Их не проведешь на таком дерьме, они сразу увидят, что я дешевка, подделка, что я не умею играть, и — прощай моя артистическая карьера.
— Этого не будет, — сказала Дженни.
— Будет, — усмехнулся Уилл.
Процессия снова остановилась. Вдруг кто-то постучал в боковое стекло, и я увидела короткие и толстые волосатые пальцы, скребущие окно лимузина.
— Беда одна не ходит, — прошептала я, открывая дверцу.
— Капуто! — воскликнул Уилл, подвигаясь, чтобы дать место режиссеру и продюсеру, чья широкая задница заняла едва ли не половину заднего сиденья.
— Нас распнут или поджарят, — с трагической миной на лице объявил Капуто. — Я знаю. Инстинкт меня никогда не подводил. Ты согласен со мной, Уилл? Я ведь вырос в Бруклине. У тех, кто провел детство на бруклинских улицах, самые острые инстинкты. Мы все чувствуем заранее.
Он был так комически несчастен, что я рассмеялась.
— Люди слишком многого ждут от этой картины, — продолжал Капуто. — Как будто можно снять что-то стоящее за пятьдесят мил... кхм, но мы-то с Уиллом знаем, что они получат кусок овечьего дерьма. Австралийского овечьего дерьма. А их дерьмо еще хуже нашего.
Уилл тоже засмеялся — шутки у Капуто были такими же мрачными, как и у него самого.
— Где ваша жена? — спросила я. — Ей, похоже, так же удалось успокоить вас, как мне Уилла.
— Элеонора в передней машине с моей матушкой. Они не переносят меня, когда я в таком состоянии. Меня выгнали из моей же машины. И вот я здесь. Должен же кто-то отвезти несчастного в кинотеатр.
Я открыла дверцу и потянула Дженни за руку.
— Куда ты? — спросил Уилл.
— К Элеоноре и матери Майкла. Два таких художника, как вы, вполне заслужили право побыть вдвоем.
Глава 67
Я присоединилась к Уиллу уже около «Зигфельда», и мы вместе прошли под лучами прожекторов через вопящую толпу, мимо репортеров, служащих студии и расположились на почетных местах.
Мы с Дженни впервые присутствовали на мировой премьере, так что нам все было интересно. Приглашенные, на мой взгляд, выглядели несколько нелепо в смокингах, темных костюмах и вечерних платьях — ведь пришли-то они, в конце концов, лишь для того, чтобы посмотреть кино.
Фильм начался примерно через пятнадцать минут, и по экрану побежали первые титры. УИЛЛ ШЕППАРД. Его имя значилось такими же буквами, как и имя Сюзанны Пурсель. Первые аплодисменты, однако, прозвучали еще раньше. Я услышала, как Уилл вздохнул. Был ли то вздох удовлетворения или страха — не знаю.
Картина захватила меня с первых кадров, которые запечатлели потрясающую красоту американского Запада. Нестор Керешти увидел прекрасное там, где я никогда бы его не заметана, и перенес на экран.
Уилл поднял на руки жеребенка, отнес его своей юной жене (я с удовлетворением отметила, что выглядит она скорее на тридцать, чем на девятнадцать) и произнес те самые страшные слова.
В зале было тихо. Никто не хихикал и не фыркал. В конце концов расслабился даже Уилл, сидевший справа от меня. Дженни подняла вверх большой палец.
— Видишь? Я же говорила, — прошептала она.
Фильм продолжался немногим более двух часов. Превосходные съемки, хороший сюжет, юмор и романтика вперемешку с трагическими событиями — в общем, я смотрела с удовольствием. Вплоть до того момента, когда Уилл начинает мыть Сюзанну в корыте.
То, как он смотрел на актрису, сразу подсказало мне, что они были любовниками. Уилл не играл — в его глазах горела настоящая страсть. Его рука двигалась под покровом пены, но я чувствовала, знала, что делают эти пальцы.
Сердце сжалось. Дышать вдруг стало нечем, и мне пришлось выпрямить спину.
«Они любовники», — подумала я, и тупая, тяжелая боль раскатилась по телу. В памяти мгновенно всплыли многочисленные слухи, скандальные публикации в прессе и то, как твердо Уилл опровергал их.
Они были любовниками не только на экране. «Господи, пусть это будет неправдой».
Я заставила себя взглянуть на Уилла. Он пристально, приоткрыв рот, смотрел на экран, как будто заново переживал историю своего героя.
Когда показавшаяся мне бесконечной любовная сцена закончилась, он наклонился и поцеловал меня в щеку.
— Ты же понимаешь, Мэгги, я играл, — шепотом объяснил он. — Знаю, что ты думаешь, но в данном случае ты ошибаешься. Может быть, я все же неплохой актер.
Я глубоко вздохнула и, как ни странно, почувствовала себя гораздо лучше.
Может быть, Уилл и вправду хороший актер.
