– Чего ты желаешь больше всего, Линан Розетем? – спросила она, снова приближаясь к нему. Ее дыхание овевало его холодным ветром. – Чего же ты хочешь, мой принц-завоеватель?
Линан почувствовал, как его член твердеет. Желание овладеть ею сделалось всеподавляющим. Помимо воли руки его потянулись накрыть ладонями ее груди.
– Чего ты хочешь? – снова спросила Силона. Она взяла его за руку и поместила его ладонь у себя между бедер. – Разве не Силоны ты жаждешь превыше всего остального?
Где-то глубоко в нем шевельнулся страшный гнев – нечто, присущее Силоне в той же мере, что и ему. Он с яростным криком оттолкнул ее прочь. Она отлетела в вихре кружащихся листьев и исчезла.
Линан облегченно вздохнул – но дыхание застряло у него в горле, когда он услыхал смех Силоны. Сперва он подумал, что звук доносится к нему откуда-то спереди, но затем словно сама роща подхватила смех, и он окружил со всех сторон. Каждое дерево и куст стали отражением ее фигуры, каждая ветка – рукой, каждое дуновение ветра – дыханием ее зловонных легких. Линана охватил страх, и он пронзительно закричал.
Коригана проснулась как от толчка и сразу же поняла, что именно отняло у нее сон. Здесь была ОНА, и Коригана чувствовала ее призрачное присутствие так, словно вампирша стояла над ней. Она вскочила с постели и бросилась к шатру Линана. Караулившие вход Краснорукие шагнули в стороны, пропуская ее. Недостаток света мешал что-либо разглядеть, и она не расслышала ни звука. Ей пришло в голову, что Линан мог и выйти, и эта мысль чуть не ввергла ее в панику. Как же она найдет его? Как ей защитить его от Силоны? И в тот же миг она услыхала женский голос, словно доносящийся откуда-то издалека и произносящий имя Линана. Она ощущала этот звук как лед в голове; по коже у нее побежали мурашки отвращения. А затем она услышала, как совсем рядом голос Линана ответил:
– Ты никогда их не получишь.
В этих словах звучало отчаяние. Идя на голос, она смутно различила на кошме его силуэт.
И снова услыхала голос Силоны, словно доносящийся издалека.
– Чего ты желаешь больше всего, Линан Розетем?
Коригана увидела, что он лежит нагим, и прямо у нее на глазах его явно охватило возбуждение. Она удивилась, что ей стало стыдно за него. Пока она осторожно приближалась, чтобы разбудить его, он оттолкнул от себя кого-то, присутствующего незримо. Силона рассмеялась; звук ее смеха словно бы исходил от всего шатра. Коригана замерла, испуганная больше, чем когда-либо в жизни, и тщетно пыталась побороть свой страх, пока Линан не издал пронзительный крик. Она вдруг перестала бояться за себя и бросилась к нему.
– Линан! Проснись!
Она заключила его в объятия. Он резко сел, борясь с ней, пытаясь ее оттолкнуть. В шатер вбежали сбитые с толку и встревоженные Краснорукие. Они держали факелы.
– Вон! – приказала она. – Оставьте один из факелов и ступайте вон! С ним все будет в порядке!
Часовые без колебаний ушли. Они знали о кошмарах Линана – и видели в них великую болезнь, от которой мог страдать лишь некто великий, – а также знали, что Коригана часто помогала ему.
Она снова повернулась к Линану, пытаясь заставить его лечь.
– Все в порядке, я здесь! Ты в безопасности!
Все его тело содрогнулось. В мерцающем свете факела она увидела, что кожа у него блестит от пота. Глаза его открылись и в ужасе уставились на Коригану.
– Это я, – сказала она как можно более утешающе, пытаясь сохранять спокойствие.
– Силона! – заскулил он и рванулся из ее объятий.
– Нет, это я, Коригана…
– Силона! – произнес он вновь, уже громче, и страх в его голосе терзал сердце Кориганы.
Она схватила его за руки и пустила в ход всю свою силу, об-нявв его и прижав его голову к своей груди.
– Послушай! Слышишь, как бьется мое сердце? У Силоны нет сердца. Я не вампирша. – Он все еще пытался вырваться из ее объятий. – Линан, послушай меня! Я Коригана! Я ТВОЯ королева!
Слова эти сорвались с ее уст прежде, чем она смогла их остановить, и от потрясения Коригана чуть не выпустила принца.
– Это правда, – сказала она больше самой себе, чем Линану. Душу ее наполнила решимость, и, обхватив голову Линана, она поцеловала его в губы. Он перестал вырываться из ее рук. Она открыла глаза и увидела, что ужас в его глазах схлынул и сменился узнаванием.
Он мягко высвободился из ее объятий.
– Коригана? – Линан ошеломленно огляделся вокруг. – Это была ОНА…
Королева опустила руки, не зная, что с ними делать.
– Да, – запинаясь, ответила она. – Я слышала голос и видела, как ты отбивался от нее.
– Что… – Вопрос замер у него на устах, и он отвел глаза, не желая встречаться с ней взглядом.
Коригана тоже не знала, что сказать. С тех пор, как смерть отца сделала ее в тринадцатилетнем возрасте королевой, ей постоянно приходилось делать выбор в пользу укрепления трона и соблюдения интересов своего народа, и делая выбор, она каждый раз видела последствия; но на этот раз она столкнулась с выбором, который мог оказаться самым важным в ее жизни – и все же не знала, какой путь вернее послужит ее трону – а значит, ее народу. Коригана лишь знала, притом с полной уверенностью, что именно этого хотела ОНА, и, сознавая это, она также осознала, что не оставила себе никакого выбора.
– Теперь уж слишком поздно сожалеть, – тихо сказала она, больше себе, чем Линану.
– Коригана?
Она закрыла глаза, наклонилась и второй раз поцеловала его, но не прижимая к себе. «Слишком быстро!» – подумала она, зная теперь, что он вторично оттолкнет ее. Но затем его губы слегка приоткрылись, и он ответил на ее поцелуй. Его руки двинулись к ней, обнимая и одновременно беря ее в плен. Впервые в жизни она не думала ни о чем, кроме того, что хотела чего-то лично для себя, и о том, какое это замечательное ощущение.
Когда Дженроза проснулась, еще не рассвело. Она вышла из шатра и направилась к небольшому ручью, который увидела днем раньше. Он был не больше двух шагов в ширину и в ладонь глубиной. Встав у ручья на колени, она выкопала поблизости в земле ямку, а затем зачерпнула сложенными ладонями воды из ручья и наполнила ею углубление. Она подождала рассвета, а потом осторожно потревожила спокойную поверхность воды кончиком пальца, наблюдая за тем, как расходятся круги, каждый из которых ловил солнечный свет, превращаясь в золотое кольцо. Она глубоко вздохнула и произнесла:
– Прошлое одинаково, но у настоящего нет границ.
Едва она успела произнести последнее слово, как кольца из золота стали кровавыми кольцами, а затем и вся вода в ямке сделалась красной, словно от какой-то страшной заразы. Дженроза ахнула и быстро встала. Она почувствовала тошноту и нагнулась, но могла лишь всухую терзаться спазмами. Девушка снова выпрямилась и вытерла с губ слюну, перемешавшуюся со слезами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135