Пуля отколола кусок прекрасной серой краски с двери, а гром выстрела прозвучал на весь этаж. С искаженным от злости лицом Таня пыталась вырваться. Она еще раз нажала на курок, вторая пуля ударила в ковер па полу. В коридоре распахнулись двери.
Малко успел заметить Элько Кризантема. Голова Тани дернулась, словно ее отбросило назад невидимой рукой, рот открылся, пытаясь набрать воздух, она придушенно захрипела и задрожала. Шнурок турка стянул ей горло.
Не проявляя ни малейшей галантности, он швырнул ее на пол в коридоре и прыгнул сверху, полный решимости прикончить женщину. Наконец Малко и двум гориллам из ЦРУ удалось оторвать Элько от жертвы. Таня лежала на боку, в глазах стояли слезы, рот открывался, как у выброшенной на берег рыбы, на шее алел рубец. Женщина понемногу приходила в себя...
Постоялец из соседнего номера закричал:
— Надо вызвать полицию! Здесь драка!
— Ничего страшного, — возразил американец. — Возвращайтесь к себе в комнату. Все под контролем...
Малко поднял Таню и понес в свою комнату. А один из охранников пошел объясняться с дирекцией гостиницы. Не каждый день в «Империале» раздавались выстрелы... Таня опустилась в кресло и стала растирать шею. Малко вынул три оставшихся патрона из пистолета и вернул его женщине.
— Уберите это, — сказал он. — Что за идиотизм!
Она посмотрела на него полным ненависти взглядом.
— Я сделаю новую попытку. Не я, так кто-нибудь другой.
— Зачем?
— Зачем! Это вы склонили Арама продаться израильтянам, обесчестить армян.
— Во-первых, это не я, а он совершенно самостоятельно принял такое решение, — заметил Малко. — Во-вторых, он не продается. Просто сломленный человек ищет покоя.
— Мы готовы его защищать, — оборвала она Малко с возмущением.
Тот безнадежно вздохнул:
— Таня, у него своя голова на плечах.
— Он предаст всех, кто нам помогал, — продолжала Таня. — Выдаст израильтянам все наши тайны. Нам никогда этого не простят.
— Кто не простит?
Таня просто прострелила его взглядом.
— Вы сами хорошо знаете. Палестинцы и их союзники. А без них нам не выжить.
Он не отвечал. Что тут скажешь? Вдруг Таня промолвила:
— Как жаль, что он не взорвался со своей мерзавкой Миленой.
— Вы же хотели его спасти...
— Теперь бы не захотела.
Таня прикрыла глаза и, неподвижно сидя в кресле, тяжело дышала. Она походила немного на Иру де Фюрстенберг в молодости. Малко предложил:
— Вы хотите чего-нибудь выпить?
Она скривилась.
— Да хорошо бы. Ваш убийца мне...
— Он защищал меня, — заметил Малко. — К счастью. Я был бы сейчас мертв, а вы в тюрьме на несколько лет. Австрийцы с этим не шутят,
— Подумаешь, какая важность! — сказала Таня. — По крайней мере, у меня была бы чиста совесть. Прикажите принести сюда воды.
Она развязала пояс пальто и сняла его. Под ним оказалась кожаная юбка на кнопках и блузка из разноцветного шелка.
Малко по телефону заказал воду, а Таня отправилась в ванную комнату. Он воспользовался этим и осторожно осмотрел карманы пальто, нашел штук двенадцать патронов и временно конфисковал их.
Таня один за другим выпила два больших стакана воды «Виши Сен-Йорр». Три кнопки на юбке расстегнулись, высоко открыв ноги. Малко наблюдал за ней, сидя прямо напротив.
— О чем вы думаете?
Она повернулась к нему.
— Об Араме. Я так им восхищалась. А теперь... я презираю его. Вам нужно было принять деньги, которые я вам предлагала. И все значительно упростилось бы.
— Нет, — сказал он. — Я стал бы себя презирать.
Таня не ответила, глядя с отсутствующим видом на экран невключенного телевизора. Она шевельнулась, и еще одна кнопка расстегнулась с сухим треском, громко прозвучавшим в тишине. Взгляд Малко опустился, обнаружив под юбкой белый нейлон. Таня отбросила голову назад, с приоткрытым ртом и закрытыми глазами.
Он поднялся. Она даже не разомкнула век. Лишь на миг, когда он наклонился над ней. Тогда ресницы ее дрогнули, а губы произнесли почти беззвучно:
— Попрощайтесь со мной.
Он положил ладонь ей на ляжку, и ноги Тани раздвинулись, расстегнув еще одну кнопку. Он провел рукой по ее ноге. Кожа была нежной, эластичной, упругой. Она вновь закрыла глаза и слегка приподняла бедра, чтобы дать Малко возможность стянуть нейлоновую деталь, прикрывавшую низ ее живота. Это пассивное сообщничество привело его в неописуемое состояние.
И мгновение спустя он словно копьем проткнул Таню.