Глава 68
Вечеринку по случаю премьеры «Примулы» устроили на втором этаже «Русской чайной» на Пятьдесят седьмой улице. Человек сто или даже больше подошли к Уиллу, чтобы пожать ему руку и сказать, насколько отлично он смотрелся. Почти никого из этих людей он не знал, а потому отвечал на похвалы и комплименты бесстрастным кивком.
Ему казалось, что сам он где-то в другом месте.
Уилл искал родителей, отца и мать. Их души, конечно, не могли упустить такую возможность.
Неужели снова поражение? Да, Рио, похоже, повторялся. Все указывало на полную катастрофу. Сокрушительное фиаско. Уилл вдруг осознал, что так и не научился жить после поражения.
* * *
Агент Капуто по связям с общественностью примчался в ресторан около половины одиннадцатого. Все повернулись к нему. Именно этого момента они и ждали. Именно ради этого и собрались здесь все вместе.
— Хит! — воскликнул гонец, потрясая свежим номером «Нью-Йорк таймс». — Ну почти.
Он протянул газету, уже открытую на нужной странице, своему боссу и отступил в толпу, окружившую столик, за которым сидел Капуто. Режиссер поднялся, чтобы зачитать вердикт вслух.
«Майкл Ленокс Капуто, создатель нескольких блокбастеров, единственный из современных режиссеров, способный представить публике настоящее зрелище, на сей раз превзошел себя. „Примула“ наверняка станет одним из самых удачных в финансовом отношении проектов сезона...»
Собравшиеся, особенно представители студии, разразились аплодисментами. Небольшой, специально приглашенный оркестр заиграл что-то бравурное. Капуто молча пробежал глазами статью и отбросил газету в сторону.
— Скромность не позволяет мне продолжать, — заявил он. — Утром все прочитаете сами. А сейчас давайте выпьем за наш успех! Отметим как следует! Мы это заслужили!
Официанты подали дорогое шампанское. Упавшая на стол газета оставалась без внимания до тех пор, пока ее не подобрал Уилл. «Интересно, почему Капуто не дошел до конца?» — подумал он и, отойдя в сторону, начал читать.
Вот и нужный абзац.
«Своим успехом Капуто во многом обязан актрисе, исполнившей главную роль, Сюзанне Пурсель, которая излучает как невинность, так и чувственность, умело дозируя и то и другое. В любовных сценах ей удается быть и девятнадцатилетней девушкой, и женщиной с развитым сексуальным аппетитом. А вот ее партнер, Уилл Шеппард, исполнивший главную мужскую роль, явно чувствует себя уютнее на футбольном поле, чем на прекрасно показанных просторах Техаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Этого не будет, — сказала Дженни.
— Будет, — усмехнулся Уилл.
Процессия снова остановилась. Вдруг кто-то постучал в боковое стекло, и я увидела короткие и толстые волосатые пальцы, скребущие окно лимузина.
— Беда одна не ходит, — прошептала я, открывая дверцу.
— Капуто! — воскликнул Уилл, подвигаясь, чтобы дать место режиссеру и продюсеру, чья широкая задница заняла едва ли не половину заднего сиденья.
— Нас распнут или поджарят, — с трагической миной на лице объявил Капуто. — Я знаю. Инстинкт меня никогда не подводил. Ты согласен со мной, Уилл? Я ведь вырос в Бруклине. У тех, кто провел детство на бруклинских улицах, самые острые инстинкты. Мы все чувствуем заранее.
Он был так комически несчастен, что я рассмеялась.
— Люди слишком многого ждут от этой картины, — продолжал Капуто. — Как будто можно снять что-то стоящее за пятьдесят мил... кхм, но мы-то с Уиллом знаем, что они получат кусок овечьего дерьма. Австралийского овечьего дерьма. А их дерьмо еще хуже нашего.
Уилл тоже засмеялся — шутки у Капуто были такими же мрачными, как и у него самого.
— Где ваша жена? — спросила я. — Ей, похоже, так же удалось успокоить вас, как мне Уилла.
— Элеонора в передней машине с моей матушкой. Они не переносят меня, когда я в таком состоянии. Меня выгнали из моей же машины. И вот я здесь. Должен же кто-то отвезти несчастного в кинотеатр.
Я открыла дверцу и потянула Дженни за руку.
— Куда ты? — спросил Уилл.
— К Элеоноре и матери Майкла. Два таких художника, как вы, вполне заслужили право побыть вдвоем.
Глава 67
Я присоединилась к Уиллу уже около «Зигфельда», и мы вместе прошли под лучами прожекторов через вопящую толпу, мимо репортеров, служащих студии и расположились на почетных местах.
Мы с Дженни впервые присутствовали на мировой премьере, так что нам все было интересно. Приглашенные, на мой взгляд, выглядели несколько нелепо в смокингах, темных костюмах и вечерних платьях — ведь пришли-то они, в конце концов, лишь для того, чтобы посмотреть кино.
