Они уплетали крошки, оставшиеся от пирожка, и, кажется, намеревались потребовать добавки – а коли не дадут, то они и сами смогут взять.
Одна из крыс встала на задние лапки, и, не прекращая есть, уставилась на Вита, поводя усами.
– Так какую сосиску-то? – вновь поинтересовалась баба. – Или – беляш?
– Никакую… – сдавленно ответил Вит и поспешил отойти от лотка как можно дальше.
Голод как-то пропал сам собой. На Сенной площади было многолюдно – как всегда. Вит прошел мимо продувных харь, держащих под полой плакатики: «Куплю золото и ценности по хорошей цене!» Около перехода его едва не поймала за руку наглого вида девица, сунувшая только что не в лицо юноше пластиковую карточку:
– Мы проводим рекламную компанию!… Вы можете выиграть холодильник и музыкальный центр! – затараторила она.
Неподалеку стояли остальные «рекламщики» довольно грозного вида – несчастный, который клюнет на карточку и потом не захочет отдавать денег на «розыгрыш приза», мог вполне поплатиться своим здоровьем.
Вит миновал декоративные тележные колеса и скамейки, усиженные бомжами – видимо, родными братьями тех, что обитали на Марсовом поле. Он бросил взгляд на странного вида усеченную колонну – монумент мира на бывшей площади Мира. Колонна была подарена городу к славному юбилею, и на ней было изображено слово «мир» на самых различных языках. Правда, никакого умиротворения в души сей памятник не внес – от слова «сахар» во рту, как правило, сладко не бывает.
Юноша свернул на Московский проспект. Конечно, было искушение заглянуть домой, и там ему, скорее всего, обрадовались бы – но сейчас он упорно стремился дальше, туда, где мерно протекают черные воды Обводного канала. Говорят, каждые десять лет в этом месте случается настоящая эпидемия самоубийств – и не все, кто кидается в воду, совершают это из-за несчастной жизни или несчастной любви. Некоторые и вовсе не осознают, что творят.
Виту было неизвестно, сколько усилий приложила «Третья Стража», чтобы избавить людей от этой напасти. Но не помогало ничего: ни заклинания, ни небольшое, но действенное внушение милицейским постам усилить контроль над опасным районом. Конечно, многих удалось откачать, а кое-кого – и порасспросить. И каждый раз история с Пророчеством получала новое подтверждение.
Юноша даже не слышал об этом. Он просто знал, что должен пойти на зов, что это – его предназначение, и все остальное – побоку. И поэтому упорно брел по Московскому – к «Технологическому» и дальше, дальше, к мосту через Обводный.
Вит обогнул небольшой скверик около Фонтанки. Сейчас там было пусто – впрочем, как и в любом уютном и приятном для нормальных людей месте города. Нормальные люди стремились сегодня разойтись по домам, и сделать это как можно быстрее. Прочие же, наоборот, словно почувствовали в воздухе какой-то запах, который привлек их внимание – и слетались сейчас на этот запах. Словно мухи на падаль.
На одной из скамеек сидела толстая ворона. Через мгновение к ней присоединилась еще одна – птицы не каркали, сидели молча, пристально рассматривая Вита черными бусинками-глазами. И от такого взгляда юноше сделалось не по себе.
Рядом прошли, куда-то спеша, несколько человек – ни один из них не обратил внимания на сидящих на скамейке птиц. Да и вороны не собирались улетать – похоже, что здесь им было вполне спокойно.
Вит прошел мост по сигналу светофора и побрел дальше, никуда не сворачивая. Нельзя было сворачивать, нужно было идти прямо. Хотя подлые мыслишки нет-нет, да и возникали в его сознании – а что случится, если он отправится домой? Да ничего не случится? Навестит родителей. Потом ему, конечно, учинят разнос в «Страже» – но не слишком сильный. Он же слышал все эти разговоры – о собственной тяжелой болезни после возвращения с кромки. Сергей Викторович и остальные думали, что он спит – а он не спал и все слышал. Тоже мне, великие маги, можно и их при желании перехитрить… Так что – ничего ему не будет…
И вообще – ничего не будет! И поэтому – вперед, мимо артиллерийского училища, мимо огромной таблицы Менделеева и башенки с часами, мимо Технологического и метро – вперед! Иначе и в самом деле не будет ни-че-го!
Не хватало воздуха. Ему хотелось закричать, чтобы эти люди, бредущие с ним по улицам, остановились, опомнились и прекратили тот бред, в который уже начал сползать город. Внезапно нахлынула духота, Вит вынужден был замедлить свой путь, а потом и вовсе остановиться, чтобы чуть-чуть передохнуть.
