Мейтланд прислонился к щиту, стараясь собрать остатки самообладания. Он понимал, что отчасти наслаждается этим своим пьяным буйством, и все же усилием воли взял себя в руки. Если удастся перейти дорогу, он сможет пройти назад к Вествейской развязке и добраться до телефона.
Недовольный тем, что зря потратил время, Мейтланд выпрямился и, отгоняя дурные мысли, стал дожидаться паузы в потоке транспорта. На него кортежем двигалась дюжина машин, за ней следовала другая группа с автобусом в хвосте. Грузовик аварийной службы тянул на буксире разбитый фургон. Проезжая мимо Мейтланда, он перекрыл ему обзор, и тот отступил в темноту, наблюдая за игрой фар на подъезде к туннелю.
Дорога была свободна, если не считать тягача с двухэтажным трейлером для перевозки легковушек. Водитель посигналил Мейтланду, словно выражая готовность подвезти, но тот, не обратив на него внимания, с нетерпением ожидал, пока длинный трейлер проедет мимо. Дорога была свободна до следующей группы приближавшихся фар. Схватив портфель, Мейтланд бросился через проезжую часть. Он был уже на полпути к цели, когда услышал автомобильный гудок и, оглянувшись, увидел приземистый корпус белой спортивной машины, почти невидимой из-за погашенных фар. Мейтланд остановился и повернул назад, но пошедшая юзом машина была уже рядом, и молодой парень, не справляясь с управлением, вовсю крутил руль. Мейтланду казалось, что автомобиль несется прямо на него. Не успел он вскрикнуть, как машина врезалась в деревянные щиты, которые он сам выпихнул на проезжую часть. В него полетела сосновая рама, и он почувствовал, как его сшибло с ног и швырнуло в темноту.
ГЛАВА 3
травма и изнеможение
Кэтрин… Кэтрин…
Имя его жены звучало в тишине, пробиваясь сквозь дремлющую траву. Мейтланд прислушался к гулкому эху в голове. Очнувшись, он понял, что произносит имя сам. Негромкие звуки ясно разносились в темноте. Шум машин прекратился, и наверху над откосом было тихо. Лишь вдали, за центральным кругом Вествейской развязки, какой-то ночной водитель поворачивал на север свой тяжело ревущий грузовик.
Мейтланд лежал на спине у подножия откоса. Голова его покоилась на мягком склоне, ноги скрывались в высокой траве. Трехрядная примыкающая дорога в сотне ярдов поодаль была пустынна. Над натриевыми фонарями, сияющими неизменным желтым светом, возвышались дорожные указатели. Подумав о жене, Мейтланд невольно устремил взгляд на запад. Темные силуэты высотных административных зданий висели в ореоле вечернего города, словно квадратные планеты.
Впервые с момента аварии в голове у Мейтланда прояснилось. Кровоподтеки на виске и верхней челюсти, как и ушибы на ногах и животе, локализовались и больше не занимали мыслей. Он уже понял, что правая нога серьезно повреждена. Обширный ушиб распространился по всему бедру. Сквозь разорванную штанину Мейтланд ощупал ногу, распухшую от свежего рубца, и обнаружил сочащуюся рану. Судя по всему, верхушка бедра вдавилась в основание таза, и смещенные нервы и сосуды пульсировали в порванных мышцах, словно стараясь воссоединиться.
Мейтланд ощупал поврежденное бедро обеими руками. Было уже без четверти два ночи. Ярдах в двадцати от него в серебристой крыше «ягуара» отражались отдаленные огни автострады. Мейтланд сел и сжал кулаки, пытаясь сдержать рвущийся крик. Он понял, что запасы энергии у него на исходе — хватит лишь на полчаса напряженных усилий. Повернувшись на бок, он подтянул левую ногу и с трудом поднялся на колени.
Хватая ртом ночной воздух, Мейтланд больше не пытался себя контролировать. Он беспомощно прислонился к откосу, погрузив руки в остывшую землю. Его рваный костюм уже покрылся легкой росой и холодил кожу. Мейтланд взглянул на крутой склон и вслух рассмеялся над собой:
— И как же, черт возьми, я туда взберусь?.. Все равно что на Эверест.
Когда он сел на корточки, стараясь преодолеть боль в поврежденном бедре, вся ситуация показалась ему какой-то глупой шуткой, которая зашла слишком далеко. Дефектная покрышка, удар по голове — и он вдруг выпал из реальности. Мейтланд подумал об Элен Ферфакс, спящей в своей квартире, как всегда, с левой стороны двуспальной кровати, заполнявшей собой всю крохотную спаленку; ее голова лежит на правой подушке, словно она поручила одним частям тела представлять саму себя, а другим — Мейтланда. Любопытно, что эта хладнокровная и самостоятельная докторша спала всегда беспокойно. Кэтрин же, в отличие от нее, безмятежно спит в своей белой спальне, и на ее бледной шее подрагивает луч лунного света. В сущности, весь город, часть огромной бессознательной Европы, давно погрузился в сон, и только он копошится на всеми забытом островке безопасности, как ночной кошмар этого дремлющего континента.
