Я занимался этой работой еще в те времена, когда твой пьяный папаша только собирался зачать тебя!
Это уже было слишком! Чудовищность только что сделанного открытия и публичное унижение лишили Терри самообладания. Он вскочил и, опершись ладонями о конторку, заорал в лицо старшему инспектору:
– Говоришь, я из тебя мочу выжимаю... Но разве выжмешь ее из кучи дерьма! Значит, тебе все было известно? Тебе ведь всегда все известно. А что до Моры Райан, то мне просто в голову не приходило пропускать ее досье через Интерпол. Да если каждую юбку, которая спит с нашими ребятами, проверять на благонадежность, не останется времени ловить преступников. И еще: Мора Райан – девушка порядочная и законопослушная, а о своей семье она даже не упоминала. Теперь я, черт побери, понимаю почему!
Терри смотрел на шефа в упор, в уголках губ запеклась пена. В этот момент кто-то зааплодировал. Терри подумал, что это наверняка его напарник Джонс, и оказался прав. Совершенно ясно, что в свидетелях случившегося не было недостатка. Терри опустил голову. Только что он вышвырнул за борт свою карьеру, все, ради чего столько работал в прошлом. И ему безумно захотелось биться головой о конторку.
Детектив-инспектор Добин с трудом сдерживался, но аплодировать у него не хватило смелости. Никто ни разу не отважился дать этому ублюдку, этому старому ханже попробовать, каково на вкус его собственное лекарство! Но тут, к изумлению всех собравшихся, на лице старшего инспектора появилось некое подобие улыбки. Его большие усы поползли вверх, чуть ли не к глазам, и он продемонстрировал свои мелкие, ровные, белые зубы.
– Отлично, парень! Раз ты взорвался, значит – не виноват. Сам понимаешь, нам меньше всего нужны полицейские, которых можно купить. Таких немало, но я не хотел бы иметь их в своем подразделении, Боже меня сохрани!
Он откинулся в кресле, сцепив пальцы рук и опершись о подлокотники, и изучающе смотрел на Терри. Наконец он снова заговорил низким, приятным голосом:
– Так вот: либо она, либо полиция. Надеюсь, ты это понимаешь? Я не могу допустить, чтобы мой подчиненный водился с сестрой отъявленнейшего из мерзавцев, каких только когда-либо знал Лондон. Это бросило бы тень не только на твою собственную репутацию, но и на репутацию твоих коллег.
Боевое настроение полностью покинуло Терри. Сраженный, он обмяк в своем кресле и кивнул шефу. Добин подал ему сигарету, и он с благодарностью принял ее. Вынимая из кармана спички и закуривая, Терри чувствовал, как дрожат руки.
Тут заговорил до этого все время молчавший Добин.
– Интересовалась ли она когда-нибудь вашей работой, Терри? – спросил он очень спокойно.
– Никогда, сэр. По правде говоря, она терпеть не могла, когда я даже упоминал об этом. Теперь-то я понимаю почему. Все постепенно становится на свои места: она не разрешала заходить за ней домой... даже звонить по телефону, и еще многое!
Шеф почувствовал жалость к Терри:
– Ладно, парень. Даю тебе сутки на размышления. Надеюсь, ты останешься с нами. – Он махнул рукой, дав понять, что аудиенция окончена. Терри пожал обоим полицейским руки и вышел из кабинета.
Сослуживцы оживленно обсуждали случившееся. Некоторые улыбались и дружески похлопывали его по спине.
Ломакс – та самая, что позвала его к шефу, – развязно подмигнула Терри. Ни на кого не обращая внимания, он прошел к своему столу, взял куртку и сказал:
– Пойду домой, Джонси: паршиво себя чувствую.
– Иди, а завтра приходи. Он ведь тебе предъявил ультиматум, да?
– Да. – В голосе Терри звучала усталость. Ему нужно было время, чтобы все обдумать. Но не здесь.
– Что ж, если это может тебе послужить утешением, сынок, думаю, у тебя есть шансы стать хорошим полицейским. Не жертвуй карьерой ради юбки: они этого не стоят!
Жена Джонси, обреченная, как и все жены полицейских, на одиночество, нашла себе дополнительный приработок. Джонси все еще питал к ней какие-то чувства, но ни за что не признался бы в этом. Джонси была нужна поддержка в тот момент.
– Этот подонок Мерфи, еще до того, как переговорил с шефом, разболтал тут все. Мне никогда не представлялось случая уесть этого ублюдка.
Несколько лет назад ходили слухи, что он замешан в ограблении поезда. Том самом, помнишь? Прямых улик не было, но, поверь мне, потом у него возникло много осложнений. А что представляет собой эта Мора Райан?
– Это одна из самых замечательных девушек, которых мне когда-либо приходилось встречать! Просто не верится, что она хоть как-то причастна ко всей этой грязи.
