В следующее мгновение она наотмашь хлестнула его стеблями по лицу. Американец завопил и закрыл глаза руками. На его лице появились красные царапины. Ирена продолжала экзекуцию, и при каждом ударе шипы безжалостно впивались в рыхлое тело Мински, исторгая у него дикие крики. Он как безумный метался по комнате, даже не пытаясь убежать.
Розовые лепестки один за другим падали на пол, но шипы оставались на месте. Американец был весь в крови, но Ирена хлестала его снова и снова, целясь в самые чувствительные места.
Наконец Мински наткнулся на дверь и, по-прежнему преследуемый Иреной, выскочил на улицу. Работавший неподалеку садовник даже выронил грабли: в этом районе уже привыкли к неожиданностям, но совершенно голый Папаша, за которым гонится голая женщина, хлещущая его по заду — это было что-то новое.
Садовник решил, что стал жертвой галлюцинации, и спокойно вернулся к работе. Он не поднял головы и тогда, когда обнаженная Ирена прошла мимо него обратно, что-то весело насвистывая. Она вернулась в бунгало, закрыла дверь на ключ и стала наполнять ванну.
Она даже не ощущала боли от укола шипов — настолько велика была радость мести. Теперь этому отвратительному толстяку не скоро захочется насиловать женщин...
Берт Мински, вскочив в свой кабинет, чуть не плакал от бешенства. Его, голого и избитого, видел добрый десяток коллег! Он не мог ни сесть, ни лечь...
Запахнувшись в домашний халат, Берт резко выдвинул ящик стола и схватил парабеллум. Оружие было заряжено. Мински сунул его в карман и направился к двери, но остановился на полдороге.
Эта проклятая девчонка стоила миллион долларов! Она была неприкосновенна. Даже для него.
Эта мысль вызвала у него такое гнетущее чувство, что ему на мгновение захотелось послать все к черту, лишь бы отомстить... Однако в конце концов жажда наживы все же одержала верх.
Он с досадой бросил пистолет обратно в стол, позвонил, чтобы ему принесли мазь от царапин, и окунулся в бассейн, надеясь, что прохладная вода хоть немного снимет боль.
Одетый только в широкие сиреневые шорты. Вернон Митчелл раскладывал карточный пасьянс. Берт Мински настоятельно рекомендовал ему не покидать своего бунгало. Впрочем, Митчелл и сам не испытывал ни малейшего желания выходить: на улице стояла невыносимая жара.
Одного за другим он перевернул трех тузов. Это был знаменитый пасьянс Марии-Антуанетты, который никак ему не удавался. Митчелл раздраженно смешал карты и растянулся на кровати.
“Все будет хорошо”.
Он старался внушить себе это уже целую неделю: с тех самых пор, как за ним закрылась дверь гостиничного номера, где он навсегда оставил свои вещи.
Его решение созревало около месяца. Он больше не вернется в Америку. Поначалу будет нелегко, но если подумать, там не останется ничего, о чем он мог бы по-настоящему тосковать. Какая удача, что он повстречал этого Берта Мински... В одиночку ему бы ничего не удалось. Всего за десять тысяч долларов он сможет уехать на Кубу и наконец-то обретет там свободу... Впрочем, ему довольно легко жилось уже сейчас, во Фрипорте.
О финансовом благополучии он не беспокоился: благодаря своей редкой и ценной специальности он не рисковал остаться без работы. Что же касается политической стороны дела, то ему было на нее совершенно наплевать. Все спецслужбы используют одинаково отвратительные методы...
Перебирая в памяти события прошедших дней, он подошел к окну, за которым располагался прекрасный тропический сад. Иногда ему становилось неловко перед самим собой: он понимал, что все “официальные” причины его бегства не выдерживают никакой критики. Единственную настоящую причину он хранил в тайне. Правда, поделившись ею с Бергом Мински...
Внезапно со своего места Митчелл увидел мужчину, который шагал по траве и оглядывался по сторонам, будто кого-то разыскивал. Митчелл инстинктивно отпрянул: высокий светловолосый незнакомец был в костюме, при галстуке и по внешнему виду не имел ничего общего с туристами.
Митчелл на цыпочках подошел к двери и запер ее на ключ. Его телохранитель Тони жил в соседнем бунгало, но Митчелл все же чувствовал себя неспокойно. Он знал, что ради его возвращения американцы готовы на все.
С нарастающим беспокойством он улегся на кровать и прикурил сигарету. Хорошо, что Берт рядом... Ему-то он уже все объяснил.