На свод туннеля под виадуком упал свет фар. Где-то на пустынной дороге зашумела машина.
— Помогите… Стойте…
Мейтланд не раздумывая замахал рукой. Он слушал, как машина удаляется, унося довольного жизнью водителя с надежно спрятанным в кармане ключом к теплой постели в загородном доме.
— Ладно… Попытаемся еще раз…
Он пополз по склону, подволакивая поврежденную ногу, но, вскарабкавшись на два фута, рухнул на мягкую землю. Даже это .незначительное напряжение многократно усилило боль в тазобедренном суставе. Не в состоянии двигаться, Мейтланд встал на колени и уткнулся лицом в разрытую землю, приникнув щекой к холодному грунту. Он уже понял, что не сможет взобраться на откос, но все еще пытался ползти вверх, загребая ладонями рыхлую почву и подтаскивая себя по осыпающейся поверхности, как раненая змея.
— Кэтрин…
В последний раз Мейтланд прошептал имя жены, полностью отдавая себе отчет в том, что неким подспудным образом возлагает на нее вину за свое положение, за боль в поврежденной ноге и за ночной холод, обволакивающий его тело, как мокрый саван. На смену краткому приливу уверенности пришло чувство тяжелой депрессии. Мало того, что Кэтрин решит, что он проводит ночь с Элен Ферфакс, но ей к тому же будет на это глубоко наплевать. Хотя ведь он сам чуть ли не умышленно создал эту ситуацию, словно специально подготовив почву для аварии…
Над автострадами воцарились ночь и тишина. Натриевые фонари озаряли высокий пролет виадука, вздымавшийся в воздухе, словно какой-то заброшенный черный ход на небеса. Опершись руками о склон, Мейтланд приподнялся на левой ноге. Правая нога повисла, как привязанный к ремню охотничий трофей. Высокая трава колыхалась в ночном воздухе, а примятые стебли указывали путь, проделанный Мейтландом за вторую половину дня. Придерживая обеими руками покалеченную ногу, он заковылял по этому травяному коридору.
Среди ржавых обломков, едва различимых в густых зарослях, показался серебристый фюзеляж его автомобиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Недовольный тем, что зря потратил время, Мейтланд выпрямился и, отгоняя дурные мысли, стал дожидаться паузы в потоке транспорта. На него кортежем двигалась дюжина машин, за ней следовала другая группа с автобусом в хвосте. Грузовик аварийной службы тянул на буксире разбитый фургон. Проезжая мимо Мейтланда, он перекрыл ему обзор, и тот отступил в темноту, наблюдая за игрой фар на подъезде к туннелю.
Дорога была свободна, если не считать тягача с двухэтажным трейлером для перевозки легковушек. Водитель посигналил Мейтланду, словно выражая готовность подвезти, но тот, не обратив на него внимания, с нетерпением ожидал, пока длинный трейлер проедет мимо. Дорога была свободна до следующей группы приближавшихся фар. Схватив портфель, Мейтланд бросился через проезжую часть. Он был уже на полпути к цели, когда услышал автомобильный гудок и, оглянувшись, увидел приземистый корпус белой спортивной машины, почти невидимой из-за погашенных фар. Мейтланд остановился и повернул назад, но пошедшая юзом машина была уже рядом, и молодой парень, не справляясь с управлением, вовсю крутил руль. Мейтланду казалось, что автомобиль несется прямо на него. Не успел он вскрикнуть, как машина врезалась в деревянные щиты, которые он сам выпихнул на проезжую часть. В него полетела сосновая рама, и он почувствовал, как его сшибло с ног и швырнуло в темноту.
ГЛАВА 3
травма и изнеможение
Кэтрин… Кэтрин…
Имя его жены звучало в тишине, пробиваясь сквозь дремлющую траву. Мейтланд прислушался к гулкому эху в голове. Очнувшись, он понял, что произносит имя сам. Негромкие звуки ясно разносились в темноте. Шум машин прекратился, и наверху над откосом было тихо. Лишь вдали, за центральным кругом Вествейской развязки, какой-то ночной водитель поворачивал на север свой тяжело ревущий грузовик.
Мейтланд лежал на спине у подножия откоса. Голова его покоилась на мягком склоне, ноги скрывались в высокой траве. Трехрядная примыкающая дорога в сотне ярдов поодаль была пустынна. Над натриевыми фонарями, сияющими неизменным желтым светом, возвышались дорожные указатели. Подумав о жене, Мейтланд невольно устремил взгляд на запад. Темные силуэты высотных административных зданий висели в ореоле вечернего города, словно квадратные планеты.
