ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Студенческая свобода тоже обнаружила свою оборотную сторону. В первую же сессию Панкратов завалил два экзамена и не был отчислен только благодаря снисходительности деканата к бывшим солдатам и «производственникам», которые за два года основательно растеряли школьные знания и разучились учиться. Его это сильно встряхнуло. Он понял, что университет – не развлечение, а работа, и очень серьезная. Передышка наступала только на каникулах. Но не было никаких турпоходов. Был студенческий стройотряд, возводивший коровники в казахстанских совхозах, склады на сибирских стройках – по двенадцать часов в день, без выходных. За лето удавалось заработать на одежду, на жизнь зимой. Это позволяло не брать денег у матери. Она обижалась, но втайне гордилась тем, что сын такой самостоятельный, настоящий мужик.
И уже тогда в нем начала копиться усталость от жизни.
Перед окончанием университета в судьбе Панкратова произошел крутой поворот. Предполагалось, что его распределят в экономическое управление Госстроя, откуда пришла заявка на молодых специалистов. Но сразу после защиты диплома позвонили из деканата, попросили приехать. Панкратов слегка встревожился. Вызов к декану никогда ничего хорошего не обещал. И хотя с окончанием учебы его власть вроде бы кончилась, но мало ли. А вдруг переиграли с распределением и направят на какой-нибудь БАМ? И не поспоришь, обязан три года отработать не там, где хочешь, а там, где нужен.
В кабинете декана сидел какой-то человек, средних лет, невыразительного канцелярского вида. Декан представил ему Панкратова, но кто этот человек, Панкратову не сказал. Лишь по необычной суетливости и некоторой искательности его тона можно было понять, что по своему положению незнакомец намного выше декана. «Я больше не нужен? Разговаривайте, не буду мешать», – проговорил декан и вышел из кабинета
Незнакомец поздравил Панкратова с защитой диплома и спросил о его планах. Никаких планов у Панкратова не было. Он чувствовал себя, как спортсмен, который еще не отдышался от только что законченной гонки. Он неопределенно пожал плечами. Следующий вопрос поразил его так, что он даже не сразу понял смысла:
– Что вы скажете, если вам предложат служить в КГБ?
– Мне?! – переспросил Панкратов. – В КГБ?!
– Вам. В Комитете государственной безопасности.
– Да что мне там делать?
– То, чему вас учили пять лет.
– Но меня не учили ловить шпионов!
– Вам не придется ловить шпионов. Этим есть кому заниматься. Нам нужны молодые грамотные экономисты.
– Но почему я? – удивился Панкратов. – На курсе много ребят посильнее меня. Ну, поумнее. Их даже оставили в аспирантуре.
Незнакомец усмехнулся.
– Мне нравится, что вы не склонны переоценивать себя. Нет, Михаил, нам не нужны умники. Пусть они заканчивают аспирантуру и двигают экономическую науку. Нам нужны люди основательные, надежные. Которые умеют не болтать, а работать. И в которых мы можем быть уверенными на сто процентов.
– И вы решили, что я…
– Да. Мы знаем о вас все. Вы тот человек, который нам нужен.
– Вы кто? – прямо спросил Панкратов.
– Я из управления кадров. Показать удостоверение?
– Покажите.
Привычным, отработанным движением кадровик раскрыл перед Панкратовым красную книжицу, не выпуская ее из рук. Панкратов успел прочитать: «Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР. Старший инспектор…»
– А теперь послушайте меня и отнеситесь к моим словам очень серьезно, – спрятав удостоверение, проговорил кадровик. – Нам известно, что вы не очень интересуетесь политикой, но все же должны понимать, в каком трудном положении находится сейчас страна. Скажу откровенно: положение серьезнее, чем можно представить по газетам. Намного серьезнее. Таких трудностей мы не испытывали со времен Великой отечественной войны. Соединенные Штаты и блок НАТО взяли курс на уничтожение Советского Союза. Атака ведется со всех сторон. Нам задается очень высокий темп гонки вооружений в расчете на то, что наша экономика его не выдержит. Ведется планомерная идеологическая обработка молодежи и интеллигенции. Все эти забугорные «голоса», антисоветская литература, «самиздат». Студенты особенно падки на подобные вещи. Вам попадались такие сочинения?
– Иногда.
– Что, например?
– Ну, «Архипелаг ГУЛАГ».
– И как?
– Интересно, – не без вызова ответил Панкратов.
Он действительно не интересовался политикой. Что толку? Все равно от тебя ничего не зависит. Уклонялся он и от возмущенных, подогретых водчонкой, студенческих споров о выдворении Солженицына и лишении его советского гражданства, о горьковской ссылке Сахарова, о судах над диссидентами. Чему тут возмущаться? Ты считаешь себя вправе выступать против государства? Государство вправе защищать себя. Противно только, что эти суды какие-то полузакрытые. Если все по закону, так и скажите об этом прямо. А если не совсем законно, нечего их и затевать. В этой двойственности было что-то унизительное, что очень не нравилось Панкратову. Мысли эти он всегда держал при себе, но сейчас был готов высказать их кадровику. Но тот не стал углубляться в скользкую тему.
– Есть и еще одна проблема чрезвычайно важности, – помолчав, продолжал он. – О ней не пишут в газетах, но она есть. Происходит разрушение экономики изнутри. Появились люди, которые умело используют недостатки в планировании и управлении народным хозяйством в корыстных целях. Уже не редкость, когда государственные фабрики превращаются по существу в частные предприятия. Расхищаются десятки миллионов рублей. Милиция и ОБХСС не в состоянии бороться с такого рода преступлениями, причастными к ним оказываются люди высокого ранга. Очень высокого, вплоть до министров. В КГБ существует Управление по борьбе с особо опасными хищениями социалистической собственности. Сейчас принято решение расширить Управление, укрепить его молодыми кадрами. В нем вы и будете служить, если примите наше предложение.
– Мне еще не сделано никакого предложения, – напомнил Панкратов.
– Уже сделано. Итак?
Панкратов помедлил с ответом. Но думал не о кризисном положении, в котором оказался Советский Союз. Чем взрослее он становился, тем трудней было уживаться с матерью в десятиметровой комнатушке в тишинской коммуналке. Дом уже много лет стоял в плане на реконструкцию, но когда до дела дойдет, никто не знал. В Госстрое ничего определенного не обещали, а вот КГБ был конторой солидной, с совсем другими возможностями.
– У меня проблемы с жильем, – сказал Панкратов, верный своей привычке прояснять все до конца. – Дело в том, что…
– Знаем, – прервал кадровик. – Решим.
– Если так, я согласен.
После полугодового курса переподготовки Панкратов получил звание старшего лейтенанта и был зачислен в штат Управления по борьбе с особо опасными хищениями социалистической собственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145