– Ты же знаешь, что в таких случаях говорят: выбирают друзей, родных не выбирают. Бьюсь об заклад, тот, кто это сказал, никогда не служил в полиции!
Терри попытался улыбнуться.
– Ладно, до завтра. – Он накинул на плечи куртку и вышел на улицу. До того как тронуть с места, просидел минут десять в машине. Мозг сверлила мысль: "За что?"
* * *
Маргарет и Мора вошли в крохотную лабораторию. У них сегодня был выходной, и все утро девушки бесцельно слонялись по магазинам. Целых двадцать минут они стояли возле лаборатории, не решаясь войти, ждали, чтобы стало поменьше народу. Когда же, наконец, вошли, Мора едва не вскрикнула. За конторкой стоял невысокий мужчина азиатского типа.
– Я хотела бы получить результаты своего анализа, будьте любезны.
Мужчина усмехнулся, показав ряд гнилых зубов.
– Конечно, конечно, мадам. Как ваша фамилия? – Он произнес это с вежливостью, свойственной выходцам из Пакистана.
– Мисс... я хотела сказать: Райан, миссис Райан.
Он ухмыльнулся, подумав: "Все они тут, в этой стране, "миссис". Даже те, кто еще не "миссис"!" Мужчина прошел в заднее помещение и взглянул на поступившие утром результаты проверки. Затем вернулся в лабораторию и с жалостью оглядел Мору.
– Рад сообщить вам, мадам, что результат положительный. – Это был обычный ответ, который редкая женщина хотела услышать. – Вы на третьем месяце беременности.
Лицо у Моры вытянулось. При иных обстоятельствах девушки не упустили бы случая посмеяться над этим типом из Азии. Стали бы передразнивать его речь, гнилые зубы, как водится, сравнили бы с червяками. Но сейчас Море было не до смеху. Неизвестно, сможет ли она вообще когда-нибудь смеяться. Ее бросило в жар, от которого, казалось, сейчас лопнет голова. Спину и шею покалывало, будто иголками. Мора хотела расстегнуть блузку и упала в обморок. Последнее, что она слышала, был пронзительно-звонкий голос Маргарет, донесшийся как будто издалека:
– Боже милостивый! Эта проклятая новость убила ее! Она концы отдает!
Очнулась Мора на маленькой кушетке в заднем помещении лаборатории, глубоко вздохнула и открыла глаза. Возле кушетки стояли двое мужчин небольшого роста, выжидательно глядя на нее. Первое, что пришло в голову Море, это, как такие коротышки смогли перетащить ее на кушетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Это уже было слишком! Чудовищность только что сделанного открытия и публичное унижение лишили Терри самообладания. Он вскочил и, опершись ладонями о конторку, заорал в лицо старшему инспектору:
– Говоришь, я из тебя мочу выжимаю... Но разве выжмешь ее из кучи дерьма! Значит, тебе все было известно? Тебе ведь всегда все известно. А что до Моры Райан, то мне просто в голову не приходило пропускать ее досье через Интерпол. Да если каждую юбку, которая спит с нашими ребятами, проверять на благонадежность, не останется времени ловить преступников. И еще: Мора Райан – девушка порядочная и законопослушная, а о своей семье она даже не упоминала. Теперь я, черт побери, понимаю почему!
Терри смотрел на шефа в упор, в уголках губ запеклась пена. В этот момент кто-то зааплодировал. Терри подумал, что это наверняка его напарник Джонс, и оказался прав. Совершенно ясно, что в свидетелях случившегося не было недостатка. Терри опустил голову. Только что он вышвырнул за борт свою карьеру, все, ради чего столько работал в прошлом. И ему безумно захотелось биться головой о конторку.
Детектив-инспектор Добин с трудом сдерживался, но аплодировать у него не хватило смелости. Никто ни разу не отважился дать этому ублюдку, этому старому ханже попробовать, каково на вкус его собственное лекарство! Но тут, к изумлению всех собравшихся, на лице старшего инспектора появилось некое подобие улыбки. Его большие усы поползли вверх, чуть ли не к глазам, и он продемонстрировал свои мелкие, ровные, белые зубы.
– Отлично, парень! Раз ты взорвался, значит – не виноват. Сам понимаешь, нам меньше всего нужны полицейские, которых можно купить. Таких немало, но я не хотел бы иметь их в своем подразделении, Боже меня сохрани!
Он откинулся в кресле, сцепив пальцы рук и опершись о подлокотники, и изучающе смотрел на Терри. Наконец он снова заговорил низким, приятным голосом:
– Так вот: либо она, либо полиция. Надеюсь, ты это понимаешь? Я не могу допустить, чтобы мой подчиненный водился с сестрой отъявленнейшего из мерзавцев, каких только когда-либо знал Лондон. Это бросило бы тень не только на твою собственную репутацию, но и на репутацию твоих коллег.