Впервые с момента аварии в голове у Мейтланда прояснилось. Кровоподтеки на виске и верхней челюсти, как и ушибы на ногах и животе, локализовались и больше не занимали мыслей. Он уже понял, что правая нога серьезно повреждена. Обширный ушиб распространился по всему бедру. Сквозь разорванную штанину Мейтланд ощупал ногу, распухшую от свежего рубца, и обнаружил сочащуюся рану. Судя по всему, верхушка бедра вдавилась в основание таза, и смещенные нервы и сосуды пульсировали в порванных мышцах, словно стараясь воссоединиться.
Мейтланд ощупал поврежденное бедро обеими руками. Было уже без четверти два ночи. Ярдах в двадцати от него в серебристой крыше «ягуара» отражались отдаленные огни автострады. Мейтланд сел и сжал кулаки, пытаясь сдержать рвущийся крик. Он понял, что запасы энергии у него на исходе — хватит лишь на полчаса напряженных усилий. Повернувшись на бок, он подтянул левую ногу и с трудом поднялся на колени.
Хватая ртом ночной воздух, Мейтланд больше не пытался себя контролировать. Он беспомощно прислонился к откосу, погрузив руки в остывшую землю. Его рваный костюм уже покрылся легкой росой и холодил кожу. Мейтланд взглянул на крутой склон и вслух рассмеялся над собой:
— И как же, черт возьми, я туда взберусь?.. Все равно что на Эверест.
Когда он сел на корточки, стараясь преодолеть боль в поврежденном бедре, вся ситуация показалась ему какой-то глупой шуткой, которая зашла слишком далеко. Дефектная покрышка, удар по голове — и он вдруг выпал из реальности. Мейтланд подумал об Элен Ферфакс, спящей в своей квартире, как всегда, с левой стороны двуспальной кровати, заполнявшей собой всю крохотную спаленку; ее голова лежит на правой подушке, словно она поручила одним частям тела представлять саму себя, а другим — Мейтланда. Любопытно, что эта хладнокровная и самостоятельная докторша спала всегда беспокойно. Кэтрин же, в отличие от нее, безмятежно спит в своей белой спальне, и на ее бледной шее подрагивает луч лунного света. В сущности, весь город, часть огромной бессознательной Европы, давно погрузился в сон, и только он копошится на всеми забытом островке безопасности, как ночной кошмар этого дремлющего континента.
На свод туннеля под виадуком упал свет фар. Где-то на пустынной дороге зашумела машина.
— Помогите… Стойте…
Мейтланд не раздумывая замахал рукой. Он слушал, как машина удаляется, унося довольного жизнью водителя с надежно спрятанным в кармане ключом к теплой постели в загородном доме.
— Ладно… Попытаемся еще раз…
Он пополз по склону, подволакивая поврежденную ногу, но, вскарабкавшись на два фута, рухнул на мягкую землю. Даже это .незначительное напряжение многократно усилило боль в тазобедренном суставе. Не в состоянии двигаться, Мейтланд встал на колени и уткнулся лицом в разрытую землю, приникнув щекой к холодному грунту. Он уже понял, что не сможет взобраться на откос, но все еще пытался ползти вверх, загребая ладонями рыхлую почву и подтаскивая себя по осыпающейся поверхности, как раненая змея.
— Кэтрин…
В последний раз Мейтланд прошептал имя жены, полностью отдавая себе отчет в том, что неким подспудным образом возлагает на нее вину за свое положение, за боль в поврежденной ноге и за ночной холод, обволакивающий его тело, как мокрый саван. На смену краткому приливу уверенности пришло чувство тяжелой депрессии. Мало того, что Кэтрин решит, что он проводит ночь с Элен Ферфакс, но ей к тому же будет на это глубоко наплевать. Хотя ведь он сам чуть ли не умышленно создал эту ситуацию, словно специально подготовив почву для аварии…
Над автострадами воцарились ночь и тишина. Натриевые фонари озаряли высокий пролет виадука, вздымавшийся в воздухе, словно какой-то заброшенный черный ход на небеса. Опершись руками о склон, Мейтланд приподнялся на левой ноге. Правая нога повисла, как привязанный к ремню охотничий трофей. Высокая трава колыхалась в ночном воздухе, а примятые стебли указывали путь, проделанный Мейтландом за вторую половину дня. Придерживая обеими руками покалеченную ногу, он заковылял по этому травяному коридору.
Среди ржавых обломков, едва различимых в густых зарослях, показался серебристый фюзеляж его автомобиля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35