Голова женщины скатилась набок, она закусила губу, вцепившись обеими руками в подлокотники. Под ударами пронизывающей Таню плоти кресло начало жалобно скрипеть и отъезжать к стене. Таня задыхалась. Потом ноги ее согнулись еще больше, она испустила что-то похожее на страдальческий крик, и Малко тоже почувствовал облегчение.
Он осторожно опустил Танины ноги на пол и выпрямился. Она открыла глаза.
— Хорошо, — произнесла женщина. — Это будет единственным приятным воспоминанием, а я никому не смогу о нем рассказать.
Малко заметил:
— Мы могли бы видеться...
— Нет, — ответила она. — Все кончено. Наши дороги расходятся.
— Почему?
— Да так.
Она поднялась и машинальным жестом стала застегивать кнопки на юбке. Потом увидела на полу свои трусики и наклонилась, чтобы поднять их. Ну совсем как благовоспитанная мещанка, которая впервые пошла на нарушение брачных уз. Она, словно автомат, взяла свое кожаное пальто, надела его и сунула трусики в карман. Потом затянула пояс и, слегка покачиваясь, направилась к дверям. Малко встал у нее на пути.
— Вы уходите, Таня?
— Да.
Она открыла дверь, и он увидел в ее глазах слезы.
Не вспомнив о лифте, женщина, не оборачиваясь, пошла по лестнице. Странное чувство испытывал Малко, глядя, как удаляется женщина, которая чуть не убила его и с которой он тем не менее занимался любовью. Он вдруг понял, что они даже не поцеловались. И черный силуэт пропал за поворотом.
Глава 20
Длинный черный лимузин с затемненными стеклами стоял перед «Империалом». Трое мужчин в меховых шапках и пальто ждали рядом. В тяжелой одежде спрятаны мини-автоматы «Узи», каждый держит возле уха приемник, ловя приказы шефа, обосновавшегося в холле гостиницы. Малко смотрел, как кружили на фоне черных фасадов старинных зданий белые хлопья снега. Мороз смягчился.
Он вернулся в отель, стал наблюдать за лифтом. С тех нор, как Арам Эриванян прибыл в Вену, прошло три дня. Под усиленной охраной он несколько раз выходил на прогулку, лечил свой плеврит и, к всеобщему облегчению, согласился наконец сесть в самолет на Израиль. Вылет в двенадцать десять.
Дверь лифта открылась. Слепой вышел. Накануне вечером он поблагодарил Малко за выполненное поручение и попросил его передать письмо Тане Вартанян.
С момента последней встречи Малко ничего не слышал о ней. Напрасно он пытался дозвониться по номеру, который она дала ему в Белграде:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Малко успел заметить Элько Кризантема. Голова Тани дернулась, словно ее отбросило назад невидимой рукой, рот открылся, пытаясь набрать воздух, она придушенно захрипела и задрожала. Шнурок турка стянул ей горло.
Не проявляя ни малейшей галантности, он швырнул ее на пол в коридоре и прыгнул сверху, полный решимости прикончить женщину. Наконец Малко и двум гориллам из ЦРУ удалось оторвать Элько от жертвы. Таня лежала на боку, в глазах стояли слезы, рот открывался, как у выброшенной на берег рыбы, на шее алел рубец. Женщина понемногу приходила в себя...
Постоялец из соседнего номера закричал:
— Надо вызвать полицию! Здесь драка!
— Ничего страшного, — возразил американец. — Возвращайтесь к себе в комнату. Все под контролем...
Малко поднял Таню и понес в свою комнату. А один из охранников пошел объясняться с дирекцией гостиницы. Не каждый день в «Империале» раздавались выстрелы... Таня опустилась в кресло и стала растирать шею. Малко вынул три оставшихся патрона из пистолета и вернул его женщине.
— Уберите это, — сказал он. — Что за идиотизм!
Она посмотрела на него полным ненависти взглядом.
— Я сделаю новую попытку. Не я, так кто-нибудь другой.
— Зачем?
— Зачем! Это вы склонили Арама продаться израильтянам, обесчестить армян.
— Во-первых, это не я, а он совершенно самостоятельно принял такое решение, — заметил Малко. — Во-вторых, он не продается. Просто сломленный человек ищет покоя.
— Мы готовы его защищать, — оборвала она Малко с возмущением.
Тот безнадежно вздохнул:
— Таня, у него своя голова на плечах.
— Он предаст всех, кто нам помогал, — продолжала Таня. — Выдаст израильтянам все наши тайны. Нам никогда этого не простят.
— Кто не простит?
Таня просто прострелила его взглядом.
— Вы сами хорошо знаете. Палестинцы и их союзники. А без них нам не выжить.
Он не отвечал. Что тут скажешь? Вдруг Таня промолвила:
— Как жаль, что он не взорвался со своей мерзавкой Миленой.
— Вы же хотели его спасти...
— Теперь бы не захотела.
Таня прикрыла глаза и, неподвижно сидя в кресле, тяжело дышала. Она походила немного на Иру де Фюрстенберг в молодости. Малко предложил:
— Вы хотите чего-нибудь выпить?
