Чен Пенфей, студент-эмигрант факультета делопроизводства и управления Калифорнийского университета без колебаний вышел вперед. Единственный сын в семье адвокатов из Гонконга, он был не из тех, кто мог себе позволить проигнорировать приказ полицейского. Лицо у Чена было плоское и круглое как луна.
– Твои люди, как вижу, собираются перебраться поближе к зданию – процедил сержант сквозь зубы. – По-моему, они не прочь поучаствовать в церемонии и сбросить традиционную ветку с крыши. Очень бы не хотелось, чтобы мои парни сделали им бу-бо, ты понял меня?
Сержант усмехнулся. Ветеран вьетнамской войны, он относился ко всем выходцам из Азии с глубоким недоверием и неизбывной враждебностью.
– Зачем? – удивился Чен Пенфей.
– Потому что я так решил, вот зачем, – буркнул сержант.
– Нет, я только хотел спросить, зачем они собираются сбросить сверху ветку?
– Ты что, принимаешь меня за сраного этнографа? Откуда мне знать? Валите-ка, дорогие, на другую сторону площади, а то арестую всех вас к чертовой матери за сопротивление полиции.
После укладки последнего кирпича в верхний этаж здания традиционно соблюдалась церемония – «подведение под крышу». Она заключалась в обязательном сбрасывании вниз ветки вечнозеленого дерева, ее сжигании и последующих возлияниях в знак успешного окончания строительства каркаса. Все собравшиеся в этот день на последнем этаже здания прекрасно знали, что фактически церемония была проведена еще десять месяцев назад в отсутствие господина Ю, который не смог почтить ее своим присутствием. Сейчас же здание было уже наполовину отделано, но господин Ю, совершавший один из своих редких визитов в Лос-Анджелес – с целью подписания договора о поставке военно-воздушной базе Эдвардс министерства обороны США шести новейших сверхкомпьютеров Ю-5 (способных выполнять до триллиона операций в секунду), – пожелал лично убедиться, как продвигается строительство его шикарного офиса. Его сын Жардин, являвшийся директором-распорядителем корпорации "Ю" в Штатах, воспользовался случаем отметить визит своего отца, поэтому и был организован этот повторный ритуал с символической укладкой «последней» черепицы в крышу двадцатипятиэтажного здания. Эту операцию успешно выполнила знаменитая Арлин Шеридан, перезрелая голливудская кинодива, давним и верным поклонником которой являлся семидесятидвухлетний глава корпорации.
Церемония сопровождалась весьма экзотическим ленчем – фрукты, куры по-китайски, с запеченными внутри красными значками-талисманами, золотистый поросенок и пиво «Цинтао». На ленче присутствовали более пятидесяти почетных гостей, включая одного сенатора и одного конгрессмена, мэра Лос-Анджелеса, федерального судью, генерала военно-воздушных сил США, директора телевизионной студии, советников планово-консультативного комитета центрального городского округа, специально отобранных представителей прессы (всеми отмечалось отсутствие среди приглашенных журналистов из «Лос-Анджелес таймс»), архитектора Рэя Ричардсона и главного инженера Дэвида Арнона. От строителей практически никого не было, кроме коменданта Элен Хасси и прораба Уоррена Эйкмана. Кроме того, по настоянию Дженни Бао, которая консультировала корпорацию по вопросам «фен-шуй», из Гонконга самолетом доставили даоистского священника.
Господин Ю в подчеркнуто вежливой и сентиментальной манере приветствовал своих гостей пожатием левой руки, поскольку правая у него от рождения бездействовала. Тот, кто встречался с ним в первый раз, вряд ли мог представить, что этот человек, обладавший огромным состоянием (журнал «Форбс» оценивал его более чем в 5 миллиардов), находился в отличных отношениях с коммунистическими вождями из Пекина. Но господин Ю был убежденным прагматиком.
После краткого приветствия слово было предоставлено Рэю Ричардсону, чтобы продолжить церемонию представлением нового строительного чуда. Стоявший у микрофона пятидесятипятилетний архитехнолог (как он сам себя называл) выглядел на десять – пятнадцать лет моложе своего возраста. На нем был элегантный полотняный костюм кремового цвета, мягкая голубая рубашка и великолепный галстук ручной работы. Он выглядел законченным европейцем, скорее всего итальянцем. На самом же деле Рэй был по происхождению шотландцем, хотя и приобрел под южным солнцем мягкое калифорнийское произношение. Знавшие Рэя Ричардсона утверждали, что это было единственное, в чем он проявлял мягкость.
Разложив перед собой несколько отпечатанных листков с подготовленной речью, он попытался улыбнуться, но, найдя полуденное солнце слишком ярким для своих холодных серых глаз, водрузил на нос солнцезащитные очки в черепаховой оправе, тем самым придав своему субтильному облику дополнительную значительность.
– Уважаемый господин Ю.К., сенатор Шварц, конгрессмен Келли, господин мэр, дамы и господа! История архитектуры отражает не только, как вы думаете, эстетику, но также и технологию...
Сидевший в окружении проектантов и конструкторов Митчелл Брайан тяжко вздохнул, осознав, что ему предстоит выдержать еще одну пытку нудной патетической проповедью своего коллеги и хозяина. Он оглянулся на Дэйва Арнона и многозначительно подмигнул, предварительно убедившись, что Джоан – жена Ричардсона, индианка по происхождению – не заметила его легкомысленного акта протеста. Вряд ли Митчу стоило особо беспокоиться на этот счет: Джоан, не отрывая глаз, с благоговением смотрела на Ричардсона, словно в религиозном экстазе. С трудом поборов зевоту. Дэвид Арнон откинулся на спинку стула и стал разглядывать Арлин Шеридан, пытаясь представить как та выглядит без одежды.
– История всей современной архитектуры – это история технологических побед и открытий. Например, изобретение цемента в Древнем Риме дало возможность возвести купол в Пантеоне, который оставался самым большим сооружением этого типа вплоть до девятнадцатого века. Во времена Джона Пакстона были обнаружены новые структурные свойства стальных конструкций и разработана технология производства оконного стекла, что сделало возможным появление Хрустального дворца в Лондоне в 1851 году. Тридцатью годами позже изобретение Сименсом электрического лифта привело к строительству первого многоэтажного строения на рубеже веков в Чикаго. А уже столетие спустя архитектура фактически вступила на рубежи космической индустрии: в строительство пришли новейшие материалы, позволяющие на порядок снизить вес зданий, таких как «Норман Фостер» в Гонконге или «Шанхайский банк».
– Дамы и господа, должен сообщить, что мы с вами являемся свидетелями, настоящего переворота в современной архитектуре:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121