пожал плечами. – Причины вам известны. Сухое лето, плохой урожай, много скота пало...
Он оборвал себя на полуслове. Как будто увидел что-то. Взгляд его уперся в постоялый двор. Я замер.
– Не тот ли это постоялый двор, что несколько недель назад был сожжен до основания? Не тот ли это постоялый двор, который принадлежал преступнику, которого мы ищем? – Все молчали. – Кто посмел отстраивать его заново? Если я правильно помню, последний его владелец... плохо кончил.
Люди беспокойно зашевелились.
– Я спрашиваю, кто его отстраивает?
Он наклонился и поднял с земли камень.
Все, подумал я. Это конец.
– Его отстраивает город, – прозвучал над площадью звучный голос. Отец Лео выступил вперед. – Нам нужен постоялый двор.
В глазах бейлифа вспыхнули злобные огоньки.
– Весьма похвально, святой отец. И очень благородно. Тем более что такие уверения я слышу от человека, в честности которого никто не сомневается. Тогда скажите мне, кто будет им управлять?
Снова молчание.
– Я! – Мари, жена мельника, встала рядом с отцом Лео. – Я буду присматривать за постоялым двором, пока мой муж чинит мельницу.
– Какая расторопность! Что ж, хороший выбор, если принять во внимание, что у вас, кажется, нет наследников, которым перешла бы мельница.
Бейлиф смотрел на Мари и, наверно, никак не мог решить, верить ей или нет. Наконец он бросил на землю камень, который все еще держал в руке, и положил руку на седло.
– Надеюсь, вы меня не обманули. Возможно, в следующий раз я задержусь здесь подольше. – Его взгляд снова уперся в Мари. – И тогда у меня будет возможность удостовериться в вашем гостеприимстве.
Глава 84
Едва бейлиф и солдаты скрылись из виду, как по городу прокатилась волна паники. Выбравшись из укрытия, я направился к площади, благодарный своим землякам – никто из них не сказал против меня ни слова. Но настроение людей заметно изменилось.
– И что нам теперь делать? – вопрошал, качая головой, перепуганный до смерти Мартин. – Ты все слышал, Хью? Эта сволочь что-то подозревает. Долго ли нам удастся притворяться, что мы ничего не знаем?
– Если герцог заберет землю, мы все погибнем, – добавил бледный от страха Жан Дье, крестьянин, у которого было несколько детей. – Без земли нам не на что рассчитывать.
Люди снова собирались вокруг меня, встревоженные, напуганные, злые. Многие видели во мне корень всех бед.
– Если хотите, чтобы я ушел, я уйду, – сказал я, опустив голову.
– Дело не в тебе, – пробормотал портной и огляделся, ища поддержки. – Все боятся. Мы только-только начали оживать. Если солдаты Болдуина вернутся...
– Они вернутся, Мартин, можешь не сомневаться. И будут возвращаться снова и снова. Независимо от того, уйду я или останусь.
– Мы приняли тебя, – крикнула жена пекаря. – Чего еще ты от нас хочешь?
Я подошел к постоялому двору. Где-то там, в его руинах, жила частичка души Софи.
– Неужели вы думаете, что я таскал камни и бревна и возводил стены только для того, чтобы кто-то снова все разрушил? Я обещал жене, что восстановлю наш дом. И я не собираюсь отказываться от своего обещания.
– Мы все тебя понимаем, Хью, – заговорил портной. – И чувствуем то же, что и ты. Но что нам делать? Как остановить их?
– Мы должны защищаться, – крикнул я.
– Защищаться? – шепотом повторила толпа.
– Да, защищаться. Положить конец беззаконию. Сказать «хватит!». Драться. Показать им, что мы не сдадимся, не покоримся, не отступим.
– Предлагаешь драться с нашим сеньором? Но мы связаны с ним клятвой.
– Я уже говорил. Откажемся от клятвы.
Откажемся от клятвы. Слова эти, громко прозвучавшие над площадью, заставили людей замолчать.
– Если мы это сделаем, то совершим измену.
Портной покачал головой.
Я повернулся к мельнику.
– Ты тоже так считаешь, Жорж? Разве убийство твоего сына меньшее преступление? А ты как думаешь, Марта? Ведь твой муж лежит в земле неподалеку от моего Филиппа. Разве он совершил измену, когда встал на защиту собственного дома? А чем провинился мой ребенок, которого бросили в огонь?
– Болдуин, конечно, тот еще негодяй, – согласился мельник, – но ты призываешь нарушить закон. Если мы это сделаем, он придет сюда со всем своим войском. Он раздавит нас, как комаров.
– Все в наших силах, Жорж. Я сам видел, как горстка людей держала оборону против превосходящих сил в течение нескольких месяцев. Я не собираюсь разжигать огонь, чтобы сгореть в пожаре вместе со всеми. Но мы сможем выстоять против него, если будем держаться вместе.
– У герцога обученное войско, – возразил, выступая вперед, Одо. – Его солдаты вооружены. А кто мы? Крестьяне да кузнецы. Нас всего-то и наберется человек пятьдесят.
– Это только в нашем городке. Но и в других герцога ненавидят не меньше. Если в каждом найдется по пятьдесят человек, наши силы увеличатся в несколько раз. Разве мы одни страдаем от нищеты и угнетения? Нас поддержат, как только увидят, что мы выстояли. Болдуин не сможет драться со всеми.
Слушая меня, одни согласно кивали, другие качали головой – сама мысль о противостоянии сеньору казалась им невероятной.
– Хью прав, – сказала Мари, жена мельника. – Мы все потеряли близких, мужей и детей. Наши дома разрушены. Мне надоело дрожать от страха каждый раз, когда я слышу цокот копыт.
– И мне тоже, – выкрикнул Одо. – Мы всю жизнь гнули спину на этого ублюдка. И что? Ничего. Ничего, кроме нищеты и смерти. – Он подошел ко мне и встал рядом. – Я кузнец, а не солдат. Но если понадобится, смогу выковать не только серп, но и топор. Рассчитывай на меня, Хью!
Один за другим люди поднимали руки. Сапожники и крестьяне, возчики и плотники. Они дошли до предела и не хотели больше терпеть.
– А вы что скажете, святой отец? – обратился к священнику, рассчитывая найти в нем союзника, портной. – Ведь даже если мы выстоим против Болдуина, что ждет нас дальше? Проклятие и вечные муки ада?
– Я ничего не скажу, – ответил отец Лео. – Но обещаю, что когда здесь снова появятся люди Болдуина, у меня хватит сил швырнуть в них камень.
Заявление встретили одобрительными криками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86