Она скривилась.
— Да хорошо бы. Ваш убийца мне...
— Он защищал меня, — заметил Малко. — К счастью. Я был бы сейчас мертв, а вы в тюрьме на несколько лет. Австрийцы с этим не шутят,
— Подумаешь, какая важность! — сказала Таня. — По крайней мере, у меня была бы чиста совесть. Прикажите принести сюда воды.
Она развязала пояс пальто и сняла его. Под ним оказалась кожаная юбка на кнопках и блузка из разноцветного шелка.
Малко по телефону заказал воду, а Таня отправилась в ванную комнату. Он воспользовался этим и осторожно осмотрел карманы пальто, нашел штук двенадцать патронов и временно конфисковал их.
Таня один за другим выпила два больших стакана воды «Виши Сен-Йорр». Три кнопки на юбке расстегнулись, высоко открыв ноги. Малко наблюдал за ней, сидя прямо напротив.
— О чем вы думаете?
Она повернулась к нему.
— Об Араме. Я так им восхищалась. А теперь... я презираю его. Вам нужно было принять деньги, которые я вам предлагала. И все значительно упростилось бы.
— Нет, — сказал он. — Я стал бы себя презирать.
Таня не ответила, глядя с отсутствующим видом на экран невключенного телевизора. Она шевельнулась, и еще одна кнопка расстегнулась с сухим треском, громко прозвучавшим в тишине. Взгляд Малко опустился, обнаружив под юбкой белый нейлон. Таня отбросила голову назад, с приоткрытым ртом и закрытыми глазами.
Он поднялся. Она даже не разомкнула век. Лишь на миг, когда он наклонился над ней. Тогда ресницы ее дрогнули, а губы произнесли почти беззвучно:
— Попрощайтесь со мной.
Он положил ладонь ей на ляжку, и ноги Тани раздвинулись, расстегнув еще одну кнопку. Он провел рукой по ее ноге. Кожа была нежной, эластичной, упругой. Она вновь закрыла глаза и слегка приподняла бедра, чтобы дать Малко возможность стянуть нейлоновую деталь, прикрывавшую низ ее живота. Это пассивное сообщничество привело его в неописуемое состояние.
И мгновение спустя он словно копьем проткнул Таню.
Голова женщины скатилась набок, она закусила губу, вцепившись обеими руками в подлокотники. Под ударами пронизывающей Таню плоти кресло начало жалобно скрипеть и отъезжать к стене. Таня задыхалась. Потом ноги ее согнулись еще больше, она испустила что-то похожее на страдальческий крик, и Малко тоже почувствовал облегчение.
Он осторожно опустил Танины ноги на пол и выпрямился. Она открыла глаза.
— Хорошо, — произнесла женщина. — Это будет единственным приятным воспоминанием, а я никому не смогу о нем рассказать.
Малко заметил:
— Мы могли бы видеться...
— Нет, — ответила она. — Все кончено. Наши дороги расходятся.
— Почему?
— Да так.
Она поднялась и машинальным жестом стала застегивать кнопки на юбке. Потом увидела на полу свои трусики и наклонилась, чтобы поднять их. Ну совсем как благовоспитанная мещанка, которая впервые пошла на нарушение брачных уз. Она, словно автомат, взяла свое кожаное пальто, надела его и сунула трусики в карман. Потом затянула пояс и, слегка покачиваясь, направилась к дверям. Малко встал у нее на пути.
— Вы уходите, Таня?
— Да.
Она открыла дверь, и он увидел в ее глазах слезы.
Не вспомнив о лифте, женщина, не оборачиваясь, пошла по лестнице. Странное чувство испытывал Малко, глядя, как удаляется женщина, которая чуть не убила его и с которой он тем не менее занимался любовью. Он вдруг понял, что они даже не поцеловались. И черный силуэт пропал за поворотом.
Глава 20
Длинный черный лимузин с затемненными стеклами стоял перед «Империалом». Трое мужчин в меховых шапках и пальто ждали рядом. В тяжелой одежде спрятаны мини-автоматы «Узи», каждый держит возле уха приемник, ловя приказы шефа, обосновавшегося в холле гостиницы. Малко смотрел, как кружили на фоне черных фасадов старинных зданий белые хлопья снега. Мороз смягчился.
Он вернулся в отель, стал наблюдать за лифтом. С тех нор, как Арам Эриванян прибыл в Вену, прошло три дня. Под усиленной охраной он несколько раз выходил на прогулку, лечил свой плеврит и, к всеобщему облегчению, согласился наконец сесть в самолет на Израиль. Вылет в двенадцать десять.
Дверь лифта открылась. Слепой вышел. Накануне вечером он поблагодарил Малко за выполненное поручение и попросил его передать письмо Тане Вартанян.
С момента последней встречи Малко ничего не слышал о ней. Напрасно он пытался дозвониться по номеру, который она дала ему в Белграде:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49