Достигнуть солнца и не сгореть. За все нужно платить. Всегда и везде. Его время пришло. Он и так взял от жизни слишком много.
Встав из-за стола, приговоренный к смерти подошел к королевскому столу. Не обращая внимания на Алта и на взгляды присутствующих, обратился к Фасе.
– Ваше величество, – преданный слуга склонил голову, встав на одно колено, – я прошу вас принять этот скромный дар.
На ладони вытянутой вперед руки – маленький колокольчик.
– Когда-нибудь эта вещь обязательно поможет вашему сыну.
В то время Этану исполнилось два года. Мальчик был вылитый отец. И все-таки столь неожиданный подарок был оскорблением. Тонким, завуалированным ударом по Алту. Ответом Вайлента на кость, брошенную в лицо.
Слухи и сплетни распространяются со скоростью света. Особенно в «светском» обществе.
«Да, мальчик похож на отца, но почему любовник Фасы перед смертью делает столь неожиданный подарок? Наверняка неспроста. Здесь что-то нечисто. А может быть, истинный отец все-таки Вайлент? Кто знает? Сейчас, по прошествии времени, уже ничего не докажешь, и тем не менее сомнения остаются…»
– Что ж, я передам погремушку сыну. Уверена, она ему понравится.
Фасе отчаянно хочется закричать на обоих идиотов. Отвесить пощечину Алту, а затем и любовнику. Но она королева, а не истеричка. Богиня, а не смертная. Множество глаз устремлены на нее, и потому Фаса выглядит так, словно ничего не случилось.
– Благодарю. – Вайлент поднимается с колена, поворачиваясь к Алту: – Что ж. Я готов.
Обычные слова. Никакой позы или надрыва. Просто. Обыденно. Серо. От равнодушного спокойствия Алт приходит в еще большую ярость.
– Неужели не позовешь на помощь своих шавок? – не говорит, а выплевывает слова блистательный лорд.
– Нет. Они уже не мои. Отныне и до конца дней гончие чэйу подчиняются несравненной королеве.
– Даже так?
– Да. В жизни нет ничего такого, что хотелось бы забрать в могилу. – Небрежный взмах рукой, и неожиданная смена темы: – Ты хочешь убить меня при помощи магии или покажешь всем, на что способен настоящий мужчина?
Алт слишком возбужден и потому неверно истолковывает слова противника. Вайлент не надеется на победу. Речь не идет о шансах. Он всего лишь хочет избежать унижения и достойно погибнуть.
– Я сверну тебе шею голыми руками.
– Вот как? – На лице фаворита появляется загадочная улыбка, которая свела с ума не одну женщину. – Что ж, ловлю на слове. Со своей стороны, не могу пообещать того же. Я привык драться мечом.
Вытащив клинок из ножен, Вайлент салютует Фасе:
– Эту битву я посвящаю несравненной богине, той, чья красота…
– Довольно!
Плотину ярости наконец прорвало. Опрокинув праздничный стол, Алт устремился вперед. В порыве гнева он не заметил, что Вайлент так и не поднял меч вверх. Спокойное улыбающееся лицо, не замутненные страхом глаза. Прощальный взгляд обращен к солнцу, в чьих объятиях он растворился, превратившись в ничто…
Короткий страшный удар ломает позвоночник, отправляя зарвавшегося наглеца на дно вечной пропасти – туда, где ему самое место.
– Ты ослеплен гневом настолько, что не понял, кто тут истинный победитель. – Гордая королева сохраняет достоинство, несмотря на то что ее душит холодная ярость. – Для меня пир окончен. – Она встает и уходит, сжимая в руке прощальный дар фаворита.
Праздник безнадежно испорчен. Вслед за женой покидает банкетный зал Алт. Расходятся гости. И лишь неподвижное тело лежит на полу. Широко открытые глаза уже ничего не видят, а на лице застыла улыбка.
Лучше сгореть от любви, растворившись в яростном всплеске огнедышащего протуберанца, чем сгнить заживо на дне выгребной ямы…
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Колокольчик зовет гончих.
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Трагедию, покрытую пылью веков, все давно позабыли. Память о бывшем хозяине сохранилась только у чэиу. Гончие так и не подчинились ни Фасе, или кому бы то ни было другому.
Одна жизнь – один хозяин.
Богиня никогда не испытывала недостатка в преданных слугах и потому осталась равнодушной к неповиновению глупых тварей.
Но колокольчик сохранился. И когда птенец решил покинуть родительское гнездо, то на всякий случай прихватил его с собой. Как оказалось – не зря.
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Один из чэйу наконец откликнулся на зов памяти, материализовавшись прямо перед Этаном. Жуткая морда огромного монстра склонилась к безумцу, посмевшему воспользоваться чужой вещью.