Вернон Митчелл не питал бы такого безграничного доверия к Берту Мински, если бы знал, что тот имитировал его смерть, утопив вместо него труп уличного хулигана, которого Тони нечаянно прикончил в драке. Убитый был человеком без денег и документов, до которого никому не было дела, но главное — он имел примерно тот же рост и телосложение, что и Митчелл.
Молодой математик ничего этого не знал. Газеты до его бунгало не доходили. Берт Мински справедливо рассудил, что ему будет довольно неприятно прочитать известие о собственной смерти.
Впрочем, не знал он и многого другого. И это неведение было залогом его душевного спокойствия...
Глава 7
Тони Кэрри застегивал на своей мощной груди желто-зеленую шелковую рубашку, когда в дверь постучали. Прежде чем открыть, он не спеша, оглядел себя в зеркало.
Тони старался компенсировать свое пугающее лицо аккуратностью и кокетством в одежде. Если человек действительно произошел от обезьяны, то Тони, пожалуй, не успел пройти весь этот путь и остановился где-то посредине. Его лобная кость стала бы бесценной находкой для любого антрополога. К несчастью, профессия Тони очень редко сталкивала его с учеными.
Прошлепав по комнате в рубашке и трусах, он резко распахнул дверь бунгало. На пороге стоял светловолосый мужчина в темных очках, одетый, несмотря на удушливую жару, в костюм с галстуком. Мужчина улыбался.
— Чего надо? — буркнул Тони.
— Вы — Тони Кэрри? — спросил незнакомец.
— Ну, я.
— Я от вашего друга Анджело.
У Тони отвалилась челюсть, а глаза забегали в поисках оружия. Этот тип наверняка пришел убить его... Однако незнакомец не двигался. Крохотный мозг Тони отчаянно пытался разрешить возникшую проблему. Посмотрев сначала на свои босые ноги, а затем на стоявшего напротив мужчину, он с трудом проговорил:
— Я вас не знаю. Что вам нужно?
Малко снял очки и уколол Тони взглядом золотистых глаз.
— Да ничего, — простодушно ответил он. — Я просто хотел передать вам привет от Анджело.
На этот раз лицо Тони сделалось серым. Шеф ведь говорил: первый, кто скажет хоть слово об этой истории, отправится кормить акул... Живьем. Он открыл рот, потом закрыл его, сжал пальцы в огромный кулак и поднес его к носу Малко:
— Убирайтесь к черту!
Он с размаху захлопнул дверь, отчего задрожали стены. Малко не спеша удалялся по аллее игорного городка. Он использовал старый как мир метод:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Розовые лепестки один за другим падали на пол, но шипы оставались на месте. Американец был весь в крови, но Ирена хлестала его снова и снова, целясь в самые чувствительные места.
Наконец Мински наткнулся на дверь и, по-прежнему преследуемый Иреной, выскочил на улицу. Работавший неподалеку садовник даже выронил грабли: в этом районе уже привыкли к неожиданностям, но совершенно голый Папаша, за которым гонится голая женщина, хлещущая его по заду — это было что-то новое.
Садовник решил, что стал жертвой галлюцинации, и спокойно вернулся к работе. Он не поднял головы и тогда, когда обнаженная Ирена прошла мимо него обратно, что-то весело насвистывая. Она вернулась в бунгало, закрыла дверь на ключ и стала наполнять ванну.
Она даже не ощущала боли от укола шипов — настолько велика была радость мести. Теперь этому отвратительному толстяку не скоро захочется насиловать женщин...
Берт Мински, вскочив в свой кабинет, чуть не плакал от бешенства. Его, голого и избитого, видел добрый десяток коллег! Он не мог ни сесть, ни лечь...
Запахнувшись в домашний халат, Берт резко выдвинул ящик стола и схватил парабеллум. Оружие было заряжено. Мински сунул его в карман и направился к двери, но остановился на полдороге.
Эта проклятая девчонка стоила миллион долларов! Она была неприкосновенна. Даже для него.
Эта мысль вызвала у него такое гнетущее чувство, что ему на мгновение захотелось послать все к черту, лишь бы отомстить... Однако в конце концов жажда наживы все же одержала верх.
Он с досадой бросил пистолет обратно в стол, позвонил, чтобы ему принесли мазь от царапин, и окунулся в бассейн, надеясь, что прохладная вода хоть немного снимет боль.
Одетый только в широкие сиреневые шорты. Вернон Митчелл раскладывал карточный пасьянс. Берт Мински настоятельно рекомендовал ему не покидать своего бунгало. Впрочем, Митчелл и сам не испытывал ни малейшего желания выходить: на улице стояла невыносимая жара.