Интересно, а на кромке тоже чувствуется приближение кошмара? Почему-то Вит был уверен, что так оно и есть. Двум мирам нельзя так близко подходить друг к другу, прорыв реальности будет означать гибель не только Петербурга, но и его двойника на кромке. Интересно, как там сейчас студент, которого зовут Олегом? Ведь тогда он искренне хотел ему, Виту, помочь – просто они друг друга не поняли.
На повороте, около сада «Олимпия», случилась авария – прямо на глазах у Вита столкнулись две легковушки. Они просто-напросто въехали друг в друга, дверца одной из машин раскрылась – и на тротуар выпало изломанное тело пассажира. Асфальт был покрыт битым стеклом и пятнами крови.
И тотчас же около места аварии собралась толпа. Вит тоже подошел поближе – и вдруг ощутил нечто кошмарное, исходящее даже не от машин, в которых погибли люди, а от тех, кто сгрудился сейчас на тротуаре.
Нормальных людей в этой все прибывавшей толпе не было. Ни на одном из лиц Вит не прочел сострадания или сочувствия. Но почти у всех глаза горели нездоровым огнем, а с искривленных губ только что не капала слюна. Они смаковали все подробности случившегося, смотрели, как врачи «скорой» укладывают на носилки трупы, как закрывают лица простынями. Видимо, им на это было интересно и приятно смотреть. И каждый из них самодовольно думал – ну, со мной такого никогда не случится!
– Расходитесь, расходитесь! – кричал молоденький милиционер, пытаясь отогнать любопытных зевак. Но те не спешили – как можно отрывать их от такого изысканного и вкусного блюда.
– И тогда он выпал – а ноги застряли в машине. И – головой об асфальт! – услышал Вит тихий, но навязчивый женский голос рядом с собой. – Головой – об асфальт. И мозги растеклись…
Вит невольно оглянулся – рядом с ним довольно молодая женщина пересказывала подробности происшествия своей подруге или коллеге по работе, которая опоздала к самому зрелищу. Говорила она почти эротическим тоном – с придыханиями и закатыванием глаз, а на лице подруги была написана досада – ах, как жалко, что она все это пропустила!
– Так и кончить недолго! – совершенно неожиданно для себя с нахлынувшей злостью проговорил Вит.
Он вдруг понял, что все воспитание, делание из себя «хорошего и послушного мальчикам, который непременно должен стать „добрым малым“ – это маска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Одна из крыс встала на задние лапки, и, не прекращая есть, уставилась на Вита, поводя усами.
– Так какую сосиску-то? – вновь поинтересовалась баба. – Или – беляш?
– Никакую… – сдавленно ответил Вит и поспешил отойти от лотка как можно дальше.
Голод как-то пропал сам собой. На Сенной площади было многолюдно – как всегда. Вит прошел мимо продувных харь, держащих под полой плакатики: «Куплю золото и ценности по хорошей цене!» Около перехода его едва не поймала за руку наглого вида девица, сунувшая только что не в лицо юноше пластиковую карточку:
– Мы проводим рекламную компанию!… Вы можете выиграть холодильник и музыкальный центр! – затараторила она.
Неподалеку стояли остальные «рекламщики» довольно грозного вида – несчастный, который клюнет на карточку и потом не захочет отдавать денег на «розыгрыш приза», мог вполне поплатиться своим здоровьем.
Вит миновал декоративные тележные колеса и скамейки, усиженные бомжами – видимо, родными братьями тех, что обитали на Марсовом поле. Он бросил взгляд на странного вида усеченную колонну – монумент мира на бывшей площади Мира. Колонна была подарена городу к славному юбилею, и на ней было изображено слово «мир» на самых различных языках. Правда, никакого умиротворения в души сей памятник не внес – от слова «сахар» во рту, как правило, сладко не бывает.
Юноша свернул на Московский проспект. Конечно, было искушение заглянуть домой, и там ему, скорее всего, обрадовались бы – но сейчас он упорно стремился дальше, туда, где мерно протекают черные воды Обводного канала. Говорят, каждые десять лет в этом месте случается настоящая эпидемия самоубийств – и не все, кто кидается в воду, совершают это из-за несчастной жизни или несчастной любви. Некоторые и вовсе не осознают, что творят.
Виту было неизвестно, сколько усилий приложила «Третья Стража», чтобы избавить людей от этой напасти. Но не помогало ничего: ни заклинания, ни небольшое, но действенное внушение милицейским постам усилить контроль над опасным районом. Конечно, многих удалось откачать, а кое-кого – и порасспросить. И каждый раз история с Пророчеством получала новое подтверждение.