Чэйу походит на сфинкса. Тело собаки венчает голова десвии – древней птицы, которую некоторые ошибочно называли семиглавым драконом.
На самом деле десвия – не дракон. Хотя голова, покрытая многочисленными наростами, выглядит так же пугающе безобразно, как и драконья. Впрочем, самое примечательное в облике гончей – тело, состоящее из жидкого серебра или чего-то очень на него похожего. Благодаря текучести корпуса три чэйу из одного помета могут объединяться в единое целое. Их разум – чернее ночи, а поведение – непредсказуемо. Гончие – почти идеальные охотники и совершенные убийцы. Почти…
Но не совсем. Слабые стороны есть у всех. Этан о них знает. Правда, не собирается использовать знание против чэйу. В его планы входит натравить гончих на Крэмса. Сыграть на опережение, ударив первым. И не позволить некроманту завершить четвертую трансформацию.
Привлеченные всплеском магии, слетятся другие охотники. Они не справятся с обладателем амфоры. Стая крыс бессильна против рыцаря, закованного в латы.
Его может победить только кошка. Маленький пушистый комок, обладающий поистине запредельными возможностями.
Если загадочное создание появится вовремя, то некромант проиграет. Чуть опоздает – и Крэмс будет жить.
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Прощальная трель колокольчика – и существо, похожее на старый пень, начинает рассказ:
– Тот, кого ты ищешь, здесь. Прячется в болоте. Захватил мою территорию. Убей Этана – и получишь награду не только от Фасы. Но поспеши. Подонок может сбежать. К счастью, мне удалось завладеть этой вещью. Возьми, она по праву твоя.
Слова не имеют значения. Главное, что-нибудь говорить. Чэйу не отличается особым умом. Ему достаточно того, что он видит.
Высохшее от старости бревно уверено, что Этан здесь. Похоже на правду. Магический след вел в эту же сторону. Сам по себе колокольчик уже ничего не значит, но он принадлежал Хозяину. И значит, не должен оставаться в чужих руках.
– Ты убьешь его?
Чэйу не видит смысла тратить время на разговоры с куском дерева, облепленным тиной. Хватит того, что презренному червю оставили жизнь.
– Помни, это сын того ублюдка, который убил твоего господина! – кричит вслед охотнику жалкое бревно.
Зря старается. В отличие от остальных гончие чэйу ничего не забыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Встав из-за стола, приговоренный к смерти подошел к королевскому столу. Не обращая внимания на Алта и на взгляды присутствующих, обратился к Фасе.
– Ваше величество, – преданный слуга склонил голову, встав на одно колено, – я прошу вас принять этот скромный дар.
На ладони вытянутой вперед руки – маленький колокольчик.
– Когда-нибудь эта вещь обязательно поможет вашему сыну.
В то время Этану исполнилось два года. Мальчик был вылитый отец. И все-таки столь неожиданный подарок был оскорблением. Тонким, завуалированным ударом по Алту. Ответом Вайлента на кость, брошенную в лицо.
Слухи и сплетни распространяются со скоростью света. Особенно в «светском» обществе.
«Да, мальчик похож на отца, но почему любовник Фасы перед смертью делает столь неожиданный подарок? Наверняка неспроста. Здесь что-то нечисто. А может быть, истинный отец все-таки Вайлент? Кто знает? Сейчас, по прошествии времени, уже ничего не докажешь, и тем не менее сомнения остаются…»
– Что ж, я передам погремушку сыну. Уверена, она ему понравится.
Фасе отчаянно хочется закричать на обоих идиотов. Отвесить пощечину Алту, а затем и любовнику. Но она королева, а не истеричка. Богиня, а не смертная. Множество глаз устремлены на нее, и потому Фаса выглядит так, словно ничего не случилось.
– Благодарю. – Вайлент поднимается с колена, поворачиваясь к Алту: – Что ж. Я готов.
Обычные слова. Никакой позы или надрыва. Просто. Обыденно. Серо. От равнодушного спокойствия Алт приходит в еще большую ярость.
– Неужели не позовешь на помощь своих шавок? – не говорит, а выплевывает слова блистательный лорд.
– Нет. Они уже не мои. Отныне и до конца дней гончие чэйу подчиняются несравненной королеве.
– Даже так?
– Да. В жизни нет ничего такого, что хотелось бы забрать в могилу. – Небрежный взмах рукой, и неожиданная смена темы: – Ты хочешь убить меня при помощи магии или покажешь всем, на что способен настоящий мужчина?
Алт слишком возбужден и потому неверно истолковывает слова противника. Вайлент не надеется на победу. Речь не идет о шансах. Он всего лишь хочет избежать унижения и достойно погибнуть.