Фильм начался примерно через пятнадцать минут, и по экрану побежали первые титры. УИЛЛ ШЕППАРД. Его имя значилось такими же буквами, как и имя Сюзанны Пурсель. Первые аплодисменты, однако, прозвучали еще раньше. Я услышала, как Уилл вздохнул. Был ли то вздох удовлетворения или страха — не знаю.
Картина захватила меня с первых кадров, которые запечатлели потрясающую красоту американского Запада. Нестор Керешти увидел прекрасное там, где я никогда бы его не заметана, и перенес на экран.
Уилл поднял на руки жеребенка, отнес его своей юной жене (я с удовлетворением отметила, что выглядит она скорее на тридцать, чем на девятнадцать) и произнес те самые страшные слова.
В зале было тихо. Никто не хихикал и не фыркал. В конце концов расслабился даже Уилл, сидевший справа от меня. Дженни подняла вверх большой палец.
— Видишь? Я же говорила, — прошептала она.
Фильм продолжался немногим более двух часов. Превосходные съемки, хороший сюжет, юмор и романтика вперемешку с трагическими событиями — в общем, я смотрела с удовольствием. Вплоть до того момента, когда Уилл начинает мыть Сюзанну в корыте.
То, как он смотрел на актрису, сразу подсказало мне, что они были любовниками. Уилл не играл — в его глазах горела настоящая страсть. Его рука двигалась под покровом пены, но я чувствовала, знала, что делают эти пальцы.
Сердце сжалось. Дышать вдруг стало нечем, и мне пришлось выпрямить спину.
«Они любовники», — подумала я, и тупая, тяжелая боль раскатилась по телу. В памяти мгновенно всплыли многочисленные слухи, скандальные публикации в прессе и то, как твердо Уилл опровергал их.
Они были любовниками не только на экране. «Господи, пусть это будет неправдой».
Я заставила себя взглянуть на Уилла. Он пристально, приоткрыв рот, смотрел на экран, как будто заново переживал историю своего героя.
Когда показавшаяся мне бесконечной любовная сцена закончилась, он наклонился и поцеловал меня в щеку.
— Ты же понимаешь, Мэгги, я играл, — шепотом объяснил он. — Знаю, что ты думаешь, но в данном случае ты ошибаешься. Может быть, я все же неплохой актер.
Я глубоко вздохнула и, как ни странно, почувствовала себя гораздо лучше.
Может быть, Уилл и вправду хороший актер.
Глава 68
Вечеринку по случаю премьеры «Примулы» устроили на втором этаже «Русской чайной» на Пятьдесят седьмой улице. Человек сто или даже больше подошли к Уиллу, чтобы пожать ему руку и сказать, насколько отлично он смотрелся. Почти никого из этих людей он не знал, а потому отвечал на похвалы и комплименты бесстрастным кивком.
Ему казалось, что сам он где-то в другом месте.
Уилл искал родителей, отца и мать. Их души, конечно, не могли упустить такую возможность.
Неужели снова поражение? Да, Рио, похоже, повторялся. Все указывало на полную катастрофу. Сокрушительное фиаско. Уилл вдруг осознал, что так и не научился жить после поражения.
* * *
Агент Капуто по связям с общественностью примчался в ресторан около половины одиннадцатого. Все повернулись к нему. Именно этого момента они и ждали. Именно ради этого и собрались здесь все вместе.
— Хит! — воскликнул гонец, потрясая свежим номером «Нью-Йорк таймс». — Ну почти.
Он протянул газету, уже открытую на нужной странице, своему боссу и отступил в толпу, окружившую столик, за которым сидел Капуто. Режиссер поднялся, чтобы зачитать вердикт вслух.
«Майкл Ленокс Капуто, создатель нескольких блокбастеров, единственный из современных режиссеров, способный представить публике настоящее зрелище, на сей раз превзошел себя. „Примула“ наверняка станет одним из самых удачных в финансовом отношении проектов сезона...»
Собравшиеся, особенно представители студии, разразились аплодисментами. Небольшой, специально приглашенный оркестр заиграл что-то бравурное. Капуто молча пробежал глазами статью и отбросил газету в сторону.
— Скромность не позволяет мне продолжать, — заявил он. — Утром все прочитаете сами. А сейчас давайте выпьем за наш успех! Отметим как следует! Мы это заслужили!
Официанты подали дорогое шампанское. Упавшая на стол газета оставалась без внимания до тех пор, пока ее не подобрал Уилл. «Интересно, почему Капуто не дошел до конца?» — подумал он и, отойдя в сторону, начал читать.
Вот и нужный абзац.
«Своим успехом Капуто во многом обязан актрисе, исполнившей главную роль, Сюзанне Пурсель, которая излучает как невинность, так и чувственность, умело дозируя и то и другое. В любовных сценах ей удается быть и девятнадцатилетней девушкой, и женщиной с развитым сексуальным аппетитом. А вот ее партнер, Уилл Шеппард, исполнивший главную мужскую роль, явно чувствует себя уютнее на футбольном поле, чем на прекрасно показанных просторах Техаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64