Юноша даже не слышал об этом. Он просто знал, что должен пойти на зов, что это – его предназначение, и все остальное – побоку. И поэтому упорно брел по Московскому – к «Технологическому» и дальше, дальше, к мосту через Обводный.
Вит обогнул небольшой скверик около Фонтанки. Сейчас там было пусто – впрочем, как и в любом уютном и приятном для нормальных людей месте города. Нормальные люди стремились сегодня разойтись по домам, и сделать это как можно быстрее. Прочие же, наоборот, словно почувствовали в воздухе какой-то запах, который привлек их внимание – и слетались сейчас на этот запах. Словно мухи на падаль.
На одной из скамеек сидела толстая ворона. Через мгновение к ней присоединилась еще одна – птицы не каркали, сидели молча, пристально рассматривая Вита черными бусинками-глазами. И от такого взгляда юноше сделалось не по себе.
Рядом прошли, куда-то спеша, несколько человек – ни один из них не обратил внимания на сидящих на скамейке птиц. Да и вороны не собирались улетать – похоже, что здесь им было вполне спокойно.
Вит прошел мост по сигналу светофора и побрел дальше, никуда не сворачивая. Нельзя было сворачивать, нужно было идти прямо. Хотя подлые мыслишки нет-нет, да и возникали в его сознании – а что случится, если он отправится домой? Да ничего не случится? Навестит родителей. Потом ему, конечно, учинят разнос в «Страже» – но не слишком сильный. Он же слышал все эти разговоры – о собственной тяжелой болезни после возвращения с кромки. Сергей Викторович и остальные думали, что он спит – а он не спал и все слышал. Тоже мне, великие маги, можно и их при желании перехитрить… Так что – ничего ему не будет…
И вообще – ничего не будет! И поэтому – вперед, мимо артиллерийского училища, мимо огромной таблицы Менделеева и башенки с часами, мимо Технологического и метро – вперед! Иначе и в самом деле не будет ни-че-го!
Не хватало воздуха. Ему хотелось закричать, чтобы эти люди, бредущие с ним по улицам, остановились, опомнились и прекратили тот бред, в который уже начал сползать город. Внезапно нахлынула духота, Вит вынужден был замедлить свой путь, а потом и вовсе остановиться, чтобы чуть-чуть передохнуть.
Интересно, а на кромке тоже чувствуется приближение кошмара? Почему-то Вит был уверен, что так оно и есть. Двум мирам нельзя так близко подходить друг к другу, прорыв реальности будет означать гибель не только Петербурга, но и его двойника на кромке. Интересно, как там сейчас студент, которого зовут Олегом? Ведь тогда он искренне хотел ему, Виту, помочь – просто они друг друга не поняли.
На повороте, около сада «Олимпия», случилась авария – прямо на глазах у Вита столкнулись две легковушки. Они просто-напросто въехали друг в друга, дверца одной из машин раскрылась – и на тротуар выпало изломанное тело пассажира. Асфальт был покрыт битым стеклом и пятнами крови.
И тотчас же около места аварии собралась толпа. Вит тоже подошел поближе – и вдруг ощутил нечто кошмарное, исходящее даже не от машин, в которых погибли люди, а от тех, кто сгрудился сейчас на тротуаре.
Нормальных людей в этой все прибывавшей толпе не было. Ни на одном из лиц Вит не прочел сострадания или сочувствия. Но почти у всех глаза горели нездоровым огнем, а с искривленных губ только что не капала слюна. Они смаковали все подробности случившегося, смотрели, как врачи «скорой» укладывают на носилки трупы, как закрывают лица простынями. Видимо, им на это было интересно и приятно смотреть. И каждый из них самодовольно думал – ну, со мной такого никогда не случится!
– Расходитесь, расходитесь! – кричал молоденький милиционер, пытаясь отогнать любопытных зевак. Но те не спешили – как можно отрывать их от такого изысканного и вкусного блюда.
– И тогда он выпал – а ноги застряли в машине. И – головой об асфальт! – услышал Вит тихий, но навязчивый женский голос рядом с собой. – Головой – об асфальт. И мозги растеклись…
Вит невольно оглянулся – рядом с ним довольно молодая женщина пересказывала подробности происшествия своей подруге или коллеге по работе, которая опоздала к самому зрелищу. Говорила она почти эротическим тоном – с придыханиями и закатыванием глаз, а на лице подруги была написана досада – ах, как жалко, что она все это пропустила!
– Так и кончить недолго! – совершенно неожиданно для себя с нахлынувшей злостью проговорил Вит.
Он вдруг понял, что все воспитание, делание из себя «хорошего и послушного мальчикам, который непременно должен стать „добрым малым“ – это маска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80