– Я сверну тебе шею голыми руками.
– Вот как? – На лице фаворита появляется загадочная улыбка, которая свела с ума не одну женщину. – Что ж, ловлю на слове. Со своей стороны, не могу пообещать того же. Я привык драться мечом.
Вытащив клинок из ножен, Вайлент салютует Фасе:
– Эту битву я посвящаю несравненной богине, той, чья красота…
– Довольно!
Плотину ярости наконец прорвало. Опрокинув праздничный стол, Алт устремился вперед. В порыве гнева он не заметил, что Вайлент так и не поднял меч вверх. Спокойное улыбающееся лицо, не замутненные страхом глаза. Прощальный взгляд обращен к солнцу, в чьих объятиях он растворился, превратившись в ничто…
Короткий страшный удар ломает позвоночник, отправляя зарвавшегося наглеца на дно вечной пропасти – туда, где ему самое место.
– Ты ослеплен гневом настолько, что не понял, кто тут истинный победитель. – Гордая королева сохраняет достоинство, несмотря на то что ее душит холодная ярость. – Для меня пир окончен. – Она встает и уходит, сжимая в руке прощальный дар фаворита.
Праздник безнадежно испорчен. Вслед за женой покидает банкетный зал Алт. Расходятся гости. И лишь неподвижное тело лежит на полу. Широко открытые глаза уже ничего не видят, а на лице застыла улыбка.
Лучше сгореть от любви, растворившись в яростном всплеске огнедышащего протуберанца, чем сгнить заживо на дне выгребной ямы…
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Колокольчик зовет гончих.
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Трагедию, покрытую пылью веков, все давно позабыли. Память о бывшем хозяине сохранилась только у чэиу. Гончие так и не подчинились ни Фасе, или кому бы то ни было другому.
Одна жизнь – один хозяин.
Богиня никогда не испытывала недостатка в преданных слугах и потому осталась равнодушной к неповиновению глупых тварей.
Но колокольчик сохранился. И когда птенец решил покинуть родительское гнездо, то на всякий случай прихватил его с собой. Как оказалось – не зря.
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Один из чэйу наконец откликнулся на зов памяти, материализовавшись прямо перед Этаном. Жуткая морда огромного монстра склонилась к безумцу, посмевшему воспользоваться чужой вещью.
Чэйу походит на сфинкса. Тело собаки венчает голова десвии – древней птицы, которую некоторые ошибочно называли семиглавым драконом.
На самом деле десвия – не дракон. Хотя голова, покрытая многочисленными наростами, выглядит так же пугающе безобразно, как и драконья. Впрочем, самое примечательное в облике гончей – тело, состоящее из жидкого серебра или чего-то очень на него похожего. Благодаря текучести корпуса три чэйу из одного помета могут объединяться в единое целое. Их разум – чернее ночи, а поведение – непредсказуемо. Гончие – почти идеальные охотники и совершенные убийцы. Почти…
Но не совсем. Слабые стороны есть у всех. Этан о них знает. Правда, не собирается использовать знание против чэйу. В его планы входит натравить гончих на Крэмса. Сыграть на опережение, ударив первым. И не позволить некроманту завершить четвертую трансформацию.
Привлеченные всплеском магии, слетятся другие охотники. Они не справятся с обладателем амфоры. Стая крыс бессильна против рыцаря, закованного в латы.
Его может победить только кошка. Маленький пушистый комок, обладающий поистине запредельными возможностями.
Если загадочное создание появится вовремя, то некромант проиграет. Чуть опоздает – и Крэмс будет жить.
Динь. Динь. Динь.
Динь.
Прощальная трель колокольчика – и существо, похожее на старый пень, начинает рассказ:
– Тот, кого ты ищешь, здесь. Прячется в болоте. Захватил мою территорию. Убей Этана – и получишь награду не только от Фасы. Но поспеши. Подонок может сбежать. К счастью, мне удалось завладеть этой вещью. Возьми, она по праву твоя.
Слова не имеют значения. Главное, что-нибудь говорить. Чэйу не отличается особым умом. Ему достаточно того, что он видит.
Высохшее от старости бревно уверено, что Этан здесь. Похоже на правду. Магический след вел в эту же сторону. Сам по себе колокольчик уже ничего не значит, но он принадлежал Хозяину. И значит, не должен оставаться в чужих руках.
– Ты убьешь его?
Чэйу не видит смысла тратить время на разговоры с куском дерева, облепленным тиной. Хватит того, что презренному червю оставили жизнь.
– Помни, это сын того ублюдка, который убил твоего господина! – кричит вслед охотнику жалкое бревно.
Зря старается. В отличие от остальных гончие чэйу ничего не забыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81