Одного за другим он перевернул трех тузов. Это был знаменитый пасьянс Марии-Антуанетты, который никак ему не удавался. Митчелл раздраженно смешал карты и растянулся на кровати.
“Все будет хорошо”.
Он старался внушить себе это уже целую неделю: с тех самых пор, как за ним закрылась дверь гостиничного номера, где он навсегда оставил свои вещи.
Его решение созревало около месяца. Он больше не вернется в Америку. Поначалу будет нелегко, но если подумать, там не останется ничего, о чем он мог бы по-настоящему тосковать. Какая удача, что он повстречал этого Берта Мински... В одиночку ему бы ничего не удалось. Всего за десять тысяч долларов он сможет уехать на Кубу и наконец-то обретет там свободу... Впрочем, ему довольно легко жилось уже сейчас, во Фрипорте.
О финансовом благополучии он не беспокоился: благодаря своей редкой и ценной специальности он не рисковал остаться без работы. Что же касается политической стороны дела, то ему было на нее совершенно наплевать. Все спецслужбы используют одинаково отвратительные методы...
Перебирая в памяти события прошедших дней, он подошел к окну, за которым располагался прекрасный тропический сад. Иногда ему становилось неловко перед самим собой: он понимал, что все “официальные” причины его бегства не выдерживают никакой критики. Единственную настоящую причину он хранил в тайне. Правда, поделившись ею с Бергом Мински...
Внезапно со своего места Митчелл увидел мужчину, который шагал по траве и оглядывался по сторонам, будто кого-то разыскивал. Митчелл инстинктивно отпрянул: высокий светловолосый незнакомец был в костюме, при галстуке и по внешнему виду не имел ничего общего с туристами.
Митчелл на цыпочках подошел к двери и запер ее на ключ. Его телохранитель Тони жил в соседнем бунгало, но Митчелл все же чувствовал себя неспокойно. Он знал, что ради его возвращения американцы готовы на все.
С нарастающим беспокойством он улегся на кровать и прикурил сигарету. Хорошо, что Берт рядом... Ему-то он уже все объяснил.
Вернон Митчелл не питал бы такого безграничного доверия к Берту Мински, если бы знал, что тот имитировал его смерть, утопив вместо него труп уличного хулигана, которого Тони нечаянно прикончил в драке. Убитый был человеком без денег и документов, до которого никому не было дела, но главное — он имел примерно тот же рост и телосложение, что и Митчелл.
Молодой математик ничего этого не знал. Газеты до его бунгало не доходили. Берт Мински справедливо рассудил, что ему будет довольно неприятно прочитать известие о собственной смерти.
Впрочем, не знал он и многого другого. И это неведение было залогом его душевного спокойствия...
Глава 7
Тони Кэрри застегивал на своей мощной груди желто-зеленую шелковую рубашку, когда в дверь постучали. Прежде чем открыть, он не спеша, оглядел себя в зеркало.
Тони старался компенсировать свое пугающее лицо аккуратностью и кокетством в одежде. Если человек действительно произошел от обезьяны, то Тони, пожалуй, не успел пройти весь этот путь и остановился где-то посредине. Его лобная кость стала бы бесценной находкой для любого антрополога. К несчастью, профессия Тони очень редко сталкивала его с учеными.
Прошлепав по комнате в рубашке и трусах, он резко распахнул дверь бунгало. На пороге стоял светловолосый мужчина в темных очках, одетый, несмотря на удушливую жару, в костюм с галстуком. Мужчина улыбался.
— Чего надо? — буркнул Тони.
— Вы — Тони Кэрри? — спросил незнакомец.
— Ну, я.
— Я от вашего друга Анджело.
У Тони отвалилась челюсть, а глаза забегали в поисках оружия. Этот тип наверняка пришел убить его... Однако незнакомец не двигался. Крохотный мозг Тони отчаянно пытался разрешить возникшую проблему. Посмотрев сначала на свои босые ноги, а затем на стоявшего напротив мужчину, он с трудом проговорил:
— Я вас не знаю. Что вам нужно?
Малко снял очки и уколол Тони взглядом золотистых глаз.
— Да ничего, — простодушно ответил он. — Я просто хотел передать вам привет от Анджело.
На этот раз лицо Тони сделалось серым. Шеф ведь говорил: первый, кто скажет хоть слово об этой истории, отправится кормить акул... Живьем. Он открыл рот, потом закрыл его, сжал пальцы в огромный кулак и поднес его к носу Малко:
— Убирайтесь к черту!
Он с размаху захлопнул дверь, отчего задрожали стены. Малко не спеша удалялся по аллее игорного городка. Он использовал старый как мир метод:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47