Боевое настроение полностью покинуло Терри. Сраженный, он обмяк в своем кресле и кивнул шефу. Добин подал ему сигарету, и он с благодарностью принял ее. Вынимая из кармана спички и закуривая, Терри чувствовал, как дрожат руки.
Тут заговорил до этого все время молчавший Добин.
– Интересовалась ли она когда-нибудь вашей работой, Терри? – спросил он очень спокойно.
– Никогда, сэр. По правде говоря, она терпеть не могла, когда я даже упоминал об этом. Теперь-то я понимаю почему. Все постепенно становится на свои места: она не разрешала заходить за ней домой... даже звонить по телефону, и еще многое!
Шеф почувствовал жалость к Терри:
– Ладно, парень. Даю тебе сутки на размышления. Надеюсь, ты останешься с нами. – Он махнул рукой, дав понять, что аудиенция окончена. Терри пожал обоим полицейским руки и вышел из кабинета.
Сослуживцы оживленно обсуждали случившееся. Некоторые улыбались и дружески похлопывали его по спине.
Ломакс – та самая, что позвала его к шефу, – развязно подмигнула Терри. Ни на кого не обращая внимания, он прошел к своему столу, взял куртку и сказал:
– Пойду домой, Джонси: паршиво себя чувствую.
– Иди, а завтра приходи. Он ведь тебе предъявил ультиматум, да?
– Да. – В голосе Терри звучала усталость. Ему нужно было время, чтобы все обдумать. Но не здесь.
– Что ж, если это может тебе послужить утешением, сынок, думаю, у тебя есть шансы стать хорошим полицейским. Не жертвуй карьерой ради юбки: они этого не стоят!
Жена Джонси, обреченная, как и все жены полицейских, на одиночество, нашла себе дополнительный приработок. Джонси все еще питал к ней какие-то чувства, но ни за что не признался бы в этом. Джонси была нужна поддержка в тот момент.
– Этот подонок Мерфи, еще до того, как переговорил с шефом, разболтал тут все. Мне никогда не представлялось случая уесть этого ублюдка.
Несколько лет назад ходили слухи, что он замешан в ограблении поезда. Том самом, помнишь? Прямых улик не было, но, поверь мне, потом у него возникло много осложнений. А что представляет собой эта Мора Райан?
– Это одна из самых замечательных девушек, которых мне когда-либо приходилось встречать! Просто не верится, что она хоть как-то причастна ко всей этой грязи.
– Ты же знаешь, что в таких случаях говорят: выбирают друзей, родных не выбирают. Бьюсь об заклад, тот, кто это сказал, никогда не служил в полиции!
Терри попытался улыбнуться.
– Ладно, до завтра. – Он накинул на плечи куртку и вышел на улицу. До того как тронуть с места, просидел минут десять в машине. Мозг сверлила мысль: "За что?"
* * *
Маргарет и Мора вошли в крохотную лабораторию. У них сегодня был выходной, и все утро девушки бесцельно слонялись по магазинам. Целых двадцать минут они стояли возле лаборатории, не решаясь войти, ждали, чтобы стало поменьше народу. Когда же, наконец, вошли, Мора едва не вскрикнула. За конторкой стоял невысокий мужчина азиатского типа.
– Я хотела бы получить результаты своего анализа, будьте любезны.
Мужчина усмехнулся, показав ряд гнилых зубов.
– Конечно, конечно, мадам. Как ваша фамилия? – Он произнес это с вежливостью, свойственной выходцам из Пакистана.
– Мисс... я хотела сказать: Райан, миссис Райан.
Он ухмыльнулся, подумав: "Все они тут, в этой стране, "миссис". Даже те, кто еще не "миссис"!" Мужчина прошел в заднее помещение и взглянул на поступившие утром результаты проверки. Затем вернулся в лабораторию и с жалостью оглядел Мору.
– Рад сообщить вам, мадам, что результат положительный. – Это был обычный ответ, который редкая женщина хотела услышать. – Вы на третьем месяце беременности.
Лицо у Моры вытянулось. При иных обстоятельствах девушки не упустили бы случая посмеяться над этим типом из Азии. Стали бы передразнивать его речь, гнилые зубы, как водится, сравнили бы с червяками. Но сейчас Море было не до смеху. Неизвестно, сможет ли она вообще когда-нибудь смеяться. Ее бросило в жар, от которого, казалось, сейчас лопнет голова. Спину и шею покалывало, будто иголками. Мора хотела расстегнуть блузку и упала в обморок. Последнее, что она слышала, был пронзительно-звонкий голос Маргарет, донесшийся как будто издалека:
– Боже милостивый! Эта проклятая новость убила ее! Она концы отдает!
Очнулась Мора на маленькой кушетке в заднем помещении лаборатории, глубоко вздохнула и открыла глаза. Возле кушетки стояли двое мужчин небольшого роста, выжидательно глядя на нее. Первое, что пришло в голову Море, это, как такие коротышки смогли перетащить ее на кушетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123